Вместе

Все, о чем он думал, было выполнение долга. Долга перед городом, людьми, отцом. Его сердце жаждало справедливости, а его ум продумывал пути. Он давно утратил чувства. А может, их и не было никогда. Постоянное напряжение заставило его забыть об остальных чувствах — напряжения было слишком много. Забота о подчинённых была его второй задачей после выполнения миссии. Даже сейчас, когда душа молодого Бруно Буччеллати уже покинула мир, он думал о миссии, о выживших Джорно, Мисте, Триш. Отчасти это было чувство беспокойства за них, но в остальном Бруно был уверен в этих ребятах. Он был железно уверен в победе над Диаволо. Пусть без него, но команда должна завершить миссию по очищению города и народных масс от наркотиков и несправедливости. Душа Бруно Буччеллати уже направилась в облака, чувствуя облегчение. Теперь он может вздохнуть спокойно. Он знал, что доверился правильным людям. В следующее мгновение он оказался в любимом ресторане Неаполя. Теплое летнее солнце светило в окна, согревая поверхности на своем пути. Все было как обычно — столы, стулья стояли на своих местах. Наранча и Аббаккио сидели за любимым столом банды. Но вот что странно: было слишком тихо. Даже кухонного шума не было слышно. Аббаккио и Наранча сидели в тишине, они лишь глядели на стол перед собой в какой-то напряженной задумчивости. Для Аббаккио это было нормально и обычно, но Наранча?.. Бруно сделал несколько шагов в сторону стола банды. Наранча поднял глаза на Буччеллати. Лицо первого исказилось от удивления и ужаса. Аббаккио это заметил и посмотрел в ту же сторону. Он порывисто вздохнул, глаза его расширились. — Нет… Бруно… По лицу Наранчи начали литься слезы. Сколько он уже выплакал за эту неделю? — Я сделал все, что мог. Миста, Джорно и Триш справятся, я знаю это, — Бруно сел за стол. — Теперь мы снова вместе. Рад видеть вас снова. Ничего не говоря Леоне встал, тихо, будто в трансе, подошёл к Бруно и заключил в самых нежных объятиях, на которые был способен, почти осторожных. Наранча продолжал тихо плакать, повторяя: «Почему?.. Почему именно Бруно?» Бруно тихо дышал. Грудь Аббаккио содрогнулась.