Вернись.

—Я предал его. Понимаешь, обратно прошлое не вернёшь, — слезы стекали ручьями по щекам младшего. В душе было пусто, а на сердце больно. Но ведь он сам виноват. Хотел просто пошутить ведь. А сейчас что? Он сидит на подоконнике, в комнату дует морозящий ветер, а рядом стоит Женя и пытается вернуть парня в реальность. —Просто извинись. Он простит, — растерянно сказал Женя. Он не знал что делать с ним. Он не соглашался ни на что. —Я предатель, — в миллионый раз твердил младший. Он серьёзно считал себя предателем. Ведь если бы не он, ничего бы не произошло. И с Владом он не ссорился бы. А Влад единственное что у него было. Он серьёзно был единственным человеком, который мог поддержать его, защитить, успокоить, когда это было нужно. Когда он хотел этого. Но в один момент все закончилось. И Тоша сам закончился. Даже Жени уже не было рядом. Он остался один навеки. Ниженко ведь сильно хотел вернуть Влада. Он обязательно сделает это. Обязательно добьётся, но не в этой жизни. Не в этой вселенной. Не в этом мире. А все же попробовать снова он решил. Поэтому спрыгнул с подоконника, ища телефон. Тот лежал на тумбочке, замотанный в наушники. Снова Тоша слушал много музыки. Он взял телефон и залез обратно на подоконник. Его сейчас сильно трясло, из глаз лились слезы, которые уже разъедали кожу на всем лице. Дрожащим и пальцами Тоша набирает номер, который знает наизусть. Было страшно. Страшно что не простит. Барабанщик просто зажмурился, слушая бесконечные гудки... Гудки... —Алло? — голос на том конце провода был не о чем не беспокоен, хотя чуть удивился тому, кто звонит. Он конечно ожидал что Тоша может позвонить, но не надеялся. А ему это зачем? Ему теперь и так хорошо живётся, младший наконец то не мешает. И слава богу. —Прости меня... Влад, прости меня прости меня, пожалуйста, — зашептал Тоша, так и не открывая глаза. Всё лицо горело от горячих солёных слез. Голос дрожал предательски, хоть парень и сдерживад его. Он тратил все свои силы на это, а руки снова дрожали, слова снова были обрывками. —Чего ты хочешь от меня? — будто не слыша что он говорил до этого, спросил Зайченко. У него и вправду были дела и ему было некогда, он вообще не знал, почему ответил Тоше. Просто чтобы сказать ему чтоб отстал. Потому что он его не любит. Возможно даже и не любил никогда, а сейчас радовался что наконец избавился от такого придурка. —Я хочу что бы ты меня простил! — Ниженко правда больше не мог сдерживаться. Хотелось кричать, очень громко кричать, чтобы слышали все соседи. Пускай слышат, как он умирает здесь один. Но он ведь уже умер. —А мы разве ссорились? — спросил Влад, словно правда не понимая чем говорит Ниженко. А он знал, просто хотел чтобы тот понял, что уже поздно возвращать все. Он не хочет быть снова преданным. —Ч-чего? Тоша был просто расстерян. Он ожидал что старший просто накричит на него, отвергнет и бросит трубку. Но он молчал, лишь его прерывистое дыхание было слышно. Конечно, Тоша слышал, ведь он прислушивался к каждому звуку. Он до сих пор ещё не открыл глаза, ждал ответа. Всё тело трясло в ознобе, все таки окно было открыто, а сейчас на улице зима как-никак. Тоша кажется уже перестал плакать. С одной стороны это хорошо, а вот с другой означало что сейчас будет новый прилив эмоций. Что и случилось. Он рыдал в голос, проклиная себя. И все ждал ответа, но Влад молчал, он будто специально издевался. —У меня были такие друзья, — начал говорить соло-гитарист. Он был таким спокойным, что из за его состояния успокоился и младший — и они предали меня, как и ты. А теперь я не за что не волнуюсь, потому что с ними не разговариваю. Это всего лишь паранойя, которая закончилась так же быстро как и началась. Я тебе доверял, Ниженко. Эти слова просто врезаются в голову, режут изнутри. А Тоша плачет и все это солью посыпает. Он понимает все о чем говорит Влад и знает что тот считает что Тоша ничего не понимает. Может и да, в какой то степени. Но именно сейчас, когда на душе было плохо, он все понимал. —Прости, прости, прости. Я предатель, я знаю. В какой раз говорил это Тоша? Никто уже и сосчитать не могу, тем более он. В голове было одно: лишь бы тот простил, а потом младшему