Себя не обманешь, милый

— Вероника, милая, не позавтракаешь? Девушка повернулась на мягкий женский голос и улыбнувшись, ответила: — Нет бабуль, хочу приехать разок вовремя. — Ладно, — женщина провела рукой по светлым волосам, — но обязательно поешь в школе! — Бабуль, — девушка подошла поближе, обнимая женщину, — ты же помнишь, какая в этой чертовой школе еда. — Рони! Хочешь снова лечить желудок? — Поем я, поем, — отстраняясь, она подошла к зеркалу, доставая помаду из сумочки. Проведя идеально ровный красный контур, девушка в пару движений покрыла пухлые губы помадой. Выглядела она, мягко говоря, эффектно. Каштановые волосы были собраны в хвост, который в свою очередь был заплетен в высокую распушенную косу. Короткая темно синяя пышная юбка, удерживаемая на талии ремнём, очень выгодно подчеркивала тонкую талию, а белая блузка с треугольным вырезом открывала зону ключиц, на одной из которых виднелись аккуратные буквы татуировки. В ушах были вдеты серьги-гвоздики, украшенные переливающимися камнями. Окинув себя довольным взглядом, Вероника направилась к дверям, попутно подхватывая лаковые шпильки, на задней части которых были расправлены крылья бабочки. — Крошка, ты готова? — со второго этажа послышался громкий женский голос, и уже через несколько секунд на лестнице послышался стук каблуков. — Да, это ты у нас копуша. — девушка беззлобно окинула взглядом спускающуюся мать, обнажая ряд белоснежных зубов. — Научилась этому у своей дочери. — ехидно улыбнувшись, она резко встрепенулась, слишком громко выкрикивая первое слово, — Кстати, милая, ты случайно не в курсе, где твой бестолковый братец? Стоило только произнести эту фразу, как где то в недрах дома послышался шум. — Вашу мать! Кто засунул сюда эту хрень?! Рони! — Рамон, боже… Это же не то, о чем я думаю? Прикрыв лицо руками, Вероника пулей взлетела вверх по лестнице, моля всех известных богов сделать ее догадки ошибочными. — Черт тебя дери, Рам! — вопль девушки сейчас был на пару октав выше, чем у лучших оперных певцов. — Давай ты поорешь на меня потом, сестренка? Я куплю тебе ещё 10 таких палеток, только не верещи так, бошка раскалывается. — Мне насрать на палетку, придурок, мне нужно зеркало, которое в ней! — попытка девушки подойти к валяющейся на полу косметике не обвенчалась успехом, так как сильные руки вмиг обхватили ее за бёдра, закидывая на плечо. — Если мы вернёмся и оно будет разбито, я убью тебя, кретин! И чего это у нас головушка болит? Мм? Уже встретился с Валом, верно? — Слишком много вопросов, дорогая, слишком много. Какая вообще разница, какое зеркало использовать? — Большая! Тебе этого никогда не понять, ты ведь разбираешься только в том, с какой карты лучше снюх… — договорить брюнетке не позволил силуэт, стоящий в дверях. Опустив девушку на пол, Рамон очаровательно улыбнулся и в мгновение ока оказался рядом с матерью, подхватывая и кружа ее с невообразимой скоростью. — С добрым утром, мама! — Рам, бога ради, — женщина похлопала сына по груди, — отпусти, меня сейчас стошнит. — О нет, только не на эту чудесную форму. — парень с щенячьим восторгом в глазах провёл руками по пиджаку. — Как по мне, так на эту форму только блевать и нужно. — Вероника брезгливо сморщила носик и скрылась за дверью, покидая дом. Проследив за ее движением, шатен с интересом взглянул на немного поникшую мать: — Что это с ней? Разве не она визжала от радости, когда узнала, что мы возвращаемся? — Дай ей время, милый. Все таки уход из школы был довольно-таки… — женщина замешкалась, пытаясь подобрать правильные слова, — болезненным. Ты сам все помнишь. Но милый, — она подошла чуть ближе, вглядываясь ему прямо в карие глаза, — сейчас ты нужен ей, как никогда раньше. Не оставляй ее одну. — Я никогда не оставлял ее, мама. Крепко обняв мать, Рамон открыл дверь, и пропуская женщину вперёд скрылся за ней и сам. 15 минут спустя. — Милая, ты точно