Тайная Игра. Темное Прошлое.

Покинув Некрополь Набудиса, Ферия устремила свое Зрение сквозь лес. На этот раз ей удалось протянуть его до самого побережья. Кроме того, девушка ощутила, что, определенным усилием воли, она смогла бы перенести себя туда целиком. Однако, Ферия не стала этого делать. Ей нужно было время собраться с мыслями, свыкнуться с ощущением постоянной душевной боли, будто язва терзающей ее изнутри. Ферия дошла до того мета, где они с Габрантом оставили своих чокобо. Ее ездовая птица мирно дремала, привязанная к дереву. Ферия отвязала веревку, и уже хотела оседлать чокобо, но разбуженная птица издала пронзительный вопль, и рванула от Ферии с такой скоростью, что та даже не успела ничего сообразить. Что ж, отлично. Если Габрант не дождется ее и отбудет в Аркадис, это, возможно, будет только к лучшему. Но судья дождался. Ферия заметила его издалека, когда тот смотрел на залив. Спустя некоторое время Габрант заметил тоже ее: – Вирен! – Я не Вирен, Габрант. Больше нет. Я – Ферия Каро, и отныне не приму иного имени! – Как бы то ни было, ты как раз вовремя. Улетаем сейчас же. Иначе мы застрянем здесь надолго. – Верно. Но, боюсь, полетит лишь один из нас. – Ферия, ты же вроде оставила эту затею! Что опять случилось? Это та падаль настроила тебя против меня? – Такое предположение весьма наивно. Просто у меня открылось видение душ. – Не многовато ли откровений за пару дней, Ферия? Может, еще через пару дней ты вовсе станешь богиней? Ферия ничего на это не ответила, а лишь покачала головой. И сказала другое: – Пришло время ответить за свои преступления, Габрант. И пусть Фарам будет нам судьей! – Ну и дурак же я, что оставил тебя в этом проклятом Набудисе. Ферия промолчала, а Габрант, напротив, повысил голос: – И не надо делать из меня крайнего, и винить во всех своих бедах! Пойми, вреда я тебе не желаю! – Дело тут отнюдь не во мне, Габрант. Дело в тебе, и в том, что ты совершил!!! – Ты о том, что сказал тебе тот упырь? Мой конфликт с Башем – мое личное дело! И никого помимо меня оно не должно касаться! – Повторяю, я сама читаю твой разум. Неужели ты ничего не чувствуешь? И убийство законного короля Далмаски Раминаса касается очень и очень многих. И я от лица всех жителей Далмаски предлагаю тебе испытание поединком. Да будет сам Фарам нам судьей! – Думаешь, я из благородства поддамся тебе и позволю себя убить? Этого не случится! – Рада слышать! – Что ж, вызов принят! Противники выбрали покрытое травой место под утесом, подальше от воды. Побережье, потемневшее от набежавших туч, и замерло в тревожном ожидании. Ферия сбросила свой плащ, который тут же подхватило ветром, и обнажила лезвие «Алого Зенита», своего меча. Он был выкован в республике Лэндис, ныне завоеванной Аркадианской империей. Рубин на его золоченой гарде сверкнул кроваво-красным отблеском. И Габрант не мог не узнать его дизайн. В этом судья усмотрел еще одну горькую иронию, коих было предостаточно в его непростой жизни. Уверенно взмахнув им, Ферия крикнула: – За Далмаску, за короля Раминаса!!! «Да и за многое другое тоже»! Габрант подавил свои эмоции и выхватил оба своих служебных клинка, «Лезвие Хаоса» и «Дорожную Звезду», способных объединяться в одно обоюдоострое оружие. Раскаты грома и шум ливня заглушили звон стали, а, обрушившиеся потоки дождевой воды смешались с первой пролитой кровью. Идти до конца. Если бы только этот конец был для нее возможен. Этот поединок был лучшим способом это выяснить. Посему Ферия сражалась с отчаянным безрассудством человека, ищущего погибели. И Габрант оказался не готов к подобной тактике. Все преимущества, в росте, весе, опыте и собранности, были по-прежнему на его стороне, но он не хотел убивать эту обозленную на весь мир девчонку, понимая, что сейчас она находится в состоянии аффекта и ей необходима помощь. Не хотел до тех пор, пока резким колющим ударом она не пронзила его левое плечо, видимо, целясь в сердце. Сама Ферия к этому времени уже получила несколько ранений, но, словно этого не замечала. Будто это были обычные царапины от деревянных тренировочных мечей. Вот тогда судья понял, что поверхностными ранениями тут, к сожалению, не ограничишься. Нужно во что бы то ни стало вывести из строя правую руку его противницы, иначе все это очень плохо кончится для них обоих. Но сделать это оказалось не так-то просто. Ферия оказалась весьма ловкой и проворной фехтовальщицей, используя такие приемы, о которых Габрант даже не подозревал. Здесь явно чувствовалась школа Набрадии, незнакомая судье. И противники продолжали бы кружить так еще очень долго, но помог случай. Точнее, ни бог весть откуда возникший призрачный лунь. Птица принялась атаковать Габранта сверху, чем отвлекла внимание Ферии. Пытаясь отогнать непрошеного помощника, девушка воскликнула: – Грим, прочь, не суйся!!! И в этот момент судья сделал решающий выпад. На миг Ферии показалось, будто что-то блестящее обожгло ей лицо. Вслед за этим липкая горячая кровь залила всю его левую половину, а глаз ослеп и закрылся. Следующий выпад пришелся девушке в правое плечо, пронзив его насквозь. Ферия невольно выронила меч, и тут же Габрант поддал его ногой, отбросив за пределы видимости. В отчаянии, Ферия рухнула на колени, прижав руку к левому глазу: – Зачем же по лицу, подлый сукин сын?!! Судья, похоже, и сам был в ужасе от того, что натворил. Ферия с легкостью прочла его мысли, в которых судья клял себя за содеянное. И, тем не менее, гордость не позволила Габранту подать вид, и он назидательно произнес: – Это затем, что каждый раз, как будешь смотреть на себя в зеркало, ты поневоле станешь задумываться о последствиях своих действий. – Смотреть одним глазом, ты, подлая сволочь?! – Я же предупреждал тебя! Может, все не настолько плохо. Тебя нужно отвезти в госпиталь. И как можно скорее! Да и мне туда не помешало бы! – Шел бы ты к чертям со своим госпиталем!!! Добей меня, таков ведь был наш уговор! – Нет, уговор был сражаться до победы. Ты отлично держалась, иной опытный воин не сумел бы справиться лучше! – К чему мне теперь все эти слова, цареубийца! – воскликнула Ферия, затем, после коротких раздумий добавила, – лучше подбери мой меч и при встрече отдай своему брату. Если у тебя еще осталась хоть капля совести и здравого смысла. И учти, больше всего мы ненавидим в других то, чего боимся в себе! После этих слов фигура девушки замерцала, Затем просто растаяла в воздухе, оставив судью недоуменно смотреть сквозь хрустальную завесу дождя на помрачневший пустынный берег.