Уксус на двоих

      — Ох, дети-дети, если Старик Лань узнает, чем вы тут занимаетесь, то не сыскать вам спасения, даже Хань Гуан Цзюнь не поможет! — Раздается громкий и очень самодовольный голос, и юные заклинатели чуть ли не вскакивают от страха и неожиданности. Кроме близких лично Вэй Ину А-Юаня, Лань Цзинъи и Цзинь Лина за длинным столом довольно приличной харчевни сидят еще два младших адепта ордена Гу Су Лань, которые, узнав его, приветливо улыбаются.       — Учитель Вэй! — Лань Юань приподнимается и кланяется, радостно улыбаясь, когда видит его. — Что вы здесь делаете, как сюда попали? И где Хань Гуан Цзюнь?       На самом деле это вопрос довольно-таки логичный. Потому что Вэй У Сянь зашел сюда не как обычные люди через открытые двойные двери, а через распахнутое окно. Ну и, конечно, в этом есть огромный смысл, потому что, завидев у главного входа знакомый силуэт Феи, Вэй Ин не мог зайти внутрь привычным для всех способом, но так же не мог противиться желанию повидаться с Цзинь Лином, которого не видел уже достаточно давно.       Кто же знал, что он столкнется с выводком деток Лань? Но в груди начинает теплеть от осознания того, что у Цзинь Лина, после всей этой заварушки, появились близкие приятели, с которыми тот и по сей день проводит время.       — Учитель Вэй, садитесь с нами, — говорит Лань Цзинъи, двигаясь ближе к Лань Сычжую. — Вас с Хань Гуан Цзюнем не было так долго, где это вы пропадали?       — Совершенно не имеет значения, где мы пропадали, — с усмешкой говорит Вэй Ин, присаживаясь с детьми.       Он бегом осматривает заведение: довольно шумно, много ловких официантов, высокие потолки и два этажа — детки явно не экономят на себе, учитывая то, что кроме посуды от еды они не поскупились и на вино.       Почти все окна заведения открыты, из-за этого в здании довольно светло и свежо, а еда пахнет просто замечательно, если бы он не позавтракал, то точно захотел бы остаться.       А еще здесь очень много посетителей. В том числе и юных заклинательниц, на которых вышеупомянутые детки поглядывали с неподдельным интересом, когда Вэй Ин запрыгнул в окно.       Лань Чжань пошел к торговцу фруктами неподалеку, покупал яблочки для Яблочка и прекрасно знал, куда Вэй Ин направился, так что у него не так и много времени осталось на подтрунивания, тот скоро вернется за ним и заберет.       И он с радостью заберется, думает Вэй Ин, мечтательно вздыхая. Нет ничего лучше тех дней, что они с Лань Чжанем путешествуют наедине друг с другом. Ходят на ночную охоту, помогая каждому, кто нуждается, любуются великолепными пейзажами, между деревнями и городами, наслаждаются друг другом без опаски на то, что ворчливый старик Лань услышит неподобающие звуки и выест всем мозги на следующее утро с не меньшим усердием, чем любой лютый мертвец.       Будто между супругами может быть что-то неподобающее.       — А значение имеет то, что вы делали до того, как заметили меня. — Вэй Ин с хитринкой смотрит на ребят, которые тут же забавно синхронно краснеют.— Ох, ну как же так? Думаю, вам ничего не остается, кроме как умолять меня ничего никому не рассказывать.       — Вовсе вам нечего рассказывать, — возмущенно отвечает Лань Цзинъи, сверкая красными щеками чуть ярче остальных. Тот опять мимолетно смотрит на заклинательниц, что сидят в противоположной стороне.       Такие же дети, думает Вэй У Сянь, с легкой улыбкой рассматривая их. Заклинательниц в них выдают разве что мечи, закрепленные на поясе, да лук у одной из них за спиной. Все три девушки, видимо, принадлежат одному клану и также вышли на ночную охоту. Вряд ли они сильно старше ребят, детская округлость щек выдает. Скорее всего ровесницы.       Заметив его взгляд, они тут же отворачиваются, их лица становятся нарочито недовольными, а щеки красными, но, стоит ему отвернуться, они начинают тихонько хихикать.        Вэй У Сянь тихо смеется, когда замечает это.       — Лань Цзинъи уже час смотрит на ту, что в зеленом, и не дает нам отправиться в путь! — недовольно тянет Цзинь Лин, скрещивая на груди руки, а Лань Цзинъи пихает его под столом, отчего вся пустая посуда дрожит.       — А ты хочешь, чтобы на тебя смотрел, юная госпожа Цзинь?       — Да как ты!...       — Детки, прекратите, — перебивает их Вэй Ин и заговорщически наклоняется, обводя всех взглядом. Его голос становится ниже. — Если хотите знать, как заполучить внимание девушки, то слушайте, что надо делать…       — Что ты можешь знать об этом? — спрашивает Цзинь Лин, хмыкая. — Дядя говорил, что тебя ни одна девушка всерьез не воспринимала!       — Твой дядя завидовал, потому что в моем присутствии девушки не замечали, что он стоит рядом! — возмущенно отвечает Вэй Ин, а Лань Цзинъи, шикая на Цзинь Лина, поворачивается всем корпусом к нему.       — Учитель Вэй, не обращайте на него внимания, я готов слушать! — Вэй Ин победно улыбается и ловит немного стыдливый взгляд А-Юаня. — Вы ведь правда можете подсказать, что делать?       — Ну конечно, — с улыбкой отвечает Вэй Ин, замечая как Лань Сычжуй и Цзинь Лин невольно переглядываются. Лань Цзинъи тоже замечает это, но не реагирует. В конце концов, ему уж точно никто другой не подскажет, как себя вести с девушками. — Для начала нужно…       — Цзинъи, не слушай его, если хочешь хоть когда-то найти спутницу на пути самосовершенствования, он в этих вещах слепой, словно крот, ничего не видит, — искренне говорит Цзинь Лин, похоже, даже не шутя и не стараясь его задеть. Вэй Ин возмущенно смотрит на него, а потом стыдливо вздыхает.       Ладно. Это немного обидно и немного правдиво. Видимо, Цзинь Лин даже спустя несколько лет не забыл, как Цзэу Цзюнь разжевывал ему то, что было известно абсолютно всем, кроме него.       До сих пор стыдно за это, надо признать.       — Вот и нет, учитель Вэй всегда мог заставить девушек улыбаться! — с легкой улыбкой возражает Лань Сычжуй, глядя в глаза Вэй Ина. Тот улыбается ему, и Вэй Ин подавляет в себе желание встрепать его волосы.       Это явно смутит мальчика перед его друзьями.       — Ну что за бесстыдство! — возмущенно восклицает Цзинь Лин, а остальные детки сидят так, словно воды в рот набрали, то краснея от смущения, то бледнея от ужаса предстоящего наказания. — Как это он заставлял их улыбаться?       — По-разному! Например, делал им комплименты, — начинает перечислять Лань Сычжуй, а Вэй Ин замечает, как в харчевню входит самый красивый мужчина на свете.       Лань Ванцзи. Его муж, его возлюбленный гэгэ, которого А-Юань, так как сидит ко входу спиной, не может видеть.       — Дарил цветы, чтобы поднять им настроение, а иногда даже подарки, хотя у Учителя Вэя совершенно не было денег, да и времени тоже! Как только он видел девушку без настроения, он мог отложить все дела и приняться ее утешать!       — А-Юань… — перебивает его Вэй Ин, смотря то на него, то на Лань Чжаня, который, в общем-то, все слышит. Его прекрасное лицо каменеет, совершенно не оставляя Вэй Ину никаких шансов на спасение.       — Между прочим, как-то раз при мне одна красивая девушка даже поцеловала его в щеку в благодарность, когда он…       — Лань Сычжуй! — перебивает уже Лань Цзинъи, пихая его локтем, замечая приближение Хань Гуан Цзюня.       — Ну что? — спрашивает Лань Сычжуй, недовольный тем, что его постоянно перебивают, а Цзинь Лин, поднимаясь, здоровается и кланяется. Дети тут же замирают, а потом резко подрываются с места, зная, что в Цзинь Лине вызывает такой трепет лишь один человек.       У них не возникает сомнений в том, кого он увидел.       — Хань Гуан Цзюнь! — приветствуют они мужчину хором, а Вэй Ин фыркает. Конечно, из-за него Цзинь Лин не поспешил вставать со своего места.       — Хань… Хань Гуан Цзюнь! — произносит Лань Сычжуй, кланяясь, но в отличие от остальных адептов, что начинают чуть ли не дрожать, словно листья дерева в ветреную погоду, посматривает в сторону Вэй У Сяня. Лань Чжань же, спокойно кивая детям, рукой указывает им сесть и тоже смотрит прямо на Вэй Ина.       Вэй Ин, ловя его взгляд, со вздохом понимает, что сегодня ночью с ним особо церемониться никто не будет.       Впрочем, ничего нового. Вэй Ин с улыбкой поднимается со своего места и подходит к мужу ближе, чем того позволяет этикет, но, в конце концов, какая разница? Они-то все равно достаточно далеко от Гу Су, чтобы думать о правилах.       — Эр-гэгэ, — мурчит Вэй Ин, чуть наклоняясь к нему, — ты уже закончил покупки, мы можем выдвигаться?       — Мгм. — Лань Чжань переводит взгляд на адептов, явно ожидая от них объяснений, что они делают здесь, чем занимаются и почему, если доели, до сих пор не ушли, но Вэй Ин, видя замешкавшиеся взгляды больших несчастных глаз, помогает им:       — Лань Чжань-Лань Чжань, не смотри на них так сурово, они вовсе не бездельничают, это я их задержал своими глупыми разговорами, они уже собирались уходить, — Лань Чжань переводит на него спокойный взгляд, а потом смотрит влево, где сидят юные заклинательницы, которые вовсю с интересом рассматривают их.       Да уж, думает Вэй Ин с усмешкой, в этом возрасте девочкам конечно же интересны более взрослые «мальчики», нежели их сверстники.       Лань Цзинъи, прослеживая за взглядом Хань Гуан Цзюня, в страхе сглатывает слюну.       Попались, с грустью думает А-Юань, переглядываясь с близким другом, но Хань Гуан Цзюнь вновь смотрит на Вэй Ина, и тогда Лань Сычжуй понимает, что, возможно, они легко отделаются, потому что взгляд светло-золотистых глаз отнюдь не добрый, но на них он не направлен.       Лань Сычжуй отчаянно краснеет от стыда. В том, что Учителю Вэю сегодня достанется по его вине, сомневаться не приходится.       Они прощаются чересчур быстро, Лань Ванцзи и Вэй У Сянь уходят чуть ли не под руку, потому что «Собака же еще там, гэгэ!». Последний им подмигивает, кивая головой на заклинательниц и играя бровями, а адепты, собираясь, уже не думают ни о каких девушках, только о предстоящем наказании, потому что Хань Гуан Цзюнь, как бы долго ни появлялся в Гу Су, не забывает ничего.       Один Цзинь Лин кажется довольным, впрочем, правда, когда они собираются выходить, он замечает, что одна из заклинательниц грустно смотрит в спину Лань Сычжуя, но Цзинь Лин никогда ему об этом не расскажет.       — Лань Чжань! Ну прекрати дуться, это же А-Юань! Он половину не помнит, а вторую помнит неправильно! — в очередной раз тянет Вэй Ин, наклоняясь к Лань Чжаню. Сейчас он сидит на Яблочке, а Лань Чжань идет рядом. Он не проронил ни слова, кроме «мгм», которое и словом-то считать нельзя.       Вэй Ин делает самый несчастный вздох на который способен, но когда и это не помогает, полностью ложится на спину. Небо темнеет с каждой секундой, они, закончив все дела, ищут постоялый двор в небольшой деревне, чтобы отдохнуть, а Вэй Ин, кроме этого, старается заполучить хоть немного внимания мужчины.       — Ну Лань Чжань, это было так давно, что даже я не помню! — на самом деле Вэй Ин помнит, после рассказа А-Юаня вспомнил, как давным-давно, успокоив горько плачущую девушку, что поссорилась с родителями, получил в благодарность легкий поцелуй в щеку, это и поцелуем-то назвать было нельзя! Девушка едва коснулась его кожи, но даже если бы это было не так — это же было в другой жизни в прямом значении этого слова!       К сожалению, Лань Чжань поистине невероятно ревнив, так что для него не имеет никакого значения, когда это случилось. Будет злиться, пока не настанет время расплаты.       Вэй Ин не понимает, как вообще можно быть таким ревнивым. Вот он, к примеру, Лань Чжаня ни к кому никогда не ревнует, потому что не ставит его верность под сомнение. Интересно, Лань Чжань ревнив, потому что не доверяет?       Хотя это полнейшая глупость, как о таком только подумать можно…       В чем же тогда причина? Он всегда думал, что ревность либо удел неуверенных в себе людей, либо исходит из недоверия, но ни то, ни другое Хань Гуань Цзюню не подходит.       — Лань Чжа-а-ань, — вновь тянет Вэй Ин, усаживаясь на осла, а потом, теряя терпение, когда вновь не получает никакого ответа, спрыгивает с него. Он делает это так резко, что некоторые люди, проходящие рядом, отшатываются и выругиваются, но ему все равно. Он берет удивившегося Лань Чжаня под руку и молча ведет подальше от прохожей части, куда глаза глядят, на самом деле, и находит укромное местечко между небольшими домиками.       Толкнув Лань Ванцзи спиной к стене, Вэй Ин прижимается к нему и задирает подбородок, оставляя на линии челюсти мелкие поцелуи. Его руки ложатся на узкие бедра Лань Чжаня, а тот, смотря на него непроницаемым взглядом, все же не выдерживает и притягивает к себе, подставляя лицо под его губы.        «Ну вот, лед тронулся», — с улыбкой думает Вэй Ин, ловя его губы своими. Он коротко целует их, едва поддевая. Мазнув по нижней губе кончиком языка, он начинает улыбаться.       — Хань Гуан Цзюнь, твоя ревность абсолютно беспричинна, — тихо говорит Вэй Ин, глядя в его глаза. Взгляд Лань Чжаня, казалось бы, только оттаявший, вновь леденеет. — Но знал бы ты, как сильно я люблю, когда ты такой, — его руки обвивают шею Лань Чжаня, он вновь целует его, на этот раз крепче, но когда хочет углубить поцелуй, Лань Ванцзи не позволяет и отстраняется. — Лань Чжань, ты что же, отталкиваешь меня? — спрашивает Вэй У Сянь, дразнясь.       Дразнится, а потом сам требует пощады, он просто обожает эту игру.       — Не здесь, — просто отвечает Лань Чжань, хотя Вэй Ин видит, как его губы подрагивают. Это заставляет его усмехнуться и прижаться ближе. Он опускает руку вниз, убеждаясь в том, что его действия приводят к вполне осязаемому возбуждению, но когда Лань Ванцзи отводит его руку, строго смотря в глаза, Вэй Ин наклоняется к забавно покрывшемуся румянцем уху.       — Но ты мог бы сделать это со мной прямо здесь, — шепчет он, а его ладони пробираются под верхние одеяния мужчины и оглаживают его тело, скрытое белой рубашкой. — Чтобы проходящие мимо люди, видя нас, сбегали от смущения, чтобы они возмущались тому, какие мы бесстыжие, чтобы они видели, — Вэй У Сянь целует покрасневшую мочку уха и мягко зажимает ее губами. — Ты можешь взять меня на улицах каждой деревни, каждого города, что мы будем проходить, чтобы везде знали, кому я принадлежу. Ты ведь этого хочешь, эр-гэгэ? Я тебе позволю, я буду кричать твое имя так громко, что…       Его затыкают поцелуем и, Боже, он обожает подобные поцелуи переполняемые возбуждением, смущением и злостью.       Его губы грубо раздвигают языком, а ладони Лань Чжаня так крепко сжимаются на его талии, что становится трудно дышать.       — Пойдем, — шепчет Лань Чжань в его губы, прикусывая нижнюю напоследок, и чуть ли не тащит его за руку обратно к Яблочку, что так и остался стоять посреди прохожей части.       Его терпение явно на исходе, но и сам Вэй Ин еле сдерживается. Будь его воля, и он бы толкнул Лань Чжаня подальше, где совсем никого нет, и его бы уже ничего не волновало, но Лань Чжань другой, Лань Чжань не хочет думать о том, что кто-то может стать свидетелем их близости, не хочет, чтобы Вэй Ин отвлекался на что-то, кроме него.       Вэй Ин бы и не отвлекался, если честно, но не сопротивляется, когда Лань Чжань, усаживая его на Яблочко, идет дальше, взглядом выискивая вывеску постоялого двора.       Никто и никогда не понял бы по спокойному лицу Лань Чжаня, насколько тот возбужден.       Когда дверь в комнату на втором этаже закрывается, Вэй Ина тут же прижимают к ней, и он со смешком обвивает шею мужчины, заглядывая в светло-золотистые глаза.       Они даже не рассмотрели комнату, что сняли, сразу заплатили и поблагодарили хозяина постоялого двора.       — Лань… Лань Чжань!..— выдыхает Вэй Ин, когда кожу шеи сильно прикусывают. С нее не успевают сходить старые метки, на смену сразу приходят новые. Он держит ладони на затылке мужчины и вынимает заколку, распуская черные шелковистые волосы. Его ноги сами собой раздвигаются, когда Лань Ванцзи так властно зажимает его между собой и дверьми.       Комнату заполняют тяжелое дыхание и стоны. Лань Чжань, тяжело дыша, прижимается губами к его виску, не сдерживая порывы зацеловать все лицо Вэй Ина.       — Лань Чжань, не будь таким грубым, — просит Вэй Ин, закрывая глаза и заводя голову назад, чтобы открыть больший доступ для мужчины. Его одежду начинают снимать, сильные руки шарят по всему телу, срывая с покрасневших губ сладкие стоны. — Поцелуй меня скорее, гэгэ, я хочу, чтобы ты меня поцеловал. — Лань Чжань сжимает его запястья и прижимает их по обе стороны от головы, прежде чем вовлечь в грубый поцелуй, который вызывает в Вэй Ине чистый восторг. Он с пылом отвечает мужчине, и они целуются какое-то время, так, как любят оба, долго, мокро и очень вкусно, постепенно раздевая друг друга.       Губы Вэй Ина горят, шея тоже, он чувствует родной запах сандала, от которого ведет не хуже алкоголя, его руки до сих пор грубо прижаты к двери, а бедро Лань Чжаня находится между ног. Тот прекрасно может чувствовать его возбуждение, и Вэй Ин, улыбаясь в поцелуй, довольно стонет в губы мужчины.       В тусклом свете комнаты Вэй Ин может видеть то, как блестят потемневшие от возбуждения золотистые глаза Лань Чжаня. Он может видеть его взгляд, заставляющий колени подгибаться. Его запястья наконец отпускают, и Вэй Ин зарывается ладонями в густые черные волосы.       Их одежда валяется на полу под ними, и, судя по взгляду Лань Чжаня, тот больше не намерен задерживаться у двери.       — Мой возлюбленный гэгэ, неужели ты так сильно ревнуешь меня? — игриво спрашивает Вэй Ин, и взгляд Лань Чжаня сразу меняется. Вэй Ин так любит его злить во время их постельных игр, что просто не может сдержаться. Обнимая его за шею, он довольно улыбается и позволяет подхватить себя под бедрами. Смотреть на Лань Чжаня сверху вниз всегда довольно странно, но забавно. Вэй Ин держит руки на широких плечах мужчины, и наклоняется, чтобы их губы находились близко друг к другу. — Ты совсем глупый, Лань Чжань, я ведь ни на кого и посмотреть не подумаю, — говорит Вэй Ин, оставляя короткие поцелуи то на верхней, то на нижней губе.       Лань Ванцзи явно смущается, но старается этого не показывать. Он несет его к кровати, а Вэй Усянь довольно смеется, обнимая мужчину крепче и прижимаясь к нему всем телом. Его пальцы поддевают тонкую полоску лобной ленты, прежде чем распустить ее, привычно оставляя висеть на запястье.       Лань Чжань смотрит в его глаза так открыто, так доверчиво, что Вэй Ин в очередной раз чувствует всепоглощающую нежность к этому человеку.       Он не может не задаваться вопросом, почему Лань Ванцзи вообще тратит свое время на такое глупое чувство как ревность.        — Я не против наказания, однако будь понежнее со мной, и я приму все, что ты мне дашь, — полушепотом продолжает Вэй Ин, наклоняя голову и вовлекая мужчину в очередной глубокий поцелуй.       Боги, нет ничего лучше ощущения его губ на своих губах, его сильных рук на своем теле, его щекочущих тело волос. Вэй Ин гладит его волосы и щеки, отвечая, играясь языком и прикусывая лепестки тонких губ, готовясь к веселой ночи.       В конце концов, когда двери в их покои закрываются, неважно, где они находятся, в Гу Су или же где-то еще, Вэй Ину становится совсем не до каких-то мыслей.       Они засыпают ближе к утру, утомленные любовными ласками, и Вэй Ин, если честно, даже не заметил, как провалился в блаженную негу после разрядки, только почувствовал, что его привычно укладывают на себя, и совсем скоро, будто бы и часа не прошло, пытаются разбудить.       Пять утра, понимает Вэй Ин, его глаза закрыты, он на ощупь тянется к Лань Чжаню, тянет его за запястье к себе, и, чувствуя, что тот наклоняется, обхватывает его лицо ладонями и с закрытыми глазами шепчет:       — Гэгэ, мы так мало спали, поспи еще, полежи рядом, — просит он и, подтягиваясь, оставляет на подбородке и уголках губ поцелуи. Его голос немного охрип с ночи, губы саднят, ему хочется в горячую воду, но больше спать. А еще больше ему хочется, чтобы Лань Ванцзи, все еще пытающийся его разбудить, улегся рядом и поспал рядом с ним. — Гэгэ, ну пожалуйста, дай мне поспать, — недовольно хнычет Вэй Усянь, обнимая мужчину за плечи и пытаясь уложить обратно на себя. — Поспи рядом, мы не в Гу Су, здесь можно поспать подольше.       Лань Чжань не оставляет попыток приучить его к режиму, но каждый день терпит неудачу, точно так же как и Вэй Ин, старающийся задержать мужчину подольше в постели.       Вэй Ин чувствует поцелуй в висок и мягко улыбается, но Лань Чжань укладывает его обратно, а сам поднимается. Вэй Ин хочет его остановить, но слишком сонный, чтобы возражать.       — Ты куда? — только спрашивает Вэй Ин, слыша, как Лань Чжань одевается.       Он не получает ответа, либо тот звучит слишком тихо, и успевает опять заснуть, а просыпается, когда Лань Чжань уже полностью готов к выходу.       Тот повязывает свою лобную ленту и поворачивается к нему. Его лицо спокойное и красивое, и Вэй Ин, сквозь прищуренные после сна глаза, с удовольствием впитывает в себя его черты.       — Лань Чжань, — зовет Вэй Ин, потягиваясь.       — Скоро вернусь. Поговорю с торговцами, если в этой области больше нет ничего, что пугает жителей, отправимся дальше, — спокойно отвечает Лань Чжань, подходит к кровати и мягко зарывается длинными пальцами в его растрепанные с ночи волосы. Вэй Ин наклоняется к руке и мягко целует кисть. — Спи. К девяти я попрошу принести завтрак и наполнить бочку.       — Ты самый лучший, Хань Гуан Цзюнь, — уже в полусне отвечает Вэй Ин и вновь проваливается в сон.       На удивление, просыпается второй раз он тоже не по собственному желанию. Он слышит девичий плач и подскакивает. Тот кажется совсем близко, и Вэй Ин, накидывая верхние черные одеяния и затягивая их поясом, чтобы скрыть наготу, быстрым шагом идет на выход из комнаты.       Он открывает двери и видит, как в комнату напротив заходит Лань Чжань, держа на руках девушку, чьи зеленые одежды запачканы грязью и кровью, а позади них очень испуганным и нервным выглядит хозяин постоялого двора.       — Принесите свежей воды, — просит Лань Чжань, не поворачиваясь к мужчине, а девушка на его руках утирает рукавами слезы, ее взгляд устремлен наверх, к лицу Лань Чжаня, который укладывает девушку на кровать.       Вэй Ин, проходя внутрь вслед за ними, понимает, что у той ранена нога.       — Что произошло? — спрашивает он у Лань Чжаня, разглядывая рану, а Лань Чжань, усаживаясь на кровать сбоку от девушки, достает из рукава мазь. Вэй Ин рассматривает девушку и узнает в ней одну из девушек, что они встретили в таверне вчера. На ней чуть потрепанные зеленые одеяния, ее меч и лук Лань Чжань откладывает на кровать и осматривает повреждения.       Каштановые волосы девушки, что вчера были собраны, как помнит Вэй Ин, в высокий хвост, сейчас распущены, а светлые голубые глаза сильно покраснели от слез. Она выглядит очень измотанной, словно не спала всю ночь.       — Мы с сестрами разделились, они отправились домой, а я пошла охотиться одна, — со всхлипом рассказывает девушка, явно стыдясь собственных слов.       Внутрь заходит работник, ставит возле ног Лань Чжаня табурет, а на него деревянный таз с водой и тряпкой. Девушка продолжает рассказывать Вэй У Сяню о произошедшем, а Лань Чжань, отводя от девушки взгляд, приподнимает полы ее одеяний и ощупывает ногу, прежде чем начать обрабатывать место раны.       Девушка стойко терпит боль, лишь прикусив бледную губу, а Вэй Ин, видя, как пальцы Лань Ванцзи аккуратно касаются ее гладкой кожи, испытывает двоякие чувства. Довольно непривычно наблюдать за тем, как Лань Чжань обрабатывает раны кому-то, кроме него. Да и вообще прикасается к кому-то другому, а тем более к девушке.       — Не оценила силы, я справилась, но последний мертвец сильно задел ногу. Я звала на помощь всю ночь, но жители деревни, видно, побоялись ловушки. Только с утра Хань Гуан Цзюнь нашел меня и принес сюда. — Девушка переводит благодарный взгляд на мужчину. Тот омывает опухшую воспаленную рану, прежде чем нанести мазь. Он не смотрит на девушку, но она напротив наблюдает за его действиями, когда тот, опуская одежду, поворачивается к ней, смущенно улыбается.       Под его взглядом ее щеки краснеют.       Они смотрят друг на друга чуть меньше половины минуты, а Вэй Ину опять становится не по себе от того, что в груди от этих переглядок скребет. Встряхивая головой, он тоже начинает улыбаться.       — Ничего, сестренка, вылечим твою ногу, будет как новенькая, — нарочито громко говорит он, привлекая внимание, и девушка, поворачиваясь к нему, благодарно улыбается. — Могу я узнать твое имя? — Лань Чжань встает с кровати, отвлекая девушку от ответа, и указывает ему головой на выход из комнаты.       Вэй Ин издает непонимающий возмущенный звук, но не успевает ничего сказать:       — Ты не одет, иди в нашу комнату, а я попрошу нагреть воду для тебя, — строго говорит Лань Ванцзи, а Вэй Ин, смотря на свои босые ноги, хмыкает.       Ладно, логика в этом есть. Он совершенно забыл, что, по сути, на нем только верхние одеяния.       Он собирается выйти из комнаты, но резко останавливается. Правильно ли будет оставлять их вдвоем? Хотя, вернее будет задать себе другой вопрос.       Хочет ли он, чтобы они оставались наедине.       — Ты останешься здесь? — стараясь сделать как можно более непринужденный тон спрашивает Вэй Ин, а Лань Чжань коротко качает головой.       — Деве Мао требуется отдых, я распоряжусь, чтобы ей принесли еды и воды, — отвечает Лань Чжань, касаясь его локтя и подталкивая к дверям. Того явно нервирует, что Вэй Ин разгуливает здесь почти голый.       — Ты придешь? — тише спрашивает Вэй Ин и, дождавшись короткого кивка, выходит.       Нервозное чувство, поселившееся в груди немного отступает, когда он слышит тихие шаги Лань Ванцзи за собой.       Слуги оставляют в их комнате чайный набор и сладкое к нему, а также наполняют деревянную бочку горячей водой как раз, когда Лань Чжань заходит внутрь. Слуги оставляют их, учтиво поинтересовавшись, нужно ли что-то еще, и Лань Чжань помогает Вэй Ину раздеться, хотя, конечно же, не нужна ему никакая помощь.       Просто слишком нравится, что Лань Ванцзи сам это делает.       Лань Чжань опускает его в бочку, а Вэй Ин блаженно вздыхает и тянет пальцы к подбородку мужчины. Он чуть поддевает его и улыбается, когда ловит взгляд мужчины.       — Не хочешь со мной?       — Ты знаешь, — отвечает Лань Чжань, ловя его руку за запястье. Он оставляет мягкий поцелуй на коже, — у нас сейчас нет времени на это.       — А если я очень-очень попрошу? — низко спрашивает Вэй Ин, чуть приподнимаясь. Вода стекает по его телу, метки от горячей воды становятся еще краснее, а волосы липнут к спине и плечам, и, судя по всему, Лань Ванцзи очень нравится, как он выглядит.       Он обвивает руками шею мужчины, заставляя намокать его одежды и волосы, но тому, кажется, все равно.       Лань Чжань прикрывает глаза, его губы изгибаются в улыбке, и Вэй Ин думает, что улыбка этого человека, которую он видит теперь намного чаще, все равно никогда не перестанет быть для него чем-то ценным.       — Вечером, — тихо обещает Лань Ванцзи, и Вэй У Сянь с поражением садится обратно, чуть морщась от сильного всплеска воды.       Он расспрашивает Лань Чжаня о девушке, а тот, отвечая на вопросы, помогает ему помыться, омывая по очереди руки, потом плечи и спину.       Пока Лань Чжань расчесывает его мокрые волосы гребнем, он узнает, что девушка одна из дочерей главы небольшого клана заклинателей, ее зовут Мао Сяомин и ей уже семнадцать лет. Вэй У Сянь почему-то думал, что она младше, но она оказалась ровесницей Лань Сычжуя.       Когда Вэй У Сянь вылезает из бочки, Лань Чжань обтирает его и, наливая в пиалу горячего чая, оставляет в комнате, уходя проведать их невольную спутницу.       Вэй Ин задумчиво усаживается за столом и дует, заставляя на чае появиться рябь.       Понятное дело, что девушку они оставить здесь не могут, пусть юная заклинательница вряд ли даст себя в обиду обычным людям. Это просто было бы жутко неправильно. По-хорошему, ей надо подлечить ногу и отвести домой. С этим не должно возникнуть проблем, девушка кажется вполне разумной. Чем-то даже напоминает Мянь-Мянь в ее возрасте, только более приветливая и улыбчивая.       Работники постоялого двора приносят ему еду в покои, все как на подбор яркое и, судя по запаху, острое, однако, пока он завтракает, Лань Чжань не появляется в комнате. Он доедает все, прежде чем решает выйти и поискать его.       Конечно, искать долго не приходится, находит он мужчину в комнате девы Мао, куда не была закрыта дверь. Они тихо беседуют, и Вэй Ин неосознанно хмурится, но отгоняет от себя мысли, чуть встряхнув головой.       Он проходит внутрь, и те тут же обращают на него внимание.       — Господин Вэй, простите за беспокойство, — говорит ему Мао Сяомин. Видно, Лань Чжань успел их познакомить без его присутствия.       На девушке уже другие одежды, более простые, явно купленные у первого попавшегося торговца. Видимо, зеленые Лань Ванцзи приказал слугам постирать, а сам купил ей новые.       Они имеют приятный светло-бежевый оттенок.       — Какое беспокойство, сестренка? Мы только рады компании, вместе же веселее, не так ли, Лань Чжань? — Вэй Ин подходит к ним и смотрит на ее вытянутую ногу. Та до щиколотки скрыта одеждой — Как твоя нога? — спрашивает он, а девушка смущенно улыбается.       — Стараниями Хань Гуан Цзюня мне уже намного легче, — отвечает она. Вэй Ин кивает, а Лань Чжань, сидя с краю на кровати, смотрит на него снизу вверх.       — Дева Мао живет в двух днях пути отсюда, если отправимся сегодня, к завтрашнему вечеру дойдем, — говорит Лань Чжань, и Вэй Ин согласно кивает.       — Вы не обязаны! Я приду в себя через несколько дней, смогу встать на меч и самостоятельно отправиться, — начинает она, явно чувствуя себя виноватой за то, что создает неудобства.       — В этом нет нужды, — спокойно отвечает Лань Чжань, а Вэй Ин с улыбкой кивает.       — Конечно, мы все равно путешествуем, куда глаза глядят. Посадим тебя на Яблочко и отведем домой, уверен, твоя семья уже распереживалась.       Девушка неопределенно ведет плечами.       — Думаю, они не переживают, а злятся. Я частенько сбегаю одна на ночную охоту, — опуская плечи, отвечает она, а Вэй Ин одобрительно хмыкает, глядя на девушку. — Они и в этот раз приставили старших сестер ко мне, чтобы я побыстрее вернулась, но мы поссорились, и я отделилась от них.       — Излишняя самоуверенность хороша лишь до поры, до времени, поверь мне, сестренка, я знаю об этом лучше всех, не избегай помощи друзей, и не окажешься в такой ситуации. Ведь Хань Гуан Цзюнь отнюдь не всегда сможет появиться в том месте, и в то время, — говорит Вэй Ин, незаметно для девушки дергая за конец лобной ленты. Лань Чжань строго смотрит на него, но когда Вэй Ин ему подмигивает, взгляд золотистых глаз смягчается. — В общем, отлеживайся, а как отдохнешь, двинемся в путь. Хань Гуан Цзюнь, не хочешь прогуляться со мной? — спрашивает он, готовясь увести Лань Чжаня к палаткам с различными безделушками, что заметил еще вчера. Они должны уже работать. Дева Мао опережает Лань Ванзци с ответом. — Мне не нужен отдых, я успела подремать, и теперь не засну, — легко отвечает девушка, пожимая плечами. — Мою рану обработал Хань Гуан Цзюнь, и так же любезно распорядился о завтраке, так что мы можем выдвигаться хоть сейчас.       Вэй У Сянь приподнимает брови и широко улыбается. Ему однозначно нравится эта заклинательница. В молодости, кроме одной лишь Вэнь Цин , он не общался с девушками, потому что в Пристани Лотоса Мадам Юй особенно строго следила за ученицами, а в Облачных Глубинах парни и девушки учились отдельно, но он думает, будь она их ровесницей, они с Цзян Чэном обязательно бы с ней подружились.       Они выходят с постоялого двора, и Вэй Ин, украв несколько яблок у хозяина, кормит ими Яблочко, что привязан к столбу возле бадьи с водой. Тот как всегда показывает ему свое недовольство, но яблоки благосклонно принимает.       Мао Сяомин выходит последней, чуть прихрамывая, ее мешок вещей не такой уж и большой, она явно путешествует налегке, и Лань Чжань помогает ей закрепить вещи на осле.       Тот же, принюхиваясь к заклинательнице, спокойно позволяет ей погладить себя.       — Хэй, то есть я тебя нашел, я тебя кормлю и люблю, но позволяешь ты гладить себя сестренке? — показушно недовольно тянет Вэй У Сянь, щелкая по длинному уху осла, чем вызывает возмущенное ржание. Девушка смеется, бросая на него озорной взгляд.       Она несколько раз примеривается, как бы на него сесть, и Вэй У Сянь уже хочет предложить помощь, но его опережает тихий голос Лань Чжаня.       — Вы позволите, дева Мао? — спрашивает Лань Чжань, девушка непонимающе смотрит на него, а Лань Чжань указывает на осла.       Ее щеки вновь окрашиваются в розовый, а Вэй Ин, замечая это, опускает взгляд. То, как девушка смущается из-за Лань Чжаня наводит на определенные мысли.       Мысли, которые ему не нравятся.       Лань Чжань бесспорно красив, и неудивительно, что он может понравиться кому-то, но просто… Вэй Ин не привык к тому, что Лань Чжань так тесно взаимодействует с кем-то, кроме него.       Да и обычно, если он обращается к женщинам, те, то ли от смущения, то ли от ужаса не могут сразу собрать мысли, чтобы ответить.       Мао Сяомин ведет себя по-другому. Она тоже смущена, но в речи не путается, а так же ей явно приятна забота мужчины.       Вэй Ин раскрывает глаза, когда ловит свою мысль. Лань Чжань проявляет к девушке заботу.       В груди опять неприятно скребет, и Вэй Ин хмурит брови.       Это неприятно.       Неприятно, что Лань Чжань заботится о ком-то, кроме него.       Он поднимает на них взгляд и видит, что девушка кивает Лань Ванцзи, а тот, придерживая ее за руку, помогает усесться на ослика. Ее волосы, что теперь завязаны в высокий хвост, чуть подпрыгивают, щеки становятся еще пунцовей, а глаза начинают блестеть. Она смотрит на Лань Ванцзи и благодарно улыбается, и из-за того, что девушка не высокая, их глаза сейчас находятся примерно на одном уровне.       И Лань Чжань тоже, кажется, смотрит на нее, почему-то не отводя взгляд, отчего Вэй У Сяню вмиг становится плохо.       — Лань Чжань, — зовет он, привлекая к себе внимание, и после того, как и мужчина, и девушка переводят на него взгляд, понимает, что позвал его прежде, чем успел придумать причину. Если честно, он и позвал-то как-то… неосознанно. Просто хотел, чтобы он перестал смотреть на нее. Впрочем, импровизация никогда для Вэй У Сяня проблемой не была. — Гэгэ, смотри какие там красивые заколки! Давай купим для сестрички ту, которая ей приглянется? Чтобы она не забывала о нас, — он улыбается, стараясь за смешками скрыть собственную нервозность, и девушка начинает активно отнекивается, а Лань Чжань очень странно смотрит на него, но кивает, а Вэй Ин прячет вздох облегчения.       Они подходят к торговцу, и Вэй У Сянь вместе с девушкой выбирают заколку, правда, после каждого протянутого торговцем украшения, пытается отговорить их обоих ей что-то дарить.       Вэй Ин наблюдает за тем, как Лань Чжань отстраненно смотрит вдаль и хочет к нему обратиться, но его опережает дева Мао:       — Хань Гуан Цзюнь, — зовет она, и Лань Чжань поворачивается к ней. — Вам нравится эта? — на ладони у нее красивая, качественно сделанная заколка темно-зеленого цвета, украшенная сверху несколькими желтыми камнями.       Видно, девушка очень любит зеленый цвет, даже цвет ножен ее меча именно такой.       — Мгм, — отвечает он, смотря на заколку. — Красивая, — он поднимает взгляд на девушку, и та опять становится пунцовой, а Вэй Ин больше не может отрицать, что его невероятно сильно раздражает то, что он видит.       Теперь ему уже не кажется так забавна ревность Лань Ванцзи, и теперь он понимает, что дело, черт возьми, совсем не в недоверии. Он не злится на Лань Ванцзи, ему не за что, просто ему иррационально хочется завести его за свою спину и запретить общаться с девушкой.       Он поджимает губы и отворачивается, стараясь скрыть свое выражение лица. В конце концов, эмоции свои он скрывать никогда не умел, да и не понимал зачем, но казаться идиотом при Лань Чжане совсем не хочет.       Краем глаза он замечает белую нефритовую заколку и, отвлекаясь от не особо приятных мыслей, заинтересованно смотрит на нее. Она сделана из двух переплетенных внутрь белоснежных жгутов, что к концу становятся единым целым, а сверху на ней тонко вырезанный феникс такого же белого цвета.       Заколка, по сравнению с другими, цветными, яркими, не привлекает к себе внимания, но, тем не менее, кажется ему намного красивей остальных. В волосах Лань Ванцзи она тем более будет смотреться гармонично. Тот, конечно, не признает излишеств , но заколка и правда выполнена довольно качественно и дорого, и Вэй Ин решает, что Лань Чжаню она обязательно должна понравиться.       Осталось выкупить ее так, чтобы Лань Чжань не заметил.       По дороге они подходят почти к каждой лавке, больше из-за интереса Вэй У Сяня, разумеется, ему всегда нравилось смотреть на товар, что предлагают торговцы, особенно, когда у них нет каких-то определенных дел. Тем более, те чаще всего делятся интересными слухами, даже когда их не просишь.       Он угощает девушку леденцом, а Лань Чжаню покупает его любимые засахаренные ягоды, незаметно для девушки давая ему с рук несколько ягодок.       После них губы Лань Чжаня бывают еще слаще.       Правда, в том, что они втроем привлекают еще больше внимания, чем обычно. Вэй Ин и так частенько ловит на себе взгляды, когда они с Хань Гуан Цзюнем странствуют вдвоем, но теперь он и вовсе чувствует их троих какой-то диковиной.       — Посмотри, какая красивая пара, — тихо говорит торговка шелками своей соседке, что продает румяна, и Вэй Ин фыркает. Говорит она явно не про него и Хань Гуан Цзюня.       — Юная госпожа довольно привлекательна, она кажется влюбленной, только взгляните, как она смотрит на своего спутника. — Слышит Вэй Ин уже с другой стороны и закатывает глаза.       — Молодой господин явно старше, но он безумно красив и статен, юной госпоже очень повезло. — Вэй Ин чувствует, как медленно, но верно закипает.       Он идет немного спереди, Хань Гуан Цзюнь возле его плеча держит Яблочко за поводья, потому что тот слишком возбужден из-за незнакомой для него девушки на нем, а Мао Сяомин, сидя на ослике, с интересом наблюдает за бытом в деревне.       Видно, ей не так часто удается праздно проводить время, ничем не занимаясь.       День близится к концу, а солнце готовится зайти за горизонт. Вэй Ин думает о том, что было бы неплохо найти местечко, чтобы перекусить.       Он поворачивает к своим спутникам, чтобы спросить, не голодны ли они, и его сердце сжимается от того, что он видит. Девушка на ослике и впрямь кажется слишком нежной, ее лицо довольно юное, но Вэй Ин может представить, какой красивой женщиной она станет спустя несколько лет. У нее пухлые нежно-розовые губы, каштановые густые волосы и большие светлые глаза. Ее тонкие брови имеют красивый изгиб, а точеный овал лица с белой, словно яшма, кожей притягивает взгляд. В ней привлекательно все.       Простые почти бесцветные одеяния не скрывают ее длинной шеи и острых ключиц, и он осознает, что пялится, когда понимает, что девушка совершенно не видит его взгляда.       Видно из-за того, что слишком увлечена профилем Лань Чжаня.       Неудивительно, что для людей, что их видели, они казались парой.       В конце концов, общество привыкло к тому, что девушки стараются скрыть свою заинтересованность, если таковая есть, или же выражают ее по-другому, более скромно, но Мао Сяомин не контролирует своего взгляда, то ли не считая нужным его скрывать, то ли просто не умея этого делать.       — Вэй Ин, — голос Лань Чжаня вырывает его из мыслей. Он поднимает на мужчину взгляд. Тот аккуратно касается ладонью его запястья. Они продолжают неспешно идти. — Все нормально? Ты задумался.        «Нет», угрюмо думает он, но непринужденно отвечает:       — Да, — с улыбкой. Он не привык обманывать Лань Чжаня, и ему не кажется, что Лань Чжань поверил. Судя по взгляду золотистых глаз, тот не поверил совсем, но признаться Лань Чжаню, что его тревожит, не позволяет стыд. Да и при девушке особо не пооткровенничаешь. — Можно я поведу Яблочко? — вдруг спрашивает Вэй Ин, а Лань Чжань непонимающе смотрит на него.       — Зачем?       — Ну… просто, обычно его ведешь ты, а сейчас и у меня есть возможность, — неубедительно отвечает Вэй Ин, в его голосе конечно слышится нервозность, которую он не умеет скрывать. Лань Ванцзи хмурится, бросает короткий взгляд на девушку, которая увлечена тем, как двое мужчин переносят крупные стоги сена через улицу.       Вэй Ин раскрывает глаза. Лань Чжань что же, не хочет, чтобы он вел Яблочко, из-за того, что девушка сидит на том?       Его сердце пускается в пляс, но Лань Чжань, хмурясь еще сильнее, просто передает поводья ему и отступает на несколько шагов. Он явно недоволен, и Вэй Ин не понимает почему.       Ему кажется, словно на ухо насмешливым тоном нашептывают, что тот просто хотел сам вести Яблочко из-за девушки, что сидит на том, но он гонит от себя эти мысли.       Он не имеет права ревновать, просто не имеет.       Это глупо и несправедливо.       Дева Мао никак не комментирует то, что они поменялись, а Лань Чжань больше не обращается к нему, и пока они идут, переговариваются ни о чем по большей части они с девой Мао.       Так продолжается вплоть до того, как они заходят в небольшую таверну, народу в ней не так много, и когда служащие видят их на пороге, то расстилаются всеми возможными предложениями.       Мао Сяомин оказывается той еще любительницей острого, на чем они с Вэй Ином тут же сходятся. Они обсуждают любимую кухню и блюда, а потом разговор заходит о том, в каких местах юная дева уже успела побывать.       — Но самые вкусные блюда я пробовала в одной из харчевен Юнь Мэна, о, те свиные ребрышки под острым красным соусом были просто восхитительны, несмотря на то, что мои сестры плевались после этого и обвиняли меня в том, что я хотела сжечь их языки!       Вэй Ин искренне смеется над ее рассказами, взамен рассказывая про свои любимые блюда. Их беседа абсолютно непринужденная, но то, что Лань Ванцзи молчит и не вставляет даже короткого «мгм», не позволяет Вэй Ину полностью расслабиться.       Под столом он нащупывает прохладную ладонь мужчины и сжимает ее в своей, а когда ловит на себе взгляд золотистых глаз, улыбается.       Они отвыкли находиться в обществе кого-то третьего. Как правило, даже если они и ходили с кем-то еще на ночную охоту, то это был либо Сычжуй, либо несколько детей из клана Лань.       Им просто не нужны другие спутники, но если Вэй Ину не в тягость вести праздную беседу ни о чем, то Лань Ванцзи просто не представляет, как участвовать в подобных разговорах с кем-то, кроме него.       Это и забавляет, и трогает одновременно.       Он знает, что Лань Чжаню сложно включиться в разговор двух людей, но сваливать все на это не получается. Что-то все-таки происходит, потому что даже когда они выходят из таверны, набив желудки, Лань Ванцзи продолжает игнорировать его, вернее… он не обращается к нему напрямую, и это очень странно, учитывая то, что деве Мао Лань Чжань все-таки продолжает отвечать.       Ближе к девяти они находят постоялый двор между деревнями, девушка кажется уставшей от безделья, на что она активно жалуется, но выбора как такового нет.       Ее нога, которую в течение дня Хань Гуан Цзюнь помогал обрабатывать, пусть и не выглядела ужасной, все же являлась ничем иным, как раной, так что о ночной охоте не идет и речи.       Они присаживаются внизу, пока готовят их комнаты, девушка активно озирается по сторонам, видно, такое простое место для ночлега для нее в новинку, но она не показывает ни грамма отвращения, ей, скорее, интересно.       Ее любопытство забавляет Вэй Ина. По ее рассказам становится понятно, что, пусть она и является заклинательницей, родители особо не балуют ее свободой, и как правило, даже если она и отправляется на охоту, то только в сопровождении и с разрешения отца.       — Ты хочешь вина? — Лань Чжань обращается к нему. Они сидят рядом, а девушка напротив них разговаривает с официантом о том, какие блюда им могут предложить.       — Ты наконец решил обратить на меня внимание, Хань Гуан Цзюнь? — с улыбкой спрашивает Вэй Ин, укладывая щеку на кулак. — Я уж думал, ты будешь игнорировать меня весь день.       Лань Чжань странно смотрит на него, а потом хмыкает.       — Не создалось впечатление, что тебя что-то не устраивает. Кажется, проблема наличия собеседника перед тобой не стоит.       Вэй Ин приподнимает брови, а потом выпрямляется, вперившись в мужчину взглядом. Он уже почти готов высказать Лань Чжаню все, что успел надумать за сегодня, но его отвлекает девушка:       — Молодой господин Вэй, Хань Гуан Цзюнь, чего бы вы хотели больше, курицу в кисло-сладком соусе или петушиные лапки?       — Я не голоден, — сразу отвечает Вэй Ин, не смотря на девушку, а Лань Ванцзи лишь качает головой и приподнимает руку, тоже отказываясь.       — Что я, одна буду кушать? — недовольно спрашивает девушка со вздохом. — Ладно, тогда и я ничего не буду, принесешь вина для меня и двух господ? — Вэй Ин приподнимает бровь, смотрит на Лань Чжаня, а потом на девушку. Та пожимает плечами. — Что? Я понимаю, правила приличия, но я буду дома уже завтра, а когда мне еще удастся выпить вино? Будь мои сестры здесь, то тут же стали бы меня осуждать и читать мораль, девушкам ведь не положено веселье, — недовольно говорит она, активно жестикулируя рукой. Вэй Ин усмехается и кивает ей.       — Хорошо, сестренка, но знай, я очень плохо пьянею, а вот Хань Гуан Цзюню достаточно слизнуть каплю с губ, чтобы начать творить то, что на следующее утро он предпочитает не помнить! — он посмеивается, а Лань Чжань никак не комментирует его слова.       Девушка задорно смотрит на Хань Гуан Цзюня, в ее глазах горит откровенный интерес, и Вэй Ин подавляет в себе желание сделать ей замечание.       Лань Чжань же, глядя ровно и непоколебимо, произносит:       — Я не буду пить, — а потом поворачивает голову к Вэй Ину. — И не хочу, чтобы ты пил.       — Э-э?.. Лань Чжань, ты ведь сам предложил мне вино несколько минут назад, а теперь забираешь свои слова назад? — недовольно спрашивает Вэй Ин, раскрывая глаза, но под строгим взглядом вздыхает и уныло откидывается назад. — В следующий раз, сестренка, Хань Гуань Цзюнь запрещает, кто я такой, чтобы его не слушать? — на самом деле намного легче перечислить те моменты, когда Вэй Ин убеждает Лань Чжаня сделать что-то, что явно противоречит правилам Гу Су Лань, нежели когда он безоговорочно соглашается не делать глупости, но учитывая нехорошее настроение мужчины, злить его еще сильнее хочется меньше всего.       Девушка разочарованно вздыхает, но не настаивает, а официант, поняв, что его держали здесь все это время просто так, предлагает напоследок чай, от которого тоже отказываются, и исчезает, тихо выругавшись на гостей, что так долго тратили его время впустую.       Комната девушки находится на втором этаже, тогда как комната Лань Ванцзи и Вэй Ина внизу. Лань Чжань говорит ему, чтобы он шел в их комнату и готовился к отдыху, а сам помогает Мао Сяомин подняться по лестнице наверх. Он заходит с ней вместе в комнату, чтобы обработать ногу при этом не закрывая дверь, и несмотря на то, Вэй Ин не может видеть, что происходит внутри, он все равно остается стоять у лестницы, делая вид, что рассматривает статуэтку, что служит украшением, а не ожидает, пока Лань Чжань наконец выйдет от девушки.       Лань Чжань выходит довольно быстро и совсем не удивляется, когда видит его, только указывает головой в сторону снятой ими комнаты. Он выглядит спокойным, но когда двери их комнаты закрываются, все показное спокойствие сходит с лица Лань Ванцзи. Тот кажется по-настоящему злым, и Вэй Ин не понимает причину этой злости, и говорить ему о ней явно не собираются.       — В чем дело? Почему ты ведешь себя так, словно я перед тобой в чем-то провинился, — спрашивает Вэй Ин, тоже начиная злиться. Он подходит к нему, но Лань Чжань молчит, и, черт возьми, почему с ним всегда так? Почему каждое признание надо вытягивать клещами?       Вэй Ин вздыхает и старается успокоиться, пока Лань Чжань снимает с себя походные одежды, аккуратно складывая их. Он снимает только верхние одеяния, когда на глаза Вэй Ина попадаются шрамы от плетей.       Он чувствует, как к горлу подкатывает горький ком и опускает взгляд.       Нужно всего несколько лет спокойствия и относительной рутины, чтобы воспоминания о том, что Лань Чжань прошел из-за него, начали притупляться. Всего несколько лет безоговорочного счастья с любимым человеком, чтобы свыкнуться с видом страшных шрамов.       У него нет никаких прав вести себя так. Между ними не должно быть недоговоренностей, тем более из-за такой глупости, как беспочвенная ревность и заинтересованность молодой девушки.       