Tiny Feet, Her Only Weakness / Маленькие ножки — её единственная слабость

Солнце поднималось и садилось множество раз с тех пор, как Рубин и Сапфир покинули Небесную Арену и приземлились на Землю, свободные от Родного Мира. Бывшие телохранительница и аристократка путешествовали по холмам и лугам, восхищаясь чудесами странной, но прекрасной планеты, на которую они оказались выброшены… и друг другом. В их пути не было какой-то конечной цели. Поначалу им обеим — Рубин и Сапфир — было странно действовать без цели или выполнения того, для чего они были созданы. Рубин, конечно, всё ещё оберегала Сапфир, но начала задаваться вопросом, было ли это продиктовано остатками чувства долга или… чем-то ещё. Однако она знала, что очень сильно наслаждается изучением этой странной и прекрасной планеты вместе с ней. Сапфир же для себя обнаружила, что не так часто пользуется видением будущего. Она сомневалась, может ли полностью полагаться на него, учитывая такой импульсивный поступок Рубин на облачной арене, как прыжок по следам судьбы. Жить моментом было чем-то незнакомым для неё, но в то же время приятным, особенно вместе с Рубин рядом. Во время странствия они обнаружили себя у медленного, извилистого ручья в лесу. Был тёплый и влажный день, и, хотя самоцветы не страдали из-за повышенных температур и других состояний окружающей среды, как земные создания, Рубин и Сапфир остановились присесть на травянистый берег и ощутить освежающую прохладу воды. Рубин была первой, кто проверила воду, снимая свою обувь и опуская ноги в холодные глубины, и неторопливо движущееся течение мягко массировало её стопы. Она позволила глубокому, тяжёлому выдоху покинуть её грудь и повернула своё лицо к Сапфир, широко улыбаясь: — Вода замечательная! Сапфир прикрыла рот рукой, чтобы подавить лёгкий смешок, и присоединилась к Рубин на краю берега ручья, приподняв юбку своего синего платья, обнажив стройные изящные ноги и маленькие стопы. Рубин обнаружила себя захваченной данным процессом. Она с любопытством склонила голову набок, следя взглядом за платьем, дюйм за дюймом открывавшим ноги самоцвета. Однако она была оторвана от своих мыслей, когда лягушка прыгнула ей на колени, громко квакнула и так же быстро, как появилась, ускакала. Сапфир подняла голову, и её взгляд на мгновение встретился со взглядом Рубин, отчего та покраснела ещё сильнее. Алый самоцвет потёрла свою руку в смущении и снова посмотрела на мелкий ручей, который окутывал её ноги, чтобы прийти в себя. Через несколько минут она позволила своему взгляду вернуться к Сапфир, чей глаз изучал полог леса; солнце, пробивающееся сквозь зелень крон, освещало её голубую кожу и светлые волосы. Глаза Рубин медленно и неловко переместились к тому, на чём были сфокусированы, прежде чем она была прервана местной фауной. Приступ вины вибрацией прошёлся по её телу, пока она смотрела. Комфорт и благополучие Сапфир были для неё превыше всего, и она не хотела пугать её своей навязчивостью. Часть очарования, вероятно, происходила из того факта, что она даже не осознавала, что у Сапфиров есть ноги, не говоря уже о двух ногах, поскольку все намёки указывали на обратное. Её платье всегда скрывало их. Будучи причастной к этому откровению, особенно в качестве скромной Рубин-телохранительницы, она почувствовала головокружение. Это казалось чем-то запретным; она не должна была это видеть. К этому прибавлялось ещё то, насколько восхитительной она находила разницу в размерах их икр и ступней. Это было чем-то, что она заметила ещё и в их руках: маленькая, изящная ладонь Сапфир идеально ложилась в её большую и широкую. Рубин отчаянно хотела сделать что-то похожее и с их ногами, чтобы в самом деле сравнить их. Она хотела слегка подтолкнуть ногу Сапфир своей, но застряла между чувством, что это было слишком, и тем, чтобы просто взять и попробовать. Другими словами, она заледенела в нерешительности. Иронично, учитывая, что её стихией был огонь. Однако течение приняло решение за неё, когда переместило ногу Рубин к ноге Сапфир. Рубин, смутившись, тут же напряглась и поспешно отдёрнула