Под покровом темноты

Хуайсан не понимает, как это произошло. Не понимает и не хочет знать причину, по которой вернувшись в комнату он обнаружил в ней брата, а стоило двери закрыться, и Цзинь Гуаньяо за своей спиной. Сначала это не показалось странным, ну мало ли зачем брат и его помощник пришли к нему. Поэтому он только сделал испуганный вид и прикрыл лицо веером, учтиво спрашивая, чем он может помочь им в столь поздний час. Вместо ответа его обняли сзади, за талию тонкие руки, с длинными изящными пальцами. Яо прижал оробевшего Хуайсана к своей груди, ласково, почти невесомо, провел носом за ушком. Чифен-цзюнь только наблюдал, скрестив руки на груди. А когда младший брат испуганными глазами посмотрел на него, выгнул бровь, сразу давая понять, что останавливать он своего помощника не будет. Яо что-то тихо прошептал на ухо, кажется «не бойся» или что-то в таком роде, а потом поцеловал в шею, нежно прикусывая зубами кожу над воротом ханьфу. Кровь в ушах Хуайсана шумела слишком громко, он не расслышал, что ему сказали, но нежные прикосновения и правда заставили расслабиться. Ляньфан-цзюнь мягко изъял из рук младшего Не веер, кончиками пальцев развернул голову того к себе и накрыл его губы своими. Поцелуй вышел мягкий, ленивый, нежный. Гуаньяо буквально почувствовал, как Хуайсан сдается под этим нежным напором, отдается в их с Минцзюэ руки. У Не Минцзюэ кровь закипела и взгляд потяжелел от того, как нежно и аккуратно эти двое обходятся друг с другом. Как ласково Яо обращается с его младшим братом, как этот самый брат тает в его руках. На секунду в душе воина поднялся гнев «как смеет брат вести себя так развязно, как он вообще позволил поцеловать себя так просто?!» Но негодование тут же улеглось, когда Яо поднял взгляд и приглашающе кивнул. — Только будь осторожен, — напутствовал верховный заклинатель своего сводного брата и мягко повернул голову Хуайсана к Минцзюэ. На секунду в глазах младшего мелькнул испуг, но тут же потонул в новом поцелуе. Чифен-цзюнь даже целовал так, будто сражался за что-то. За первенство, за право обладать? В любом случае, Хуайсан отдал все без боя. Он положил ладошки на плечи брата, цепляясь за его одежды. Будто боясь быть смятенным этой сдерживаемой силой и страстью. Невинный и очень чувствительный, он совершенно потерялся в ощущениях, не заметив, как Гуаньяо снял с него пояс, а сильные руки Минцзюэ распахнули полы ханьфу. Лишь когда грубые, все в мозолях от сабли, руки коснулись его груди он вынырнул из сладкого омута в реальность. Она правда была не менее приятной. Ханьфу с него быстро стянули, его последующая судьба А-Сана уже не волновала. Теперь по его слишком отзывчивому телу блуждало сразу четыре руки, и Хуайсан плавился под прикосновениями, так же быстро, как воск размягчается от тепла. Он судорожно вздыхал, когда Яо гладил его сквозь ткань штанов, и старался сдерживать рвущиеся наружу стоны от того, как восхитительно прекрасно Не Минцзюэ целовал и кусал его шею и плечи, как сжимал в своих руках его хрупкое тело. Первичный страх совсем ушел и младший Не потянулся к поясу Чифен-цзюнья, развязывая его непослушными пальчиками, роняя на пол, под ноги. Больше его ни на что не хватило, потому что сильные руки оторвали его от груди Яо. Минцзюэ прижимал его к себе, словно куколку, удерживая в объятиях и вынуждая прогнуться в спине. И только сейчас Хуайсан осознал две вещи. Первое, он совершенно не заметил, когда его успели избавить от последней оставшейся части одежды — штанов. Второе, кожа дагэ слишком горячая и приятная, чтобы думать о чем-либо другом. Сделав такие выводы младший Не приник к шее брата покрывая ее короткими рваными поцелуями. Гуаньяо тем временем достал из рукава заранее приготовленное масло, открыл бутылочку и, подняв руку повыше, вылил немного прохладной жидкости