Змея подколодная

Иногда я сама себе удивляюсь, вернее, удивляюсь своей способности влипать в странные ситуации на ровном месте. И фееричной удаче, которая за уши меня вытягивает из этих самых мест. Вот, например, однажды взбрело мне поехать к другу в гости. Купила я билет, села в самолёт, прилетела в нужный город. Вот только, оказавшись на месте, я поняла, что у меня никакого адреса-то и нет. Мобильных телефонов тогда не было, так что взяла я такси и поехала в нужный район, слава всем духам, частного сектора. Там принялась бродить по улицам, спрашивая у всех встречных-поперечных о своём друге. И таки нашла! Или вот ещё пример моей беспредельной безбашенности: я любила развешивать бельё на балконе. На открытом балконе. На двадцать втором этаже. Стоя на табуретке. А ещё я обожала гонять на мотоцикле. Да-да, я была тем самым «хрустиком», которые носятся в ночи и мешают спать добропорядочным гражданам рёвом своего зверя. А уж сколько дорог я исколесила за рулём своих верных машин. Одна, безо всяких там штурманов и поддержки навигатора, имея под рукой лишь атлас дорог Советского Союза. А ведь в далёкие времена моей молодости автозаправки были очень редки и не всегда на них имелось топливо. С придорожными кафе было вообще туго, уж не говоря о мотелях и кемпингах — о таком и вовсе не знали. Жаль, что не было у меня близких, которые бы обо мне волновались и наставляли. Но, с другой стороны, я ничего не боялась и жила так, как мне нравится, не считаясь с трудностями и опасностями. Ведь как говорят: «Собака лазила по деревьям за любимыми яблоками, пока ей не объяснили, что собаки не умеют этого, да и яблок не едят». Так что мой Ангел-Хранитель очень сильно напрягался, помогая бестолковому клиенту. Но и его безграничному терпению однажды пришёл конец, и я попала. В прямом смысле и в самую бесперспективную тушу. Змея я теперь самая настоящая, правда, элегантного и необычного цвета. *** Поначалу, после переноса сознания (или духа?), я долго не могла сообразить, что именно со мной происходит. Зрение у змей оказалось очень странным, да и встроенный тепло-вибро-визор поначалу очень мешал и напрягал. Уж не знаю, как именно видят настоящие пресмыкающиеся, но у меня было нечто вроде чёрно-белого изображения, с цветными всполохами вокруг живых существ и источников тепла. Так что я тихо лежала в какой-то тёмной пещерке, ещё несколько суток чувствуя боль и усталость, постепенно осваиваясь и привыкая к мысли, что теперь у меня всё тело — хвост, и нет никаких нужных и привычных конечностей и растительности. Хорошо хоть, что оболочка мне досталась взрослая, я даже умела сворачивать и разворачивать кольца, как тот самый старый и мудрый Каа. А то даже не знаю, как бы я себя вела и выживала, если бы только-только вылупилась из яйца. *** Пришла я в себя и поняла, что мне нужна информация, очень много информации о новом мире. Кто, что, как, почём, с кем и зачем? В общем, скрытное наблюдение за всем, что движется, и разведка по всем фронтам. Для начала я узнала, что сейчас одна тысяча девятьсот тридцать девятый год. Нахожусь я в Великобритании, в могучем Соединённом Королевстве, в самом его сердце — столице по имени Лондон. Откуда получила сведенья? Газету прочитала. Вот так, никаких волшебных манипуляций — обычная ежедневная пресса, которую кто-то позабыл в парке на скамейке. Ветерок перенёс лист ко мне поближе, и я наконец сумела выяснить, где оказалась и в каком времени. Приятно было получить хоть такую информацию, хотя я пока не могла сообразить, чем она может мне помочь. Хорошо, что на момент моего попадания была весна и стояла тёплая погода, поэтому я и дефицита пищи не испытывала. Довольно крупное тело помогало мне охотиться на разных несчастных мелких животных и птиц. А ещё, я без зазрения совести разоряла гнёзда и воровала вкусные яйца. Брезгливости я не испытывала, потому что и в прежнем мире мне довелось испробовать множество экзотических блюд. Те же живые устрицы мало отличаются от слизней, да и сырого мяса в кухне любого народа предостаточно. Путешествуя по Азии, из любопытства попробовала жареных тараканов — чипсы, как они есть. Лягушки похожи на курятину, яйца самцов — те же самые рыбные молоки, мозги в сухарях — моё любимое блюдо, так что живыми мышками и воробьями меня не удивишь. Захочешь жить — ещё не так раскорячишься. В Гринписе я никогда не состояла, веганом не была, ела созданий с ресницами и носила одежду и обувь из шкур неповинно убиенных животных. Заботилась только о себе и была конченой эгоисткой-карьеристкой, так