Назови моё имя

Люцифер так и застыл с нахмуренными бровями посреди высокой и вычурной комнаты с тремя изысканными креслами посередине. Скрипнула дверь, и в проеме показался Камиэль. Он кинул взгляд сначала на статую Люцифера, а потом на напыщенную Азалин, которую окружала ехидная аура. Она стояла перед демоном, сложив руки на груди. В такие моменты, когда она делала, что вздумается, мучая ангелов, демонов и людей, терзая их души, Азалин была наиболее привлекательной для Камиэля. Однако Кам понял, что представление только начинается, так что налил плеснул себе в стакан виски и плюхнулся в свое кресло, пока длилась немая сцена. — Что ты бляха имеешь в виду? — просевшим от удивления голосом, сказал Люцифер. — А ты что думал, что за сотни и сотни лет существования Сатаны ты был его единственным отпрыском? — насмешливо и с издевкой ответила Аза, наслаждаясь каждым своим словом. Она сделала два шага навстречу своему бывшему врагу и протянула руки. Люцифер отшатнулся, тараща на нее глаза. Буря гнева и недоверия поднималась прямо из глубин, накапливаясь в алых радужках. — Не бойся, я покажу тебе. Ее приторно-ласковый шепот резал ухо не хуже ножа, но он все же наклонился к ней, позволяя мягким подушечкам пальцев лечь на его виски. Люцифер заглянул в янтарные глаза, отливающие золотом, и сглотнул в дрожащем ожидании. И он все увидел. Видел лица тех мужчин и мальчиков, стоящих рядом с более молодым Сатаной, в отличие от того, которого он знал. Все они были разные: низкие, высокие, худые, широкие, с красными, черными и даже голубыми пугающими глазами. Их было много, наверное больше пятидесяти. Но последним был…он сам. Только без татуировок. Он видел совсем еще юную Азалин-подростка, а рядом с ней себя. Такой же волевой подбородок, черные смольные волосы, жесткая щетина, алые крылья. Радужки так же были ярко-рубиновые, горящие. Он видел, как Азалин смеялась от его рассказов, а тот улыбался в ответ, глядя на красавицу-княжну, и трепал ее по голове. Они были вместе? Или…нет? Люцифер тряхнул головой и сделал шаг назад, потирая глаза. Он не мог в это поверить: почему он не знал о своих братьях, почему никого из них он никогда не видел? — Если ты хочешь знать почему Сатана тебе об этом не говорил — я не знаю, — пожала плечами уже взрослая Азалин, презрительно смотрящая на него сверху вниз. — Из них никто не выжил. Всех их Сатана отправлял на войну либо же убивал за непослушание. Если рождались девочки, то он их убивал сразу же, на месте. Он не считал, что девочка сможет стать сильной опорой для него, — фыркнула демон и в неприязни дернула губой. Она всегда считала несправедливым то, что девочки считаются слабее мальчиков, хотя она была живым доказательством того, что это не так. — Кто был тот…последний? — Люцифер все также не поднимал головы, смотря в пол. Сердце ужасно колотилось, неприятно отстукивая об грудную клетку. — А-а-а, ты все-таки заметил, — она растянула свой рот в улыбке. — Его звали Малистен. Это первенец и извечный любимчик Сатаны. Оно и понятно. Он был превосходным демоном и воином. Сильный, отважный, справедливый. Его любили все в Аду. — Даже ты? — Камиэль аж поперхнулся виски, пролив немного на себя. Азалин не презирала кого-то кроме него и Андреса? Он таких не встречал. — Даже я, — хмыкнула она. — Он был моим наставником, учил меня. Мы много проводили времени вместе. Его жестко убили за нарушение закона, к большому сожалению. После Мала Сатана не любил…м…никого. Не было равных его первенцу. Хотя ты, Люцифер, и похож на него внешне, но ты слишком трусливый и слабый, чтобы с ним ровняться. Наконец Люций поднял горящие от злобы глаза. Эти слова так сильно впились в его демонское сердце, сжимая его раскаленными тисками. Он всегда старался быть идеальным для своего отца, всегда ждал его похвалы, надеялся, что тот будет гордиться своим сыном, однако оказывается он всегда был тенью старшего брата… Люцифер бросился вперед, как разъяренный тигр, зарычав от распирающих эмоций. Краем глаза он заметил, как дернулся с кресла Камиэль, но это его не остановило. Он обхватил Азалин за талию, и они оба с грохотом повалились на землю. Она должна была заплатить за свои слова, за то унижение, которое он постоянно испытывал. Княжна не ожидала этого, поэтому не устояла на ногах, подчинившись гравитации, однако не успел он ничего предпринять, как ее колено глубоко вошло ему прямо место разветвление грудной клетки, ломая по пути кости, составляющие каркас. Люций завыл от боли и скатился с нее, прижимая ладонь к месту удара. Гнев и отчаяние так сильно бурлили в его крови, что заставляли забыть о боли и подняться, но не успел он этого сделать, как носок высоких сапог впился ему между ребер, потом снова и снова. И так до тех пор, пока эмоции не вышли из него, оставив после себя пустоту. Он даже не сопротивлялся ее жестким ударам по всему телу. — И знаешь что? — Люцифер с трудом приоткрыл заплывший глаз, чтобы взглянуть в лицо прекрасной дьяволице. Ее волосы растрепались и торчали в разные стороны взъерошеным кублом. — У Мала был тайный роман. У него была любимая женщина, которая отказалась от войны ради него, отказалась от всего, что у нее было, лишь бы быть с ним, а он умер за то, чтобы быть с ней. И знаешь кто это был? «Она», — в его полусознании промелькнули белесые волосы и яркие сапфировые глаза. — Адриана.

