Точно?

На часах 3:11 ночи. Все нормальные люди в Конохе уже спали крепким сном. Все, кроме Мадары Учиха. Ему надо было заполнить огромную стопку бумаг до утра, поэтому он, на едва державших его ногах, стоял посреди кухни, зевая, и надеялся, что свершится чудо и бумаги заполнят себя сами. Однако никакого чуда не происходило. К сожалению. Вдруг из соседней комнаты - а именно из их с Хаширамой спальни - послышались какие-то шорохи. Мадара списал звуки на усталость, так как Сенджу давно уже должен был спать. Мало ли что ему там послышится от недосыпа. Но шорохи не прекращались, а потом сменились тихим голосом с коридора. – Мадара? Ты где? – послышался тихий шепот, в нескольких метрах от упомянутого мужчины. – Я здесь. На кухне, – хриплым голосом сказал Учиха, опираясь одной рукой на стол и устало перебирая всё те же документы, вслушиваясь в приближающиеся тихие шаги Хаширамы. Сенджу встал у порога, нервно теребя рукав своей пижамы и мрачно смотря куда-то вниз. Мадара не мог видеть его лицо, но был уверен, что Хашираму что-то беспокоит. – Ты почему не спишь? Уже давно за полночь, а у тебя завтра полно дел, – немного раздражённо сказал Мадара, даже не смотря в сторону любовника. – Мадара, ты меня ещё любишь? – очень тихо, что уже было непривычным для Хаширамы, спросил он, все также сжимая край пижамы. Учиха немного ошарашено посмотрел на того, искренне не понимая, что нашло на него. – Что за вопросы, Сенджу? Ты пришёл сюда чтобы спр... – но договорить ему не дали. – Просто ответь, прошу! – в слезах вскрикнул Хаширама – Умоляю, скажи мне... – Д-да!.. – не на шутку перепугавшись ответил Мадара, – Хаши, ч-что случилось? Глаза черноволосого еще больше округлились, когда после его слов Хаширама свалился на пол и начал мелко трястись. Мадара понятия не имел, что случилось и как он должен действовать. Первой мыслью было успокоить чем-то испуганного мужчину, а потом уже заваливать вопросами. Он присел на колени возле Сенджу и осторожно протянул руку к его плечу, но прежде, чем он коснулся Хаширамы, тот резко накинулся на него, повалив того на спину и нависая над ним, пытаясь вытереть стекающие со щек на грудь Мадары слёзы. – Хаширама? Д-да что такое? Почему ты плачешь? – Приснилось... Мне приснилось, что ты ушёл от меня, оставив одного в этой чёртовой деревне, и сказал, что больше не любишь. Что никогда не любил... – после этих слов Первый начал всхлипывать, а за всхлипами последовали громкие рыдания. Хаширама плакал как ребёнок, не сдерживаясь, пока слёзы текли по его лицу, оставляя после себя тонкие солёные дорожки. Мадара попытался сесть, но этого не позволяла дико неудобная поза, в которой они находились, поэтому вместо этого просто крепко обнял Сенджу за плечи, прижимая к своему телу так сильно, как только мог, не оставляя между ними ни сантиметра. Обычно Мадару часто мучают кошмары, а Хаширама его успокаивает, а тут наоборот. Впервые. Поэтому растерянный Учиха понятия не имел, что может ещё сделать чтобы успокоить своего возлюбленного, пытаясь вспомнить все, что делал для него сам Сенджу в таких ситуациях. – Хаши... Эй, Хаши, посмотри на меня, – прошептал Мадара, приподнимая лицо Хокаге, смотря тому в карие глаза, – Видишь? Я здесь, с тобой, и никуда я от тебя не уйду, не дождешься. Даже если захотел бы, то не смог бы. Я ведь тебя люблю, дурак. На мгновение Хаширама, застыл. Учиха действительно редко произносил эти слова... Он посмотрел на Мадару, а после снова заплакал. На этот раз, наверное, уже от облегчения. – И я тебя, Дара... Так люблю... И никуда не отпущу! – сказал Сенджу и сжал Учиху в объятиях так сильно, что тот кажется перестал дышать. – Прости... – Ты меня здорово напугал, Хаши. – Извини, я не хотел. Просто тот сон... Он был такой... Такой правдоподобный – виновато сказал Хаширама, опуская взгляд в пол. – Я знаю, ничего. Ты не виноват. – Я устал. И уверен, что ты тоже. Пойдём спать? – с ноткой мольбы в голосе произнес Сенджу, поднимаясь с колен Мадары и выжидающе смотря на того. – Не знаю, мне нужно ещё заполнить некоторые бумаги... – Бессильно потирая переносицу и поднимаясь с холодного пола сказал Учиха. – Ну пожааалуйста. Утром доделаешь все что надо. Тем более, мне будет страшно самому, мало ли, опять что-то наснится? – обвивши шею Мадары руками Первый посмотрел на него тем самым взглядом, от которого Учиха всегда таял. – Ладно, идём, горе ты моё несчастное. Хаширама взял любовника за руку, и они пошли в спальню. Как только они легли на футон, Сенджу устало уткнулся носом в горячую шею черноволосого и погрузился в сон. Самый спокойный, крепкий сон, за всю его жизнь.