Never Close Your Eyes

— Простите, но мы сделали все, что могли. Он больше не сможет, — говорил доктор, сидящей напротив семейной паре.  — Надежды совсем нет? — подняла заплаканный взгляд женщина. Доктор покачал головой, ему самому было тяжело говорить об этом.  — Спасибо, доктор Юн. Спасибо за все, — мужчина подошёл к нему и пожал ему руку. Доктор молча кивнул, пара вышла из кабинета. После они приехали домой на входе их встретил дворецкий:  — Добро пожаловать.  — Джонхен спит? — спросил господин Ким у дворецкого.  — Нет, молодой господин сейчас на нижнем этаже, играет на фортепиано, — с лёгкой улыбкой сказал дворецкий. Этот мальчик, был для него не просто сыном хозяев. Он очень любил этого ребёнка, а малыш всегда отвечал тем же. А сейчас этот малыш уже взрослый, сейчас у него не лучшие времена.  — Когда нам ему сказать? — госпожа Ким посмотрела на мужа. Мужчина ничего не ответил, лишь тяжело опустился на диван: что мы ему скажем дорогая, ведь мы сами позволили Джонхену кататься, а теперь. Как он воспримет это?  — Что я должен принять? — послышался голос Джонхена из коридора, после показался парень в инвалидной коляске.  — Сынок, — женщина вытерла слезы и подошла к сыну. Она погладила его по голове, парень переводил взгляд на отца потом на мать.  — Что сказал, доктор Юн? — спросил Джонхен, мама села обратно в кресло. Отец тоже молчал, стараясь не смотреть на сына. Губы Джонхена дрогнули: он сказал, что я не смогу да? Пожалуйста, не молчите, скажите, даже если я больше не смогу, — глаза парня наполнились слезами.  — Если ты пойдёшь снова, это будет чудом, — тихо произнёс господин Ким. Джонхен горько усмехнулся: почему? Почему, это происходит именно со мной. Что я такого сделал, почему, — парня трясло.  — Сынок, тише, — госпожа Ким подбежала к сыну и обняла его. Он оттолкнул женщину и развернул коляску в сторону выхода. Госпожа Ким хотела пойти за сыном.  — Пусть побудет один, — остановил её муж: Джинён, присмотри за ним, — сказал он следом дворецкому. Мужчина поклонился хозяевам и пошёл за Джонхеном. Парень нашелся в саду.  — Джинён, я ведь только начинал, ещё много было впереди.  — Господин…  — Зови меня просто Джонхен. Ты столько лет со мной возишься, имеешь право.  — Знаете сколько в мире, таких как вы, потерявших надежду.  — Я не только потерял надежду, я потерял все, я потерял шестнадцать лет своей жизни. Или наверно я слишком много побеждал, надо же было по-крупному проиграть. Я смирился Джинён, смирился и проиграл сам себе. Я не чувствую их. Я летал когда-то, а теперь не могу даже ходить, — голос парня стал сбиваться, он закрыл лицо руками и всхлипнул.  — Поплачьте, Джонхен. Станет легче, — Джинён подошёл к парню и погладил по спине. Джонхен кричал, рыдал навзрыд, лил слезы, вспоминая свою мечту, свои первые победы, свой первый выход на лёд. Тогда казалось, что вся жизнь впереди. Он покорит ещё много пьедесталов, о нем будет говорить весь мир. Будут говорить как о чемпионе, он видел себя там, на вершине, лучшим из лучших. Но все это показалось сном, когда он очнулся в больнице. Травма, это просто очередная травма подумал он тогда, это ведь спорт. Он поправиться и начнёт заново. Джонхен верил долгие шесть месяцев, пока его снова не сломали:  — Ты больше не встанешь на лёд…  — Ты больше не сможешь ходить… Парень откинулся на спинку коляски, продолжая плакать, он бездумно смотрел на небо:  — Что я теперь буду делать, Джинён. Я катался с четырёх лет, что дальше? — спохватился Джонхен и посмотрел на Джинёна.  — Музыка? Точно, музыка. Черно-белые клавиши не дали ему сойти с ума от ожидания и собственной беспомощности. Музыка, которая напоминает ему о том, что у него есть руки.  — Да наверно, музыка, — прошептал Джонхен, голос совсем охрип от криков, слезы высохли, но глаза все ещё неприятно жгло. Внутри стало пусто.  — Может вам стоит отдохнуть? — осторожно спросил Джинён.  — Я ничего не хочу, совсем не хочу… На следующее утро, Джонхен сидел на кухне и завтракал. Точнее делал вид что ест, Джинён кидал на парня хмурые взгляды, но ничего не говорил.  — Сынок, что ты хочешь надеть? — в кухню вошла госпожа Ким, за ней зашли служанки, у которых были рубашки разных расцветок и пиджаки.  — Приготовьте джинсы и футболку любого цвета и кеды, — без интереса ответил парень, не взглянув на предложенную одежду.  — Сынок, зачем ты так делаешь? — вздохнула женщина и махнула рукой служанкам, чтобы они ушли.  — Мам, оставь меня, пожалуйста, — отодвинув тарелку с тостами, Джонхен выпил сок и покинул комнату. День выдался солнечным, но парню казалось, будто идёт дождь. Он включил музыку в плеере и бездумно смотрел в окно автомобиля.  — Может завести вас в здание? — спросил водитель, когда помогал Джонхену выйти.  — Нет, это ведь электропривод. Справлюсь, спасибо, — как можно дружелюбнее ответил Джонхен, он не ходил уже полгода, пора бы уже привыкнуть. Но каждый раз, когда кто-то предлагал помощь, ему становилось плохо. Тот самый электропривод застал врасплох парня прямо перед главным входом в университет. До колёсиков руки не дотягивались, а джойстик управления просто болтался из стороны в сторону. Водителя парень отпустил. Никто не обращал внимания на него, парень стал оглядываться, помощи придётся попросить. Джонхен сглотнул, сдерживая подступившие не вовремя слезы. Он принял своё состояние, но каждый раз ощущать свою беспомощность было больно.  — Тебе помочь? — из раздумий Джонхена вывел парень, который остановился возле него. Джонхен неуверенно кивнул.  — Если отключить автоуправление, она ведь поедет вручную? — спросил парень, бросая взгляд на джойстик. Незнакомец легко толкнул коляску и они поехали к главному входу. Прохожие кидали на них заинтересованные взгляды. Джонхен чувствовал себя неловко, когда как второго парня это никак не смущало.  — Куда тебя отвезти? Я первокурсник, скажешь куда ехать? — снова спросил брюнет. В его голосе столько заботы и тепла, он просто меня жалеет, подумал Джонхен, отгоняя ненужные мысли.  — Здесь направо, поднимемся на лифте.  — Меня зовут Чхве Минки, факультет архитектура и строительство, — улыбнулся парень.  — А я, — начал Джонхен, они подъехали к лифту. Минки нажал кнопку вызова и снова посмотрел на Джонхена:  — Я знаю тебя, ты Ким Джонхен. Джонхен поднял на него изумлённый взгляд: откуда?  — Ты ведь чемпион Кореи по фигурному катанию, как тебя не знать, — с нотками гордости ответил Минки, парень был искренне рад увидеть чемпиона, пусть и бывшего.  — Бывший, я больше не катаюсь, — с разочарованием усмехнулся Джонхен. Они вышли с лифта на втором этаже: теперь налево, лекционный зал номер пять.  — Знаю, на то были обстоятельства. А как ты на следующие занятия попадёшь? Джонхен впервые за день улыбнулся они едва знакомы, а он переживает:  — У меня сегодня только лекции, спасибо. Не опоздай на свою пару. Сейчас спустишься на первый этаж, выйдешь на задний двор, корпус архитекторов напротив футбольного поля, — сказал Джонхен. Минки кивнул: спасибо, — он помахал ему рукой и ушёл. После окончания лекции, к Джонхену присоединился его лучший друг Кан Донхо, который учился на втором курсе факультета торговли.  — ДжейА как дела?  — Нормально, как ты?  — Хорошо, — улыбнулся Донхо и покатил коляску к лифту.  — Смотри, взял серебристую, — улыбнулся Донхо, когда они вышли во двор. Джонхен сразу же приметил взглядом серебристую Kia, о которой говорил друг.  — Красивая, заедем в магазин надо поменять коляску.  — Конечно, заедем. Я тебе сам выберу, — Донхо разблокировал машину: придётся тебя пересадить. Глаза Джонхена округлились от ужаса: только не поднимай меня.  — Прости хён, — сверкнул глазами Донхо и легко взял на руки друга, потом посадил на сиденье.  — Кан Донхо, — сквозь зубы прошептал Джонхен, пряча лицо в ладонях. Донхо снова улыбнулся, машина плавно тронулась с места.  — Ты говорил со своим отцом? — спросил Джонхен у Донхо. У последнего были очень натянутые отношения с родителями, Донхо посчастливилось родиться в семье основателей автомобильной марки Kia. Чтобы унаследовать бизнес, нужно учиться торговле, ведению бизнеса, маркетингу, беда была в том, что Донхо совершенно не интересовало это все, с малых лет он мечтал о сцене.  — С ним бесполезно говорить, один мой неверный шаг и все. — Донхо с силой сжал руль. Джонхен промолчал, в отличие от родителей Донхо, его родители позволяли ему много. Фигурное катание, к примеру, когда все дети учились читать и писать, Джонхен учился кататься. Они тоже считали, что это просто хобби. Но когда Джонхен впервые выступил на чемпионате Кореи среди юниоров и был заявлен в олимпийский резерв, родители поняли что, их сын настроен серьёзно.  — Но кроме тебя, некому дела продолжать.  — Не знаю, я уже устал от этого. Легче сделать так, как он хочет, — Донхо резко затормозил на светофоре и прикрыл глаза. Джонхен кивнул и посмотрел на рекламный телевизор:  — Чемпионат Кореи уже начался, надо же, а я и забыл, — сказал он.  — Да точно, я всегда смотрел из-за тебя. А теперь в привычку вошло, — грустно улыбнулся Донхо.  — Ли Тэмин участвует? — спросил Джонхен.  — Да, он главный фаворит на победу. С тобой же вроде начинал?  — Со мной.  — Это он в прошлом году, проиграл на одно очко?  — Да, ему до бронзы не хватило тогда. Но на других соревнованиях он неплохо выступал. Есть у него что-то своеобразное, он не всегда катается чисто часто разбавляет элементами балета и других танцев, но его движения и каждый прыжок завораживает. Я пару раз видел его тренировки, это вроде и не идеально, но все же.  — Понятно, ну надеюсь, у него получится в следующем году на олимпиаде. Они должны его допустить, в нашей сборной никто как он не катается. Джонхен вздохнул, возможно, он мог бы стоять сейчас там и взять путёвку на олимпиаду. Донхо заметил угрюмость друга, но не стал нечего говорить. Они припарковались у магазина, к большому возмущению Джонхена, друг снова поднял его.  — ДжейА, я могу и в магазине поносить тебя, — засмеялся Донхо, чтобы подразнить друга. Джонхен только махнул рукой: даже не думай, давай пойдем. Надо чтобы колеса побольше были, у меня руки не достают. Каждый раз просить кого-то не хочется.  — Хорошо, — кивнул Донхо и они зашли в магазин. Донхо говорил с консультантом и внимательно рассматривал коляски, Джонхен не принимал никакого участия.  — Ты вроде пару минут назад хотел, чтобы колеса побольше были, а теперь, взгляни хотя бы.  — Прости, давай вот эту, — Джонхен указал на одну из колясок и снова отвёл взгляд. Ему хотелось домой подальше от этих взглядов и перешептываний, о том, что он не вернулся на лёд и до сих пор не ходит. Виски давило то ли от духоты в магазине, то ли от собственных тяжёлых мыслей. Он пришёл в себя когда, Донхо снова пересаживал его на кресло в машине.  — Уже купил? — спросил он. Донхо кивнул, слегка улыбнувшись:  — Хочешь на берег, подышишь немного?  — Хорошо, заодно и коляску проверим.  — Вот это ДжейА, которого я знаю. Машина снова двинулась по оживлённым улицам, они приехали на берег реки, людей было мало. Донхо достал из багажника коляску и хотел снова пересадить друга.  — Подожди, может я сам, — парень сам не понял, зачем он хочет это сделать, ведь все равно не получится.  — Давай, обопрись на меня, — Донхо взял Джонхена за локоть: не бойся, хен. Джонхен одной рукой крепко держал Донхо, другой надавил на сиденье, чтобы приподняться. Осталось только спустить ноги на землю, подумал ДжейА, но внезапно он почувствовал слабость в теле и отпустил руки. Донхо вовремя среагировал и подхватил друга на руки, потом заботливо усадил в коляску:  — Ещё наверно рано, тебе надо полностью восстановиться.  — Они все правы, я не смогу, больше не смогу, — плечи Джонхена затряслись, Донхо приобнял его. По щекам парня снова потекли слезы, он попытался вырваться от хватки друга.  — Тшшш, ДжейА. Тише все хорошо, — он присел на корточки и посмотрел на Джонхена. Донхо покатил коляску ближе к берегу, Джонхен почувствовал дуновение ветра, такое же как при разгоне на льду для прыжка.  — Как же мне хочется оказаться на льду… Джонхен слабо улыбнулся, ветер подул сильнее, путаясь где-то в волосах парня. Он окинул взглядом берег реки, он чувствовал себя лучше, чем утром. Но пустота внутри никуда не исчезла, возможно, ему правда нужно время. Много времени. Принять реальность, а не просыпаться каждый день с надеждой, о том, что все измениться. Не надеется на то, чтобы ещё раз почувствовать эту эйфорию, скорость, чувство полёта. Сможет ли он отпустить лёд, как бы глупо это не звучало. Отпустить то чем он дышал, на протяжении многих лет.