уверена? — Абсолютно, мама. — девушка опустила солнцезащитные очки на глаза, по свойски ухмыляясь, — Представляю рожу этой рыжей сучки, когда она меня увидит. А от тебя, — она кивнула в сторону открывающего ее дверь брата, — ее вообще инфаркт хватит. Миокарда, минимум. — Удачи, мои дорогие. И помните, мы с отцом за вас любого порвём. — Спасибо, мама. — послав воздушный поцелуй, они смешались с толпой, идущей в школу. — Вероника, Рамон, — директриса, все ещё пребывающая в неком неверии всего происходящего, натянуто улыбнулась, — рада вас видеть. — видимо, вплоть до этого момента она не верила в то, что эта парочка вернётся. Конечно, их родители звонили и приезжали заполнить заявления, но поверить в то, что сейчас происходило перед ее глазами, Асусена Муньос никак не могла. — И мы тоже, — брюнетка ослепляюще улыбнулась. — До безумия. — проведя рукой по непослушным волосам, добавил парень. Судорожно вздохнув, женщина нехотя произнесла: — Что ж, урок скоро начнётся, я проведу вас в класс. POV. от первого лица: Сдержанность. Вот как можно было охарактеризовать эту школу изнутри. Светлые стены, огромные панорамные окна, море горшочков с цветами и все остальное было выполнено в очень сдержанном, классическом стиле. Все, кроме сотен придурков, ежедневно наполняющих эти коридоры. Знаете, какие эмоции вызывают семиклассники, от ушей до пяток разодетые в Луи? Смех. Истеричный смех и желание задать всего один вопрос их чокнутым родителям. Но к сожалению, или счастью, встречи со всеми родителями здесь, включая наших, происходят по строго расписанному графику, ведь у владельцев нефтедобывающих фирм и нарко-баронов плотный график. Аж до тошноты. Волнение подкатывало к горлу совсем некстати, отчего руки становились предательски влажными, а ритмичное дыхание сбивалось. Через пару минут я снова увижу свой класс. Класс, который стал второй семьей. Класс, в котором кишмя кишат крысы, в любой момент готовые предать тебя себе во благо. Но несмотря на это дерьмо, в этом классе были и те, кто прошёл со мной и Рамоном длинный путь, те, кто оставался рядом даже в самые серые дни, те, кто встал на мою сторону три года назад. Я скучала по ним. Чертовски скучала и до боли ждала этого дня. Ждала, чтобы снова обнять старых друзей. Ждала, чтобы посмотреть в глаза той суке, из-за которой три года назад нам пришлось покинуть Лас-Энсинас. Асусена замедляет шаг и поворачивается к нам, а мое сердце замирает, уже в следующее мгновение делая максимально сильный удар, прошибающий каждую клеточку тела. — Мне нужно их предупредить. Сказав это, она сдержанно улыбается и скрывается за матовой дверью. — Эй, Рони, — тёплые руки ложатся на мои плечи, легонько встряхивая, — успокойся. Все будет отлично, слышишь? — слова брата, настолько необходимые в этот момент, действуют отрезвляюще, и на моем лице расползается хищный оскал. — Они все охренеют. — Точно. Слышится звучный хлопок ладоней и через секунду плотно закрытая до этого дверь открывается. Глубоко вздыхаю и ослепительно улыбаясь, захожу в класс. — Привет, сучки. — вслед за мной, Рамон довольно-таки громко говорит «Салют», и это действует, как своего рода, катализатор. Слышится девичий визг, непонятное улюлюканье, смешавшееся с воплями, звук резко отодвигающего, а затем падающего стула, и вот мою шею обвивают руки, а их обладательница все ещё не может перестать визжать. Эмоции зашкаливают и я, забив на все, что есть силы сжимаю повисшую на мне девушку, вдыхая запах ее духов. Не изменяет своим вкусам. Стабильная сучка. — Не ждала, Лу? — спустя пару минут отстраняюсь от брюнетки, ехидно задавая вопрос. — Конечно не ждала! Твою мать, Рони! Почему не предупредила? — Сюрприз, дорогая. — Твоё единственное оправдание это то, что в Нью-Йорке просто не было телефонов, Гонсалес! — Черт, ты опять раскусила меня. — снова обнимаю подругу, морща носик от ее вездесущих волос. — Эй, мы вообще то тоже