что, видимо, не зря я стала змеёй, — в прошлой жизни я мало отличалась от гадюки с тяжёлым характером и очень острыми клыками. *** В парке, где я обитала, было довольно спокойно и не было никаких конкурентов. Немногочисленные коты и собаки боялись меня до ужаса и, завидев издалека, убегали, поджав хвосты и вздыбив шерсть. От людей я довольно успешно пряталась, уж не знаю, по какой причине. То ли цвет у меня был суперхаки, то ли мой несчастный Ангел-Хранитель перенёсся вместе со мной и снова отчаянно защищал — это тайна за семью печатями и сотней замков. Ну и ладно, режим «невидимка» работает, а это самое главное для собственной безопасности. Так вот. Иногда по парку бегали дети, но какие-то странные. Я поначалу не могла понять, что именно меня «царапает», но потом сообразила, что они приютские. Я сама всё своё детство провела в интернате, так что повадки и внешность «под одну гребёнку» сумела распознать. Серые дешёвые одёжки, грубые не по размеру ботинки, криво обрезанные волосы, запуганный вид — все признаки «счастливого» детства налицо. Среди них была шайка хулиганов, из тех, которые любят нападать стаей, измываться над более слабыми и ломать тех, кто посильней. Чаще всего они задирали мальчишек своего возраста, но и у девочек отнимали какие-то мелкие монетки и еду. Я наблюдала за ними, не вмешиваясь в разборки. Мне и самой приходилось в детстве много драться, хоть я и была девочкой: интернат — не место для розовых пони и сказочных принцесс. В общем, тёплая лондонская весна закончилась, наступило такое же лето. Я всё также охотилась, читала газеты, наблюдала за людьми и ожидала… следующего перерождения… Потому что змеёй быть — очень скучное дело, это я вам как эксперт говорю. Одним прекрасным днём я вновь наблюдала уже привычную картину: стая приютских крысят загоняла в мой уголок худого парнишку. Видно, до этого его успели потрепать: разбитая губа, кровь из носа, порванный ворот рубашки. «Ловите урода! Ща мы ему насуём! Подумаешь, принц какой выискался! Урод! Урод!» — крики всё приближались, парень споткнулся и упал за несколько метров от меня. Шайка подбежала, но тут я всё же решила вмешаться, потому что очень не любила, когда кто-то нарушал границу моих территорий. Выползла я из-под куста, развернула кольца, поднялась в невысокой траве и зашипела. Вид у меня, наверное, был очень грозный, потому что хулиганы резко затормозили. «Змея! Какая огромная! Она точно ядовитая! Бежим отсюда! Пусть она урода укусит, может, сдохнет!» — с криками рванули пацаны кто куда. Их жертва медленно повернулась ко мне и уставилась большими серыми глазами. Красивый парнишка. Вдруг он зашипел. Прямо как самая настоящая змея, то есть я. И самое интересное, что я его понимала! Нет, я и человеческий английский прекрасно понимала, и, как уже говорила, могла читать — зрение позволяло, но говорить по-человечески я не могла. Строение пасти, да и язык были не приспособлены к таким сложным действиям. Я зашипела в ответ. То есть, в уме-то я говорила, а вот из моего рта вылетали шипящие звуки. — Ты кто? — Я Том, так меня зовут. А ты волшебная змея? Ты чей-то фамильяр или сама анимаг? — с любопытством спросил подросток, а я задумалась. Как-то это всё подозрительно напоминает дурную сказку из моего прежнего мира. Шипящий по-змеиному мальчик по имени Том, который на полном серьёзе спрашивает о волшебстве и анимагах. И год моего попадания, и приют, и Лондон этот грёбаный. Что-то мне жирно намекает, что я не просто змея, а очень даже подруга будущего Тёмного Лорда. — Не знаю, насколько я волшебная, но я точно ничей не фамильяр и не анимаг. А ты Том Риддл? — Откуда ты знаешь?! — испуганно подскочил парень. — Ты точно волшебная! — Ну, как скажешь… Раз такой великий маг и змееуст считает меня необыкновенной, то так тому и быть, — довольно усмехнулась я. А отчего мне расстраиваться? Я теперь знаю, что я в сказке про детей-преступников и малахольных взрослых, так что мне точно будет весело! И перерождения ждать не надо, я наконец-то поняла, на кой хрен меня занесло в хвостатую фактуру: буду ломать канон, кусать неугодных светлых волшебников, а некоторых даже сожру. Ну, или посмотрю по ходу развития сюжета, что именно можно натворить с моей неугомонной натурой и шилом в попе страшного Волдеморта. Ну, а пока надо немного поближе познакомиться. — Ну так, Том, расскажи мне о себе. Ты уже поступил в Хогвартс? На втором курсе сейчас? — Да, я закончил первый курс, но на каникулы мне не разрешили остаться в замке. Дамблдор, декан Гриффиндора, заявил, что школа