Секрет Люцифера

      ♫ Nomy - You Better Die Young

“Удивительно, насколько у нее мягкое и приятное тело. И податливое для моих жестких, невероятно грубых ласк. Она должна понимать, что находится здесь, в моей постели, в первый и в последний раз. И вообще, стремиться в нее попасть было огромной ошибкой со стороны такой, как она. Непризнанная. Слабая, неопытная, но очень горячая и страстная. Позволяет вбиваться в нее с жаром, не сдерживаться, ничего не требует взамен – а мне именно это и нужно, тело для физической разрядки, которое позволит моему собственному почувствовать сладость оргазма, феерию секса, как процесса ради процесса, ощутить чье-то горячее лоно своим ненасытным естеством, нарастающее удовольствие… И фоном – как обязательное условие – наслаждение партнерши, и даже не физически, ведь по большей части она испытывает больше боли, чем эйфорию от процесса – мои руки сжимают ее бедра слишком сильно, а зубы оставляют россыпь краснеющих следов на шее и плечах, – но ей все равно нравится, потому что я, моя персона, вызывает в ней какую-то дрожь, до онемения в коленях, до ноющей боли в зубах – и получается, что мы оба удовлетворяем друг друга. Я – свою неуемную всеснедающую похоть, она – сжигающее ее самолюбие, желание поставить галочку у себя в голове. Чувствую, что почти готов завершить процесс самоудовлетворения, вытаскиваю свой член, впиваюсь в тонкие губы, влекущий ротик поцелуем – жарким и жадным – и кончаю на ее прекрасный плоский животик, трусь об нее еще какое-то время, продолжая сжимать мягкие бедра в своих руках, ласкаю грудь, выпиваю запах нашего секса до капли, отпечатываю в памяти эти мгновения. Все, что мне требуется потом – полностью пропустить через себя мгновения спокойствия, пустого сознания, отсутствие мыслей, мягкость подушки у себя под головой. Я был бы рад отказаться от самого процесса секса навечно, если б мог по щелчку пальца вот так очищать собственную голову от тысячи демонов, что вечно трещали внутри того демона, коим был я. – Тебе пора, – выдавливаю из себя шепот, желая остаться в одиночестве. Девушка уже одевается, поправляет перышки на крыльях, потягивается – я слышу то, как она копошится, но мои глаза закрыты. Спустя долгие доли секунд я слышу ее голос: – Оно великолепно… Мне требуется еще мгновение, чтобы открыть глаза и посмотреть на нее. Когда вижу, что она приоткрыла поглощающую ткань и смотрит прямо в зеркало, резко поднимаюсь на месте, садясь, и грубо говорю ей: – Отойди. Оно может убить тебя. Лора смущенно оборачивается ко мне, бросает лукавый взгляд из-за взлохмаченной белой прядки на меня: – Прости. Не знаю, почему меня потянуло взглянуть, что у тебя там. Это… Отражение Небытия? Вздыхаю, неспешно свешиваю ноги с кровати, встаю и делаю шаг по направлению к ней. Нисколько не смущаясь собственной наготы. – Не отражение, а зеркало, – после секса я всегда веду себя несколько неестественно для себя – становлюсь чуть мягче и ласковее из-за преобладания во мне приятных, вкусных эмоций и эйфории. – Одно из многих, которое служит для того, чтобы отражать само Небытие со всеми душами внеземных существ, которые нашли в нем свой покой. Заглядывать в него опасно. Лора смотрит на меня бездной своих карих, почти черных глаз. Они даже слегка похожи на те, что являются мне которую ночь во сне. Глаза, из-за которых мне и пришла в голову идея позаимствовать на время одно из таких зеркал. Глаза, из-за которых моя похоть стала особенно всепоглощающей, что и приводит к тому, что я трахаю теперь даже Непризнанных. – Лора, никто не должен знать о том, что ты видела здесь и что между нами было, – я касаюсь ее плеча и направляю ее волю в нужном мне ключе. Она и не думает сопротивляться, позволяя мне этот односторонний контракт. – Ради твоей же безопасности. За такое могут и исключить. – Я