хотим поздороваться. — слышу до чертиков знакомый голос и подняв глаза, вижу кучерявую голову, отходящую от брата и неумолимо приближающуюся ко мне. — Приветик, крошка. — визжу как маленький ребёнок и с разбегу прыгаю ему на шею, чувствуя, как сильные руки обвивают талию и начинают кружить в воздухе. — Господи, Валерио! Ты… ни капли не изменился! Все такой же кучерявый и так же несёт травкой! — Я готовился к встрече. — опускает меня на землю, хитро подмигивая. — Сегодня мы закатываем сумасшедшую вечеринку и это не обсуждается! — со всех уголков помещения слышится довольный гул и парень, довольно ухмыльнувшись, снова уносится к Рамону. Поворачиваюсь в их сторону и вижу ту же картину, что и три года назад: гогоча в голос и толкая друг друга, они с первых же минут начали нести несусветную чушь, припоминая друг другу разные косяки и смеясь от этого ещё громче. — Роооо, — поворачиваюсь на голос, врезаясь носом в белую рубашку. — я же говорил, что ты ещё вернёшься. — Гузман, — окончательно поворачиваюсь, улыбаясь одним уголком губ, — как жизнь красавчик? — парень подходит вплотную, легонько приобнимая. — Отлично, а у тебя? — говорит с присущей его голосу хрипотцой, смотря сверху вниз. Даже чертовы каблуки не сокращали нашу разницу в росте. Вообще ни с кем! — Прекрасно, дорогой. Вот только немного расстроилась, что кое какая крыска не подошла поздороваться. — выглядываю из-за его спины, окидывая класс взглядом. — Поло, милый, привет! — пытаясь побороть желание придушить этого гаденыша, подхожу к нему, ослепительно улыбаясь. — Как жизнь, родной? — нависаю над ним, ставя тонкую шпильку прямо на его ногу, вызывая шипение. — О господи, Поло! Чего же ты молчишь? — наигранно удивляюсь, проводя рукой по его щеке. — Прости, я такая невнимательная. — надавив напоследок как следует на его ногу, отхожу на пол шага. — Карла! И ты тоже мне ничего не скажешь? Я так ждала нашей встречи! — смотрю на сидящую рядом блондинку, которая явно не ожидала увидеть меня когда либо ещё. Сука. — Привет, Вероника. — видно, что эти два слова она буквально выдавливает из себя. Посылаю ей воздушный поцелуй, разворачиваясь на одних только шпильках и направляясь к ждущей меня компании. Замечаю кудрявую голову, но эти кудри совершенно на похожи на Валерио. — А вот и она! — стены помещения сотрясает вопль вышеупомянутого парня, от чего некоторые прикрывают уши. Кто-то легонько притягивает меня к себе, и уже в следующее мгновенье я встречаюсь взглядом с янтарными глазами. — Даже не поздороваешься? — Что ты, красавчик, конечно поздороваюсь! — я бы могла начать заливать о том, что «Мог бы и сам подойти» или «А самому слабо?», но жизнь научила меня не тратить лишних слов. Закидываю руки на его плечи, проводя пальчиками по шее. Все так же пахнет мускатным орехом и сигаретами. Непрошеные воспоминания начинают лезть в голову, но я откидываю их куда подальше. Плюс взросления в том, что чем старше ты становишься, тем легче манипулируешь своими мыслями. И людьми. — Как добрались? — Андер отстраняется первый, с интересом разглядывая мое лицо. — Чудесно. — как ещё мы могли добраться на гребаном частном самолете? Ко мне подходит Лу и мы начинаем обсуждать все, что произошло за эти три года. Мы смеёмся, подтравливаем друг друга упоминаниями старых косяков, смеёмся до слез, откидывая головы назад. Будто и не было этих трёх лет. Идиллию воссоединения старых друзей нарушает скрипучий голос учителя, вошедшего в класс. — С добрым утром, класс! Садитесь, пожалуйста! Вечер того же дня, 21:36 — Рамон! Где большая белая коробка?! Вот уже битый час я металась по дому, пытаясь найти сраную коробку, в которой лежала добрая часть моих нарядов. — В шкафу у родителей в комнате. Его голос как всегда до тошноты спокоен, ведь он знает ответ на мой вопрос и знает, что прав. — Какого черта она делает там? Ты перепутал комнаты или меня с мамой? — Я ничего не путал, моя