на лето закрывается. — Врёт он всё, этот хитрожопый декан. Как минимум кто-то из профессоров остаётся, да и эльфы никуда не деваются, — махнула я кончиком хвоста, подчёркивая своё наплевательское отношение к пока не светлейшему Альбусу. — Он меня с первого дня ненавидит, — пожаловался Том. — Сволочь он, вот и ненавидит, — буркнула я, свернулась кольцами и уставилась на подростка. — А ты держись от него подальше. Знаешь ведь, чем сироткам приходится расплачиваться за чужие подачки. Том скривился, но всё же кивнул. Конечно, знает. Жизнь — не коробка шоколадных конфет, хоть так и утверждала заботливая чужая мама. И детская проституция, и воровство, и прочие сомнительные и незаконные способы заработка процветали среди сирот и беспризорников. Тем более в эти времена нет никакой защиты в виде ювенальных служб — всё на совести руководства приюта и проверяющих чиновников, которые тоже любят «брать на лапу». — Том, а ты проверку крови проходил? — спросила я у парня, решив выяснить: фанон тут у нас или канон? — Нет, она дорого стоит, но я очень хочу найти свою магическую родню.  — Волшебники бывают разные. Вдруг ты сможешь подмять под себя материн род. Там у тебя одни дегенераты, а дед хоть и кичится чистотой крови, но сам не блещет красотой и богатством. — Как материн род?! Я думал, что мой отец волшебник! Мать умерла, когда меня рожала, значит, она была обычной слабой женщиной! Маглой! — Я тебе сейчас рот зашью, подлец! — рассерженно зашипела я. — Да как ты смеешь обзывать свою маму! Она жизнь отдала, чтобы ты, козёл, мог жить! Она всю магию в тебя слила, чтобы ты стал сильным волшебником! А вот твой папаша-урод бросил её перед самыми родами! И вот именно он и был грязным маглом, так что ты и есть самый настоящий сын магла, значит, и сам магл! Я настолько разозлилась, что тут же бросилась в своё убежище за кустами под большим пнём. Этот… этот… маленький сноб! Ненавижу таких людей, которые презирают других только по факту рождения! То есть перед тупым волшебником надо расстилаться, а обычного умного человека оплёвывать презрением? Да пошёл ты, скотина, к своему любимому Мерлину в зад! Я спряталась в тёмной норке, всё ещё кипя от возмущения и гнева. Пока я уползала, слышала голос Тома, который звал меня, но я была ещё слишком зла на него. *** Риддл приходил на полянку каждый день. Я наблюдала, как он сидит возле моего куста и бормочет-шипит слова извинения. Долго с примирением я тянуть не стала и поэтому через три дня специально легла погреться на солнышке на нашем месте первой встречи. Парнишка появился в полдень, увидел меня и так обрадовался, что мне даже стало немножечко стыдно. Но я для себя уже решила, что дрессировать Тёмного Лорда надо сейчас, пока у него крыша окончательно не съехала. — Добрый день, эм-м-м… Мы так и не познакомились до конца, — пробормотал Том, устраиваясь рядом со мной. — Нагайна меня зовут, — смилостивилась я. — Знаешь такую сказку о семье королевских кобр, которых подло убил наглый мангуст? Он ещё и детишек их загрыз. — Это волшебная сказка? — заинтересовался подросток. — Нет! — рявкнула я. — Нет у твоих волшебников ни ума, ни фантазии! За тысячи лет только рецепты зелий записали, да всякие непотребные ритуалы из уст в уста передавали! Магл это написал! — Прости-прости… — зачастил Том. — Я не хотел тебя обидеть. Мне на самом деле всё равно, кто есть кто. Я же сам — сын магла, так что не мне рассуждать о чистоте крови. — Ты ещё глупый змеёныш, — проворчала я. — Человек зависит не от глупого махания палкой. Ты что, ещё не понял, что среди волшебников столько же моральных уродов, сколько и среди обычных людей? — Да понял, конечно… Просто… Я так хотел найти живых родственников-магов… — Ладно, слушайся меня, и всё у тебя наладится. Первым делом нам надо добраться на Косую аллею к гоблинам. Там ты пройдёшь проверку крови, и по её результатам будем решать, что делать дальше. Сегодня уже поздно, давай завтра с самого утра и пойдём. — А ты со мной? — радостно вскинулся Том. — Конечно, мелочь, я с тобой. Я же тебя приручила, так что чувствую ответственность за такую глупую двуногую личинку волшебника. — Обычно люди приручают животных, — впервые открыто улыбнулся Том. — Так то обычные люди и неразумные животные. В нашем же случае ты — волшебник, а я — магическая змея! Ладно, давай я пока тебе сказку расскажу, и ты узнаешь, откуда взялось моё имя. Значит, дело было так… Это рассказ о великой войне, которую Рикки-Тикки-Тави вёл в одиночку в ванной комнате просторного бунгало в Сеговлийском военном поселении…