Солнце

Майк лежал в обнимку со своей девушкой. Ночь была тихой, как минимум, потому что Хоппер уехал на ночное дежурство, даже не подозревая, что его дочь собиралась спать этой ночью в одной кровати со своим парнем. Потому что если бы Шериф знал, то непременно бы четвертовал бедного брюнета прямо на месте. Но Джим, слава Богу, не догадывался об этом. Уилер и Хоппер продумали всё до мелочей, что бы сохранить жизнь Майку. Парень отпросился у родителей на ночёвку к Байерсом, взяв обещание с Уилла прикрыть задницу Майка, которой видимо мало было угроз Хоппера. На случай быстрого возвращения Шерифа, над дверью был прицеплен очень звонкий колокольчик и ведро воды, которое должно было задержать его ещё сильнее. Пара должна была проснуться в шесть утра, Майк — примчаться к Уиллу и досыпать у друга в гараже, а Оди должна была снять воду и колокольчик с двери и идти досматривать сны. Майк ещё раз проверил будильник, выставленный на шесть утра. Парень устремил взгляд на Джейн, что лежала рядышком, читая какую-то книгу, Майка не интересовал вкус в литературе Хоппер, ему было интереснее накручивать волосы Оди на палец, отпускать и смотреть завьились они или нет. — Я пойду… — девушка отложила книгу, приподнимаясь на локтях. — Куда? — В душ, — легко ответила Джейн, пока Майк стыдливо опускал глаза. Боже, как же ему хотелось отбросить всё ненужное стеснение! Но видимо он так устроен, что каждый раз, когда их поцелуи, объятия делались уже совсем не целомудренными, лёгкими и детскими, а перерастали в большее — Уилер краснел, прерывал любой контакт со своей девушкой, часто удалялся в ванную, что вызывало у Оди кучу вопросов и заставляло смеяться Лукаса, которому часто ведал о своих отношениях Майк. А самым сложным было то, что с каждой неделей поцелуи становились больше похожи на передачу эмоций. Когда Майк уставал после тяжёлого дня в школе, он замечал, что Джейн целовала его совсем медленно, будто давая отдыхать ему, пропитывала силами. Когда у них с Оди не получалось встретиться хотя бы день — поцелуи при встречи были долгими, жадными, показывающими насколько им плохо друг без друга. Когда они просто лежали в обнимку их поцелуи изредка переходили за грань лёгких касаний губами. Насколько понимал Майк, Джейн чертовски нравилось целовать его, не ограничиваясь простыми прикосновениями, как в их первый поцелуй… А Майка вот это напрягало, как минимум из-за Хоппера, что был готов убить его, как максимум, из-за того, что ему тоже нравилось целоваться с его девушкой, настолько, что он тогда начинал хотеть намного большего. В своих размышлениях парень не заметил, как Джейн уже вернулась из ванной. Она стояла в дверном проёме в одном полотенце, которое прикрывало все что нужно. Уилер был охвачен сией красотой и взят в плен. Парень старался ловить всё! Он старался запомнить её мокрые волосы, лежачие на плечах, капли воды на её ключицах, капельки, скатывающиеся по её щекам. На её щеках горел лёгкий румянец, ресницы немного слиплись. Она выглядела так, словно была самой красивой богиней во всех мифологиях и верах, будто она была венцом красоты, эталоном, на который должны равняться. — Ты чего так смотришь? — спросила она, доставая одежду из комода. — Любуюсь… — тихо сказал Уилер, десять раз потом ругая себя за сказанное теми словами, которые Одиннадцатая услышать не должна была. Джейн лишь улыбнулась на его слова и снова пропала за дверью, оставляя окаменевшего Майка один на один со своими мыслями. Но девушка ушла ненадолго, вернулась она через пару секунд. На ней была длинная майка, из-под которой чуть торчали шорты. Она легла рядом с Майклом. — Майк? — тихо спросила Джейн. — Да, Оди? — Я слышала, как Нэнси назвала Джонатана «Милый». Только она не говорила про его красоту, она сказала это вместо имени. Почему? — задала вопрос Хоппер. — Так обычно говорят парочки… — Уилер дал себе мысленно оплевуху. — Ну те, кто встречаются. — А мы с тобой пара? — Я же твой парень? — спросил брюнет, получив утвердительный кивок. — А ты моя девушка, значит, мы — пара. — Тогда почему мы так не говорим? Ну, этими словами… — растерянно спросила Джейн, отодвигаясь от Майкла, заглядывая ему в глаза. Если бы Майку Уилеру три года назад сказали, что он будет с кем-то встречаться, а тем более называть кого-то всеми этими гадко-приторно слащавыми словами… Он бы отправил этого человека далеко и надолго, говоря, что тот - псих. А сейчас Майку хотелось поменьше таких вопросов от Одиннадцатой, ну или хотя бы, что бы она не смотрела на него так растерянно. — А ты хочешь? — учтиво спросил Уилер. Боже, наверное только Лукас, Уилл и Дастин знали о том, как сложно было Маку вообще говорить об отношениях и прочей ерунде с Джейн, умудряясь не краснеть. В такие моменты ему хотелось стыдливо