***

— Как она? — тихо спросила Азалин. Она стояла перед открытым балконом в одном атласном халате и смотрела в затянутые тучами облака. По коже то и дело пробегали мурашки от каждого мимолетного прикосновения холодного ветерка. — Тебе разве не все равно? — ухмыльнулся Андрес и прошел дальше в комнату. Он потянулся левой рукой к туалетному столику, ловко подхватывая бледными пальцами изысканную расческу, и подошел к девушке. Ее темные волнистые волосы ниспадали до самой поясницы блестящим водопадом. Андрес, затаив дыхание, провел пальцами по всей длине, задержавшись на кончиках. Ловко подкрутив прядку между пальцев, он приподнял ее и поднес к своему носу, вдыхая полной грудью легкий аромат розмарина и лаванды. От удовольствия по хребту прошлась дрожь, а по телу разлилось жидкое тепло. Этот запах всегда оповещал ему, что вот он — дома. Этот запах был его домом. — Удивительно, но нет, — без доли ехидства или хитрости ответила она, позволяя щетке скользить по волосам. — Неплохо, но ей тяжело. — Привыкнет, — хмыкнула Азалин и резко отклонилась назад, ожидаемо опираясь о грудную клетку мужа. Он мягко, почти по кошачьи, рассмеялся ей на ухо, прижимая ее к себе обеими руками. Девушка повернула голову в сторону и зарылась в его теплую шею носом. — Почти все закончилось, пуэлла. Скоро мы будем свободны. — И только вдвоем, — нежно шепнула она. От этих слов у Андреса в желудке словно сделала взмах бабочка, проводя своими крылышками по чувствительным стенкам. Да, он тоже этого хотел. Хотел быть только с ней, только вдвоем. Дышать и наслаждаться каждой минутой, не отвлекаясь ни на мгновение. Целовать ее, все ее тело, расчесывать темные волосы, стягивать с тонких плеч одежду, любоваться тем, как она спит, носить ее по замку на руках, догонять ее в этих коридорах, пока полы прекрасных платьев развеваются от резких движений сильных ног, которые после будут сжимать его торс, пока он будет держать свою прекрасную пуэллу на весу и целовать. — И только вдвоем, — шепнул он в ответ, вдавливая ее тело в свое, закрывая от всего этого мира. Сколько же она натерпелась, сколько перенесла, однако не предала его. Когда часть его души вернулась к нему, то он увидел воочию все те испытания, что его дорогая пуэлла прошла. Сколько боли и страданий свалилось ей на плечи, насколько сильно покалеченная ее душа, однако она все равно держится. Азалин была сильнее его. Да, у него были сильнее способности, но ее дух превосходил его в несколько раз. Она никогда не сдается, всегда держится до последнего. Никогда Андрес не встречал настолько волевое существо. Только Азалин. Только она. Она превосходила все живое и неживое, что существовало, существует и будет существовать в этом мире. — Азалин… — М? — Я люблю тебя, — эти слова легко сорвались с его губ, хоть Андрес не так часто произносил их вслух. Девушка не ответила, но он чувствовал, что она улыбается. Широко и искренне.