дорогая сестра. Просто коробка с твоими шмотками настолько огромная, что поместилась только в их шкафу. — Идиот. — шипя себе под нос лестности в адрес брата, я наконец нашла эту несчастную коробку. Дотолкав ее до своей спальни, я выудила оттуда любимый наряд. Непозволительно короткая юбка изумрудного платья едва прикрывала пятую точку, но сегодня мне это нравилось. До безумия. Когда наряд наконец красовался на мне, я подцепила с края тумбы жемчужные серьги, дополняя ими образ. Окинув себя взглядом, я осталась крайне довольна: вечерний макияж, собранные в небрежный низкий пучок волосы, серьги-жемчужинки и такое же колье на шее, казалось бы, все идеально. Но не хватало кое чего. Так сказать, вишенки на торте. Спускаюсь на первый этаж и выуживаю из очередного шкафа замшевые широкие ботфорты на высоченной шпильке. Своим пристрастиям к каблукам я не изменяла практически никогда. — Рааам, — в нетерпении растягиваю имя брата, готовясь придушить его своими руками, если сейчас же не спустится, — долго тебя ещё ждать? — Ждать? — в мгновение ока этот идиот скатывается по перилам лестницы, оказываясь рядом со мной. — Ты неисправим. Взяв ключи от дома и машины, брат услужливо накидывает на мои плечи пальто, а затем, подхватив свою кожанку и в последний раз посмотрев на отражение в зеркале, открывает входную дверь. — Я так понимаю, вас ждать к завтраку? — голос мамы заставляет обернуться. — Именно так, мам. — Рам в кой то веки берет ситуацию в свои руки, готовясь выслушать все наставления матери. — Будьте аккуратны! И прошу вас, используйте… — Все будет отлично, я прослежу за ним. — прерываю ее, ведь нравоучения на счёт «предохраняйся, Рамон» и «не теряй голову, Рони» могут длиться вечно. — Хорошего вечера! Целуем маму в щеки с двух сторон и пулей вылетаем из дома, захлопывая за собой дверь. Клуб встречает нас крышесносной музыкой и яркими прожекторами. Держу брата под руку, поднимаясь в Vip-зал. Внутри бушует ураган, и эмоции готовы вылиться через край, ведь я далеко не в первый раз в этом месте, и тут есть, что вспомнить. — Я уже хотел вам звонить! — с дивана подрывается Валерио, утаскивая за собой Лу. — Что ты, — обнимаю парня, переходя к его сестре, — звонить ни к чему. Вот если бы ты выпнул его из ванной, — киваю в сторону Рамона, — было бы гораздо лучше. — О боже, я так сочувствую, что тебе приходится делить с ним душевую. — брюнет встряхивает кудрями, притворно закатывая глаза. — Слава богу, у него своя, но это не меняет факта, что он может сидеть там часами! Мы заходимся хохотом и медленно направляемся к бару. — Мы только вчетвером? — пытаясь перекричать музыку, максимально громко спрашиваю подругу. — Нет, конечно нет, — она очаровательно улыбается, переводя взгляд на бар, — все уже там. Проделываю то же самое, и уже через секунду передо мной появляются знакомые пьяные лица. Гузман, что-то упорно шепчущий на ухо кудрявой девушке (Надя, кажется), в промежутках залпом осушал стакан виски, требуя обновить его каждый раз. Рядом расположился Андер, потягивающий Дайкири и мило воркующий с барменом, кажется, братом той самой Нади. Я уже была готова заказать себе выпить и построить глазки свободному красавчику бармену, как вдруг перед моими глазами предстала такая картина: Андер за считанные секунды сокращает расстояние между ним и барменом, целуя его в губы. Черт! Это был нихрена не дружеский поцелуй. — Луууу, — притягиваю уже подвыпившую девушку к себе, склоняясь над ее ухом, — ничего не хочешь мне рассказать? — кивком указываю на парочку, сидящую в нескольких метрах от нас. — Ааааа, Андер, милаш, — Лу делает большой глоток виски, протягивая мне мой коктейль, — так он же гей. — видя недовольство на моем лице, она задумчиво протягивает, — Да, да, да, ты не первая, кто недоволен этим фактом. — ухмыляется и допивает содержимое стакана. Я знаю эту ухмылку-под ней скрывается боль. — Лу, — беру ее