Заслуженное наказание

— Вы подвели меня, Мотма. Мон сидела на диване, опустив глаза в пол и рассматривая трещины на бетоне. Снова провал. Снова они проиграли дело из-за её недоверчивости и подозрительности, чуть не приведших к ужасному исходу - больше половины отряда никогда уже не встанет на защиту Галактики. И самое ужасное, что её - не кого-то обычного, а самую настоящую сенаторшу (пускай бывшую, ну и что!), прирождённого лидера в своём политическом деле и просто уважаемую женщину - отчитывают, будто какую-то провинившуюся школьницу! Если б она могла, то возразила бы ему. Но она не могла. Она слишком боялась даже поднять глаза, чтоб посмотреть ему в лицо. — Я прошу прощения, капитан. - тихо, почти шёпотом проговорила Мотма. — Я уже говорила вам, что ужасный солдат. У меня нет физической подготовки. Я стратег. Я совершенно не в состоянии прикрывать свой отряд, капитан. Мне очень стыдно. — Правда? - ужасающе спокойным тоном спросил Со, постукивая костяшками пальцев по столу. У Мон опять предательски затряслись колени. — Поздно же вы спохватились - всех-то уже положили, а теперь бросились извиняться. Что ещё скажете в своё оправдание, сенаторша? Я вас слушаю. Чандрилианка опустила голову и закрыла покрасневшие щёки руками. К своему стыду, сейчас она думала совсем не о погибших солдатах, а кое о чём другом. И было ещё более отвратительно от ощущения неотвратимого желания в такой неподходящий момент, когда она должна извиниться перед теми, кто погиб по её вине. — Н-ничего... - кое-как пролепетала неудачница, закрыв лицо рукавом, чтобы ненароком не выдать себя. Подумать только - погубила двадцать шесть солдат! Двадцать шесть живых людей и гуманоидов, у многих из которых наверняка были семьи, дети, друзья. А она при всём этом ещё смеет думать о каких-то пустяках! Да она вообще не заслуживает ничего хорошего после такого преступления! — Ничего. То есть, вы хотите сказать - вам нет оправдания? - ещё более жутким тоном произнёс Геррера. — Верно говорите. Конвоир! Стоявший возле двери солдат приосанился. — Да, капитан? — Отведите рядовую в карцер. Приказ понят? — Понят, сэр. Рядовая! Встать! Руки за спину! Шагом из кабинета марш! Женщина обречённо вздохнула и - всё-таки, не выдержав, обернулась на своего начальника, выходя из кабинета. На его казавшемся безразличном лице на секунду промелькнуло что-то знакомое. Промелькнуло и тут же погасло, сменившись всё тем же беспристрастным выражением. Ноги у бывшей сенаторши подкосились, и она чуть не упала на колени, но кое-как удержалась за косяк двери, — Мне действительно очень жаль. - ещё раз повторила Мон, опустив глаза и позволяя выволочь себя насильно. Ноги её уже не слушались. — Но я считаю, что заслужила этого. Благодарю вас, сэр. Тёмный коридор, лестница, пост охраны, дверь - и она уже в карцере. *** В помещении было темно, хоть глаз выколи, только вставленный кем-то фонарик тускло мерцал, оставляя на стенах огненные отблески. Казалось, он угасал; но угасание его было подобно вечной агонии, так как с аккумулятором подобного объёма он должен был гореть ещё лет стандартных пятьдесят, как минимум. Проштрафившаяся партизанка села на пол, скрестив ноги, и задумалась. Ничто её не так пугало, как неизвестность: по крайней мере, от имперцев знаешь, чего ожидать, свои же могут зачастую поступать непредсказуемо, и это гораздо страшнее. От мыслей о том, что с ней могут сделать, по спине прошли мурашки. И главное, за что? Она уже много раз говорила, что стрелять не умеет и в сражениях никогда не участвовала - её не послушали и бросили в бой наравне с остальными. Начальство ведь всегда лучше знает, как, когда и кому что делать, игнорируя все предложения и пожелания младших по званию. Разве она заслуживает такого обращения с собой? С другой стороны, вполне заслуживает. Мон уважала военную дисциплину, командование старших и подчинение младших, и с самого первого дня своего нахождения здесь была готова к тому, что с ней тут цацкаться не