на оттопыренную задницу Хуайсана. Прозрачные капельки красиво стекали по бедрам, по ложбинке межд ягодиц, Лянфан-цзюнь невольно залюбовался видом. Если бы он знал, что увидит такое, то младший Не лишился бы невинности намного раньше. Пальцами Яо собрал немного масла и скользнул ими по сжавшемуся колечку мышц. Мальчик дернулся, будто его ударили током, но зажатый между двумя телами не мог никуда сбежать от прикосновений. Осталось только мелко подрагивать, прижимаясь к брату и бессвязно, что-то лепетать тому в шею, то ли «не надо», то ли «пожалуйста». Мягкие губы целовали спину проходясь вдоль позвоночника, прикусывая кожу над последней косточкой, отвлекая. Тонкие пальцы огладили вход и проскользнули внутрь. Сначала один, оглаживая шелковые стеночки, затем второй. Глава Цзинь разводил пальцы в стороны, слегка скреб короткими ногтями, дразня и толкаясь глубже, горячо шептал какой Хуайсан молодец и тот постепенно расслабился. Мальчик скулил от стыда и возбуждения, подрагивая, сильнее прогибаясь в спине навстречу ласкам. Ловкие пальцы то и дело задевали внутри какую-то точку и тело прошибало удовольствием, колени от этого подкашивались и А-Сан едва мог удержаться стоя. Пальцы исчезли и мальчик обиженно всхлипнул, удовольствие было ярким и лишаться его так сразу не хотелось. Возмутиться ему не дали. Минцзюэ поймал утвердительный кивок Яо и подхватил младшего брата за бедра, поднимая в воздух. От штанов он уже избавился, так что быстро смазав себя он вошел в Хуайсана, сразу опуская его до конца на свой орган, придерживая чтобы тот не вырывался. Младший Не застыл словно каменное изваяние вцепляясь пальцами в плечи брата. Вскрик застрял в горле и он судорожно хватал ртом воздух, стараясь заглушить боль, от которой на глаза навернулись слезы. Он трепетал словно пойманная на иголку бабочка, словно хотел одновременно и вырваться, и замереть, чтобы не чувствовать боли.  — Я же говорил «осторожнее», — слегка раздраженно шикнул Мэн Яо и принялся гладить А-Сана по бокам, скользить ладонями по груди и нежно целовать шею, стараясь расслабить. У Минцзюэ не было столько терпения, поэтому он прижимается с другой стороны к шее Хуайсана, прикусывает кожу, одновременно с этим начиная медленно двигаться внутри. Выходит до середины и снова толкается внутрь. Младший брат всхлипывает, пытается дернуться в сильных руках, но в конце концов расслабляется, позволяя дагэ входить глубже. Когда боль отходит на второй план Хуайсан обмякает в сильных руках, сам соскальзывает чуть ниже. Возбуждение и восхитительная заполненность заставляют крутить бедрами и просящее всхлипывать. Но ни просьбы, ни ласковые касания мягких губ к шее не заставляют старшего брата двигаться быстрее. За то по растянутому колечку мышц проходятся скользкие от масла пальцы, а потом один, преодолевая сопротивление, проникает внутрь. Младший Не вздрагивает, сжимается, царапает плечи дагэ. Но Лянфан-цзюня это не останавливает, он двигает пальцами внутри, будто не чувствует сопротивления. Растягивает сильнее, добавляет еще смазки, так что внутри уже все хлюпает, а следом проникает вторым пальцем. А-Сан тонет в возбуждении, старается приподняться и соскользнуть, но руки предательски подводят и ему остается только принимать в себя еще больше. В глазах стоят слезы, хотя боль на самом деле не настолько сильная, чтобы расплакаться. Просто ему очень хочется, чтобы брат наконец начал нормально двигаться, да и собственный член, зажатый между двумя телами, настойчиво требует ласки. В своих желаниях надо быть осторожными, эту простую истину Хуайсан понял когда из него вытащили пальцы. Сзади зашуршали, одежды соскальзывая на пол. К голой спине А-Сана прижался обнаженной кожей Цзинь Гуаньяо. А потом к уже растянутому колечку мышц приставили головку члена. Младший Не еще при первом