Ты выходишь из лифта и невольно оглядываешься: помещение покрыто сумраком, оно совсем не похоже на здание ФЭС. Медленно идёшь по коридору в сторону, откуда льются звуки музыки, отчего-то ты уверена, что найдёшь ответы на все вопросы именно там. В просторном зале витражные окна, напоминающие те, что ты видела в соборах Рима. С этим благородным интерьером совсем не вяжется барная стойка, за которой стоит светловолосый юноша и глазами какого-то фиалково-василькового цвета смотрит на тебя. Ты подходишь ближе, а он, не прекращаю изучать тебя, спрашивает:
— Выпьете чего-нибудь? — скорее утверждение, чем вопрос. Ты понимаешь, что хочется лимонада. Настоящего. О чём не забываешь сообщить странному незнакомцу, который, видимо, всё же решил представиться:
— Меня зовут Деким. Сейчас вы находитесь в моём баре и небольшое количество времени проведёте со мной.
Странным образом, он не вызывает подозрений, хотя работа в структурах научила тебя проверять людей, прежде чем доверять им. Какое-то время ты пьёшь молча и слушаешь музыку, потом заводишь непринуждённый разговор о погоде и паршивой современной музыке, под которую невозможно расслабиться. Вскоре колокольчик оповещает вас о том, что приехал лифт и ты непонимающе смотришь на бармена, который, ничуть не смущаясь, произносит:
— Прибыли ещё двое. Пойдёмте посмотрим, кто там.
Как только вы выходите в коридор, ты готова провалиться сквозь землю, потому что видишь двух дорогих сердцу людей и не знаешь, к кому из них броситься на шею. Тем временем мужчина приглашает вас пройти в другую комнату. Ты идёшь рядом с ним и постоянно оглядываешься, как бы проверяя, идут ли Галя и Рита за вами.
В новом помещении оказывается большой круглый стол, за таким обычно играют в азартные игры. теперь ты непонимающе смотришь на Декима, переводя взгляд на подруг, которые понимают ещё меньше твоего, но тут парень начинает говорить:
— Добро пожаловать в место, где вам троим придётся сыграть в игру. Интерес игры в том, что одной из вас после этого придётся умереть. Играем в мафию. У каждой из вас есть карточка с ролью, о которой не знают другие. Ваша цель предельно проста — вычислить мафию. Но вам то, дорогие ФЭСовцы, это сделать будет не сложно…
По мере того, как молодой человек говорил, ваши лица становились всё более тёмными. Играть не хотелось совсем, но вы прекрасно осознавали, что избежать этого не получится, поэтому послушно сели за стол между уже сидевшими манекенами и заглянули в карточки. Увидев свою роль, ты еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Действительно, что здесь, что каждый день на работе ты была доктором. Этого не изменить и не исправить.
Над ухом раздался голос Декима:
— Манекены играют с вами. Город засыпает, просыпается мафия.
Игра пошла своим чередом, и через 15 минут вы уже избавились от всех манекенов, а бармен всё ещё не заканчивал игру, значит… Мафия — одна из вас. Ты шумно выдохнула и подняла глаза на девочек. Очевидно, они тоже это поняли.
А ваш «крупье» снова заговорил:
— Что ж, теперь вам необходимо сделать самый главный выбор. У вас есть несколько минут, чтобы всё обсудить и выяснить, кто же ведёт нечестную игру, — с этими словами он удалился из помещения, оставив вас втроём…
Первой заговорила Рита. Она говорила чётко, ясно, почти без эмоций, как это делают настоящие детективы:
— Ну что ж, выскажу своё мнение. Валентине я доверяю, потому что она не раз меня выручала, думаю, что доктор даже в игре остаётся доктором… Так что, Галина Николаевна, вы — мафия. Других вариантов нет.
Ты переводила взгляд с одной подруги на другую. Со стальных серых глаз на такие родные зелёные. Казалось, ты готова была разорваться. Делать выбор? Между ними? Невозможно! Тебя временно спасла Галя, которая устало повела плечами и также устало стала говорить:
— Рита, я совершенно с тобой согласна по поводу роли Вали, но вот с тем, что я — мафия, я не согласна категорически. Подумай сама, сколько раз я правильно указывала на персонажа, которого нужно вывести из игры…
— Не потому ли вы так чётко на них указывали, что сами являетесь мафией? А может и в жизни вы так легко находите преступников, потому что с ними заодно?
Власова всё больше распалялась, а тебе всё больше хотелось вжаться в кресло, или вовсе испариться. Эта словесная перепалка стала напоминать настоящий абсурд. Галя совершенно не хотела сдаваться:
— Власова, ты что себе позволяешь? Когда это всё закончится, я немедленно уволю тебя по самой весёлой статье!