будут. Сенатор, не сенатор - никого не волнует: ослушалась приказа, подвела командира - получай выговор или на гауптвахту. Но этот случай просто выбивал её из колеи: как же так, если она ничего не могла сделать, но всё равно получает по шапке? Лучше б её избили, но не заставляли сидеть здесь, в темноте и одиночестве, со скованными руками. Это было бы для неё гораздо меньшим наказанием - по крайней мере, физическая расправа, как правило, проходила быстро и не вызывала длительного ощущения безысходности, нежели одиночное заключение. Нет сомнений, это гораздо более унизительно и больно, когда бьют, зато не так тошно от осознания собственной ненужности. По крайней мере, так было у неё в имперском плену. Мотма тяжело вздохнула и встала с каменных плит. Решено. Она пойдёт на что угодно, лишь бы не сидеть здесь, даже на порку. Только бы хоть кто-нибудь сюда пришёл и увёл подальше. *** Где-то через два часа дверь открылась. — На выход. За вами пришли. - отчеканил конвоир, который, кстати, уже успел смениться. — Капитан хочет видеть вас в камере допроса. «Наконец-то!» - обрадовалась экс-сенатор, поднимаясь с пола. «Так и скажу ему, как решила. Только пусть больше меня здесь не запирает.»- Мон пыталась улыбаться, но ноги её всё равно подкашивались, стоило подумать о телесном наказании. Испытывать подобное на себе ей ну о-очень не хотелось. «А и пусть пытает, козлина такая! Всё равно я ему повода больше не дам!» - посетила разум горькая мысль. «Раз уж заслужила, то ничего не поделать - щадить меня никто не будет. Пускай хоть своему Бор Галлету скармливает, всё равно уже не жди ничего хорошего.» Перед самой дверью экзекуционной камеры Мотма набрала побольше воздуха в грудь и вошла. Ей предстоял разговор один на один, столь же тяжёлый, сколько и короткий. *** — Надеюсь, вы осознаёте всю серьёзность вашего положения? - Со Геррера встал и прошёлся по камере, заложив руки за спину. — Зря вы так глупо просчитались, Мотма. Имейте в виду, ваш проступок серьёзен и вы не заслуживаете ничего хорошего. Чандрилианка оскалилась - наполовину злобно, наполовину презрительно, - и попыталась вырваться из наручников. Бесполезно. Она ещё раз рванула железные браслеты и закричала от боли - электрошокер сильно шарахнул её по запястьям. — Почему бы вам просто не наказать меня, как и всех остальных? - прошипела она сквозь зубы, зажмурив глаза. Лишь бы не видеть этого фальшивого сочувствия на лице ставшего чужим человека. — Не можете руку на меня поднять? Жалеете? «Пресвятые сенаторы, ну сколько уже можно тянуть! Я умру, если он не начнёт шевелиться и продолжит эту болтологию! Ну давай же, быстрее думай, шеф!» — Почему же? Нет, ни в коем случае. Я никого, никогда не жалею, будь это даже моя сестра. - страшный голос послышался совсем рядом с ней. Мон приоткрыла глаз. В его руке, спрятанной за спину, мельком блеснуло что-то острое. Как тогда, у неё дома, когда их знакомство только начиналось. — Почему вы тянете? Вам пытка пленников ожиданием приносит гораздо больше удовольствия, чем делом, верно, ди’кут? - издевательски спросила Мон, ожидая ответной реакции. И, судя по лицу капитана, она в выборе выражения не ошиблась. — Дрянь чандрилианская, шабуир! - если бы его глаза могли вспыхнуть жёлтым, они бы давно это уже сделали. — Мне не жалко тебя! И никогда не было! Страдай! Тонкая игла блеснула в воздухе, впиваясь в худую, бледную руку, выглядывавшую из-под порванного рукава. Экс-сенатор хрипло закричала. — А теперь представь, что будет, если я тебе это вколю? Ты ведь с ума сойдёшь, дурочка. - нудный начальственный тон тут же сменился гневным: — Но ты ведь сама заслужила это, не так ли? Об этом одолжении хотела попросить, лишь бы не сидеть в одиночестве? Да? Я прав? — Да, вы правы! - не выдержав, выкрикнула Мотма. — Да, я хотела этого! Да, заслужила! И нет, я не боюсь вас, трус! Чтоб ваша сестра в гробу перевернулась, когда увидела, как вы позорите её наследие! — Что ты сказала, выродок Империи? Да чтоб