проникновении думал, что это его предел, но когда в него, вместе с большим членом брата, вошел еще и не маленький Яо он понял, что сильно ошибался. Боль была сладкой, тянущей, такой приятной, Лянфан-цзюнь хорошо его подготовил. Не Хуайсан замер, стараясь в полной мере почувствовать, он был заполнен до краев и растянут до предела, кажется будь Яо чуть больше мальчик бы порвался. Сердце восторженно билось где-то в горле, а глаза сами собой закатывались от удовольствия. Он с тихим возбужденным всхлипом откинул голову на плечо Яо, подставляя под поцелуи шею, а пальцами все еще впиваясь в плечи брата. Старшие одновременно двинули бедрами, входя до основания, зажимая А-Сана между двумя телами и сладко целуясь над его плечом. А потом они стали двигаться. Одновременно в немного разном темпе: Минцзюэ чуть быстрее, Яо чуть медленнее. Это сводило с ума. Каждое движение заставляло Хуайсана плавиться. Он уже не мог контролировать свое тело, отдаваясь во власть этим двум, пусть делают что хотят, а у него даже руки не слушаются. Он всхлипывал и скулил когда они задевали чувствительную точку внутри, от прикосновения к которой тело простреливало электрическими разрядами удовольствия. Медленный темп становился все быстрее, по телу блуждало сразу четыре руки, а грудь и шею то и дело целовали и кусали. На нежной коже была уже целая россыпь фиолетовых отметин. Нежный, не знавший до этого вечера таких ласк Хуайсан быстро доходит до высшей точки. Он кончает, вскрикивая, пачкая себя и старшего брата семенем. Его выгибает так, что он бы, наверное, упал, если бы его крепко не удерживали на месте. А-Сан невесомо целует Гуаньяо в изгиб шеи. Мальчик сейчас такой расслабленный, чувствительный, открытый. Любое прикосновение ощущается сильнее и ласковые пальцы, что проходятся по груди, задевая бусинки сосков, дарят наслаждение не меньше чем поцелуи. Он медленно приходит в себя, открывая все еще пьяные после оргазма глаза. Ладошкой касается щеки брата, притягивает к себе и медленно целует, наслаждаясь тем, как брат кусает его губы и вылизывает рот. А потом сдавленно охает прямо в поцелуй, когда эти двое снова начинают двигаться. Сразу задавая быстрый темп и Хуайсан заторможено осознает, что, кажется, опять возбужден. В комнате жарко. Щеки А-Сана розовые, будто он выпил, губы покраснели и припухли от поцелуев и укусов. Он зажат между двумя телами словно куколка, не способный ничего сделать, даже если бы хотел не смог, шанса выбраться ему не оставили. Он может только стонать то и дело прикусывая кожу на шее Яо, ощущая солоноватый привкус на языке, прижиматься к тому спиной и оставлять на плечах дагэ краснеющие полоски от ногтей. Судя по тому, как Минцзюэ рычит после этого — ему нравится. Член Хуайсана трется о живот брата, и от всего этого у младшего Не сносит крышу и удовольствие течет по венам вместо крови. Он растянут до предела, ласкаем двумя парами любимых рук. Только осознания этих фактов уже слишком много для мальчика. Так что когда Яо и Минцзюэ толкаются особенно сильно, давят на простату и одновременно изливаются глубоко внутрь заполняя горячим семенем, Хуайсан кончает тоже, второй раз. Он, кажется, теряет сознание от такой волны удовольствия, а может просто выпадает на пару минут из реальности. Потому что он не помнит как из его растраханной дырочки выскользнул сначала Яо, потом старший брат, не помнит как оказался на кровати. Вынырнув из сладкого омута он просто понимает, что уже накрыт одеялом. Сзади лежит дагэ, прижимая своей широкой ладонью к себе за талию, перед ним Яо ласково улыбается и гладит по щеке и искусанным плечам. Хуайсан совершенно точно не знает почему это произошло. И знать не хочет. Он неимоверно устал, а между ног приятно тянет легкая боль от растяжения. Он знает только то, что хочет спать, а еще, что хочет повторить.