Засосы

Алан недовольно смотрит в зеркало, рассматривая засосы на своей шее. Это, конечно, всё очень романтично и мило, но бесит. Раздражает. Приходится ухитриться, чтобы никто не увидел засосы. В случае Алана тут придётся очень сильно ухитриться. Маллеус хорошо постарался, оставляя их. Главное, чтобы не увлёкся сильно. Парень дотронулся пальцем до засоса и зашипел. Нет, Маллеус перестарался. Болит. Ещё он увидел пару укусов, но уже на плече. — Вот сволочь, — пробурчал Алан, натянув рубашку, максимально пытаясь скрыть их. Только она здесь не поможет. Шарф, возможно, но его нет. Придётся, либо ходить так, либо придумать хоть что-то. — Я убью его, — прошипел парень, выйдя из ванной комнаты. Маллеус уже надевал пиджак и был готов к выходу, в то время, как Алан был в одной рубашке. Сдунув чёлку, что настырно лезла в глаза, стал одеваться, параллельно думая, что ему делать с «метками». Староста, заметив, что его парень уже вышел, и явно проклинает его всеми матерными словами, который тот знает, оглядел и остановился на шее, где он оставил знаки любви. Засосов было много и был даже рад этому. Маллеус немного собственник. Такого он за собой не замечал раньше, но когда стал встречаться с Аланом, то собственнические наклонности стали проявляться. Но чаще всего это было, когда кто-то очень активно пытался флиртовать с Аланом. Это злило и хотелось сжечь всех дотла. Ему повезло, что они в одном общежитии живут, а с недавнего времени ещё в одной комнате. Дракония очень настоял на этом, считая, что скрывать им нечего. Пусть видят и поймут, что Алан теперь только его. И засосы, как метка, которую он оставил, чтобы это поняли все. Они действительно хорошее доказательство того, что человек кому-то принадлежит. Хоть партнёру будет неприятно и неловко. Алан уже оделся, но всё ещё был зол на старосту. Видимо, придётся обратиться к кому-нибудь из Помфиора, чтобы помог с «небольшой проблемой». Вот уж не думал, что такое произойдёт. Чувствует себя, как школьник, который скрывает свои любовные отношения от строгой матери. Даже смешно. — Сильно болит? — неожиданно спросил Дракония, когда парень уже подходил к выходу из комнаты. — Честно? Да, — ответил Алан, нахмурив свои брови и злобно посмотрев на фею. Тот почувствовал вину за это, но на губах всё равно невольно появляется улыбка, наблюдая за тем, как на щеках появляется румянец. — Ещё и улыбается! Скотина! — и хотел был уже выйти, но его схватили за руку и притянули к себе, обняв за талию и уткнувшись в шею. — Ай! Маллеус, больно! — чуть ли не закричал студент, когда Маллеус задел засос, который болел сильнее всех. Тот почти сразу отпрянул с беспокойством посмотрев на шею. — Я, видимо, перестарался, — растерянно сказал староста Диасомнии, почти невесомо касаясь засоса, чтобы не сделать больно. — Это ещё мягко сказано, — пробурчал Алан, скрестив руки на груди и склонив голову набок, ещё больше демонстрируя засосы. — Будь добр, не оставляй засосы. Особенно на шее. — Как скажешь, — согласился Маллеус, распустив волосы, заметив, что хвост он завязал неаккуратно. — Давай переделаю. Алан ничего не ответил и просто расслабился в руках своего парня, как он перебирал пряди, расчёсывал длинные волосы и собирал хвост. Маллеус всегда делал это нежно и с особой любовью. Любил их касаться пальцами, расчёсывать и всегда сам собирал в хвост, иногда косу заплетал. Алан никогда не любил, когда кто-то брал его волосы. Особенно чужие люди. — Я закончил. — Спасибо, — поблагодарил Алан, взяв за руку фею, переплетая пальцы. Дракония только улыбнулся. Пусть Алан и выглядит, как человек, которому чуждо все чувства или вообще их не принимает, но простой поцелуй в щёчку может вывести из равновесия. Это так мило и всегда вызывает улыбку на лице. — Но за засосы ты ещё получишь, понял? Послышался смех, а почерневшие губы поцеловали висок, вызывая у Алана табун мурашек и яркий румянец. — Понял. Буду в следующий раз более аккуратным. — В следующий?!