Он со вздохом подходит сзади и обнимает мужчину, обвивая руки вокруг крепкой талии. Его подбородок ложится на плечо, и он прикрывает глаза.       — Гэгэ, почему ты злишься на меня? — Вэй Ин мягко целует его шею и щекочет пальцами под пупком. — Скажи, что я сделал? — Лань Чжань молчит, но Вэй Ин знает, тот и не скажет так сразу. Губы Вэй У Сяня растягиваются в мягкой улыбке. Что-то никогда не изменится. Он целует плечи Лань Ванцзи, убирает его волосы на один бок и начинает целовать шею, переходя на угол челюсти, а затем скулы, чувствуя, как Лань Чжань вздрагивает. — Лань Чжань, если не скажешь, я не узнаю, — шепотом произносит Вэй Ин, и Лань Чжань, опуская голову, вновь молчит, но Вэй Ин видит как ходят ходуном желваки на его скулах. — Пожалуйста, я целый день места себе не нахожу, а при деве Мао и не скажешь ничего…       — Заколка, — перебивает его Лань Чжань, и Вэй Ин непонимающе хмурится. Неужели заметил, как он выкупил ее? Но ведь Вэй Ин точно знает, что Лань Чжань с девой Мао были заняты с торговцем сухофрутами, когда вернулся за подарком для мужчины.       — Я… эм… думал, тебе понравится, — отстраняясь, неуверенно отвечает Вэй Ин, а Лань Чжань, поворачиваясь, непонимающе смотрит на него.       — Понравится?.. Что.. что, по-твоему, мне могло понравиться? — недоуменно спрашивает Лань Чжань, а Вэй Ин достает из-за пазухи завернутую в упаковочную бумагу нефритовую заколку и передает ее Лань Чжаню. По выражению лица мужчины, он понимает, что тот вообще не представляет, что происходит.       — Она единственная была чисто белого цвета, я осмотрел ее, выполнена без единого изъяна, мне показалось, она должна тебе понравиться, — продолжает Вэй Ин, наблюдая за тем, как Лань Чжань медленно раскрывает бумагу. Его взгляд меняется.       — Я… не об этом, — Лань Чжань касается завитков заколки пальцами, а потом, поднимая взгляд, делает шаг к Вэй Ину, чуть сводя брови, — Это мне? — Вэй Ин закатывает глаза.       — Иногда ты бываешь таким глупым, Лань Чжань, разумеется, тебе! И что значит, ты не об этом? Тогда о какой, черт возьми, заколке идет речь? — взрывается Вэй У Сянь, вперившись в него взглядом. — Я целый день стараюсь привлечь твое внимание, но тебя с самого утра не волнует никто, кроме Мао Сяомин, и я все понимаю! Правда, мы должны проводить ее, бесспорно, но то, как ты смотрел на нее, когда посадил на осла, или то, как вы беседуете, словно сто лет знакомы, просто выводит меня из себя! А потом ты вдруг начинаешь игнорировать меня, словно… словно..!       Лань Чжань резко вздыхает, а Вэй Ин сводит брови.       — Ты…       — Что я? — недовольно спрашивает Вэй Ин, и его глаза раскрываются, когда он видит, что Лань Чжань начинает улыбаться. — Улыбаешься, значит? Тебе смешно? Мне сегодня не было смешно совершенно, почему я вообще… — его прерывают чужие губы, и с них вырывается только возмущенное мычание, что потом сменяется довольным стоном.       Лань Чжань целует его несколько раз, а потом, обхватив крепкими руками под спину, прижимает к себе, выбивая из Вэй У Сяня весь воздух.       — Лань Чжань!.. — хрипит он, укладывая руки на его плечи, но его лишь крепче обнимают.       — Сначала заколка, чтобы она не забыла тебя, потом поводья, что ты обязательно хотел самостоятельно держать. Ты беседовал с ней весь день, и при этом ты же и испытываешь ревность? — тихо спрашивает Лань Чжань, и от его низкого голоса колени Вэй Ина подкашиваются. Он прикрывает глаза и тоже начинает улыбаться.       Какие же они идиоты, нечего сказать.       — Я это делал, чтобы хоть ненадолго отвлечь твое внимание от нее! Мне было тошно смотреть на то, как вы смотритесь вместе, вот я и взял поводья. Да ты и сам не замечал, как задерживал на ней взгляд! — громко и искренне выдает Вэй Ин, накопившиеся за день мысли и видит замершее лицо Лань Ванцзи.       — Взгляд?.. — непонимающе спрашивает Лань Ванцзи, а Вэй Ин вздыхает.       Безусловно, в своей глупости они стоят друг друга.       — Хань Гуан Цзюнь, — зовет Вэй Ин, понимая, что в голове мужчины проходят какие-то свои мыслительные процессы. — Ты говорил мне, что не касаешься других людей, но сегодня ты постоянно прикасался к ней. Как ты омывал ее ногу, прежде чем нанести мазь? Нес на руках, держал за руку, помогая сесть на Яблочко, ты даже взгляда не отводил, пока я не звал тебя, конечно, мне приходилось придумывать повод на ходу! — Лань Чжань продолжает непонимающе смотреть, а Вэй Ин откидывает голову назад и выдыхает, издавая стон. — Ладно, я признаю, ты, возможно, смотрел на нее не так долго, но для меня это выглядело так, словно… неважно. Я знаю, ты должен был помочь, мы должны были, я не виню тебя и тем более не злюсь, просто сегодня я отчетливо понял, что до этого не видел, как ты возишься с кем-то, кроме меня, и, если честно, я не хочу больше этого видеть, — со стыдом признается он больше сам себе, чем Лань Чжаню, но у него хотя бы хватает смелости для этого, что он считает, тоже похвально. — Никогда.       Он гнал от себя эти мысли целый день, и вот во что это вылилось. В очередное недопонимание.       — Вэй Ин…       — Делает ли меня это глупцом? — тихо и со стыдом спрашивает Вэй Ин больше сам у себя, чем у Лань Ванцзи. Он приподнимает пальцами острый подбородок и чуть поджимает губы. После того, как он выговорился, все его сегодняшние дрянные мысли кажутся полной чушью, а недоуменный взгляд Лань Чжаня лишь подтверждает это. — Почему-то мне кажется, что да. В конце концов, я первым издевался над тобой каждый раз, когда ты дулся на меня из-за ревности…       — Не делает, — просто коротко отвечает Лань Чжань, укладывая ладони на его щеки. — Не делает, — повторяет он, и Вэй Ин благодарно улыбается ему. Лань Чжань прижимается своим лбом к его лбу, и Вэй Ин улыбается еще шире, глядя на мужчину исподлобья. С груди будто падает тяжелый камень, что позволял дышать лишь через раз. — Спасибо за подарок. Он прекрасен, — тихо благодарит Лань Чжань, а Вэй Ин, отстраняясь, качает головой.       — Никаких «спасибо», Хань Гуан Цзюнь, лучше поцелуй меня покрепче, это будет лучше любых слов, — так же тихо отвечает Вэй Ин, и, не дожидаясь, пока Лань Ванцзи потянется к нему, сам вовлекает его в поцелуй, чтобы наконец утянуть его в их долгожданную ночь.       Просыпаясь, Вэй Ин чувствует себя великолепно, несмотря на небольшую тянущую боль в пояснице. Хань Гуан Цзюнь на удивление еще спит, и Вэй Ин, потягиваясь на кровати и чувствуя приятную негу после прошедшей ночи, наклоняется к нему и почти невесомо целует в лоб.       Его лицо, освещенное лунным светом, особенно прекрасно.       Понятно, что пяти еще нет, раз Лань Чжань так крепко спит, а вот что именно разбудило его, он не понимает вплоть до того, пока не слышит топот копыт Яблочка и его тихое ржание. Он осторожно вылезает из постели, накидывает на себя одежды и, не утруждая себя в поиске ленты для волос, открывает окно и выглядывает, а когда видит Деву Мао, то заинтересованно приподнимает бровь.       Та полностью одета, и, приглядываясь, Вэй Ин понимает, что она хочет снять с ослика свой лук. Вэй Ин осторожно выпрыгивает из окна, прикрывая его, чтобы Лань Ванцзи ненароком не замерз от сквозняка.       — Сестренка! — громким шепотом зовет он, и девушка вздрагивает, поворачиваясь к нему. На ее лице появляется виноватое выражение, она смотрит по сторонам, пытаясь придумать причину ее нахождения здесь, а Вэй Ин со вздохом подходит к ней. — Собралась куда-то?       — Ладно, молодой господин Вэй, вы меня поймали, — со вздохом говорит она, оставляя лук. — Но я просто не могла заснуть! Столько нерастраченной энергии за день, я планировала поохотиться, если не на нежить, то хоть на животных, но вы и тут не позволили мне.       — Для охоты на животных еще слишком ранний час, дева Мао, или ты хотела изловить сову? — с усмешкой спрашивает Вэй Ин, ежась от прохладного ветра. Разница в температуре особенно заметна, когда вылезаешь из теплой кровати сразу на улицу. — А с нежитью могут возникнуть проблемы, — он кивает на ее поврежденную ногу, и девушка фыркает.       — И не с такими ранами выбиралась!       — Но когда я увидел тебя впервые, ты плакала от боли, — тянет он, глядя в ночное небо и начиная улыбаться, — или молодая госпожа уже забыла о том, что прокричала всю ночь, пока Хань Гуан Цзюнь не нашел ее?       Девушка мигом краснеет от смущения и со вдохом отходит от Яблочка. Она усаживается на скамью, что стоит возле входа на постоялый двор и упирается подбородком в сложенные руки.       — Вы абсолютно правы, молодой господин Вэй, — уныло говорит она, и Вэй Ин с улыбкой приподнимает бровь. Девушка, конечно, не выглядит раскаявшейся. — Но что же мне делать? Я не смогу заснуть, не устав, а вино выпить вы отказались, не буду же я пить в одиночестве, тем более, что не умею этого делать!       — И то верно, — отвечает Вэй Ин, присаживаясь рядом. Он её понимает, в детстве у него были ровно те же проблемы, если он недостаточно упорно тренировался или же пропускал ночную охоту (что было достаточно редко), то почти всю ночь ворочался, и в итоге, не выдерживая, шел будить заспанного Цзян Чэна.       Не припомнить, сколько раз Мадам Юй наказывала его за то, что он сбегал после отбоя, так еще и Цзян Чэна с пути истинного сбивал.       Сейчас со сном дела обстоят намного легче, и если у них с Лань Чжанем выдается спокойный день, не нагруженный погоней за нежитью, физически его изматывают по-другому.       — Эта дрянная черта приносит мне столько проблем! — с сожалением говорит она. — Из всех моих сестер лишь четверо, кроме меня, смогли сформировать золотое ядро, но им не настолько интересен сам процесс охоты. Их больше привлекает похвала и награды, так что они спокойно могут обходиться без нее, а я так не могу, — она не смотрит на него, когда рассказывает об этом, и Вэй Ин думает, что ей явно не с кем это обсудить. — С остальными сестрами вообще невозможно проводить время, они больше заняты этикетом, выбором тканей для шитья их платьев и общением со свахой нашего поселка, это невыносимо! И в отличие от братьев, отец не считает нужным отправлять меня на обучение в другие кланы, да и девушек не все хотят принимать к себе, а я с ума схожу от скуки!       — Я знал немало девушек-заклинательниц, что могли дать фору многим мужчинам, — отвечает ей Вэй Ин, улыбаясь. В мыслях сразу же возникает образ Мадам Юй, которая повсеместно считалась одной из могущественных заклинательниц. Мало кто не знал Пурпурную Паучиху, что внушала уважение и страх всем заклинателям. — Так что вряд ли тебе было бы полезно проводить время в кланах, где так глупо упускают талантливых людей, да и что с того, что ты учишься у себя дома? Мне страшно вспоминать о днях, когда я учился в Гу Су, все эти правила, запреты, — он чуть взмахивает рукой и откидывается на спинку скамьи, — было безумно скучно.       — Но вы же сейчас живете в Облачных Глубинах, — недоуменно произносит она, а Вэй Ин разводит руками.       — Так уж вышло. Но мы не обо мне. Расскажи, ты часто сбегаешь от своих сестер? — спрашивает Вэй У Сянь, поворачиваясь к ней, а она виновато опускает плечи из-за того, что он догадался о факте ее побега. — И как они могли так просто тебя оставить? Не думаю, что из-за пустой ссоры они бы так просто ушли.       — Они хотели возвратиться домой, а я настаивала на том, чтобы принести достойный улов, которого, понятное дело, в этой местности уже не было из-за вас с Хань Гуан Цзюнем и других заклинателей, — отвечает она, переводя на него взгляд. — Сестрички долго искали меня, но их уровень заклинательства ничто по сравнению с моим, я без проблем смогла уйти от погони. Думаю, они сильно разозлились, но вряд ли переживают, в конце концов, я делала это уже не раз, правда, впервые меня так глупо ранили… в любом случае, дома меня явно не ждет ничего хорошего…       — Тебе надо быть осторожнее, разве ты хочешь так глупо закончить жизнь? — она не отвечает, лишь угрюмо вздыхает, а он тихо посмеивается и поднимается со скамьи и зевает, прикрывая рот ладонью. — Хань Гуан Цзюнь просыпается с рассветом, так что мы отправимся в путь совсем скоро, я советую тебе подняться к себе и попытаться хоть немного поспать, в противном случае, весь день будешь чувствовать недомогание. — Вэй Ин откидывает голову назад и прикрывает глаза, наслаждаясь прохладным ветерком, что треплет волосы.       — Хань Гуан Цзюнь и правда такой, как о нем говорят, — вдруг тихо произносит девушка. — Я многое слышала о нем, о его неземной красоте и благородстве, о том, что он не гнушается помогать всем, даже если не получает никакой выгоды, но я не думала, что это на самом деле так, — Вэй У Сянь открывает глаза и с интересом слушает девушку. — Не думала, что наши пути когда-нибудь пересекутся. Я заметила его еще в таверне, и сестры, уловив мой интерес, быстро остудили мой пыл, сказав, что неприлично так явно смотреть на мужчин. Я согласилась с ними, отвела взгляд, а когда решилась поднять его, вы уже ушли, — ее голос звучит совсем тихо, словно она стесняется об этом говорить, но, тем не менее, она продолжает рассказывать: — Но позже мы опять встретились, и теперь мне кажется, что это судьба, в конце концов, каков был шанс того, что именно он найдет меня? Что именно он придет на помощь?       Вэй Ин молча слушает внезапное излияние души девушки, хотя внутри него все замирает. Это насколько же ей не хватает обычного общения со взаимопониманием, что она, разглядев в нем друга, начала так открыто говорить о своих чувствах.       — Э-э… — Вэй Ина не так часто ставят в положение, когда он и слова выдавить из себя не может, но это, пожалуй, один из таких моментов.       — Надеюсь, он тоже думает так, — еще тише говорит она и смущенно улыбается ему. — Простите, этими разговорами я явно ставлю вас в неловкое положение, вы ведь его ближайший друг. — У Вэй Ина, кажется, дергается глаз.       Похоже, у него хотят увести мужа прямо из-под носа.       Вэй Ин смотрит ей в глаза, та явно понимает, что сказала ему лишнего, потому что ее лицо вдруг каменеет, но он спешит ее успокоить.       — Не переживай, сестренка, это останется между нами, обещаю, — с улыбкой говорит он ей, не особо понимая, как ему вести себя в ситуации, где малолетняя заклинательница явно признается ему в чувствах к его мужу.       Не то чтобы он думал о том, знают ли люди о природе их взаимоотношений с Хань Гуан Цзюнем, но он был уверен, что это ни для кого секретом не является, учитывая то, что это, в общем-то, и не скрывалось.       — Он говорил что-то? — еще тише спрашивает она, не глядя на него, словно смущаясь собственных слов.       Вот теперь он точно не понимает, что ему делать.       — Что-то? Ох, он говорил, что завтра мы дойдем до твоего дома, где о тебе смогут позаботиться родные! — Если не знаешь, что говорить, притворись дураком, думает Вэй У Сянь. — Так что попробуй все-таки поспать, утро вечера мудренее, — говорит он довольно быстро, а она приподнимает брови, но со вздохом кивает и тоже поднимается.       — Спасибо, что выслушали, молодой господин Вэй, и спасибо за понимание, вы невероятный человек, что бы кто ни говорил, — с доброй улыбкой произносит она, кланяясь. — Доброй вам ночи, — он кивает ей, и она заходит внутрь через главный вход, а Вэй Ин же, постояв полминуты и приводя мысли в норму, возвращается в комнату через окно.       Он скидывает с себя одежды и ложится обратно, чем будит Лань Чжаня. Тот приподнимается и спросонья хмурится.       — Ты холодный, где ты был? — спрашивает Лань Ванцзи, протирая глаза. Вэй Ин, укладывая его обратно, кладет голову на его грудь и обнимает рукой через торс.       — Мне кажется, через меня только что практически посватали тебя, — угрюмо отвечает он невпопад, потираясь холодной щекой о грудь Лань Ванцзи. Тот явно не понимает, о чем Вэй Ин говорит. — Я услышал, как Яблочко ржет, подумал, наши вещи кто-то хочет снять, вылез в окно, там была дева Мао, не могла заснуть и хотела отправиться на охоту. — Лань Чжань напрягается всем телом, а Вэй Ин, приподнимаясь, чтобы видеть его лицо, усаживается напротив. — Девушка явно к тебе неравнодушна, если ты не заметил, и я это говорю не из ревности, а вполне серьезно, — задумчиво произносит Вэй Ин, зарываясь пальцами в свои волосы. — Я не смог сказать ей, кем мы друг другу приходимся, — Лань Чжань тоже садится и склоняет голову.       — Почему? — тихо спрашивает он, а Вэй Ин со вздохом опускается лбом на его плечо.       — Представь себе, как ей было бы стыдно, узнай она, кому открывает свои чувства? Скажи я ей, что мы супруги, и она бы умерла со стыда! — Вэй У Сянь несильно шлепает Лань Чжаня по боку и улыбается. — Я не могу как ты, рубить с плеча, зная как сильно это может смутить ее. Она ведь еще ребенок. Правда… — заговорчески начинает он, приподнимая голову и заглядывая в золотистые глаза мужчины. — Мысли у нее, судя по всему, совсем не детские, но не мне ее судить, в конце концов, выбор она сделала отличный!       Лань Чжань фыркает и отворачивается, а Вэй Ин со смешком, поворачивает его голову обратно, поддерживая за подбородок.       — Бесстыжий, — тихо говорит Лань Чжань, а Вэй Ин мажет по его губам указательным пальцем, чуть оттягивая нижнюю.       — Если ее семья не в курсе о том, что сердце и душа Хань Гуан Цзюня принадлежат мне, то стоит ожидать в будущем неловкостей, я почти уверен, что в Гу Су вскоре придет предложение заключить брак.       — Ты переживаешь? — с легкой улыбкой спрашивает Лань Чжань, а Вэй Ин, подаваясь вперед, заставляет Лань Чжаня улечься на спину, а сам ложится на него.       — Конечно переживаю, гэгэ! У меня крадут мужа прямо из-под носа, как здесь не переживать! — Лань Ванцзи обнимает его за плечи, а Вэй Ин улыбается. Он никогда не подумал бы, что сама мысль о том, что он может ревновать, будет приводить Лань Чжаня в такой восторг.       Он так же вкратце рассказывает об их разговоре по поводу ее проигнорированного отцом потенциала заклинателя, пока Лань Чжань задумчиво перебирает его волосы.       Они выдвигаются в путь рано, несмотря на то, что Вэй Ин хочет подольше поспать. Лань Чжань говорит, чем раньше отправятся, тем раньше продолжат свой путь вдвоем, привычно собирая сонного Вэй Ина.       Мао Сяомин выглядит такой же не выспавшейся, но виду старается не подавать, а Вэй Ин с завистью смотрит на то, как она удобно располагается на Яблочке. В этот раз Хань Гуан Цзюнь не берет ее за руку, чтобы помочь, а заставляет Яблочко присесть, и Вэй Ин не может не улыбаться, когда понимает, почему Лань Чжань это делает.       Он ловит взгляд мужчины на себе и сдерживается, чтобы не наброситься на него с объятиями. Его всегда трогало то, насколько Лань Ванцзи внимателен к нему.       Девушка, кажется, не особо подмечает этот момент, да и ей явно удобнее садиться, не подпрыгивая на одной ноге.       Поводья Лань Чжань тоже не берет, в этом нет нужды, Яблочко от столь раннего подъема не кажется активным.       — Хань Гуань Цзюнь, какая красивая заколка! — громко говорит девушка, кормя одной рукой Яблочко красным яблоком. Вэй Ин смотрит в сторону Лань Чжаня и улыбается ему, когда ловит ответный взгляд.       Сегодня с утра он сам аккуратно вдел нефритовую заколку в собранные волосы Хань Гуан Цзюня.       — Мгм, — отвечает Лань Чжань. Для девушки незаметно, но Вэй Ин видит, как полыхнули глаза мужчины. — Подарок Вэй Ина, — Вэй Ин подмигивает ему, а девушка тихо смеется, прикрываясь рукавом.       — Молодой господин Вэй, где это видано, чтобы мужчины дарили друг другу подарки? — со смехом спрашивает она, а Вэй Ин, наклоняясь к ней, тихо, но так, чтобы Лань Ванцзи слышал, отвечает:       — Второй молодой господин Лань выглядел таким грустным вчера, что я не мог хотя бы не попытаться вызвать на его лице улыбку! — девушка посмеивается, качая головой, а Лань Чжань идет дальше, никак не комментируя его слова, но Вэй Ин видит, как на его губах расцветает почти незаметная улыбка.       Они идут по большей части не задерживаясь нигде, но когда видят большие скопления людей, то непременно останавливаются. Так они наблюдают за выступлением уличного фокусника, трюки которого, казалось бы, рассчитанные на детей, восторгают и взрослых.       Два уличных танцора особенно радуют Мао Сяомин, Вэй Ин даже видит, как под музыкальный инструмент, на котором играет третий выступающий, она в ритм покачивает здоровой ножкой. Несколько раз они останавливаются у палаток с играми и дешевыми призами, но, чуть посмотрев, не остаются играть.       Сейчас уже вечереет, они приходят в крупное поселение, где находится поместье, в котором живет Мао Сяомин, и, судя по жителям, они явно узнают свою госпожу. Многие с ней здороваются, и она отвечает им приветливой улыбкой.       Девушка указывает им на, пожалуй, самое заметное и высокое здание, что огорожено от всего поселения, и имеет вокруг себя большую территорию.       — Лань Чжань, посмотри, там же уличный шарлатан! Давай поиграем! Сестренка, мы можем проводить тебя, если ты устала в пути, — возбужденно говорит ей Вэй Ин, но взгляд его устремлен к мужчине, вокруг которого собралось около двенадцати человек.       — Нет, я тоже хочу, обожаю смотреть, как люди играют в эту игру! — Лань Чжань просто кивает им, и они направляются прямиком к площадке, где расположился человек с низким столиком, на котором находятся три деревянные пиалы.       Мужчина, управляющий ими, довольно обаятельный, ему не больше тридцати, волосы короткие, а на лице щетина. В тот момент, когда они подходят, за столиком уже сидит достаточно взрослый пухлый мужчина и внимательно наблюдает за тем, как хозяин игры ловко передвигает пиалы.       В конце, когда тот уже замедляется, Вэй Ин замечает, как легким движением руки, мужчина, приподнимая одну из пиал, закидывает камушек себе в рукав.       Он усмехается.       — Посмотри, Лань Чжань, — шепотом зовет Вэй Ин, чуть приподнимаясь к уху мужчины. Тот тут же наклоняется. — Он пользуется тем, что люди слишком сосредоточены на одной пиале, чтобы видеть, как он перекидывает камни в конце.       — Мгм, — отвечает Лань Чжань, тоже явно заметив в какой именно момент мужчина сжульничал.       Парень, игравший с шарлатаном, начинает громко возмущаться, но смиренно отдает несколько монет, что проиграл, а люди вокруг смеются над его неудачей. Мужчина сыпет монеты в и так пухлый мешок с деньгами, Вэй Ин тянет Лань Чжаня, не забывая подождать прихрамывающую девушку.       В течение дня Лань Ванзци обрабатывал ей рану, а учитывая действенность лечебных мазей, изготовленных в Гу Су, ее нога вот уже на днях должна полностью восстановиться.       — Юная госпожа, не хотите ли вы сыграть со мной в игру? — спрашивает мужчина, замечая единственную девушку, среди людей. Он указывает ладонью на освободившееся перед ним место, и дева Мао, радостно поджимая кулаки у лица, отвечает:       — Хань Гуан Цзюнь, вы должны сами попробовать, это…       — Нет-нет-нет, — сразу отвечает мужчина, указывая пальцем на Вэй Ина и Лань Чжаня. Те переглядываются. Вэй Ин приподнимает бровь, а Лань Чжань смотрит со свойственным ему спокойствием. — Бессмертные заклинатели так сильны и умелы, разве можно считать честной игру с ними, присаживайтесь лучше вы, госпожа, — Вэй Ин с интересом смотрит на мужчину. Понятно, что он не из этой деревни, раз не узнает их госпожу, видно из-за постоянных обманов он нигде не задерживается долго. Заклинательницу в ней ничто не выдает, одежды у нее простые, явно не удобные для охоты, а меч и лук остались на ослике.       Повезло, иначе у них бы не получилось проучить жулика, а Вэй Ин жуть как любит развлекать себя этим.       — Но я никогда… — начинает девушка, но Вэй Ин перебивает ее:       — Она согласна! — Он аккуратно подталкивает девушку, чем заслуживает недовольный взгляд Лань Ванцзи, но лишь отмахивается. Дева Мао беспомощно смотрит на него, но послушно садится. — Сестренка, ты знаешь, как играть? — спрашивает Вэй Ин, а девушка несколько раз неуверенно кивает.       — Да, кто же не знает, молодой господин Вэй! Нужно смотреть на ту, в которой камень, не отводя взгляда, — она пожимает плечами, и, судя по всему, девушка не особо привыкла играть в такие игры.       Видимо, по статусу не положено.       Он вздыхает. Ладно, он все равно проучит пройдоху.       — Для начала на интерес, — говорит Вэй Ин мужчине, а тот усмехается тонкими губами и кивает ему.       Он раскрывает все три пиалы и кладет под ту, что в центре камушек.       — Готовы? — спрашивает он у девушки, но при этом согласно восклицают все зеваки, что стоят вокруг них.       Лань Ванцзи переводит взгляд на Вэй Ина, чуть приподнимая бровь, а Вэй Ин кивает, показывая, что все идет по плану. Лань Ванцзи же со вздохом качает головой, из-за чего получает несильный толчок локтем в твердый живот.       Мао Сяомин напрягается, всматриваясь в пиалу, что раньше была по центру, а теперь легко скользит по столу под рукой мужчины. Она так увлечена, что не видит, как мужчина подкидывает еще два камня в соседние пиалы на случай, если она ошибется.       Забавно видеть то, как тот заставляет людей поверить в себя и собственные возможности, понимая, что те растеряют всю бдительность при этом. Для реакции заклинательницы, конечно, не станет проблемой проследить за главной пиалой, правда, к сожалению, ее навыков пока не хватает, чтобы видеть то, что скрыто не наметанному глазу.       Вэй Ин усмехается и опять тыкает Лань Чжаня в живот, а тот в отместку незаметно для всех щипает его за бок.       Мужчина останавливает пиалы, и девушка молча указывает на ту, что слева, в которой изначально и был камушек.       — Вы поразительно внимательны, юная госпожа! — с улыбкой произносит мужчина, а Мао Сяомин поворачивается к ним. Она смотрит на Хань Гуан Цзюня, в поисках его одобрения, но на его лице привычно ничего не отражается, что немного портит ей настроение. — Но почему бы не сделать игру более интересной?       — Мы согласны, господин, — вновь отвечает за нее Вэй Ин. Он начинает нарочито задумчиво тереть свой подбородок. — Но у нас не так много времени, так что мы сыграем один раз и по-крупному. — Мужчина, явно заинтересовавшись, склоняет голову. — Как насчет всех денег, что вы выиграли за сегодняшний день? — люди вокруг них начинают посмеиваться и возмущаться его самоуверенности. Мужчина лишь приподнимает бровь и растягивает губы в улыбке.       — Молодой господин Вэй! — удивленно произносит девушка, неуверенно глядя на него. — Но что вы хотите за это предложить?       — Как насчет его меча? — с ухмылкой спрашивает мужчина, кивая в сторону Хань Гуан Цзюня. Лань Ванцзи переводит взгляд на мужчину, и тому явно становится не по себе. Он сразу приподнимает руки, а Вэй Ин смеется и по привычке обвивает талию Лань Ванцзи, чуть прижимаясь.       — Господин, не советую злить Второго Молодого Господина Ланя, в конце концов, даже я не смогу сдержать его праведного гнева!       — Второй… Второй Молодой Господин Лань?! — спрашивает мужчина, раскрывая глаза, а потом указывает пальцем на Вэй У Сяня. — Получается, вы — Старейшина Илин?! — спрашивает он чуть громче, отчего люди, находившиеся вокруг, вздрагивают и отшатываются от них так, словно те вспыхнули огнем. Не стой они так близко, и те тут же принялись бы шептаться. Вэй Ин знает не понаслышке.       Он глубоко вздыхает. Да уж, минус в том, что иногда он забывает о подобной реакции на себя. Хотя, то, что мужчина догадался, что сопровождает Хань Гуан Цзюня именно он, гладит его недавно открывшиеся собственнические чувства.       Ему невероятно нравится, что не только в мире заклинателей они слывут неразлучной парой.       Лань Ванцзи явно злится, что, скорее всего, людям незаметно, но Вэй У Сянь знает, как бы тот ни злился, он никогда ничего не сделает обычному человеку.       — Скажем так, это прошлая должность, — неопределенно отвечает Вэй Ин, взмахивая ладонью, а потом хмыкает. — Но скажи, зачем тебе меч Хань Гуан Цзюня, когда мы можем сыграть на мой меч! Представляешь, что ты сможешь им делать? — заговорчески начинает Вэй Ин, глядя на лицо мужчины. Тот явно не представляет, судя по загоревшимся глазам. По факту тот ничего с ним сделать не сможет, но это неважно. Во взгляде до сих пор есть неуверенность, и Вэй Ин решает надавить: — В крайнем случае, ты сможешь продать его, но лишь представь, какие возможности тебе откроются, завладей ты им!       Дева Мао переводит на него непонимающий взгляд, но хотя бы не опровергает его слова, и Вэй Ин жалеет о том, что не имеет возможности ей подмигнуть. Она явно не понимает, что он затеял, и из-за этого переводит взгляд на Лань Ванцзи, стараясь понять, в порядке ли вещей, что Старейшина Илин хочет ставить на кон свой меч, которым обычный человек уж точно пользоваться не сможет.       Лань Чжань незаметно кивает ей и девушка успокаивается, а Вэй Ин не сдерживает улыбки. До сих пор довольно странно наблюдать за тем, как Хань Гуан Цзюнь поддерживает его аферы.       — Я слышал, что при жизни Старейшина Илин слыл бесстыдником и развратником, но я не думал, что он к тому же и настолько азартен! Хочет играть на собственный меч! — слышит тихий шепот Вэй Ин откуда-то из толпы и закатывает глаза, но не реагирует.       — Я согласен! — быстро говорит мужчина, и достает из-за пазухи увесистый мешок монет, а Вэй Ин, приподнимая бровь, с усмешкой говорит:       — Я сказал, все деньги, — Мао Сяомин хихикает в рукав, а мужчина, хмурясь, подозрительно смотрит на Вэй Ина. Он думает полминуты, а потом, фыркает:       — Что ж, идет, но только вы со Вторым Молодым Господином Лань отойдете, чтобы было честно! В конце концов, я не знаю, какие фокусы могут творить заклинатели! — громко говорит мужчина, а Вэй Ин усмехается. Обманщики, разглагольствующие о честности, всегда забавляли его больше остальных. Он закатывает глаза, но с улыбкой отвечает:       — Мы отойдем на пару метров и даже отвернемся, так и быть, а ты начинай игру, если не трусишь, — Вэй Ин идет к ослику, что остался стоять неподалеку и снимает с него черный с золотистой гравировкой меч. Он вытаскивает его из ножен, чтобы показать, что тот подлинный, и когда слышит несколько восторженных, но явно испуганных вздохов, засовывает обратно и кладет на столик рядом с мешочками денег.       Люди, столпившиеся вокруг столика, пораженно ахают и отходят еще на несколько шагов назад.       — Молодой господин Вэй, вы точно уверены? Я до этого не играла… часто, — быстро поправляет себя девушка. Видно, ей стыдно признаваться в том, что такие маленькие радости жизни проходят мимо нее. Она явно нервничает, а Вэй Ин кивает ей несколько раз. Мужчина же, видя, что девушка переживает, едва сдерживает довольную ухмылку от скорой наживы.       — Не волнуйся, сестренка, это будет довольно интересно, — легко отвечает он. Мужчина показывает деве Мао в какой пиале лежит камушек, и Вэй Ин, беря Лань Чжаня за рукав, тянет на себя, они отходят и оба отворачиваются.       Игра начинается, и Вэй Ин закрывает глаза, прислушиваясь к камням под пиалами. Он запоминает очередность и то, какую именно пиалу открывал перед Мао Сяомин мужчина. Его глаза наверняка полыхнули красным.       Вэй Ин слышит, как одна из пиал приподнимается, и дребезжание камушков становится тише. В пиалах остаются только два камушка.       Когда наступает очередь второго, Вэй Ин предвкушающе улыбается. Как же он любил разводить разводил! Мужчина делает еще несколько движений, и когда готовится заставить третий камушек оказаться в своем рукаве, темная энергия на кончике пальца вспыхивает красным светом, и камушек, едва направившись в сторону рукава, падает обратно под пиалу.       — Молодой Господин Вэй! — нервно зовет девушка, когда мужчина заканчивает жеребьевку, останавливая пиалы. — Я не уверена!..       — Ты справишься, сестренка! — подбадривает ее Вэй Ин, не поворачиваясь. В том, что она отгадает пиалу, в которой для нее изначально находился камень, он не сомневался ни секунды.       Она указывает дрожащим пальцем на одну из пиал, и когда Вэй Ин слышит пораженный вздох шарлатана, а потом поздравляющие возгласы людей, что были в не меньшем напряжении от игры, поворачивается к столику. Мао Сяомин едва ли не подпрыгивает, когда понимает, что не проиграла, а мужчина смотрит на камень так, словно тот появился из ниоткуда.       — Но… Но как!?.. — спрашивает он то ли сам у себя, то ли у госпожи, но, понимая, что его могут поймать на обманах, лишь обреченно вздыхает и, хмурясь, отводит взгляд. — Поздравляю, юная госпожа, невероятное везение, — бубнит он, а дева Мао, восторженно улыбаясь, забирает два тяжелых мешка и меч, еле умещая это все на руках, и поднимается на ноги. Чуть прихрамывая, она идет прямиком к ним, и Вэй Ин громко ее поздравляет, забирая из рук только меч.       