тебя ситхи драли, гадину такую! Острая ослепляющая боль заставила Мон истошно заорать и скорчиться на холодном полу. Левая рука, в которую и была вколота отрава, словно взрывалась изнутри, причиняя адские муки при каждом движении. Мотма сжалась в комок, прижав к груди пострадавшую конечность и издавая громкие крики, переходящие в рыдания. Но даже в этот момент она не предпочла бы карцер тому, что с ней сейчас происходило. Но вид её был настолько ужасен, что даже Со нервно передернулся, услышав очередной отчаянный вопль. Потом и вовсе отвернулся, не желая созерцать страдания жертвы собственного воспитания. — Проси прощения. - сквозь пелену боли донеслось до неё. — Я приказываю. Сейчас же. — Нет! - всхлипнула Мотма. — Нет, никогда! Вы и правда трус, и я от своих слов отказываться не буду! Ай! - девушка снова взвизгнула от очередного приступа боли. — И как я теперь оружие держать буду, одной-то рукой? Вы об этом подумали, раз такой умный? — Довольно, хватит с тебя. Проси прощения, и всё закончится. - монотонно повторил повстанческий лидер. — Или раздевайся. Выбирай, времени у тебя немного. Я до завтра ждать не буду. — Я уже просила! Вы всё равно меня посадили! - Мотма бессильно пыталась приподняться с пола. одаривая начальника ненавидящим взглядом. Злость жгла её похуже всякой отравы. — Лучше уж бейте, хуже мне точно не будет! Геррера насмешливо наблюдал за её попытками встать, после чего взял за шиворот и рывком поставил перед собой. Перед глазами Мон всё плыло. Кое-как отыскав койку, она плюхнулась на неё без сил, тут же раздевшись до пояса и закрыв лицо руками. Больше ничего она сделать уже не могла. — Нет, полностью раздевайся. Совсем. - поправил ондеронец, разворачивая её лицом к себе, силой убрав ладони от глаз. — Слышала приказ? Выполняй. Живо. Мотма покраснела и отвела взгляд. Происходящее напрочь отказывалось укладываться в голове - слишком уж оно было похоже на её неприличные мечты,, нежели на что-то, случающееся на самом деле. — Но, сэр... - попыталась было возразить она. — Разве это можно считать наказанием? Ведь я... я не имею ничего против, если что... ох, простите. - девушка с Чандрилы опять спрятала лицо в ладонях, пытаясь унять внезапно начавшееся кровотечение из носа. — Я... не могу так сразу... ну вы понимаете... так неловко. Вы меня хотите? — Что ты сказала? - уже не таким угрожающим, но всё ещё пугающим тоном переспросил Со, нависая над ней. — Ты осмелилась мне перечить? Возражать? Своему капитану? Я правильно понял? — Нет, сэр, ни в коем случае. - поспешила возразить Мотма, вытирая кровь рукой. — Просто интересно: вы что, и вправду решили надо мной сжалиться? В самом деле? Мне никогда с вами не расплатиться за это, сэр, если это правда. Слишком уж я перед вами провинилась, чтобы заслужить такое. — Я не сжалился над тобой, Мотма. Просто наши желания совпали, раз уж на то пошло. - беспристрастию повстанца можно было позавидовать. — Что ты там так долго копаешься? Помочь? — Ой, не стоит, сэр. Себе помогите. - шёпотом бросила она в противоположную сторону. Злить его снова не входило в её планы. — Так точно, капитан, сама справляюсь! Помощь не требуется! — Ты и в самом деле ещё та нахалка. И ничего странного, что Палпатин тебя возненавидел, просто ты кого угодно до белого каления доведёшь. - прошипел себе под нос Геррера. Он, конечно же, всё слышал. — Я говорю, поживее там! У меня терпение, между прочим, тоже не резиновое! Если не уложимся в перерыв, вы пол у Бор Галлета неделю драить будете! — Будет сделано, сэр! - как бы Мотма ни старалась скрыть свою радость, ей это удавалось плохо. Ясно было, что в тайм-брейк она укладываться точно не собиралась и даже не попытается. — Разрешите свет выключить, сэр. На всякий случай. — Разрешаю. Только не вздумайте пытаться сбежать. Всё равно найду, где бы вы не спрятались. Понятно? — Вас поняла, сэр! - выключатель щёлкнул. Камера тут же погрузилась в темноту. На этот раз они смогли прийти к взаимному соглашению.