— Только вот за что, Галина Николаевна? За правду? Или за то, что я люблю вашу подругу? А может, вы её тоже любите?
Абсурдность момента невозможно было передать словами. Ты почти перестала дышать, а эти двое, будто сорвавшись с цепи, не обращали на тебя никакого внимания и продолжали словесную перебранку:
— Маргарита, ты хоть понимаешь, что говоришь? Валя — моя подруга!
— И именно поэтому вы чуть не сломали Майскому руку, когда он припёрся в морг с цветами?!
— Это вышло случайно, он сам виноват…
— Да, и Тихонов тоже был сам виноват, когда Валя кормила его клубникой в буфете, а потом он, внезапно, пришёл на работу с фингалом под глазом? Это не случайности! Вы ревнуете!
Ты начинала сходить с ума. То ли от этих новостей, то ли от недостатка воздуха в лёгких. И вот уже вернулся Деким. Он смотрит тебе прямо в глаза и ждёт ответа. Ты никак не можешь решиться. Перед тобой сидят два самых дорогих человека, а голос бармена настойчиво твердит: «Сделай выбор!»
***
Они расследовали это дело уже месяц. Вроде, были и подозреваемые, и улики, но что-то постоянно выскальзывало из вида. Все устали, выбились из сил, и тогда преступник совершил самое страшное — в заложниках оказались три сотрудницы ФЭС. Три женщины: начальница, без которой многие сотрудники чувствовали себя свободнее, но в отсутствие её не знали, что делать; Рита — незаменимая напарница Майского, самая безбашенная и взрывная, и Валя, которую любили абсолютно все. Без Антоновой работа будто тормозилась: лаборанты ходили медленнее, потому что над ними никто не подтрунивал, Тихонов не спал, потому что некому было отправить его домой. Даже бравые майоры нуждались в кокетстве этой блондинки как в движущей силе.
Ваня делал всё, чтобы их найти. Он почти установил местоположение, отправил в нужную сторону оперативников, а сам остался ждать…
Когда штурм заброшенного завода начинался, никто не думал о том, что может произойти. Главный негодяй наставил оружие на женщин и выбирал, в кого бы выстрелить. Власова и Рогозина переглянулись, обе понимали — они сделают всё, чтобы Валя осталась жива. Когда послышалась возня и выстрелы снаружи здания, мерзкий тип нажал на курок…
Пуля летела медленно, будто заколдованная. по крайней мере, так казалось. В долю секунды Галина Николаевна собрала все свои силы, сделала рывок и закрыла своим телом подругу. Рита же бросилась на злодея. Прогремело ещё два выстрела.
Их выносили на руках оперативники. Они плакали. Плакали мужчины. Плакала и сама Антонова. Но Валя этого не помнит. Она вообще не помнит, что произошло. Помнит только, как проснулась в палате на три места, а по обе стороны от неё лежали две женщины. Кажется, обе в тяжёлом состоянии. Одной повезло — внутренние органы не задеты, у другой пуля повредила лёгкое. Валентина смотрела на них, но не могла узнать. Она снова погрузилась в беспокойный сон.
В коридоре лечащий врач докладывал о ситуации майору Круглову:
— Понимаете, не всё так просто. Я не буду делать никаких прогнозов, но есть вероятность, что очнётся только одна из тяжелобольных. У девушки без ранений частичная амнезия, возможно, она никогда не вспомнит, почему оказалась здесь, хотя и будет узнавать людей, с которыми давно знакома.
***
Сделать выбор. Если бы это было так легко. Ты покачиваешься и невольно хватаешься за руку Риты. А бармен произносит:
— Выбор сделан.
Он провожает Галю до лифта, уводящего в небытие. Вы же с Власовой перекидываетесь всего несколькими фразами:
— Доктор?
— Доктор. А ты — шериф?
— Шериф.
Ты тихонько встаёшь и подходишь к месту, где совсем недавно сидела Рогозина, и переворачиваешь карту. На твоём лице застывает немой ужас. Мирный житель, а рядом небольшая записка: «Рита права. Простите меня и прощайте. Надеюсь, у вас всё будет хорошо».
***
Когда после случившегося Валентина проснулась, она увидела лишь одну кровать, на которой лежала рыжеволосая девушка. Вторая койка была пуста. К ней подошёл усатый майор, присел рядом и тихо сказал:
— Она приходила в сознание всего на минуту. Вот. Она просила передать.
На ладонь Антоновой лёг клочок бумаги с тремя словами: «Любила. Прости. Прощай»…
