Металайзер

Восторженные возгласы, скандирующие название группы, да и просто в ритм, счастливые лица фанатов и самих участников группы, бешенные отстуки от барабанной установки, невероятный драйв от звучания нескольких гитар вкупе с нетрезвым вокалистом – разве это не то, ради чего стоит жить? Ради именно таких моментов, когда еще каких-то пару часов назад вы и не знали о существовании друг друга, а теперь вас с лихвой тянет в дрожь от осознания того, насколько вы едины. Вы буквально прочувствовали друг друга и зарядили энергией, при этом никто ничего не потерял – словно вечный двигатель. И ведь если вы вместе с одними объединитесь с другими, то и между первоначально объединяющимися усилится связь. – Вот вроде и хочется сказать слово «очередной», когда речь идет про концерты, но понимаешь, что это совершенно неприемлемо. Даже сотый концерт будет особенным, все эмоции на них – чистое золото. Группа уходила со сцены, и Пэр сбрасывал свои мысли на почти ничего не вдупляющего Йоки – еще бы, столько пива! – Совер-ршенно согласен. Вроде и нет в этом ничего замысловатого, но все равно столь классное есть в этом всем. В разговор подключился Даниэль, тоже слегка подшофе и с голым торсом. – Вот вроде каждый раз стучишь одно и то же, а возгласы и реакция совершенно разные от концерта к концерту. Абсолютно разнящаяся энергетика. Выступали они в родном для них городе, Фалуне, так что вместо зачуханных мотелей парни могли позволить себе собраться у Йоакима в загородном доме (вот же богатый сукин сын!). – А вы вот пр-редставьте себе, что когда-нибудь мы сможем сыграть на Вакене, собрать людей, тыщ так сто. И все они будут нам рады. Это же просто невер-роятно! – Йоки подшофе был весьма сентиментален, а когда он не на сцене, еще и сонным. – Нам бы хоть тысячу человек собрать. А, хотя, пошло оно все! Разве имеет значение количество публики, когда намного важнее ее качество, – в разговор включился Рикард, которого без угрызения совести можно было назвать чуть ли не главным на минувшем в концерте – особенно та гитарная партия в перерыве между песнями. Не то что она тянет на шедевр из мира музыки (хотя тяжело хоть одну их песню таковой назвать), однако драйв, что она содержала, попросту бесценен: ритм под двести ударов в минуту и постоянная смена кратковременных нот, так еще и экспромтом, да и при этом весьма музыкально. Несмотря на то, что уже прошло около часа от окончания концерта, Пэр все еще был на философической ноте. – А ведь и Вакен нам не зачем. Знаете, главное – это мы сами. Конечно, аудитория имеет значение, но ведь самое главное в ней то, что мы благодаря ней чувствуем себя ближе. Именно люди помогают понять, что наши труды ненапрасны, а вместе мы – сила. – Им-м-енно! Давайте выпьем за это! С этим тостом последовал мелодичный звон стеклянных бутылок от не самого дорого пива. – Выпьем за нас! За наше творчество! За цель, что мы преследуем! – подключился ударник. Йоки хотел обнять каждого, кто сейчас здесь находился, да и не только их, тем не менее он лишь предложил включить музыку погромче – в прошлый раз попытка заобнимать каждого в помещении обернулась насмешками на несколько недель вперед. – Давайте, подключайтесь, это же Пр-рист, а вы тухлые какие-то, всё треплетесь, как девчонки! Никто, однако, не присоединился. Они знали, что Йоки скоро отрубится, а потом будет это проклинать – так зачем заставлять его винить себя?