Она так довольна собой, ее щеки опять пунцовые, а губы растянуты в широкой улыбке, что не скрывает мелкие белые зубы.       По дороге в поместье Вэй Ин рассказывает о том, что на самом деле произошло у того столика с игрой, и Мао Сяомин искренне смеется, утирая с уголков глаз слезинки, понимая как именно они надули мужчину.       — С ума сойти, но что, если бы я не угадала, в какой пиале находится камень? — спрашивает она, упираясь острыми локтями на голову Яблочка. Она восторженно смотрит то на Вэй Ина, то на Лань Ванцзи.       Меч и мешки с деньгами уже висят на Яблочке.       — Это было маловероятно, — спокойно отвечает Хань Гуан Цзюнь, и взгляд девушки светлеет от его похвалы. Вэй Ин лишь качает головой и незаметно дергает Лань Ванцзи за кончик белой ленты. Тот бросает на него мимолетный взгляд, а Вэй Ин сдерживает желание послать ему воздушный поцелуй.       Когда они доходят до закрытых ворот в поместье, слуги сразу же встречают их с распростертыми объятьями, стало быть, об их прибытии с Хань Гуан Цзюнем главе этого дома уже известно.       — Молодая госпожа Мао! — громко говорит один из слуг. — Ваша матушка так сильно волновалась о вас! — их обступают со всех сторон, а Вэй Ин и Лань Чжань останавливаются.       Слуги помогают девушке слезть с ослика, забирают ее вещи, а Вэй Ин снимает два мешка денег и передает их юной госпоже.       — Вот, сестренка, раздайте деньги беднякам, — говорит он, а она удивленно смотрит, но потом благодарно улыбается. Вэй Ин, чувствуя на себе еще несколько взглядов, поворачивается и видит у входа в поместье нескольких девушек, в двух из которых узнает сестер Мао Сяомин, что были с той в таверне.       Заклинательницы с интересом смотрят на них, а остальные начинают тихо хихикать и прячутся за дверью. Дева Мао, замечая их, чуть прикрывает лоб рукой.       — Порой стыдно за них, — уныло говорит девушка. Она отдает мешки с деньгами слугам, поручая им раздать их нуждающимся, и когда те уходят, поворачивается к ним с Хань Гуан Цзюнем. — Это были невероятные два дня, лучшие в моей жизни! — искренне говорит она и со смешком указывает на ногу, — несмотря на рану. Хань Гуан Цзюнь, вашими стараниями я даже не почувствовала боли и уже могу сама ходить, — она исподлобья смотрит в глаза мужчины, и тот кивает. Она хочет сказать что-то еще, но ее прерывают.       Из поместья, вместе со слугами выходит высокий мужчина. Он идет прямиком к ним, и, останавливаясь в метре, складывает руки и кланяется. Он бросает злой взгляд на свою дочь, приказывая ей отправиться внутрь, и она, бросая грустный взгляд на Вэй У Сяня и Лань Ванцзи, покорно кланяется и уходит.       Лицо мужчины же, когда он поворачивается к ним, абсолютно меняется. Он распинается в благодарностях, а перед Хань Гуан Цзюнем и вовсе испытывает благой трепет.       — Пожалуйста, примите приглашение, отужинайте с нами и останьтесь на ночь, время позднее, зачем вам идти на постоялый двор? Это меньшее, чем я могу отблагодарить вас за спасение дочери! — говорит тот, и Лань Чжань переводит взгляд на Вэй Ина, а тот, немного подумав, кивает. Негоже отказываться от такого радушного приглашения, тем более, они так и не попрощались с Девой Мао.       Лань Чжань принимает приглашение мужчины.       Внутри поместья достаточно дорого, несмотря на то, что поселок явно не являлся сосредоточием торговли, тем не менее, внутри было много комнат, а так же прислуги. На глаза Вэй Ина попадаются молодые заклинательницы, которых он видел в таверне и, если честно, кажется, что здесь не менее десяти молодых девушек, и все имеют относительно небольшую разницу в возрасте. Конечно, Мао Сяомин постоянно упоминала своих сестер, но он не думал, что их настолько много, кажется, здесь и вовсе нет мужчин, кроме главы и слуг.       Мао Сяомин рассказывала, что ее братья учатся у других орденов, и у Вэй Ина возникает вопрос, сколько же, черт возьми, у мужчины всего детей.       Их провожают в отдельные богатые покои, предупреждая, что за ними зайдут через час, чтобы проводить на ужин, и Вэй Ин, стоит деревянной двери закрыться, устало валится на широкую кровать, разводя руки.       — Лань Чжань! — тянет Вэй Ин, приоткрывая глаза. Мужчина уже стоит над ним и смотрит, ожидая, что тот скажет: — Иди скорее сюда, поцелуй меня! — Вэй Ин тянет к нему руки, и когда тот берет его ладонь в свою, то резко опрокидывает его на кровать и сам нависает над ним с довольной ухмылкой.       Лань Чжань выглядит совершенно не удивленным. Он укладывает ладони на его талию, придерживая, и когда Вэй Ин начинает мелко целовать его лицо, говорит:       — Не успеем, ужин через час, надо привести себя в порядок после дороги. — Лань Чжань кладет аккуратные ладони на его щеки, останавливая, и Вэй Ин, нарочито обиженно надувая губы, разводит полы верхних белых одежд. — Вэй Ин!       — Второй Молодой Господин Лань, позволь я помогу тебе переодеться? — Вэй Ин, усаживаясь удобнее на его бедрах, заставляет того сесть под собой и, обвивая шею, вовлекает в мокрый поцелуй.       Он привык, что в течение дня они обязательно обмениваются поцелуями и объятьями, но из-за девы Мао им приходилось сдерживаться, и сказать, что Вэй Ин соскучился по прикосновениям мужчины — ничего не сказать. Его слишком разбаловали частыми ласками, чтобы он так легко мог два дня обходиться лишь проведенными вместе ночами.       — Вэй Ин, — шепчет Лань Ванцзи, и Вэй У Сянь, обхватывая ладонями лицо мужчины, углубляет поцелуй. Он берет на себя инициативу, понимая, что Лань Ванцзи, разгоряченный поцелуями, медленно сдается под его напором. Его руки то и дело сжимают бедра Вэй У Сяня, а с губ срываются сладкие вздохи.       Вэй У Сянь зарывается пальцами в его волосы, чуть сбивая прическу и, поцеловав в губы напоследок, опускается вниз. Он продолжает сидеть на коленях Лань Ванцзи, пока снимает с него верхние одеяния и рубашку, и тут же припадает губами к шее. Обычно, после ночи у обоих на теле много красных меток, но, как правило, именно Лань Ванцзи, не сдерживаясь, кусает его шею, ключицы и грудь в порыве страсти. Сейчас то же самое хочется сделать и Вэй Ину.       Он прикусывает место между плечом и шеей и мягко засасывает покрасневшую кожу. Ладони Лань Чжаня гуляют по его спине и бедрам, он тихо произносит его имя и распускает волосы, что завязаны в высокий хвост.       Вэй Ин улыбается и поцелуями спускается ниже, начиная прикусывать кожу широкой груди. Он проводит вверх по ней двумя раскрытыми ладонями, сжимает и начинает ласкать соски, мягко сжимая их между пальцами.       Лань Чжань тихо стонет сквозь зубы, и Вэй Ин приподнимается, чтобы подарить ему еще один поцелуй.       — Гэгэ такой нетерпеливый, — с улыбкой в его губы говорит Вэй Ин, заглядывая в горящие возбуждением глаза. — У нас не так много времени, ты прав, но кое-чем, я уверен, я смогу тебя порадовать.       — Ты…       — Молчи, — произносит Вэй Ин, кладя ладонь на его губы. Он поднимает руки вверх, спускает вниз лобную ленту и чувствует, как Лань Ванцзи порывисто вздыхает. — Не открывай глаза, — шепчет Вэй Ин, чуть затягивая ленту, чтобы та держалась, но при этом не давила на глаза. — И не думай ни о чем, кроме моих губ, ладно? — Вэй Ин несколько раз коротко целует его губы и, дождавшись послушного «мгм», спускается с его колен вниз.       Он смотрит на Лань Чжаня, на его прекрасное лицо, на ушки и шею, что покрылись румянцем, и улыбается сам себе. Никто никогда не видел Лань Чжаня таким, никто и подумать не может, что самым красивым он становится за закрытыми дверьми их спальни, доведенный до состояния искусанных губ, расфокусированного взгляда и раскрасневшегося лица.       Вэй Ин оглаживает его бедра и припускает нижние одеяния. Лань Чжань сжимает простыни на кровати и выдыхает, когда Вэй У Сянь берет в руку его увесистый стоящий член.       Лань Чжань так сильно возбужден… когда Вэй Ин сидел на его коленях, он это чувствовал, и ему хотелось быстрее все взять в свои руки, и доставить Лань Ванцзи удовольствие.       — Вэй Ин! — произносит Лань Ванцзи, когда он, сжимая член чуть крепче, начинает медленно вести по нему ладонью от основания и до кончика. С головки уже капает смазка и Вэй Ин, не сдерживаясь, наклоняется, чтобы ее слизнуть, чем заслуживает потрясающий, но пока еще тихий стон. Он опускает ладонь ниже, на самое основание, а сам прижимается губами к головке, пока что только дотрагиваясь, не вбирая внутрь.       Он ведет ими по кругу, щекоча дыханием, чуть приоткрывая и засасывая кончик, но не касается языком, пока дразнясь, и, опускаясь ниже, начинает вести губами по всей длине, ощущая каждую вену. Ему удается распалить Лань Чжаня, и ему особенно нравится, когда тот, теряя терпение, сам начинает направлять его, сгребая в ладонь его волосы.       Так происходит и в этот раз, и в тот момент, когда рука Лань Чжаня тянет его к себе, Вэй Ин, смачивая губы языком, вбирает в себя головку члена, сжимая ее, прежде чем начать опускаться вниз.       Лань Чжань хрипло и протяжно стонет, и Вэй Ин, не сдерживаясь, приподнимается, выпуская влажный член изо рта. Он ловит языком ниточку слюны, что соединяет их.       — Гэгэ, ты так красиво стонешь, — тихо замечает он совершенно не первый раз, рассматривая совсем незаметно покрасневшие щеки мужчины. Он слизывает со своих губ его вкус. — Ни один музыкальный инструмент в руках лучшего мастера не сравнится с тем, как звучишь ты.       Лань Чжань громко вздыхает и кажется еще более распаленным, от того, что не видит, что происходит. Вэй Ин с упоением впитывает в себя этот образ полуголого Лань Чжаня, лишь немного прикрытого белыми одеждами, с красной шеей, ярко контрастирующей с белым лицом, и закрытыми лобной лентой глазами.       Откровения в постели всегда действуют на Лань Чжаня. Вэй Ин чувствует, как сильнее сжимается рука в его волосах и удовлетворенно улыбается. Он опускается вниз, проводя юрким языком по набухшим венам от основания до головки, прежде чем вновь взять член в рот.       Прошло немало времени, прежде чем он научился расслаблять горло так, чтобы все далеко не маленькое достоинство помещалось внутрь, но состояние Лань Чжаня, после глубоких ласк, стоило саднящего горла, охрипшего голоса и потрескавшихся губ.       Лань Чжань, будто извиняясь за то, что сильно сжал волосы, начинает гладить его затылок. Он невольно толкается бедрами, но Вэй Ин удерживает их, самостоятельно контролируя глубину и скорость.       Языком он очерчивает член по кругу, головка утыкается во внутреннюю сторону щеки, и Лань Чжань выдыхает его имя сквозь зубы. Ему так хорошо, и от этого Вэй Ин чувствует себя на седьмом небе. Он обожает доставлять удовольствие Лань Чжаню, обожает наблюдать за тем, как тот медленно теряет самообладание, которым так гордятся члены его ордена.       Убирая отросшую челку за уши, Вэй Усянь опускается еще ниже и останавливается, давая себе передохнуть только когда достигает половины. Его ладонь гладит член у основания, куда пока не достигли губы, и сжимает крупные яички.       Лань Чжань откидывает голову назад, его губы приоткрываются, и с них слетает еще один полустон-полувыдох, а Вэй Ин, подбирая губами перемешанную слюну и смазку, сглатывает ее и начинает опускается ниже.       Стоны Лань Чжаня становятся громче, но они все равно довольно сдержанные, не такие, как если бы они были на постоялом дворе. Вэй Ин выпускает член изо рта и, приподнимаясь, оставляет на груди, там где бешено бьется сердце, крепкий поцелуй, не сдерживая порыва.       — Лань Чжань, как же обидно, что мы здесь не одни, — шепчет он, целуя еще несколько раз. Рукой он продолжает скользить по мокрому от слюны и смазки члену, чтобы не давать мужчине остыть. — Я бы мог слушать твои стоны всю жизнь, я так не хочу, чтобы ты сдерживался, хочу слышать тебя, — Лань Чжань укладывает вторую ладонь на его щеку, а той, что на затылке, тянет на себя, чтобы вовлечь в поцелуй.       Он никогда не брезгует целовать его после этого. Поцелуй получается грязным и мокрым, и, если честно, Вэй Ин не уверен, что они успеют к ужину такими темпами. Он планировал просто доставить Лань Чжаню удовольствие, но выходит так, что и сам возбудился до такой степени, что вряд ли сможет остановиться, не получив разрядки.       — Ты такой красивый, Лань Чжань, — произносит Вэй Ин в его губы. — Самый красивый, ты хоть представляешь, что делаешь со мной? — он говорит быстро, прерываясь на поцелуи.       — Представляю, — искренне отвечает Лань Ванцзи, и Вэй Ин улыбается. Он уверен, не будь на глазах Лань Чжаня повязки, он увидел бы искренний открытый взгляд золотистых глаз.       Он сжимает член Лань Ванцзи чуть сильнее и, поцеловав еще раз, вновь опускается вниз. В этот раз он двигается быстрее, вверх-вниз, с каждым разом опускаясь все ниже и ниже, стараясь доставить как можно больше удовольствия. Он обводит языком каждую вену, глубоко вдыхает носом терпкий запах мужчины и опускается, наконец достигая основания. Из его глаз брызгают слезы, становится трудно, но он терпит, и Лань Чжань все-таки не сдерживает громкого стона. Пройди кто мимо их покоев, он бы не остался неуслышанным.       Наконец, с удовольствием думает Вэй Ин, прикрывая глаза. Добившись своего, он опускает одну ладонь вниз, начиная гладить себя пока что через одежду. Он не двигается, давая себе привыкнуть, с уголков губ начинает стекать слюна, и Вэй Ин чувствует, как растянутых губ касаются аккуратные длинные пальцы. Лань Чжань обводит их по кругу, собирая слюну и размазывая ее, ловя какие-то собственные невероятные чувства.       Вэй Ин не открывает глаз, впитывая в себя ощущения. Он знает, будь у Лань Чжаня открыты глаза, он бы внимательно наблюдал за ним, сейчас же все его органы чувств обострились. Вэй Ин знает каково это, в конце концов, Лань Чжань первым начал баловаться с ним своей лентой.       Он почти привыкает и постепенно начинает двигаться так, как Лань Чжаню приятнее всего, не быстро, но и не медленно, лаская языком каждый чувствительный участок нежной кожи, по возможности сглатывая накопившуюся влагу.       Их запах становится отчетливей и слышен по всей комнате, а звуки, что издают его губы кажутся настолько развратными, что, услышь их кто-то, уже никогда не сможет забыть.       Губы начинают саднить, а шея и челюсть затекают от ритмичных движений, но Вэй У Сянь солжет, если скажет, что ему не нравится. Ему всегда нравится ощущать Лань Чжаня в себе. Он прикрывает глаза, сосредотачиваясь на ощущении скользящего внутри члена.       Терпение заканчивается, тело требует разрядки, и Вэй Ин припускает свои штаны, чтобы обхватить сочащийся стоящий член. Он не сдерживает стона, когда начинает ласкать себя в такт движений своих губ, и вместе с ним стонет и Лань Чжань от того, что по члену проходится вибрация.       Им всегда так хорошо вдвоем, и Вэй Ин привычно забывает обо всем: обо всех людях, находящихся в поместье, об ужине, на который их пригласили, о том, что им нужно переодеться и привести себя в порядок. Главным стало подарить наслаждение своему мужчине, а вместе с этим доставить удовольствие и себе.       Хань Гуан Цзюнь начинает тихо, но отчетливо звать его, его член во рту становится таким твердым, Вэй Ин знает, тот очень близок, и совсем скоро он почувствует терпкий вкус на своих губах. Он и сам, если честно, на пределе, и когда чувствует, что вот-вот кончит, приподнимается, оставляя во рту одну лишь головку, и начинает ласкать кончиком языка уздечку.       Они кончают одновременно, в тот момент, когда Лань Чжань, кусая свои губы, сжимает его волосы до боли, а Вэй Ин, чувствуя, что перед глазами темнеет, вновь заглатывает член до основания и собирает всю сперму, чтобы проглотить с громким звуком, который доводит Лань Чжаня до исступления.       Его самого качает от удовольствия, он больше не чувствует тела, но зато чувствует, как его тут же притягивают к себе и укладывают на кровать. Сам Хань Гуан Цзюнь ложится рядом и начинает мягко целовать его покрасневшие губы, чуть испачканные в смазке и сперме.       Они оба тяжело дышат, и когда Вэй Ин раскрывает глаза, то видит, что Лань Чжань уже снял лобную ленту. В его взгляде вся нежность этого мира, а губы растянуты в слабой улыбке. Вэй Ин и сам начинает улыбаться.       — Лань Чжань, — хрипло тянет он, чуть откашливаясь и кладя руку на его щеку. — Я так устал, и нижние одеяния, кажется, испачкал, — он делает брезгливое лицо. — Переоденешь меня? А я пока посплю?..       — Хорошо, — так же тихо и с хрипотцой отвечает Лань Чжань, и Вэй Ин больше не старается удержать себя в сознании.       Он просыпается только тогда, когда в дверь их покоев стучат. Он лениво приоткрывает глаза, наблюдая за тем, как уже переодевшийся Хань Гуан Цзюнь, повязывая лобную ленту, открывает дверь и что-то тихо отвечает слуге.       Вэй Ин громко зевает и тянется, понимая, что тоже уже переодет, единственное, его волосы еще распущены. Лань Ванзци подходит к нему.       — Пора идти, — говорит он, и Вэй Ин несколько раз кивает, достает откуда-то из-под себя красную ленту и, удерживая ее в зубах, собирает волосы в высокий хвост.       Слуга ждет их снаружи, и когда они выходят, ведет их по длинным коридорам в большой зал. Внутри уже сидит вся семья, и Вэй Ин отмечает, что рядом с главой небольшого ордена сидят три женщины, а чуть ниже и девять девушек, одна из которых Мао Сяомин. Она уже переоделась, и выглядит чуть более торжественно, чем нужно для обычного ужина.       На всех сестрах дорогие платья, разных цветов и пошивов, они спокойно переговариваются между собой, и Мао Сяомин явно сдерживает себя, чтобы не помахать им, зато начинает широко улыбаться, не открывая зубов.       Вэй Ин тоже ей улыбается, а потом опять переводит взгляд на женщин. Все трое явно младше мужчины, а так же абсолютно между собой не похожи, у одной волосы черные, строгие черты лица и спокойный макияж, вторая имеет тот же цвет волос, что и Мао Сяомин, ее внешность кажется более нежной, чем у двух других, и Вэй Ин понимает, что именно она является матерью девушки, а третья, что ненамного младше других двух женщин, имеет небольшую горбинку на носу, что не портит ее внешность, и широкие, немного нахмуренные брови, Вэй Ин уверен, что из них троих, она единственная является заклинательницей.       Все трое кланяются гостям, так же как и молодые девушки.       Теперь Вэй Ин понимает, почему детей у главы так много. Судя по всему, все женщины являются законными женами.       Наблюдать за тем, как все эти девушки взаимодействуют друг с другом довольно занятно. В детстве ему всегда казалось, что парни более взбалмошные, но эти девушки не стесняются подкалывать друг друга и шутить, думая, что отец не замечает. Сестры Мао Сяомин явно перестали на нее обижаться, судя по тому, что активно подшучивают над ней в разговоре.       Их отец, разумеется, все видит, но лишь с улыбкой смотрит на них, не делая замечаний, по крайней мере, пока они в кругу семьи, тем более, что девушки не позволяют себе слишком громких возгласов. Впрочем, его жены, что, пусть и не показывают открыто своей неприязни друг к другу, все-таки выглядят довольно напряженными.       Они не начинали ужин без гостей, и когда Вэй Ин и Лань Чжань занимают свои места, глава дает знак слугам о том, что можно выносить еду.       Мужчина рассказывает о том, что его сыновья учатся по разным домам заклинателей, чтобы принести в их дом больше полезных техник, а Вэй Ин шутит Лань Чжаню на ушко, что, видимо, не одни они предаются «каждому дню», судя по количеству детей. Лань Чжань строго смотрит на него, но его губы содрогаются в почти незаметной улыбке.       Несмотря на вполне дружелюбную обстановку, он не может не чувствовать явного соперничества между женщинами за внимание своего мужа. Неудивительно, Вэй Ин представить не может, каково это, жить в одном доме с еще двумя такими же полноправными женами. Он, конечно, знает, что многоженство практикуется нередко, в особенности у богатых господ, но самому с этим сталкиваться не приходилось.       Лань Чжань, что неудивительно, молчит, помня о правилах своего ордена даже далеко за его пределами, и не сказать, что Вэй Ин активно поддерживает беседу. Он отвечает только тогда, когда обращаются непосредственно к ним двоим. Больше наблюдает.       И, разумеется, он не может не замечать взгляд матери Мао Сяомин, направленного на Хань Гуан Цзюня. Вряд ли кто-то из четырех великих орденов так тесно взаимодействовал с ними когда-либо. Даже отец ее смотрит на Хань Гуан Цзюня, словно тот спустившийся с небес небожитель, и, разумеется, у Вэй Ина не возникает сомнения, что пригласили их не только из благодарности за сопровождение дочери.       Он бросает короткий взгляд на Лань Чжаня, тот же почти не сводит глаз с еды. Того, разумеется, не волнуют призрачные надежды родителей Мао Сяомин о браке, вряд ли он вообще задумывается об этом.       Он тихо вздыхает, чем привлекает взгляд Хань Гуан Цзюня, и улыбается ему, взглядом показывая, что все нормально.       Судя по всему, пока они с Лань Чжанем развлекались, мама Мао Сяомин и ее отец активно обсуждали возможное развитие событий в виде брака. По крайней мере, явный интерес матери девушки довольно сложно не заметить, как и раздражение других жен, чьим дочерям не так повезло встретить на своем пути Хань Гуан Цзюня.       Конечно, напрямую никто ничего не говорит, но судя по наводящим вопросам, которые они пытаются задавать Лань Ванцзи, сомнений в этом не остается.       Они спрашивают про изменчивость погоды на территориях, за которые отвечают Гу Су Лань, расспрашивают о небезызвестной дисциплине, о том, обучаются ли девушки в их клане. И он бы еще мог свалить все на то, что они хотели бы напроситься на обучение, но женщина умело переводит тему на возраст ее дочерей, и Вэй Ину, которому приходится на все эти вопросы отвечать, чтобы не ставить хозяев дома в неловкое положение из-за молчания Хань Гуан Цзюня, становится немного не по себе.       Им явно известно, кем является Вэй Усянь, но они не проявляют ни капли неуважения, правда, если перед Лань Чжанем они испытывают трепет, то он, кажется, немного пугает их, несмотря на то, что выглядит куда дружелюбнее, чем его муж.       Когда ужин заканчивается, отец семейства просит дочерей провести им небольшую экскурсию по поместью, а сам со своими женами удаляется. И, разумеется, ни о какой экскурсии не идет и речи, потому что девушкам очень интересно, как именно они познакомились с сестрой, и что делали два дня пути.       И если сначала они кое-как сдерживают свой интерес, то потом начинают активно соперничать за внимание, разве что перекричать друг друга не пытаются.       Видно, девушкам и впрямь довольно скучно живется в поместье.       Лань Чжаню очевидно некомфортно в окружении такого количества щебечущих девушек, которые явно не знают, что такое субординация. Несколько из них, конечно, строят из себя недотрог, но только из-за более строгого воспитания со стороны матери, но даже их горящие глаза выдают интерес и немного зависть по отношению к сестре, которая, по их мнению, побывала на настоящем приключении.       Заклинательницы, в отличие от сестер, кажутся более спокойными, но задают намного больше вопросов.       Удивительно, насколько сегодняшние дети растут в тепличных условиях, думает Вэй Ин, но в любом случае, ему довольно занятно болтать с девушками, которые на один его ответ на заданный вопрос задают по еще несколько.       Они стараются разговаривать и с Хань Гуан Цзюнем, но тот лишь мгмыкает или отрицательно качает головой. Вэй Ин понимает, почему у того резко ухудшилось настроение, пусть это и незаметно никому, кроме него, но как бы ему ни хотелось оказаться с Лань Ванцзи наедине, он не мог просто сказать девушкам оставить их в покое.       — А правда, что в прошлом, вы с Хань Гуан Цзюнем были непримиримыми врагами? — спрашивает одна, с горящим взглядом черных глаз.       — Эм… нет, история немного приукрасила этот момент, но спорили мы и правда довольно часто.       — Я слышала, что один ваш вид заставляет всю нежить бежать в страхе! — восторженно говорит другая, а Вэй Ин кривит губы и приподнимает бровь.       — Это немного не так работает…       — Ходит слух, что ваша призрачная флейта — неповторимая Чэнь Цин, с наступлением ночи превращается в прекрасную девушку, и, выходя на охоту вместе с вами, сама решает, кем будет повелевать!       — Я… нет… что? — недоуменно произносит он, сводя брови, а его закидывают еще большим количеством абсолютно ненормальных вопросов, и, если честно, в какой-то момент, он начинает скучать по гусуланьским деткам.       Такого напора со стороны малолетних девушек он еще никогда не ощущал.        В любом случае, поглощенный беседой с девушками, он постоянно наблюдает за мужчиной, и для него не остается незамеченным то, что Мао Сяомин, под громкий щебет со стороны сестер, интересуется у Хань Гуань Цзюня о его гуцине.       Ванцзи, как и Суй Бянь, остались в их комнате, когда Би Чэнь и Чэнь Цин они носят с собой даже в помещениях. Лань Ванцзи, на удивление, довольно подробно отвечает девушке. Вэй Ин, прослушивая вопрос одной из сестер Мао Сяомин, понимает, что девушка просит Хань Гуан Цзюня поучить ее играть на струнных, если у него есть время и желание.       Перед его глазами вдруг возникает одна из девушек, с улыбкой перебивая другую сестру, чтобы спросить его о том, правда ли, что они с Хань Гуан Цзюнем лишь вдвоем одолели Черепаху-Губительницу, и он не слышит, что отвечает девушке Лань Чжань. Ему кажется, его окружают со всех сторон, и через плечо одной из них он замечает, как Лань Ванзци и Мао Сяомин отделяются от общей группы и идут куда-то самостоятельно.       Он давит в себе желание крикнуть Лань Чжаню, чтобы тот немедленно остановился, и сдерживает его только то, что он не может так сильно позорить мужчину перед этими людьми, но с каждым его чертовым шагом, Вэй Ин чувствует, как в груди все сковывает, несмотря на то, что они, вроде бы, обсудили их общее недопонимание.       Тем не менее, от того, что Лань Чжань исчезает из виду с девушкой, даже не оборачиваясь, физически становится тяжело дышать.       За ним кроется много грехов, прошлая жизнь настолько переполнена ими, что сложно перечесть каждый, и, тем не менее, он никогда не наблюдал за собой такого чувства, как жадность. Он никогда не был собственником, наоборот, любил разделить с окружающими то, что у него было, и все же, даже мизером внимания Лань Ванцзи он делиться не готов.       Забавно, что он сам высмеивал эту черту в Лань Чжане, у которого, как оказалось, было намного больше поводов ревновать, нежели у него самого, но правда в том, что до этого момента ему просто не приходилось видеть Лань Чжаня, общающегося с кем-то, помимо его семьи.       Он слишком привык, что все внимание Лань Ванцзи всецело принадлежит одному лишь ему, и ему страшно представить, что будет, если это изменится, и он понимает, это эгоизм и глупое собственничество чистой воды, но ничего не может с собой поделать.       Спустя почти двадцать минут, ему удается выбраться из плена вопросов девушек, он ссылается на недомогание от долгого пути и, дождавшись, пока они разойдутся по собственным делам, идет искать Лань Ванцзи.       Гуциня он не слышит, но с улицы до него доносится тихий звон какого-то струнного инструмента, и, придя на звук, он видит, как в небольшой, освещаемой двумя желтыми фонарями, беседке, сидит Лань Ванцзи и Мао Сяомин. В ее руках изящно выполненная конгоа, на которой она играет приятную и спокойную мелодию. Пальцы едва касаются струн, взгляд ее при этом направлен на Лань Ванцзи, который, дослушав, кивает и что-то тихо советует.       Девушка увлеченно слушает его, чуть наклоняясь, а Вэй Ин, поджимая губы и теряя какое-либо самообладание, быстрым шагом идет по дорожке, что ведет к беседке. Разумеется они слышат его шаги, потому что он хочет, чтобы его услышали. Лань Ванцзи тут же ловит его злой взгляд, но на его лице не отражается ничего, кроме привычного спокойствия, что злит Вэй У Сяня еще больше.       — Молодой господин Вэй, — девушка улыбается, когда замечает его, — надеюсь, мои сестры не утомили вас?       — Нисколько, дева Мао, они замечательные, — отвечает ей Вэй У Сянь, но у него не получается даже выдавить из себя улыбку. Он продолжает смотреть на Лань Ванцзи. — Время близится к десяти, разве Хань Гуан Цзюнь не чувствует недомогания от недосыпа? — спрашивает он, вперившись в его глаза.       — Но ведь еще так рано, молодой господин Вэй, — грустно отвечает за Лань Ванцзи девушка. — Вас никто не будет будить рано, оставайтесь с нами, я вам сыграю мелодии собственного сочинения, тем более, Хань Гуан Цзюнь имеет такой чуткий слух, он подсказал мне, как сделать так, чтобы музыка звучала гармоничнее, — она говорит с ним искренне, мягко улыбаясь, а Вэй Ин не чувствует ничего, кроме обиды и злости. Он понимает, девушка этого не заслужила, но не может сейчас контролировать свои эмоции. Не после ее наглого «с нами», будто они с Лань Чжанем пара, не меньше. Не после того, как увидел их мирно сидящими наедине друг с другом в беседке под небом, что освещает убывающая луна.       — Простите, дева Мао, но я вынужден отказаться, — отвечает ей Вэй Ин, так же не поворачиваясь. Она с разочарованным вздохом проводит пальцами по струнам, а Вэй Ин смотрит на Лань Ванцзи в ожидании хоть какой-то реакции.       Чего тот ждет? Чтобы Вэй Ин напрямую сказал ему подняться и идти в их покои?       Лань Чжань отводит от него взгляд, а Вэй Ин, сводя брови, делает еще один шаг вперед.       — Лань Чжань!       — Дева Мао, — начинает говорить Лань Чжань, откидывая полы своих одеяний, прежде чем подняться со своего места, — у вас определенно есть талант. Не забрасывайте его и практикуйтесь, тогда в ваших руках арфа станет чем-то большим, чем просто музыкальным инструментом. — Ее взгляд светлеет от его похвалы, и она поднимается вслед за ним, чтобы вежливо поклониться обоим.       — Благодарю, Хань Гуан Цзюнь, и желаю доброй ночи вам обоим, — Вэй Ин кивает ей и, в довольно непривычной манере, грубо берет подошедшего Лань Ванцзи за запястье и, куце пожелав деве Мао сладких снов, уводит мужчину за собой, еле сдерживая рвущиеся наружу ругательства.       Лань Чжань кажется и вовсе никак не реагирует на произошедшее, позволяет вести себя за собой, не вырывая руки, и только когда они доходят до своих покоев, Вэй Ин отпускает его и впивается злым взглядом.       — Почему ты себя так ведешь? — сразу спрашивает Вэй Ин, чуть громче, чем следовало бы, учитывая то, что они находятся не у себя дома, и тем более не на постоялом дворе. Лань Ванцзи совсем незаметно ведет бровью. — Зачем ушел с ней? Ты ведь знаешь, что она к тебе неравнодушна, но при этом провел с ней наедине столько времени!       — Я помог ей с музыкальным инструментом, ничего более, — спокойно отвечает Лань Чжань, и если раньше, когда они только узнавали путем методов и ошибок, как это — любить друг друга, Вэй Ин бы решил, что тот говорит ему это так спокойно просто потому что не осознает, что сделал что-то не то, то сейчас Вэй Ин абсолютно уверен в том, что Лань Чжань провоцирует его.       Они ссорятся редко, действительно очень-очень редко, как правило, если кто-то из них неосторожен на охоте (если честно, это всегда именно Вэй У Сянь), или, изредка, когда Лань Чжань дуется на него сильнее обычного из той же беспочвенной ревности, но это и ссорами-то назвать сложно, так, недолгие споры, заканчивающиеся жгучими поцелуями и признаниями в любви.       Сейчас же все по-другому, до этого Вэй Ин никогда не чувствовал такого сильного чувства обиды.       — Хорошо, — тихо отвечает Вэй У Сянь, поджимая губы. Он прикрывает глаза и отводит взгляд. — Хорошо! — громче говорит он. — Вот и отправляйся к ней, чтобы провести еще один урок! — его сердце бьется так быстро и так сильно, что, кажется, пробьет ему грудную клетку.       Он никогда такого не чувствовал, и он ненавидит себя за то, что простая ревность может настолько уязвить его. Он ведь понимает, что между девушкой и Лань Чжанем ничего не может быть, понимает, что он любим настолько, насколько даже близко не будет любим ни один человек из ныне живущих, но все равно не может просто посмеяться над явной провокацией мужчины, все равно принимает это близко к сердцу.       Он хочет выйти из покоев, но его ловят за запястье, и Вэй Ин знает, если Лань Ванцзи будет удерживать его, учитывая силу его рук, у него не будет ни единого шанса вырваться.       — Отпусти, — тихо просит он, чуть дергая рукой. Лань Ванцзи, вставая напротив, упрямо смотрит на него.       — Нет, — просто отвечает он, и Вэй Ин зло усмехается.       — Какое вопиющие неблагоразумие. Второй Молодой Господин Лань, зачем же ты держишь меня, если в этом доме я явно не тот, с кем тебе приятно проводить время? — он не удерживается от шпильки, хотя понимает, что именно этого Лань Чжань и добивается. Его реакции и ревности.       Взгляд у того вдруг смягчается, а Вэй Ин непонимающе смотрит. Его запястье отпускают, и он начинает тереть его. От сильной хватки оно наверняка покраснело.       — Ты действительно думаешь то, что говоришь? — спрашивает Лань Ванцзи, склоняя голову, а Вэй Ин, понимая, что к обиде и злости прибавляется еще и стыд, отводит взгляд. Не лучшее сочетание чувств, если честно.       А если еще честнее, он давно не чувствовал себя настолько никчемным.       — Нет, — честно отвечает Вэй Ин. Лань Чжань делает еще один шаг к нему, и он не отстраняется.       — Я разозлился, увидев тебя в окружении девушек, — говорит Лань Чжань, стараясь заглянуть в его глаза. Вэй Ин сводит брови, но не смотрит на него. — Я вспомнил детство, в котором так часто слышал о том, как ты проводишь время вне тренировок и охоты.       — Ты знаешь, что это не было правдой! — отвечает Вэй Ин, поворачиваясь к нему. — Я разделил свой первый поцелуй с тобой еще в той жизни!       — Я это знаю, я знаю, что те слухи были ложью, — Лань Чжань укладывает ладони на его лицо, не давая возможности отвести взгляд. — Я не хотел обижать тебя, но когда я вижу тебя в окружении других, мной не движет здравый смысл. — Вэй Ин продолжает хмуриться, но слыша признание мужчины, у него больше не получается так праведно гневаться. — Я думал, — тихо и с несвойственным Лань Чжаню чувством стыда, продолжает тот, — что если уйду, ты больше не сможешь так беззаботно разговаривать с ними, — договаривает он, и когда хочет убрать с его щек ладони, Вэй Ин накрывает их своими, не позволяя.       — Лань Чжань, — тихо зовет он, всматриваясь в лицо мужчины. Тот выглядит таким печальным, он принял всю вину от их дурацкой ссоры только на себя, хотя Вэй Ин понимает, что это совсем несправедливо, — даже в разговоре с ними я ни на секунду не забывал о тебе. Я никогда не перестаю думать о тебе, почему ты до сих пор не понимаешь этого? — Вэй Ин гладит его ладони на своих щеках большими пальцами. — Не… не делай такое лицо, я не могу видеть тебя таким грустным, — он склоняет голову и несколько раз целует запястье мужчины, — пожалуйста, это я виноват, приревновал тебя к маленькой девочке, потому что посчитал, что все твое внимание несомненно должно быть направленно лишь на меня, и…       — Мой мир крутится вокруг тебя, — перебивает его Лань Ванцзи, глядя в его глаза. — Все, что я делаю, по глупости или осознанно, связано только с тобой. Никто и никогда не станет важнее тебя, и все мое внимание, — он опускает ладони с его щек, но продолжает удерживать его руки в своих, — навсегда принадлежит только тебе. — С каждым словом его голос становится тише, но увереннее, и Вэй Ину вспоминается то, как он скомкано, но искренне впервые признавался Лань Чжаню в своих чувствах, подбирая такие слова, чтобы у Лань Ванцзи точно не осталось никаких сомнений.       Кажется, это было так давно, хотя прошло всего несколько лет.       Его губы сами собой расплываются в улыбке.       Наверное, между ними должно изредка случаться что-то подобное, чтобы они не забывали о том, что они нечто большее, чем просто спутники на тропе самосовершенствования, что они больше, чем супруги, больше чем возлюбленные.       Вряд ли существуют слова, что способны описать то, что у них на сердце. Этого не объяснить словами, не написать в стихах и не сочинить в песне, лишь они вдвоем могут сполна почувствовать, насколько сильна эта связь.       Вэй Ин делает шаг навстречу, чтобы встать вплотную и заглядывает в золотистые глаза мужчины.       — Мой мир крутится вокруг тебя, — начинает с улыбкой Вэй Ин, и Лань Ванцзи, понимая, что тот делает, тоже не сдерживает улыбки, — Все, что я делаю по глупости или осознанно, связано только с тобой, — Лань Чжань, склоняя голову, прикасается к его лбу своим, а Вэй Ин почти шепотом продолжает: — Никто и никогда не станет важнее тебя, и все мое внимание навсегда принадлежит только тебе, — договаривает он уже в губы Лань Ванцзи.       Тот целует его так правильно. В этом поцелуе нет животной страсти, Лань Ванцзи не торопится срывать с него одежду, но это и не нужно сейчас.       Он чувствует трепет в груди, чувствует, как с каждой секундой этого глубокого и очень чувственного поцелуя, грудь освобождается от плотно засевшей в ней ревности и обиды. Он обнимает Лань Чжаня за плечи и прижимается к нему всем телом, ощущая на своем теле крепкое объятье мужчины.       Возможно, это все-таки жадность, ведь ему всегда будет мало, всегда будет мало поцелуев, прикосновений, он всегда будет нуждаться в этих сильных руках, что так крепко обнимают его, и губах, что так сладко шепчут его имя.       Возможно, это жадность, но Вэй Ин отчетливо осознает, что именно за нее ему никогда не будет стыдно.       Они ложатся спать лишь на рассвете, несмотря на то, что они не выпускали друг друга из объятий, на теле Вэй Ина нет красных меток, его губы не саднят от укусов, а корни волос не болят от фантомных ощущений сильных пальцев в них.       Довольно редко они занимаются любовью нежно, обычно отдавая предпочтение грубой страсти, но именно сегодня им хотелось другого: тихого шепота, медленных движений, трепетных касаний и мягких поцелуев. Они насладились ими сполна.       Вэй Ин просыпается с улыбкой на губах, привычно ловя Лань Чжаня на том, что тот наблюдает за тем, как он спит.       Мао Сяомин не солгала, их действительно не стали будить, и судя по расположению солнца, пять утра проспал сегодня не только он, но и Лань Чжань, но по мягкому взгляду золотистых глаз Вэй Ин понимает, что это последнее, о чем мужчина сейчас думает.       Они собираются в путь уже после обеда. Глава ордена и его жены, прощаясь, искренне говорят о том, что Хань Гуан Цзюнь и Молодой Господин Вэй всегда желанные гости в их доме. Сестрички Мао так же по-доброму прощаются с ними, и только Мао Сяомин, уже почти не хромая, вместе со слугами выходит, чтобы проводить их обоих до главных ворот. Она идет чуть спереди, на ней свободные светло-желтые одеяния, и Вэй Ин замечает в ее волосах зеленую заколку, что они подарили ей позавчера.       Накормленный досыта Яблочко уже ждет их, а слуги учтиво водружают на него их вещи, пока Мао Сяомин, останавливаясь напротив, с доброй улыбкой смотрит на них.       — Я это говорила, но не постесняюсь повторить, — начинает девушка, чуть щурясь от яркого солнца, — эти дни были лучшими в моей не очень-то интересной жизни, — она подходит ближе и обращается сначала к Вэй Ину, — Молодой господин Вэй, пусть мы и провели вместе всего-лишь три неполных дня, но вашими стараниями, я смеялась больше, чем за весь последний год своей жизни, — она широко улыбается, и Вэй Ин тоже не сдерживает доброй улыбки. — Вы потрясающий друг, и я надеюсь, что в скором времени наши пути обязательно пересекутся, и в этот раз я обещаю, что составлю вам достойную конкуренцию на ночной охоте, — она складывает руки и кланяется ему, а потом переводит взгляд на Лань Ванцзи. — Хань Гуан Цзюнь, все, что я должна была вам сказать, сказала вчера, но кое-что все же пропустила, — она игриво смотрит на Вэй У Сяня, а потом опять на Лань Ванцзи, — Вам невероятно повезло с мужем. — Вэй Ин широко раскрывает глаза, а девушка, явно добиваясь как раз этой реакции, прикрывает рукавом улыбку. — Мне всегда не хватало наблюдательности, отец частенько ругает меня из-за этого, но вашу ревность невозможно было не заметить, и то, как вы требовали внимания, просто уморительно, я никогда этого не забуду, — она явно поддразнивает его, а Вэй Ин, чуть краснея, смотрит вверх и придавливает носком ботинка землю.       — Виновен по всем фронтам, — с улыбкой отвечает он ей, а она по-доброму улыбается.       — Я бы не догадалась, если бы Хань Гуан Цзюнь не упомянул об этом вчера, но хочу сказать, ваша озабоченность вполне разумна! — Вэй Ин переводит взгляд на Лань Ванцзи, который, так же глядя на него, едва заметно улыбается. Он и подумать не мог, что Лань Ванцзи расскажет девушке о том, что они супруги! — Будь Хань Гуан Цзюнь моим мужем, я бы тоже вряд ли позволила к нему приближаться ближе, чем на чжань! — задумчиво говорит девушка, а Вэй Ин чувствует, как к щекам приливает кровь.       Да уж, давно его никто не заставлял краснеть от смущения.       — Ну хватит… — совсем уж смущенно отвечает Вэй Ин, понимая, что за эти несколько дней девушке удалось столько раз оставить его без слов, сколько не удавалось никому в двух его жизнях.       Он лишь надеется, что когда-нибудь она научится фильтровать то, что говорит, особенно при мужчинах, не то проблем не оберется.       — Благодарю вас от всего сердца и надеюсь на скорую встречу! — говорит она уже им двоим, и Вэй Ин, усаживаясь на Яблочко, не может перестать улыбаться.       Он не оборачивается на поместье, как и Лань Чжань, но и по тому видно, что его настроение чуть приподнято из-за этой странной взбалмашной молодой заклинательницы.       Они отходят достаточно далеко, когда Вэй Ин затевает разговор:       — Ты рассказал ей, — говорит он, наклоняясь. Лань Чжань переводит на него взгляд, а Вэй Ин дергает его за лобную ленту. — Зачем? Как она отреагировала?       — Чтобы избежать неловкости в дальнейшем, — отвечает Лань Чжань. — Ты ведь сам из-за этого переживал.       — Ну да, — задумчиво говорит Вэй Ин, скрещивая ноги под собой. — И как она отреагировала? Сносно?       — Она не выразила недовольства, — Лань Чжань придерживает его за талию, когда видит, что Вэй Усянь теряет равновесие.       — Ох, хорошо, камень с души и одним разбитым сердцем меньше, — с улыбкой отвечает Вэй Ин. — Хань Гуан Цзюнь, сколько же сердец ты умудрился разбить, даже не подозревая об этом? — игриво спрашивает Вэй Ин, а Лань Ванцзи, опуская взгляд, очень незаметно усмехается.       — Меня интересует только одно сердце, — просто отвечает он, а Вэй Ин, ничего не отвечая, тихо посмеивается над ответом.       Он улыбается, наблюдая за тем, как мужчина держит Яблочко за поводья и достает из-за пояса флейту, начинает играть красивую мелодию, услышанную где-то на улицах, чтобы скрасить их путь.       Он играет, зная, как сильно Лань Чжань любит слушать флейту.       Волосы мужчины развевает прохладный ветерок, тот явно думает о чем-то своем, слушая мягкие ноты флейты, а Вэй Ин не спешит отрывать его от этих мыслей.       Он знает, что наверняка фигурирует в них главным образом.       Они возвращаются в Гу Су спустя три недели, и Вэй Ин никогда бы не подумал, что может соскучиться по этим местам. В действительности он больше соскучился по их дорогой Цзинши и деткам, но тем не менее. Конечно, он обожает путешествовать с Лань Ванцзи, забыв обо всех заботах мира, но дома тоже хорошо, особенно он понимает это, когда уже при входе им навстречу по высокой лестнице спускаются Лань Сычжуй и Лань Цзинъи. Те идут более быстрым шагом, чем позволено адептам ордена, но даже Лань Ванцзи ничего не говорит. Видно, тоже соскучился, хоть и не скажет этого вслух.       — Хань Гуан Цзюнь, Учитель Вэй! — они почтительно кланяются им, вставая напротив, и Вэй Ин, спрыгивая с Яблочка, широко улыбается им.       — Скучали без нас? В этот раз мы приехали на подольше, а то старший учитель Лань, кажется, слишком беззаботно живет здесь, — дети сдерживают смех после его слов, а Лань Чжань с укором смотрит на него.       — Вэй Ин…       Пока они идут к своим покоям, Лань Сычжуй вкратце рассказывает Лань Ванцзи о новостях клана, говорит, что глава ордена наверняка уже ждет его, а Лань Цзинъи вместе с тем рассказывает Вэй Ину о более приземленных новостях. Сплетни, в общем-то. У него явно приподнятое настроение, но Вэй Ин не успевает об этом пошутить.       — Молодой господин Вэй! Хань Гуан Цзюнь! — по облачным глубинам разносится громкий девичий голос, и кажется, что все адепты, находившиеся в это время на улице, замирают.       Даже Вэй Ин удивляется. В конце концов, не часто здесь услышишь шум, произведенный не им самим.       Лань Цинъи и Лань Сычжуй испуганно смотрят сначала на взрослых, а потом и на девушку, что, перепрыгивая с крыши на крышу, спешит к ним.       Вэй У Сянь с удивлением смотрит на нее и переводит взгляд на Лань Чжаня, что совсем не кажется удивленным.       — Ее приняли на обучение? Но когда? — спрашивает он, начиная улыбаться тому, как девушка ловко перепрыгивает по крышам к ним. Он даже считать не будет, сколько правил одновременно она нарушает.       Интересно, сколько ей понадобится времени, чтобы побить его рекорд?       — Я отослал письмо брату с просьбой о ее зачислении в ученицы, — отвечает Лань Чжань, а Вэй Ин, обхватывая его руку, широко улыбается.       — Ты просто невероятен, Лань Чжань! — восклицает он, быстро прижимаясь лбом к его скуле.       — Запрещено! Запрещено, Мао Сяомин, а ну немедленно вернись на женскую половину! — слышат они довольно громкий шепот учительницы Лань. Вэй Ин удивлен, как можно так громко говорить шепотом, но, в принципе, от женщин клана Лань он и не ожидает меньшего.       Девушка здесь явно меньше недели, раз позволяет себе такое поведение, но это сильно забавляет, учитывая то, что за несколько лет жизни в Гу Су Вэй Ин ни разу не видел того, кто сможет стать еще одной головной болью Лань Циженя.       Вэй Ин подмечает, что Лань Сычжуй бледнеет на глазах, а Лань Цинъи готов упасть в обморок, когда девушка, как ни в чем не бывало, оказывается напротив.       Хань Гуан Цзюнь строго смотрит на нее.       — В Облачных Глубинах запрещен шум, запрещен бег, а так же заклинательницам запрещено находится на мужской стороне, — спокойно говорит он, глядя ей в глаза. Она чуть дует розовые губы. — Тебя ждет наказание.       — Лань Чжань, будь милостив, она же просто захотела поздороваться с нами!       — Нет, учитель Вэй, Хань Гуан Цзюнь абсолютно прав, — уныло говорит она, а потом начинает улыбаться, — но как я могла не выйти, чтобы вас поприветствовать? Все девушки только и болтают, что вы с учителем Вэем вернулись, почему только ребятам можно вас встречать? — недовольно спрашивает она, а Вэй Ин подмечает, что несмотря на то, что на ней белые одежды учеников Гу Су, в ее собранных волосах все-таки сверкает зеленая заколка. Это заставляет его улыбнуться.       — У нас еще будет время побеседовать за территорией Облачных Глубин, сестренка, — обещает Вэй Ин, замечая, как к ним направляются несколько взрослых заклинательниц ордена. Они кланяются Хань Гуан Цзюню, и тот отвечает им тем же.       — Я впервые их вижу, удивительно, — шепотом говорит Вэй Ин Лань Чжаню, ловя их строгие взгляды, — Но не удивлюсь, если узнаю, что они живут здесь дольше, чем я.       — Мгм. Дольше.       — Ох, ну что за кошмар! — громко говорит Вэй Ин, чем явно раздражает заклинательниц, но они никак не выражают свое недовольство чем-то, кроме взглядов.       — Я тоже выйду замуж за кого-нибудь из ордена Гу Су Лань, чтобы не следовать этим вашим правилам, — довольно громко ворчит Мао Сяомин, явно злясь от того, что ее не особо вежливо уводят от мужчин. Заклинательницы возмущенно ахают, тут же начиная выговаривать ей за все нарушения, Вэй Ин не сдерживает смеха, Лань Цинъи становится забавно пунцовым, а Лань Сычжуй прикрывает ладонью лоб.       — Смотрю, вы уже успели познакомиться? — спрашивает Вэй Ин, и дети мученически переглядываются друг с другом. — Вам явно есть, что рассказать мне, но сначала, — он поворачивается к Лань Чжаню, что молча стоит рядом, — сначала мне нужно освежить воспоминания о Цзинши, правда, Лань Чжань? А-Юань, почему ты покраснел? Я просто хотел посмотреть на нее, а ты что подумал? Ай, Лань Чжань, прекрати щипаться!       Адепты клана Гу Су Лань, слыша, что привычная блаженная тишина прерывается громким смехом и возгласами, понимают, что ближайшие несколько месяцев покой в Облачных Глубинах им будет только сниться.       Но, по крайней мере, теперь и женщинам не будет так сладко, учитывая нрав новоприбывшей ученицы, а знание того, что не одни они страдают, как-то даже успокаивает.       Пусть и женщины, наконец, поймут, что такое иметь нечто похожее на Вэй У Сяня у себя на половине.