Манипулятор

— Солнышко? — Юджин осторожно тронул Рапунцель за плечо, тем самым отвлекая последнюю от своего красочного дневника, в котором она с упоением рисовала друзей, любимые вещи или интересные эпизоды из жизни; мужчина мельком глянул на расписные страницы и усмехнулся, потому что в небрежных линиях узнавался Вэриан вместе со своим наглым, но очаровательным енотом. — О, я как раз пришёл поговорить насчёт этого парня, — ткнув в дневник, произнёс он, и Рапунцель заинтересованно выгнулась, небрежно отложив карандаш и кисточки для рисования. — Что-то случилось? — в её изумрудных глазах тут же мелькнула тревога, и Юджин поспешил успокоить возлюбленную, мягко накрыв её худенькие запястья своими широкими ладонями. — Нет-нет, всё прекрасно, просто… — замявшись, он притянул Рапунцель к себе, понизив голос до шепота. — Наш гениальный ученый заснул прямо на лавочке в холле замка, и, судя по всему, даже не собирается никуда уходить. Как думаешь, разбудить его? Или просто принести плед? Час поздний, а его деревня не близко, — в голосе Юджина так и сквозило беспокойство вперемешку с нежностью, отчего принцесса не смогла удержать трогательной улыбки на губах и хихикнула, чмокнув мужчину в щёку. — Ты такой милый, — проворковала она, растрепав его идеально уложенную челку, из-за чего последовали раздраженные вздохи с его стороны, что-то в стиле: «а трогать мою прическу было обязательно?», впрочем, Фицгерберт недолго держал обиду. — Я захвачу плед и подушку, Вэриан в последнее время действительно не высыпается. Слишком занят своими изобретениями, — Рапунцель солнечно улыбается, но в её глазах до сих пор стояло волнение; Юджин видит это, но вежливо отмалчивается. — Отлично, — кивает он. — Надо поговорить с ним насчёт этого… Должны же и у гениев быть выходные? — Это точно, — кивает принцесса в ответ и аккуратно высвобождает изящные пальцы из рук мужа, чтобы стянуть со своей постели мягкую подушку, набитую самыми пушистыми перьями, и захватить шерстяной плед, который прекрасно согревает плечи по ночам. — Я ненадолго. Не шали, хорошо? — девушка нагнулась и поцеловала в макушку своего спящего хамелеона, затем ободряюще улыбнулась Юджину, молча оповещая его о том, что она скоро вернётся. * * * Как и говорил Юджин, Вэриан действительно решил прикорнуть на лавочке, пристроив руку на подлокотнике и уткнувшись в неё лицом, не замечая ничего вокруг. Бедняжка, подумала Рапунцель, рассматривая своего драгоценного друга некоторое время. Он выглядел совсем изнурённым и явно не жалел себя, посвящая каждый час, каждую минуту, чуть ли не каждую секунду работе. Так быть не должно… Тихо выдохнув, девушка крепче прижала к груди подушку и подошла ближе, присев перед мальчиком на колени, не решаясь потревожить его чуткий сон. У него были взлохмаченные волосы и скосившиеся набок сварные очки, видимо, он спешил сюда для того, чтобы рассказать принцессе о своих наблюдениях, поделиться важными разработками или просто напросто посоветоваться, но, так и не дождавшись аудиенции, заснул здесь. Дурачок. Ему ведь необязательно было ждать — он мог придти к ней сразу же. — Вэриан, — шепнула Рапунцель, невесомо коснувшись тёмных волос юноши, чтобы заботливо пригладить их; вьющиеся локоны на макушке тут же взметнулись вверх, стоило только принцессе убрать руку. — Ты совсем себя не бережешь. Она накинула тёплый плед ему на плечи, медленно и осторожно разглаживая складки, чтобы не разбудить, но, к сожалению, Вэриан уже проснулся и дёрнулся от неожиданности, отчего чуть было не заехал принцессе лбом прямо в переносицу, если бы та вовремя не отскочила. — П-Принцесса?! — алхимик встревоженно вскочил, всё ещё кутаясь в плед, не понимая, что происходит, и стал панически оглядываться по сторонам, пытаясь понять, где находится. — Эй, всё в порядке! Тише, тише, — Рапунцель положила ладони ему на плечи и успокаивающе погладила, призывая сесть обратно на лавку; мальчик послушно сел, почесав затылок и смутившись из-за своего резкого поведения. …И из-за того, что Рапунцель только что была непозволительно близко, когда набрасывала на него… Плед? Только сейчас заметив на себе кусок этой колючей пурпурной ткани, Вэриан вопрошающе взглянул на подругу. — Ты заснул у нас во дворце и я решила, что тебе будет удобнее с… этим! Та-даа! — добродушно хихикнув, девушка показала подушку из-за спины, а по её лицу скользнуло лёгкое раскаяние. — Я не хотела тебя будить, извини. — Нет-нет-нет, это вы меня извините, мне не стоило вот так засыпать здесь! — тут же стал оправдываться Вэриан, путаясь в словах и заикаясь от неловкости ситуации, краснея пуще прежнего. — Надеюсь, я никого не распугал своим видом, — невесело посмеялся он, приопустив голову, из-за чего его тёмные круги под глазами стали выглядеть ещё больше. — Конечно нет, Вэриан! Не смей говорить так, — голос всегда добрейшей и нежнейшей Рапунцель вдруг стал жестче, а её брови нахмурились