опустить глаза и попросить закрыть тему, но перебарывая природную застенчивость, Майкл начинал рассказывать Оди об этом, пока что, странном для неё мире. — Хочешь что бы мы называли друг друга этими словами? Джейн кивнула, пока растерянность в её глазах пропадала, как утренний туман над Хоукинсом. — Какие это должны быть слова? — спросила девушка. Майкл задумался. Он раньше никогда не называл никого милыми словечками. Он называл всех по именам. Но слышал, как влюблённые парочки называли друг друга «зайками, котиками, милыми, солнышками, любимыми». Уилеру слабо представлялось, как вместо обычного «Привет, Оди!», он скажет: «Привет, котик» или «Как дела, зайка?». — Ну… Наверное, что-то вроде: куколка, малышка, милая, зайка, котёнок… — начал перечислять Майк. — А как мне тебя называть? — спросила Джейн. — Что тебе нравиться больше всего на свете? — задала вопрос Майк. — Ты. Сердце Уилера в мгновение ока подлетело, ринулось вниз и встало обратно, пока мозг смущался, давая сигнал щекам краснеть. Он — Майкл Уилер нравится больше всего на свете этой замечательной девушке. Видимо, он родился под счастливой звездой, раз он нравится самой невероятной девчонке на свете. — А после меня? — кашляя, что бы придать голосу большей уверенности и не сходить на писк, спросил Майк. — Хоппер. Она говорила так легко и совершенно не задумываясь о сказанном, что заставляло Уилера завидовать. Ей было так легко выражать свои чувства и мысли, при чём очень немногословно. — А после? — Макс и Джойс. — После них? — Уилл, Дастин, Лукас, Джонатан, Нэнси и Стив. — А после? — Вафли, — пожимая плечами, сказала Хоппер, заставляя брюнета улыбнуться. — Мне называть тебя вафлей? — Что? — спросил Майк. Парень представил, как он выходит после школы, где его часто поджидает Джейн. Только вместо привычного «Привет, Майк», девушка крикнет: «Привет, вафля» и бросится ему на шею. Всё школьники, что будут стоять рядом рассмеются и на следующий день Уилер бы ходил с гордым званием — Вафелька. — Нет! — слишком громко выпалил брюнет. — Нет, Оди, не «вафля». Ладно, какие вафли? — Вкусные, — кивнула Джейн. — Ещё? — Сладкие. — Вот, можешь так называть. — Сладкий? — неуверенно спросила Хоппер. — Сладкий, — словно пробуя на вкус это слово, сказала Оди, ближе придвигаясь к Майклу. Майк хмыкнул, признавая, что «сладкий» лучше чем «вафля». — А ты как будешь меня называть? — подала голос Оди. Майк думал, что все эти неловкие для него разговоры закончились. Но Джейн совершенно не устраивало то, что его она окрестила «Сладким», а Уилер по-прежнему, так по-простому будет называть её «Оди». Майкл был готов зарычать от досады. — Наверное, «Солнцем», — задумчиво сказал брюнет. — Почему? — Потому что, когда светит солнце — невидно других звёзд… — прошептал Майк. Джейн звонко засмеялась, заставляя Майка чувствовать себя неловко. Он видимо опять сморозил глупость, которая настолько бессмысленна, что даже Хоппер всё поняла и смеётся с его тупости. Майкл чувствовал, как горели щёки, уши и местами шея. Если бы он был собакой, то непременно бы поджал уши и хвост. Хоппер вдруг быстро села на ноги Уилера, обхватила ладонями его лицо, вглядываясь и улыбаясь. Майк старательно отводил глаза, понимая, как горят его щёки. Но девушка не отставала, наоборот, она сильнее сжимала его лицо своими тонкими пальцами, стараясь повернуть к себе, заставить смотреть на неё. — Посмотри же на меня, — попросила Оди, хмурясь, но по-прежнему улыбаясь. Майк перестал ворочить голову, расслабляясь, позволяя Хоппер двигать его головой, как ей хочется. Девушка смотрела прямо ему в глаза, пока сам Майк жадно пытался наглядеться в любимые очи. По краям зрачки её глаз были медового оттенка, к верху темнели, приобретая цвет молочного шоколада. Майкл разглядывал маленькие светлые крапинки у самых краёв краёв зрачка, обрамляющих хрусталик её глаз. Её глаза были наполнены такой необъятной любовью, ей даже ненужно было говорить об этом, он просто видел это, чувствовал без слов. Джейн поцеловала его, легко касаясь губами, отодвигаясь. Шатенка заглянула ему в глаза и снова поцеловала, но уже требовательнее. Потом снова отстранилась, заставляя Уилера ругнуться сквозь зубы. — Ты назвал звёздами — других девочек? — уточнила Хоппер. — Да. — ответил Уилер. — Солнце — самая яркая звезда, которую видно с Земли, она освещает нам дни… — Я хочу быть твоим солнцем, — прошептала Джейн, глядя ему в глаза. — Ты уже моё солнце, Оди, и всегда будешь им, — парень поцеловал её, чуть касаясь губами. Вдруг свет погас, а под левой ноздрёй Хоппер была видна кровь. Джейн легка спиной к Майклу, положив его руку себе на талию, пока Уилер чувствовал себя покорителем гор, раз смог сказать слова «про солнце» так, что голос не дрогнул и звучал довольно уверенно.