Нет, не в порядке

Роберт узнает об этом от одного из своих менеджеров. Роберт берет телефон и открывает ленту новостей. Роберт делает глубокий вдох и медленный длинный выдох. Небрежно кладет гаджет на стол перед собой, оставляет кружку с кофе и, опершись локтями на гладкую поверхность, запускает пальцы в волосы. Людские жадность и тупость просто безграничны. Он уже не раз убедился в этом, но сейчас это перешло всякие границы. Персонаж Человека-паука пережил уже три перезапуска, и в кои-то веке привередливая фанбаза приняла нового паучка. Сейчас этот персонаж популярен, его любят как часть киновселенной Марвел. Но это не основная причина, из-за которой волнуется Роберт. После пары минут, проведенных с закрытыми глазами, Дауни вновь берет смартфон и нажимает на знакомый номер, уже давно стоящий на быстром наборе. Абонент не отвечает один раз. Абонент не отвечает второй раз. Абонент не отвечает третий раз. Сердце мужчины начинает биться немного быстрее. — Черт… — бормочет брюнет, вновь шумно выдыхая. Одна из самых раздражающих черт характера Томаса Стэнли Холланда — если что-то случается, он ведет себя абсолютно по-детски и не отвечает на телефонные звонки. От кого бы они ни были. Сколько раз Дауни говорил ему, что его нервы уже не железные — все без толку. И на что только Роберт надеялся? Теперь остается только гадать, что с ним и где он. А ведь сознание коварная штука — подкидывает самые мерзкие варианты развития событий. Том чувствительный. Очень. И Роберт знает это, как никто другой. Он слишком много времени провел рядом с мальчишкой, чтобы знать, что Холланд не сможет просто отпустить и забыть. За время совместной работы Том стал Роберту пятым ребенком, а родительское сердце всегда волнуется больше всех остальных. Единственное, что точно знает Роберт — сейчас Холланд в США. И не сможет покинуть эту страну из-за каких-то дел, в подробности которых Роберта не посвящал. А это значит, что он не сможет увидеться со своей семьей. С самыми близкими людьми. От осознания того, что мальчик сейчас, считай, остался один на один с такой бьющей под дых новостью, сердце сжималось и обливалось кровью. Отчаявшись, Роберт открывает список контактов и набирает Джейку. Джилленхол — единственный человек, который может знать о Томе больше, чем кто-либо. По началу Дауни был не в восторге, но потом смирился, видя, насколько мальчик счастлив рядом с мужчиной. По голосу, что Роберт услышал из динамика телефона, было понятно, что Джилленхол сейчас примерно в таком же состоянии. — Тебе он тоже не отвечает? — каким-то пустым голосом спросил Джейк. — Добро пожаловать, он в подобных ситуациях никому не отвечает, — обреченно констатировал мужчина, закрывая глаза и немного надавливая на них пальцами. — Дашь знать, если объявится? — Конечно. — Спасибо. Взаимно. И Джейк отключился. Конечно, если Том и выйдет с кем-то на связь — это будет либо Роберт, либо Джейк. Парень никогда не грузил свою семью «актерскими» проблемами, которые у него возникали. Потому что его скорее всего не поймут. Сейчас Дауни даже боялся думать, в каком состоянии сейчас может быть Холланд. Перед глазами всплывали воспоминания о том солнечном мальчишке, который только пришел на первый день съемок, всему удивлялся и от волнения перепутал его с дублером. Мальчишке, который постоянно улыбался и был просто в восторге от выпавшей ему возможности. Щеглу без актерского образования, который тащил все исключительно на таланте и небогатом опыте. И Роберт отчасти восхищался этим. Том быстро вжился в коллектив. И пусть Стэн и Маки не особо любили пацана, для всего остального актерского состава он стал кем-то вроде общего сыночка, за шилом в заднице которого нужен постоянный присмотр. Честно, Роберт уже не представлял Мстителей без него. Роберт не представлял киновселенную Марвел без него. Раздался звонок в дверь. Мужчина выдохнул. Хорошо, что сейчас дома нет жены и детей, потому что лишних вопросов и суматохи в таком случае не оберешься. Роберт быстрым шагом направляется к двери и не глядя открыл ее. Как и предполагалось, на пороге стоял Том. Бледный, с покрасневшими опухшими глазами, с абсолютно потерянным выражением лица. Эмоции парня читались как с листа, и самым жирным шрифтом в этой открытой книге была ссутуленная спина и стеклянный взгляд в пол — таким Роберт его еще не видел. — Привет… — тихо и слегка хрипло проговорил Холланд, все еще не поднимая взгляда, -…извини, но… можно… — Том запнулся и прочистил горло, -…кхм… можно я немного побуду у тебя?.. — Ты прекрасно знаешь, что ответ будет да, — Роберт