все равно. Он просто обрадуется и накинется на него, говоря что и вправду не хотел. Но этого не будет. Этого же не будет, правда? —У всех людей заведена эта шарманка? Зачем молить о прощении, если знаешь что тебя не просят? — Влада уже немного раздражал Тошик. Просто потому что он не любил, когда человек натянуто говорил одно и то же, а сам так не считал. Но он ошибался, барабанщик и правда винил себя. Очень сильно винил. —Я... Я не знаю, — прошептал Тоша. В голове сейчас пролетали обрывки фраз и какие то моменты из их с Владом школьной жизни. Даже там они умудрялись так же сильно сорится, если сорились вообще, а тут было что то нечто сильное. — Я предатель, пойми это... Пожалуйста. Если ты не захочешь со мной общаться, я пойму, правда. Ты был самым лучшим моим другом, а я по своей тупости потерял тебя. Я тебя сильно люблю, пока. — выпалил парень, открывая глаза. В них сразу потемнело, из за этого он дезориентировался в пространстве и упал спиной на стену. Спина хрустнула и стало очень больно, только потом вокруг все стало приобретать свои очертания. Тоша просто сбросил вызов и все. Он не видел смысл разговаривать с Владом. Он сам для себя все решил: он-предатель, и его не простят. Таких не прощают. На улице уже стемнело, и как время летит так быстро? Только недавно он смотрел на яркие красные лучи солнца, а теперь на синеватое небо. Тошик сразу отключил все сети, включая вообще "режим полёта" чтобы наверняка никто не дозвонился. Пускай думают что он умер, ему теперь плевать. Он потерял единственное, что любил и ценил. Потерял, потому что хотел пошутить, но при этом предал человека. Самого дорогого человека. При этих словах он вспомнил ту самую песню, достал наушники, которые до этого кинул рядом с собой. Тоша просто обезумевшими глазами посмотрел на экран, включая песню "Самый дорогой человек" на полную громкость и вставляя наушники в уши. Этот голос. Он тоже всегда поддерживал и был рядом, но это было не так как с Владом. Тоша просто плакал, слушая эту песню. Всегда плакал, а сейчас то уж тем более. Чего мелочиться то. Эта песня приносила боль. Она никак не помогала настроению, стать лучше. Только все ниже и ниже падал Тоша. В эту пропасть, под названием "безысходность" ведь он не знал что делать. Хотя нет, он сделал все что смог. Не получилось, да, ну а он то как теперь исправит это? Просто начнёт сейчас себя проклинать и уничтожать. —Включу песню Самый дорогой человек, — шёпотом сказал Тоша — и уйду в мир иной. Он достал сигареты, которые лежали на тумбочке вместе с телефоном. Хорошо что он взял их сразу. Там была еще целая пачка, вот только Тоша уже начал убивать себя закуривая сначала одну, потом две, потом пять и в итоге всё. И это ещё было не все, что сейчас собирался сделать парень. Он слез с подоконника идя сначала на кухню, забирая оттуда бухло, все так же в наушниках. Дальше была ванная. Он забрал оттуда бритву, а придя на место просто расхерачил её и достал лезвие, кинул рядом. —Простите, я предатель, — отпивая сразу пол бутылки сказал Тоша. Его голос уже стал чуть пьяным и насмешливым. Он же смеялся сам над собой. — но я ведь не исправлюсь... С бутылками было покончено так же быстро, как и с сигаретами. Теперь они валялись на полу, а одна вроде бы даже и разбита. Тоша уже не видел, он был вроде и не таким пьяным, но одновременно вхламину. —Влад... Прости... — Тоша знал за что извинается, и причина была мягко говоря не очень. Ведь он хотел просто порезать руки и сказать в последний раз "все нормально", улыбнуться как сумасшедший. Видимо самому себе. —Раз... На руке оказалась красная полоса, которая тут же налилась алой кровью. Ему это нравилось, он хотел сделать больнее, ведь сделал кому то больно. Он просто вытер руку джемпером Влада. Тот когда то давно был у него в гостях, и оставил эту прекрасную кофту в черно-красную полоску. А сейчас Тоша был в нем и вдыхал запах, в прошлом, друга. Друга, которого любил не по-дружески. —Два, — вторая полоса. Было очень больно, но только так он думал что справится с этим. Рука вся стала красной, а кровавые пальцы сильно дрожали. Вдруг рука потянулась к телефону и переключила песню, оставляя кровавые следы на экране.