ногу туда, где та была прежде. Но сила, с которой она это сделала, подняла волну. Если Сапфир ничего не замечала раньше, то теперь точно должна была. — Рубин?.. Ты в порядке? Зарывшись лицом в свои ладони, красный самоцвет могла только слышать звучание голоса другого самоцвета и отказывалась смотреть на неё. В любых других обстоятельствах она бы нашла это приятным, но теперь сладкое и нежное высказывание только усугубило шаткое эмоциональное состояние бывшей телохранительницы. Она очень хотела ответить и не игнорировать вопрос Сапфир, но все попытки выразить свои истинные намерения терпели неудачу. Ни слова не сорвалось с её губ, как бы сильно она ни пыталась. — Рубин? Рубин?! Настойчивость в голосе Сапфир заставила её ответить, несмотря на все переживания. — Д-да, ч-что?! — это было всё, что Рубин смогла выдавить из себя в ответ. Сапфир указала на пузыри, закипающие и пенящиеся в ручье. Рубин в ужасе отскочила, когда увидела лягушек, пытающихся покинуть кипящую воду. Прижав колени к груди, она глубоко вдохнула, чтобы прийти в себя, и горячие слёзы потекли по её щекам. Плечи расслабились от прохладного, утешающего прикосновения маленькой ладони к её бицепсу, и она встретилась с мягкой, обеспокоенной улыбкой напротив. — Рубин, что-то случилось? — спросила Сапфир, слегка склонив голову. — Ты выглядишь действительно взволнованной. — Я-я не хотела пялиться. Мне так жаль!!! — выпалила Рубин, тут же зажав рот руками. Сапфир смущённо нахмурилась: — Ч-что? Рубин опустила взгляд на ручей и указала на их ноги. — Я-я хотела сравнить их, и д-даже до этого я не могла остановиться от того, чтобы разглядывать… — её голос немного затих, прежде чем она продолжила, встряхнув головой, чтобы восстановить самообладание. — Ахаха… Это немного глупо, но до сегодняшнего дня я не осознавала, что у Сапфиров тоже есть ноги! Убедительные жестикуляции Рубин, пока она это говорила, так впечатлили Сапфир, что она не удержалась от невольной усмешки, но вовремя остановилась, чтобы не задеть чувства Рубин. Рубин заметила, однако вместо оскорбления это дало ей огромное чувство облегчения. Она была намерена продолжить, когда Сапфир неожиданно заговорила: — Так… Рубин, сейчас, когда ты увидела их, что ты думаешь? Рубин могла бы поклясться, что, несмотря на чёлку, в её глазе мелькнул огонек. — Они милые и миниатюрные, как и твои руки, — произнесла Рубин, хотя под конец её голос почти превратился в бормотание. — Что-что? — спросила Сапфир. — Эм, я сказала, что они милые и миниатюрные, как и твои руки… Я имею в виду, твои ноги! Ахаха… — ответила Рубин, отведя взгляд и неловко потирая затылок в надежде смягчить своё смущение. После небольшой паузы она продолжила: — Будешь ли ты против, если я подержу твою ногу в своих руках? — робко спросила она, перебирая пальцами. Сапфир просто кивнула и улыбнулась. Вытащив ноги из воды, она высушила их на траве, прежде чем осторожно поднять свою левую ногу и придвинуть стопу ближе к Рубин, которая бережно заключила её в свои ладони. Она была какое-то время безмолвна, едва осмеливаясь прикоснуться ещё, пока не почувствовала, как пальцы ног задели её ладонь, посылая дрожь по всему телу. Она, в свою очередь, ответила поглаживанием верхней части стопы Сапфир, одновременно обводя средний и указательный пальцы со стороны ступни, уделяя особое внимание плавной дуге. На протяжении всего процесса она слышала ободряющее воркование и хихиканье Сапфир. Через некоторое время Рубин набралась храбрости и поцеловала крошечную голубую ножку в своей руке. Сапфир отпрянула и отдёрнула ногу, что очень обеспокоило Рубин. Неужели она зашла слишком далеко? — Сапфир… М-мне так жаль! Это было слишком нагло с моей стороны! Приношу извинения! Рубин изо всех сил старалась не заплакать от переполнявшего её чувства унижения и стыда, которое она испытывала, заставив Сапфир ощущать себя неловко, но безрезультатно, так как горячие слёзы потекли по лицу. Она не смела смотреть, и всё растущее молчание между ними усиливало напряжение. Рубин не сделала ничего плохого в глазах Сапфир. Совсем наоборот, она действительно