улыбнулся уголками губ, но Том все еще не смотрел куда-то, кроме как себе под ноги. Дауни отступил в сторону, пропуская парня внутрь. Холланд небрежно скинул кроссовки и положил рядом с ними свой рюкзак. Мужчина прислонился плечом к стене, глядя, как брюнет закусывает губу, размышляя над тем, что хочет сказать. — Как ты? — наконец не выдерживает Роберт. Том еще несколько секунд кусает губы, а потом отворачивается и закрывает лицо руками. Несколько раз шумно вдохнув, парень опускает руки и поеживается, будто от холода. — Не знаю… — Холланд шмыгает носом и наконец-то оборачивается, глядя прямо в глаза мужчины. В них Роберт читает боль. Тупую, тянущую, как будто что-то разъедает изнутри. Карие глаза мальчишки были настолько темны, от этой боли, что Дауни как будто ощутил эту боль. Боль человека, у которого отбирают огромную часть жизни. Человека, который ничего не может с этим сделать. Сейчас перед Робертом стоял ребенок, который не знал, что ему делать дальше. Боль требует, чтобы ее прочувствовали. Мужчина подходит и обнимает Тома, утыкаясь носом в макушку. Он чувствует, как руки мальчишки обхватывают его в ответ. Но эти объятия отличаются. Роберт не чувствует того отзывчивого веселого паучка, который всегда, обнимая Роберта, похлопывал его по спине и улыбался. Сейчас в его руках находился напряженный комок нервных клеток, как будто бы заменивших в организме Тома все остальное. — Можешь подняться наверх и оккупировать мою комнату, если хочешь, — тихо проговорил Дауни. Во время приступов апатии, которые проходили зачастую дома у Роберта, Тома могла привести в себя чашка какао, игровая приставка и пара часов одиночества, во время которых парень уходил в свой собственный мир, где не был знаменитым актером, а просто мальчишкой, каким он по сути и являлся. Тому всего 24, а на нем уже лежит огромная ответственность, которая с каждым годом давит все сильнее. Роберт не был уверен, что это поможет в этот раз, но попробовать стоило. Парень медленно отстранился и коротко кивнул, вновь направляя взгляд в пол. — Спасибо… — прохрипел он и, почесав нос тыльной стороной ладони, пошел в сторону лестницы Роберт выдохнул. Он чувствовал, будто в его руках находилась бомба замедленного действия. Вернувшись на кухню, он опять взял телефон и отправил Джейку короткую sms-ку. Через пару часов он скорее всего будет здесь, а Том к этому времени уже немного успокоится. По крайней мере, Роберт на это надеялся. Через пятнадцать минут он поставил кружку с какао на столик перед диваном, где, завернувшись в плед, лежал Том. «Большой ребенок, ” — констатировало факт сознание Роберта. В руках у парня был джойстик, по которому лениво перемещались худые дрожащие пальцы. Дауни посмотрел на экран. — Ты мазохист что ли? — спросил мужчина, глядя на прыгающего по экрану Майлза Моралеса. — Угу, — почти не открывая рот промычал Холланд, шмыгая носом. Все тот же стеклянный взгляд, уставленный в экран, заставил Роберта тяжело вздохнуть. Наверное, ему этого не понять. — Дай знать, если будет нужно покрепче какао, — мужчина обернулся у выхода. Том на мгновение улыбнулся уголками губ, но после его лицо приобрело такое же без эмоциональное выражение. Брюнет прямо-таки видел этот рой мыслей в голове парня. Он аккуратно закрыл дверь. - Все же у Роберта было некоторое количество дел, которые нужно было делать, поэтому он не заметил, как прошло около часа. Конечно, время от времен приходилось отвечать на звонки и сообщения тех, кто волновался за кучерявого засранца. Со второго этажа на доносилось никаких звуков, что немного настораживало, но Дауни знал, что разбитый Том Холланд — это нечто тихое. От чтения очередного письма с предложением роли его отвлек настойчивый стук в дверь. «Видимо, Джилленхол забыл о таком чудесном изобретении человечества, как звонок, ” — мужчина поставил ноутбук на кофейный столик, что стоит перед диваном, на котором он расположился, встал и быстро подошел к двери. Джейка можно понять. Он переживает. И, скорее всего, даже больше, чем сам Том. Роберт открыл дверь и без слов пустил Джейка внутрь. Мужчина быстро снял обувь и вопрошающе оглянулся на Дауни. — Второй этаж, вторая дверь слева. И Джилленхола как ветром сдуло. Он быстро поднялся по лестнице, скрываясь из вида Роберта, и так же быстро нашел нужную комнату. Тихо постучав, ответа он не получил. Джейк аккуратно приоткрыл дверь и заглянул в помещение. На большом экране мерцал экран паузы игры «Spider-Man», на кофейном столике валялся геймпад и стояла пустая кружка, а на диване лежал завернутый в плед