Дождь за окном И дома капает из крана И об одном Напоминает, как ни странно. Сердце моё И молча бьёт с теле-экрана Дожь не причём Я просто многое понял рано... И будто услышав песню, за окном пошёл дождь. Он стучал по асфальту и крышам домов. Свет фонарей отражался в только что появившихся лужах. Капли так хорошо видно при этом свете, будто много много звёзд. И эта вселенная сейчас схлопнется... Как и сам Тоша. Небо рыдало, как и сам Тоша. Капли стучали, как и сам Тоша головой об эту стену, которая сейчас сзади него. Взгляд опускается к лужице крови, которая уже задела телефон. Как Тоша умудрился переключить песню в таком состоянии? Если будете в нем, поймёте. Вот так он и отвечал на свои вопросы. "Всё сам узнаю, ни у кого не спрошу" он жил по такому принципу, пока все к чертям не полетело. А сейчас вот конечно и полетело, только он ничего не остановит. И кровь тоже... —Три, — парень скалится. На самого себя, да. Ему бы давно пора в психушку. Он это и решает, но сейчас туда идти... Он все равно не сможет. Он не сможет даже с подоконника слезть. В мысли врезается ещё кое что, барабанщик прыгает на пол, конечно же на осколки, падая в них еще и своей задницей. Прекрасно, он весь в крови. Но злость накрывает так, что он все равно встаёт. Почему он до сих пор не умер? Просто руки специально режет не сильно, чтобы умирать медленней. А зачем ему умирать? А жить? Он потерял то, ради чего жил. Поэтому их последних сил, опираясь о стол он встал. Казалось, что он пол комнаты забрызгал кровью. А ему какая разница то вообще, если он не нужен толком никому. И снова Тоша падает на пол, так и не добравшись до своей цели. —Нет блять, — шепит он. Идёт третья попытка добраться до шкафа, до которого раньше он за секунду бы добрался. Кончиками пальцев он все таки достаёт ручку и открывает шкаф. Только вот оттуда все сразу валится ему прямо на голову и от бессилия он падает снова на пол. Никогда ничего не мог добиться. Прощения Влада не добился. И сейчас у него была ломка. Да, у него ломка, а рядом валяются кровавые вещи и разбитые вперемешку с обычными, бутылки. —Похуй, — Тоша сворачевается в клубок, шепча слова песни. И призывает сейчас Сатану, чтобы тот забрал его в ад. В раю ему не место. "А где же тебе место, Тошик?"— усмехается он сам себе. Он все ещё всхлипывал, смотря как густая алая кровь течёт по его рукам. А в комнате темно, это все что он видел. Над ухом будто кто то шептал "Ты виноват. Ты предал. Ты виноват, ты знаешь это?" и Тоша машинально кивал головой. Этот шёпот не давал закрыть глаза и умереть. —Тебе рано умирать, — и снова дъявольский смех. А перед лицом красные глаза. —Я хочу умереть. Я не нужен Владу, я предал его. Предатели не должны жить.— на голову что то упало, это была какая то маленькая вещь, но было больновато. – Это ты, Сатана? Руки пылали жаром из-за порезов. Их мало, всего лишь три и не глубокие, тогда что Тоша ведёт себя как слабак? Он приподнялся, хотя рук почти не чувствовал. То что упало на голову, было каким то пакетом. Ниженко просто жадно схватил его вдыхая запах. —Блять... — простонал он. Сейчас накрыло с головой и он наконец то забыл про Влада. Ведь именно поэтому он искал наркоту, чтобы забыть его.

