Не могу выразить тебе свои чувства

Воспалённые веки дрожали от напряжения: невероятно трудно сутками напролёт в упор смотреть на всех, не моргая, дабы продолжать сохранять тот статус героя, что был создан годами упорного труда. От каждого, даже лёгкого потока воздуха, направленного в сторону Айзавы, глаза нещадно жгли и слезились. Мужчина смотрел на экран компьютера, но ничего не видел. У него уже не было сил проверять этот неиссякаемый поток домашней работы, которую он сам задал своему классу, и за что корил себя сейчас. Пробубнив себе под нос что-то злобно-шипящее, герой откинулся на спинку стула и подушечками пальцев слегка надавил на веки, аккуратно массируя их.

Позади послышалось мягкое шуршание, и тёплая рука осторожно опустилась на плечо, разворачивая стул вместе с Айзавой на 180 градусов. Сотриголова, не открывая глаз, мог уверенно описать, что сейчас перед ним творится: Тошинори, впрочем как и всегда, напрасно переволновался, накрутил себя, а сейчас стоит над ним, чуть склонив голову набок, и смотрит пытливыми глазами, в которых читается лишь нежность и забота. Признаться честно, Айзаве до сих пор было немного некомфортно, когда он видел этот взгляд, окутывающий целиком с ног до головы теплом. Где-то в глубине души, там, в самой потаённой её части скреблась, выедая мозг, мысль о том, что он не может подарить Всемогущему такое же количество любви и нежности в ответ. Его, как никого другого, пугала мысль о том, что Тошинори не чувствует от него отдачи и не получает той ласки, что действительно заслужил.

Сотриголова все ещё не раскрывал глаз, позволяя им насладиться дозволенным отдыхом. Его рука потянулась вперед, пока не наткнулась на что-то тёплое. Айзава мягко обхватил тонкое запястье и потянул его на себя. Он уткнулся носом в руку и, вдохнув столь родной сухой запах травы, повел вверх, оставляя влажные мазки поцелуев. Его глаза всё ещё были закрыты. Неожиданно мужчина почувствовал большую ладонь на своем лице, что заставило героя прекратить свои действия. Большим пальцем Тошинори аккуратно поглаживал скулу Сотриголовы.

- Расслабься, тебе и твоим глазам необходим отдых. – Сухие губы прикоснулись сначала к правому веку, а после к левому, заставив Айзаву задержать дыхание.

Наконец Айзава открыл глаза, зацепился взглядом за улыбку Всемогущего и больше не смог оторвать от неё взора. В тот вечер глаза у него больше не болели.