комочек. — Том?.. — комочек зашевелился, и на свет из кокона показалась кучерявая макушка. — Джей? — хрипло спросил Холланд, — Что ты тут делаешь? Джилленхол лишь еле заметно закатил глаза и вздохнул. В несколько шагов он подошел к дивану и сел в ногах Тома. Глаза мальчишки все еще выглядели так, будто он впервые посмотрел что-то типа Титаника или Хатико. Он шмыгнул носом и выбрался из пледа. — Иди сюда, — Джейк с легкостью утянул парня к себе на колени. За все время знакомства мужчина понял, что Том — очень тактильный человек. Ему просто жизненно необходимы объятия в таких ситуациях. Объятия Джейка. И пусть Холланд всегда бежал к Роберту, когда случалось что-то плохое, — Дауни-младший ему как отец. Но именно к Джейку он сейчас жмется, утыкаясь носом в шею и обхватывая руками плечи. Джилленхол прижал к себе парня и поцеловал в кучерявую макушку. — Ты в порядке? — казалось бы, такой глупый вопрос. Джейк чувствует, как Том зажмуривает глаза, еще сильнее прижимаясь лицом куда-то в район ключиц, после чего еле-еле качает головой. — Нет, не в порядке, — и такой очевидный ответ. Тело в руках мужчины начинает бить сильная дрожь. Плечи мальчишки то и дело вздрагивали в беззвучной истерике, все чаще слышались сдавленные всхлипы. Все еще пытается быть сильным. Все еще пытается быть супер-героем, которому все невзгоды по плечу. Не задевают, не ранят, на заставляют сердце разрываться на кусочки. Но Джейк чувствует. Чувствует, как напряжена каждая мышца в сильном теле, как бешено колотится сердце. Чувствует, что в том месте, где Холланд утыкается в его футболку, становится влажно. — Ты не железный, Том, — успокаивающе шепчет Джейк, — Ты можешь чувствовать. Это никем и нигде не запрещено. Он осторожно гладит парня по спине, чувствуя, как пальцы Тома больно надавливают на плечи, с силой сжимая футболку. Всхлипы становятся все громче. Каждый из них — словно очередная рваная рана на сердце Джейка. Это отвратительно, когда единственное, чем ты можешь помочь любимому человеку, это лишь попытаться успокоить. Успокоить, выслушать и почувствовать. Но ничего более. И Джейк понимает, что ему это нужно. Тому это нужно. Дыхание парня становится все более беспорядочным. Он все сильнее сжимает в руках несчастную футболку, все сильнее цепляется за Джейка, будто это единственная возможность выжить в этом бушующем океане эмоций. Секунда. Ровно столько проходит времени до того, как мальчишка срывается. — Я ничего не могу сделать, Джейк, — приглушенный голос предательски дрожит, — Понимаешь? Я ничего… Парень просто захлебывается в слезах и эмоциях, наконец, давая волю чувствам, которые испытывает последние двенадцать часов. Хотелось плакать. От досады. От обиды на свою собственную беспомощность, неспособность повлиять на ситуацию. Но все, что мог делать Том — изо всех сил прижиматься к любимому человеку, как будто это панацея от всего плохого, что происходит в этом мире. Отчасти, это правда. С Джейком все всегда становилось проще. Его улыбка могла перевернуть мир с ног на голову. Его смех всегда такой заразительный, что Тому все еще стыдно за те 40 дублей. И ему всегда есть дело. Что бы не произошло. Ему всегда есть дело до всех мельчайших подробностей жизни Холланда. Потому что ему не все равно. Потому что он любит его. Том бормотал что-то неразборчивое, пытаясь успокоиться, но получалось из рук вон плохо. Когда ему все же удалось прийти в себя, он перестал стискивать Джейка в объятиях и отстранился. — Извини… — только и сумел выдавить он, пытаясь разгладить смятую футболку. Джейк лишь мягко улыбнулся. — Я рад, что сейчас ты чувствуешь себя лучше, — он притянул к себе мальчишку и коротко поцеловал. Губы у Тома соленые, покусанные, а оттого мягкие. — Ты же знаешь, что для меня нет ничего важнее, чем ты, — Джилленхол убрал с лица кучерявого упавшую прядку волос. — Знаю… — бормочет Том, по очереди вытирая глаза тыльной стороной ладони Джилленхол откинулся на спинку дивана и опять притянул к себе брюнета. Запустив руку в кучерявые волосы на затылке парня, он прикрыл глаза. Другая рука Джейка устроилась на бедре парня. Наконец-то этот сгусток напряжения расслабился и Холланд, поудобнее усевшись на коленях мужчины, устроил свою голову у того на груди, все еще периодически шмыгая носом. Спустя несколько минут Том начал водить пальцем по груди Джейка рядом со своими глазами. — Что ты делаешь?.. — слегка сонно пробормотал Джилленхол. Они оба эмоционально вымотаны. Парень лишь легко усмехнулся и закончил выводить на все еще мокрой от его слез футболке заветное число. 143.