делала то, что нравилось Сапфир! Однако та стыдилась этого, думая, что пользуется привилегиями из-за разницы во власти между ними. Хотя Сапфир освободилась от возлагаемых Родным Миром ожиданий, она была бывшей аристократкой, а Рубин была её стражницей, и от этого было трудно сразу избавиться. В конце концов, Сапфир испугалась, что поцелуй Рубин усилил чувство подчинения и обязательства, от которого они пытались отойти. С другой стороны, оглядываясь на предыдущие действия Рубин и её отношение ко всему происходящему, Сапфир чувствовала себя более уверенной в том, что всё в порядке, и хотела, чтобы это продолжалось так же долго, как хотела и Рубин, но всё ещё не была полностью убеждена. Она должна поговорить об этом с Рубин. Она уже собиралась заговорить, когда… — Сапфир… Мягкий, смущённый голос вернул её к настоящему. — Да, Рубин? — отозвалась Сапфир. — Я просто хочу знать. Я сделала что-то неправильно? — умоляюще спросила Рубин. Сапфир положила руку на её плечо и ободряюще заговорила: — Нет, Рубин. Правда в том… я немного запаниковала, когда ты поцеловала мою ногу. Мне нравилось всё, что привело к этому, и сам поцелуй, но я должна быть уверена: Рубин, ты не считала себя обязанной сделать это, верно? Рубин несколько раз моргнула, озадаченная вопросом, но всё же ответила: — Нет, я не чувствовал себя обязанной. Я… я хотела Сапфир. Я наслаждалась каждой её частью. Я просто хотела убедиться, что с тобой всё в порядке, особенно когда ты отстранилась. Сапфир взяла Рубин за руку — теперь уже гораздо увереннее. — Я в порядке, и если ты хочешь продолжать то, что делала… Я, конечно, не буду возражать! Глаза Руби загорелись от такой перспективы, и она снова потянула левую ногу Сапфир к себе, проходясь пальцами по ней, пока не достигла стопы. Держа её в ладони, она повторила движения, которые делала раньше: обводила большим пальцем сверху и тёрла ступню снизу. Сапфир наслаждалась этим чувством и не смогла удержаться от громкого вздоха. Рубин замолчала и посмотрела на неё, широко улыбаясь в ответ. Её улыбка была очень заразительной, и Сапфир, в свою очередь, тоже улыбнулась, и это быстро превратилось в смех, который зарезонировал по всему лесу. Это была музыка для ушей Рубин. Через некоторое время Рубин поцеловала стопу у основания и принялась двигаться от пальца к пальцу и обратно, оставляя поцелуи и лёгкие покусывания между ними. Она становилась всё смелее в своих действиях, но всё равно время от времени поглядывала на Сапфир, которая просто ободряюще кивала. Сочетание созерцания восхитительного самоцвета, так основательно наслаждающегося происходящим, и прикладываемых физических ощущений к чувствительной части её тела, на которую часто не обращают внимания, вызвало нехарактерно тёплое чувство внутри Сапфир, которое проявилось внешне как холодок, связанный с её стихийной принадлежностью. Она поймала себя на том, что лезет под платье между ног и скользит рукой вверх и вниз, доставляя себе удовольствие, как это начала делать для неё и Рубин. Несмотря на то, что Рубин была сосредоточена на своей задаче, она выглядела разгорячённой и взволнованной в буквальном смысле слова, с раскрасневшимися щеками и каплями пота, стекающими со лба, поэтому Сапфир подсунула другую ногу под Рубин, чтобы стало немного легче. Рубин скользила вверх и вниз по ноге в том же ритме, в каком и массировала Сапфир, теперь сфокусировавшись на бёдрах. Соприкосновение противоположных температур их кожи вызвало лёгкое шипение, но эти двое были так сосредоточены друг на друге, что не обратили никакого внимания. Рубин кончила первой, прекратив массировать, и рухнула на колени Сапфир. Сапфир нежно погладила Рубин по голове и провела свободной рукой по её кудрявым волосам. Она продолжала, пока тоже не кончила и не наклонилась к Рубин, обнимая её. Рубин ответила тем, что придвинулась ближе и обняла Сапфир за талию. Пропасть между ними сокращалась, причём не только в каком-то одном смысле. Они обе упивались этим чувством и оставались в таком положении всю ночь, счастливые и с чувством безопасности рядом друг с другом.