понимаю, – уже в привычной для себя насмешливой манере отвечает Непризнанная. – Подари мне только один поцелуй на прощание. Я смотрю на нее какое-то время, пронзительно, словно стараюсь заглянуть в самую душу. Поцелуй. Изобретение смертных. Слишком интимное, близкое, желанное, порой – означающее больше, чем секс. – Тебе пора, – повторяю я уже куда жестче. Вслед за ее уходом поправляю ткань, скрывая уголок зеркала. Асми… Неужели я и впрямь однажды решусь обратиться к нему, чтобы ее вернуть?” Леви дал мне бессмысленную наводку. После убийства Лоры стало очевидно, что она связана с пропажей зеркала, ведь она была убита осколком одного из них – но куда девалось все остальное? Единственное, на что оставалось надеяться, что эта ищейка, которого я отправил на землю, сможет учуять хоть что-то, основываясь на том, что я последний заглядывал в артефакт и он все еще хранит мою энергию. Но место, о котором он говорил, оказалось пустышкой. Если один из осколков однажды и был здесь, то его давно и след простыл. Все, что я теперь знал – кто-то, настолько сильный, чтобы действовать и на земле, и на Небесах, пытался наебать меня по полной программе, и что я не могу оставить этого просто так. И, да. Вики Уокер. Будто мне других проблем не хватало. Она всегда оставалась со мной – на периферии сознания, напоминала о себе, заменила все мои сны об Асми снами о себе, я чуял ее запах наяву и ментально, не забывая ни на мгновение, всюду меня преследовала вонь всполохов ее энергии. Даже в водовороте, соединяющем смертный мир и Небеса – даже там она умудрилась наткнуться на меня, ослепить своим присутствием и швырнуть в меня мерзкой вещью с земли, которую даже в руки противно взять. Рефлекторно перехватив бумагу, я приблизился к девушке с намерением схватить ее за шкирку. – Проносишь в наш мир эту мерзость? – скалюсь я, сжимая конверт и сминая его в своей ладони. Волосы Вики развеваются на ветру, не давая мне в полной мере увидеть ее лицо. Дьявол, она даже держится с трудом в водовороте! Того и гляди, крылышки не выдержат – новые, не окрепшие, раненые. Какого черта я вообще вожусь с ней? – Отдай, – я еле слышу ее озлобленный рык в свисте ветра, что окружает нас. Она тянется ко мне рукой, но я куда более свободно чувствую себя в водовороте и уворачиваюсь ловко, почти играючи. О, забрать свою вещичку решила? Не тут-то было. Водоворот наконец выплевывает нас на твердую поверхность. И в это же мгновение, вместо того, чтобы наконец вдохнуть полной грудью после нескольких часов пребывания на земле, я снова захлебываюсь смрадом смертного мира. Оглядываюсь. Смотрю на бумажку, что сжимаю в руке. Полицейский участок – похоже, что-то сбило нашу конечную цель пребывания, направив сюда. Не что-то, а кто-то. Вики Уокер, не думал, что твоей нераскрывшейся силы будет достаточно для подобного маневра. Это даже забавно. Что она намеревалась здесь делать, явно не боясь наказания, что последует за этим вслед, что такого важного для нее осталось на земле? Я демонстративно комкаю письмо в кулаке, отступая в тень, в буквальном смысле становясь невидимым для человеческого глаза. Веду бровями, указывая Вики на полицейского, который уже ее заметил. Ну же, говорю я своим взглядом. Дерзай. – Вам чем-то помочь? – говорит полицейский. Интересное представление сейчас грозит передо мной развернуться. Не знаю, чего она хочет больше – поддаться своим эмоциям и вцепиться в мое лицо, или же – заняться тем, чем собиралась, как если бы меня здесь не было. Но голос полицейского не оставляет ей выбора. Шоу начинается. – Да, здравствуйте. Мне хотелось бы уточнить информацию по поводу смерти Вики Уокер. Она смерть свою расследует? Дьявол и все его архидемоны. Вот же неугомонная девчонка. Я бы с удовольствием ей рассказал, что на самом деле с ней произошло, только бы взглянуть на выражение