***

—Тоооооошаааааааааа!!! — Зайченко кричал до потери голоса. Сейчас он сидел перед мёртвым телом Тошика, рядом лежали вещи в крови, телефон с наушниками, осколки от бутылок и пак. Из глаз Влада потекли слезы. Он не успел. А бежал как можно быстрее, потому что по телефону все понял, что младший замышляет. Но не успел. ОН НЕ УСПЕЛ. —Тоша, — шептал Влад, всхлипывая. Ему сейчас было больно за то что сделал Тоша. Больнее того, когда он предал. — Зачем же ты это сделал, ты не мог подождать меня?! Влад кричал, тряся Тошу за одежду. Но голова того просто безвольно качалась из стороны в сторону. Он уже был синеватый, а ведь Зайченко ехал до него час. Хоть окно и было открыто, но вся комната была заполнена дымом, смешанным с запахом алкоголя. Владу не нравились эти запахи он просто хотел открыть окно побольше, но когда увидел лезвие, упал обратно на пол. —Зачем? Зачем? Зачем?! — кричал Влад на Тошу. Но разве тот ответит? Вот и он думал что нет, хотя продолжал кричать. Он хотел вернуть того парня, чьё тело сейчас было под ним. Хотел вернуть этого парнишку, который был всегда весёлым и улыбался, был заменой солнышка. А сейчас его не было и не будет. Влад просто опускается к Тоше и целует его холодные губы. Какая то смесь ужаса и боли чувствуется в этом вкусе губ. Влад надеется что Тоша ответит. Но нет, он мёртв, он ничего не сможет сейчас сделать. Такое холодное и беспомощное тело, к которому он касается сейчас руками, а потом смотрит куда то в сторону. Да, именно в ту сторону, где сейчас лежал пак. —Нет, не надо... — он не стал брать наркотики. Да и зачем это ему? Подсесть на них? Пф, ему уже было достаточно. Да, Влад тоже употреблял наркотики, вот только не рассказывал об этом. А сейчас он только с этим заязал, но вот они лежат перед ним. Только взять. Раздаётся стон. Добрался все таки... Этот запах просто сносит голову. Это нравилось, можно было уже сойти с ума, не употребляя их. Но Влад не сдержался и... Он прижал Тошу к себе, пытаясь согреть и оставлял поцелуи на его шее, кое где кусая кожу. Может делал он это под наркотой. А может и нет. Что то внутри было такое, что тянуло целовать Ниженко и даже не только целовать. Зайченко оттянул ткань вверх, целуя бледный и холодный живот парня. Крыша поехала, и он уже махал ей платочком. Он облизывал его кожу, вдыхал его запах. Которого уже не будет. Он целовал Тошу в последний раз и понимал это. Понимал что не сможет с ним больше разговаривать. Ему не к кому будет прийти за утишентем. Но сейчас он может сделать что угодно с этим телом. Но он ничего не делал, просто сел и взял телефон Тошика. И увидел эту песню, сразу перенял инициативу парня. Теперь он сидел и рыдал под Женины песни, прижимая к себе Тошу. А завтра он просто позвонит Жене. Все расскажет. Женя будет винить Влада в смерти Тоши. И Влад уйдёт. Потому что не сможет оставаться там, где все будет напоминать ему о Ниженко.