за руку, обращая внимание на себя, — что у тебя с Гузманом? Губы девушки трогает искаженная улыбка, а в уголках глаз появляются влажные капли. — Как видишь, — она кивает в сторону парня, притягивающего к себе мусульманку, — игра вышла из-под контроля. Первая солёная капля стекает по ее щеке и я понимаю, что продолжать в таком духе нельзя. Нужно вытаскивать Лу из этого сопливого дерьма. — Эй, красотка, есть идея. — девушка поднимает глаза на меня и вопросительно смотрит. Тянусь к бармену, требуя у того бутылку текилы. Получив ее через несколько секунд, я кручу рукой перед носом Лукреции и заговорчески произношу: — Давай-ка мы с тобой напьёмся. До чертиков. И будем танцевать! — конец фразы переходит в хохот и мы по очереди прикладываемся к горлышку бутылки. 01:23 — Лу, меня сейчас стошнит. — в нас сейчас плещется по бутылке текилы и несколько коктейлей, от чего мозг напрочь отказывается воспринимать что либо. — Нееет, только не на меня. — девушка заливисто хохочет и тянет меня на танцпол, протягивая дольку лимона. — Съешь и пошли уже танцевать! Проглатываю кислющий фрукт, следуя за подругой. — Подожди-ка, — глаза цепляются за высокую фигуру, скучающую около барной стойки, — мы кое кого забыли! Тащу девушку за собой, проталкиваясь через толпу. — Андер, — пьяно протягиваю последний слог его имени, — пошли потанцуем! — Я не в настроении, прости. — Зануда, — недовольно кривлю носик, — давай хотя бы разок! — Ну же, Андер, пойдём! — Лу тоже начинает подбивать парня и ему не остаётся ничего, кроме как пойти с нами на танцпол. Взяв его под руки, мы протискиваемся в самый центр, начиная ритмично двигаться под музыку. Перед глазами все плывет, а внутри разливается знакомое тепло. Вижу, как Рамон и Валерио скрываются за красными шторками, утягивая за собой пару блондинок. Несчастные девушки. Скольжу бёдрами по ноге парня, ловя на себе горящие взгляды танцующих рядом парней. Резко поворачиваюсь к Лу, притягивая ее к себе и закидывая руки на ее плечи. Перевожу взгляд на танцующего рядом Андера-он слишком хорош. Ритмично двигаясь и вливая в себя очередную порцию виски, он без тени стеснения разглядывал нас, нахально закусывая губу. Кто там говорил, что он гей? Геи так на девушек не смотрят. Алкоголь в крови окончательно сшибает тормоза и я притягиваю к себе танцующую напротив девушку. Она широко улыбается, облизывая губы. — Повторим последнюю вечеринку, Лу? — Конечно! Большего и не требовалось. Мы одновременно тянемся друг к другу. Секунда, и я чувствую привкус ее помады на своих губах. Она чувствует то же, но только на ее губах помада моя. Отстраняясь друг от друга через какое то время, мы заливисто хохочем и я, повернувшись к Андеру, чьи брови сейчас были примерно на уровне волос, ловко выхватываю у него бутылку из рук. А дальше происходит то, чего я совершенно не ожидала. Лу отпивает из бутылки, после чего парень забирает ее обратно, притягивая меня к себе. В следующее мгновенье он подносит влажное горлышко к моим губам, и я делаю смачный глоток, непрерывно смотря в его глаза. Шепнув ему на ушко сладкое «буду должна» отстраняюсь, и подхватив Лу за руку скрываюсь в толпе. Не знаю, сколько проходит времени, но в какой то момент я чувствую знакомый запах мужских духов, и уже через несколько секунд тёплые руки уводят меня к выходу. — Пора домой, Рони. Вижу перед собой на удивление трезвого брата, и такого же трезвого Вала, проделывающего тот же, что и Рам манёвр с сестрой. — Давай, Лу, идём к машине. В такие моменты их забота вызывает океан тёплых чувств, но когда с утра они снова превращаются в братцев-раздолбаев, их хочется переехать машиной. Минимум. Посылаю подруге воздушный поцелуй и сажусь в тёплый салон, наваливаясь на плечо брата. Глаза слипаются и уже через несколько секунд я проваливаюсь в сон, чувствуя, как тёплые руки укладывают меня на коленки, гладя по растрепавшимся до безобразия волосам.