Почти чёрный дневник

The phoenix first must burn, That’s how they are reborn, Through fire and through pain They die and rise again. Raindrops are falling on my open palms (it’s not rain) I feel them tearing me apart in halves (it’s my pain) One side is darker than the other half (it’s my blood) I try to hide it but it’s not enough (it’s my heart) The phoenix first must burn I know it and you know With dust and ashes churn They will again return I saw a painting in my restless sleep (it’s not a dream) Of how disturbing is my deepest deep (it’s my scream) But that is art’s the most veracious deed (it’s my fear) It always shows us who we are indeed (it’s just me) The phoenix first must burn Their soul in shards is torn But at the fire’s end They will again ascend There is a rupture in my heavy chest (it’s not a crack) I try to hide and cover it as I can best (it’s black) With words that carved now into flesh (it’s sharp) But wound stays open, always fresh (it’s dark) The phoenix first must burn That’s how their life is earned When there is no pain, There’s nothing you can gain. You tear me open with your single touch (it’s not true) Crushing my every bone and every crutch (it’s deja vu) And if I didn’t love you in a way as such (it’s you) I’d hate you viciously, I promise you that much По капле дождя на ладони упало, Я чувствую, словно ломает меня, Одна половина с другой не совпала, В одной всё от ночи, в другой – от огня. Во сне очертанья рисунка увидел: Моей черноты глубину и предел. Забыть не сумел, пытаясь развидеть, И это искусства главнейший удел. В тяжёлой груди моей жгучая рана, Как мог, всё старался её я укрыть Словами на коже, скрывая изъяны, Но та продолжает внутри меня жить. Сустав за суставом меня ты дробил, Терзая на части, нутро моё выел, И если б так сильно тебя не любил, Клянусь, всей душой бы тебя ненавидел.