в неодобрительном жесте. — Ты должен больше отдыхать, потому что я вижу, как ты себя мучаешь. Необязательно изводить себя до такой степени! Ты и без этого неоценимый и прекрасный алхимик, который столько всего делает для Короны! Делает для меня, — речи принцессы были такими приятными, сладкими, почти что сахарными, как медовые соты; она всегда знает что нужно сказать в той или иной ситуации, заставляет почувствовать себя нужным и значимым. Вэриан неуклюже ухмыльнулся и почесал нос, так как засмущался от такого количества комплиментов, но, к сожалению, какими бы красивыми ни были слова, они не способны залатать дыру где-то глубоко в душе. Спасает только алхимия — его основная работа и страсть, чтобы отвлечься от подобных дурацких чувств. Рапунцель знать об этом необязательно. Никому необязательно знать, но ей в особенности. Выдавив из себя усталую улыбку, Вэриан осторожно кивает. — Да, возможно, вы правы. Я просто хочу быть полезным настолько, насколько вообще могу. Не могу спать спокойно, зная, что делаю недостаточно для своего дома, — признаётся он и сжимает пальцы в перчатках, предвкушая тепло рук принцессы на своих предплечьях, её убаюкивающий голос, цветочный запах волос; конечно же, так и происходит. Вэриан лихорадочно выдыхает через нос, когда принцесса садится к нему на лавочку и сгребает в свои крепкие объятья, хоть и должен был привыкнуть к этому давным-давно. Она обдаёт его шлейфом из цветочных запахов; мальчик может уловить аромат полевых цветков, чайных листьев и акварели. Так приятно. Ему ничего не остаётся, кроме как раствориться в этих объятьях без остатка и полулежать на её груди тряпичной куклой; возможно, он этого и добивался. Принцессой так легко манипулировать. Вэриан тут же корит себя за маленькую манипуляцию, но ничего не может с собой поделать, когда Рапунцель так крепко прижимает его к себе, льнёт щекой к макушке и поглаживает чертовски теплой ладонью его тощую спину. Ему тоже хочется обвить руками её талию, уткнуться носом в шею, оставить невесомый поцелуй на коже «по случайности», отлично зная, что слишком наивная принцесса ничего не заподозрит. Хочется, но не делает — он ещё не до такой степени отчаялся. Юджин всё ещё его лучший друг и команда. Да, Юджин такой хороший друг… — Тебе не нужно мне ничего доказывать! Обещай, что устроишь себе маленький отпуск, — недовольно нашёптывает принцесса, пусть Вэриан и не вслушивается в её слова, наслаждаясь тем, как приятно звучит её мелодичный голос; алхимик мычит безэмоциональное «м-м» в слабом согласии, прикрыв глаза. Он так давно не спал, а перспектива заснуть здесь с Рапунцель казалось ему безумно привлекательной. — Мы обязаны сходить на пикник все вместе, — продолжает говорить девушка, пропуская тёмные волосы друга сквозь пальцы. — Ты, я, Юджин, Ланс, возьмём Киру и Каталину. — Звучит просто волшебно, — невпопад отвечает юноша, подавляя зевок, и Рапунцель хихикает, по-матерински целуя его висок; Вэриан смущенно смеётся с ней в унисон, а сам думает, что благодаря небольшому росту и возрасту принцесса относится к нему как к младшему брату, которого можно тискать сколько душе угодно, никто и слова поперёк не скажет, ведь это абсолютно нормально. Целует и обнимает, даже не задумываясь о том, что в этом может быть что-то плохое, в то время, как Вэриан не знает, что ему делать — ликовать от радости или провалиться сквозь землю от отчаяния, ведь настолько она не видит в нём мужчину. И пусть. Такие как Кассандра или уж тем более Рапунцель никогда не достаются таким парням, как он. Всё равно. К чёрту. Вэриан всё-таки позволяет своим рукам обнять Рапунцель в ответ, понимая, что такие моменты между ними происходят крайне редко; личные моменты, почти интимные, без Юджина и даже Паскаля. Эти объятья были особенными, и плевать, что алхимик сам вынудил сострадательную Рапунцель сделать это — отлично знает её слабости к чувствам других людей. Принцесса слишком добрая и никогда не сможет распознать откровенную манипуляцию, а Вэриан слишком и безответно влюблён, чтобы не пойти на такой подлый шаг. Интересно, приревновал бы Юджин, если бы увидел это? — Люблю вас, принцесса, — сонно бурчит Вэриан, проваливаясь в полудрёму; конечно же, он имел ввиду совсем другие чувства, но невинная принцесса лишь снова чарующе хихикает и обнимает покрепче. — Я тоже тебя люблю, — девушка укрывает пледом их двоих и хочет задержаться ненадолго, надеясь, что Юджин поймёт, если она припозднится. — Очень сильно, — добавляет она и прикрывает глаза, уютно устроив голову на макушке своего преданного алхимика. — А теперь поспи немного. Вэриан засыпает с горькой мыслью о том, что постарается больше не манипулировать такой добрейшей душой, как Рапунцель, и выкинет ненужные чувства из своего сердца. Со временем. Быть может, ему стоит наконец взглянуть на простых девочек своего возраста, а не заглядываться на волшебных замужних принцесс?