***

В комнату светило яркое, но совершенно не теплое солнце. Мими поправила волосы, заправив две прядки за уши, и уперла руки в бок. — Собираешься куда-то? — Камиэль стоял в дверном проеме, оперевшись плечом о косяк. Мими подпрыгнула от неожиданности, так как этот черт вылез без предупреждения, точно из табакерки. — Типа того, — девушка перевела дыхание и повернулась к нему лицом. Какой же он был красивый. Широкая улыбка играла на припухлых губах, а лукавые зеленые глаза с примесью золота игриво выблескивали в солнечных лучах. Мими сделала несколько шагов и обвила руками его живот, прижимаясь ближе. Камиэль сначала хотел отступить, но потом все же принял объятия, поглаживая дочку Мамона по макушке и широко улыбаясь. Пусть она разительно отличалась от Азалин, но Ми все равно ему нравилась. Она была шумной, открытой и ее всегда было много. Ее аура была приятно-притягивающей, а сама она была похожа на глупого, но милого ребенка. — Жаль с тобой прощаться. — А мы что, больше не увидимся? — Это зависит от тебя, — хитро улыбнулась демоница и подмигнула, вывернувшись из его рук. — Ты придешь сюда еще когда-нибудь? — Не подойду даже на тысячу миль, — хмыкнула она. Воспоминания отсюда были…жуткими. Она была одна все эти дни, не выходила и не ела. Мими не понимала, что происходит, почему ее беспечная жизнь так поменялась, что происходит с отцом, с друзьями, какое ее ждет будущее и кто такая эта Азалин с лицом ее подруги Вики. Тяжело было принять все эти изменения мира, в котором она всегда жила. — Тогда где мне тебя найти в случае чего? — Камиэль подошел ближе и улыбнулся, подбадривая девушку. — Я хочу…попутишествовать, хочу увидеть мир. Так что, — Мими приподняла уголки губ, — ищи меня на афишах театров. Вот увидишь, я стану актрисой.