ее личика при этом. Жаль лишь, что не могу. – Вы ей кем приходитесь? – Я её двоюродная сестра. Мы были очень близки, – ох, что же это? Неужели я слышу в ее голосе слезы? Может, она даже не так слаба, как я думал. Умеет использовать внутренние ресурсы. – Простите, я имею право предоставлять информацию только близким родственникам. Какова будет реакция Вики, если она выяснит, что это я? Или когда к ней наконец придет понимание, что я оказал ей неоценимую, бесценную услугу, буквально выбил своими действиями билет на Небеса? Я уверен – однажды, Вики Уокер, ты скажешь мне за это спасибо. И за то, что научил вот так ласкать своей энергий других, тоже. Тебе ведь это явно идет на пользу. Меня даже слегка цепляет то, как она распространяет свои соблазнительные флюиды, заполняя ими всю комнату. Хороша, чертовка. Встреться мы при иных обстоятельствах – я обязательно бы наигрался ей вдоволь. – Прошу вас, – вижу, как она легонько прикасается к руке полицейского, утирает невидимую слезу, снова проводит пальцами по его внешней стороне ладони. Я бы даже сказал – вся в меня, если б мы были настолько близки. – Я не могу просто так оставить смерть близкого мне человека. У меня не было никого ближе неё. Разумеется, полицейский ей вываливает все, что она хочет, и даже больше. Даже какую-то карточку дает. Когда она наконец направляется к выходу, я выплываю из своей невидимости, незаметно накрывая куполом и ее. – Из-за этой мерзости и меня сюда притянуло, – я бросил скомканное письмо прямо ей в лицо. – Оно того стоит, цыпленочек? Выговор, который влепят нам обоим? Имей в виду – я твою жопу прикрывать не собираюсь. Какой бы прелестной она ни была. Ее мой жест нисколечки не смущает. Чувствую, как ее пьянит чувство собственного превосходства, первой одержанной победы. – Сделай одолжение нам обоим – отвали, – огрызается Вики, пытаясь проследовать мимо меня. Славная. Кусается. Молочными зубками – но все же. Меня ее дерзость сейчас только забавляет. Ну что же, Вики, раз не можешь держаться от меня подальше – пожалуй, я воспользуюсь этой возможностью хоть немного позабавиться. Конечно же, я не могу про себя не отметить того факта, что меня к ней влечет, на каком-то глубинном уровне. И даже будто мало было того факта, что наши души связаны – она еще и внешне удивительно сладкая и манящая. А воспоминания о вкусе ее энергетических потоков так вообще могут надолго вызвать ментальный стояк. А когда Люцифер чего-то хочет, он, как правило, это берет. Таковы уж демоны – собственные желания всегда на первом месте. – Ответь на вопрос, – я заглядываю девушке за спину, смотря на полицейского, который до сих пор, бедняга, отходит от ее воздействия. – Кажется, тебе удалось что-то даже выяснить, да? – я провожу пальцем по запястью ее руки, сжимающей визитку. – Неплохо для Непризнанной. Остается надеяться, что Леви хоть немного постарался для меня, и эта убогая не выяснит все в одночасье обо всем, что касается ее смерти. Хотя, мне плевать. Все, что сейчас меня может интересовать – это то, что она предпримет дальше. Как покажет себя и как использует свой потенциал. – Разве тебе не плевать на это? Даже изображай ты, Вики, до последнего, что я тебе противен, раздражаю и вывожу из себя – я все равно чую, как ты реагируешь на мои прикосновения. Поэтому лишь пожимаю плечами, позволяя ей и эту дерзость, изображая полнейшее равнодушие. – Я все равно уже здесь. Почему бы не поразвлечься. И, кстати, на твоем месте я лучше бы задавался вопросом, как скоро твое отсутствие заметят и успеешь ли ты сделать все, что задумала. Ты ведь еще куда-то собралась, верно? – усмехаюсь я, приподнимая одну бровь. Ответ слышать мне не нужно – и так все понятно, поэтому я схлопываю купол невидимости и направляюсь к выходу. Солнце здесь, на земле, воспринимается иначе. Я даже почти поддаюсь желанию зажмурить глаза и подставить лицо под его лучи. Оно здесь такое жаркое, словно светит из самой преисподней. Вики проходит мимо меня, словно меня здесь и нет. – Ты разве не возвращаешься в школу? То, что Непризнанная останавливается и вдруг резко задает свой вопрос, несколько выбивает из колеи. Вроде бы я уже дал объяснение своим словам, разве нет? Или я должен повторять, как попугайчик, по несколько раз? Кто она такая и что о себе возомнила, раз думает, что может обсуждать мои действия и вот так задавать мне подобные вопросы? – Иди вперед. Или еще раз повторить, что времени у тебя не так много? Я уже говорю без привычной усмешки в голосе, куда жестче, и уголки губ у меня опущены вниз. Надеюсь, и энергетически она так же почувствует то, что мне теперь не до веселья, и бесконечно развлекать ее объяснениями своих мотивов я не собираюсь. Мой цыпленочек злится – слышу этот удивительно приятный запах неумелой, нескрываемой ярости. – Как можно быть таким мудозвоном, – шипит она сквозь зубы, разворачивается, и продолжает идти дальше. Ох, кажется, Вики вообще идет не туда. В плане общения со мной. Поэтому я слегка увеличиваю скорость, в пару больших шагов догоняю девушку и резко разворачиваю ее к себе лицом. Хватаю ее жестко, прямо за ворот рубашки, притягивая к себе максимально близко, чтобы она в полной мере смогла посмотреть своими наивно распахнутыми глазенками в мои – красные, с расширившимися от гнева зрачками. Не вторгаюсь в ее энергетическое поле, но окутываю плотно, сжимая со всех сторон, словно огромный стальной пресс над маленькой-маленькой бабочкой, который едва сдерживают, чтобы не уронить и не раздавить ее ко всем чертям. – Кажется, ты решила, что если я пару раз – ради развлечения – позволил тебе огрызнуться на меня, – хватка моя становится все сильнее, настолько, что кажется, вот-вот и рубашка на девушке лопнет, и пуговицы покатятся по асфальту. – Значит, тебе это в принципе дозволено. Мой голос садится, становится совсем тихим, и при этом угрожает не на шутку. – Но это не так. Ты поняла меня, цыпленочек? Слышу ее испуг. В полной мере облизываю его своей энергией, когда ее эмоции с ней соприкасаются. И чуть ли не выпускаю девчонку из рук, когда чувствую жгучую ярость – впервые такую сильную. Горячую. Дурманящую. Невероятно возбуждающую аппетит. Вики выпрямляется под моим взглядом в полный рост и заглядывает мне прямо в глаза: – Да? И что ты сделаешь? Убьешь меня? Превратишь мою жизнь в ад? Засунешь меня в какое-то ужасное место, где я буду постоянно чувствовать себя не в своей тарелке? Или будешь уничтожать меня морально по кусочкам? Один за другим, наслаждаясь больше процессом, чем результатом? Ну что такое. Она даже позлиться мне нормально не дает. Показать зубки и потрясти перед ее носом ментальными яйцами. Кусается в ответ, от чего у меня моментально вместо ярости наливается огромный стояк. Сладкий цыпленочек, осознаешь ли ты, что чуть ли не единственная, кому я так позволяю с собой говорить? Я нисколько не стесняюсь того, что то, как она расписывает варианты возможных исходов, как она это говорит, – словно предлагает, – меня лишь еще больше развлекает, и вместо ярости цвет моей энергии начинает дрожать от предвкушения и возбуждения. Даю ей вкусить ее совсем немного, после чего ослабляю хватку – энергетическую, а физически только склоняюсь ниже, к самому уху, борясь с искушением прямо сейчас провести по нему языком – и шепчу: – О, ты даже не представляешь, – улыбаюсь одной из самых мерзких своих ухмылок. Окутываю нас одномоментно куполом, настраиваясь на место, где нам нужно оказаться, и переношу нас прямо в центр стоянки. Схлопываю трансформационный карман и отпускаю ее. Даже чуть резко, отталкивая от себя. – Иди, – указываю головой на менеджера, для взгляда которого мы пока еще были скрыты.