***

Люцифер лежал на кровати в небольшой комнате, на которую он сам набрел, и думал обо всем сказанном. Бока безмерно болели, а перед глазами проносились лица умерших братьев. Особенно Мала… Его собственное лицо. Люци провел руками по волосам в нервном жесте и резко сел на кровати. Ребра тут же отозвались ноющей болью, расползшейся на спину и ноги. Малистен… Он был особенным, раз его все любили. Даже ангел… Он знал, что тогда были кровопролитные битвы, но никогда бы не подумал, что в то время была любовь между двумя враждующими родами. Адриана ведь тоже была воином. И возможно они встретились на поле боя. Как они смогли допустить искру любви, пока дрались один против другого? Этот вопрос неожиданно засел в его голове. Выдуманные картинки мелькали у него в мозгу, как пленочное кино. Люцифер выгонял эти мысли, выметал их веником под названием «трезвый рассудок», но они все равно возвращались к нему. Снова и снова. Он пытался уснуть, однако с треском провалился. Отец, Мал, Адриана, Азалин, эта белокрылая крыса. Все эти образы крутились в голове по кругу, доводя до тошноты. Люцифер распахнул глаза и одним движением поднялся на ноги. Тело негативно отреагировало на его смелость и заныло. Но он не обратил на это внимания и вышел из комнаты. В темноте светилось что-то фиолетовое по углам, тускло освещая длинные лестницы из темного камня. Мрачное и жуткое место. Он бродил по коридорам, надеясь нагнать сон, но ничего не выходило, мысли сопровождали его и на ходу. Спустившись вниз он ощутил сильный холод. Но не только его, а еще слабую, но достаточно светлую ауру. Его сердце от чего-то подпрыгнуло. Он знал, кто это. И наплевав на все тот же «Трезвый рассудок», начал постепенно спускаться, промозглыми лестницами. Добравшись до одной из дверей, Люцифер застыл, так и не дотянувшись до ручки. — Какой же я дебил, — фыркнул сам себе под нос. Зачем он сюда пришел? Что он хотел от нее узнать? Спросить ее о брате? Какой смысл? Ему ведь не станет легче, он уже никогда не получит признание отца, никогда не поставит свою галочку напротив отметки «идеальный сын». Кем он теперь будет? Мальчиком на побегушках у этой безбашенной парочки. Они будут тыкать его как котенка в кучку, а он терпеливо молчать. Потому что он слабее их. Потому что он не дотянул. И никогда не дотянет, чтобы дать им отпор. Сжав плотно зубы, он крутанулся на пятках и собирался подняться наверх и лечь в постель. — Люцифер? — тонкий, надломленный голос послышался из-за двери. Она знала, что он тут мнется, как первоклассник перед линейкой. Выбора не было, придется входить. Толкнув дверь Люцифер попал в небольшую темницу с несколькими камерами по бокам. Из дальней светились два белоснежных крыла. Он подошел туда, но не слишком близко — помнил о мерах безопасности. — Зачем пришел? — Адриана повернулась к нему после нескольких минут молчания и глянула прямо в душу своими яркими сапфирами. Она выглядела немного лучше. Кожа все еще была бледной, но волосы уже белели в темноте. Они были чистые и блестящие. Люциферу думалось, что они на ощупь как шелк. Одета она тоже была не в оборвание, а молочный теплый костюм. Позади нее стояла каменная плита, служившая кроватью, однако она была застелена высоким матрасом, пуховым одеялом и подушкой. На столике стояли пустые подносы с крошками и объедками. Они держали ее в качестве безопасности, а не для того, чтобы поиздеваться. — Ты сама позвала, — пожал плечами он. — Да, но до этого ты спустился сюда сам, без моего зова. Зачем? — ее тонкие руки были аккуратно сложены на плечах. Она так трогательно приобнимала себя. Он бы никогда не поверил, что он когда-то была воином. — Ты когда-то воевала против демонов? — он озвучил свою последнюю мысль, лишь бы не молчать, как дурак. — Да, и очень хорошо между прочим, — на бледные губы легло подобие полуулыбки. Она смотрела на носки его туфель. — Почему перестала? — его сердце забилось чуть быстрее. Ему было интересно, ответит ли она. Но молчание затянулось. Прошла минута, а то и две, как по тонкому носу скатились кристально-чистые капли. — Они убили его из-за меня, — послышался всхлип. Люцифер понял, что все это время она боролась со своими слезами, но проиграла эту битву. — Они узнали, что мы вместе, и убили его. А меня ангелы отправили в сослание. — Кто убил его? — Демоны. Кучка сопливых жалких демонов, которые возомнили себя правителями, — с каждым словом ее голос крепчал и наливался злобой до тех пор, пока она не вскинула голову и не посмотрела прямо в зрачки Люциферу. У него прошлись от этого мурашки, а волосы на руках встали дыбом, как от эклектического заряда. — Ты так сильно похож на него. Когда ты пришел, то мое сердце взлетело до небес, но потом ты посмотрел на меня, и мое сердце снова упало в бездну. Твои глаза отличались от его глаз. На меня смотрел Люцифер, а не Малик. — Прости, что разочаровал, — гневно и с ненавистью выплюнул в ответ он. — Не злись, что я так говорю, — Адриана мягко улыбнулась, как непослушному ребенку, который капризничал. — Сложно описать мою жизнь, но она точно была не сахар. — У меня не лучше, — подкатил глаза Люцифер. — Знаю. Тяжело быть сыном Сатаны, да? — Уже нет. — Они убили его, так ведь? — Адриана наклонила голову в бок. Люци в ответ коротко кивнул, закусив щеку. — Я не удивлена. Они уничтожают все на своем пути, все, что им создает препятствия. — Тебя ведь они не убили. — Нет, потому что они знают, что я им подчинюсь, — грустно и тяжело выдохнула Адриана, присаживаясь на одеяло. — Так быстро сдаешься? — ухмыльнулся демон. — У меня нет выбора. Они сильнее, как ни крути. Я могу попытаться убить их, но если я допущу хоть малейшую ошибку, то я пожалею о том, что родилась на свет. Я знаю своего брата с самого детства, знаю какая беспощадная к своим врагам Азалин. Мы с ней оба воины, борцы за справедливость, ее дух мне близок. Методы, конечно, отвратительны порой, но она демон, что с нее взять. А Андрес, он тот еще стратег. У него на десять шагов вперед расписано, даже из самой липкой грязи он выйдет сухой. Этот жнец тоже хитрый и ловкий. Мне с ними не потягаться. В этот раз я не стану брать нейтралитет и приму сильную сторону. И тебе советую. — Ты не поверишь, но у меня тоже нет выбора, — выдохнул Люцифер и с мученским стоном опустился на пол. Он уже понял, что разговор их затянется надолго, ведь говорить с ней было легко. Она, изголодавшаяся хоть по какому-то общению, без раздумий рассказывала и рассказывала о своей жизни. Ее голос стал похож на пение райской птички в цветущем саду яблонь. Он приятно ложился на плечи Люцифера, заставляя расслабиться и забыться. Через некоторое время они даже посмеивались, шутили, стараясь забыть о том, кто они, где они и что их ждет дальше.