***
— Имя. Грубый женский голос эхом отбился от стен, ударил по барабанным перепонкам, заставляя меня вздрогнуть. Я не знаю что здесь делаю, почему приняла это решение и чем это для меня обернётся. Непривычно холодный воздух обжигает лёгкие. Голову сдавливают железные тиски, замедляя ход мыслей. Нервно сжимаю край своей юбки, впиваясь ногтями в ладонь сквозь тонкую ткань. Попытка вдохнуть глубже, вытолкнуть ком, застрявший в горле. Неудача. Я всё ещё могу уйти и, наверное, должна использовать эту возможность, но почему-то стою на месте. Идиотка. — Вики Уокер.- голос звучит хрипло, болезненно. Неудивительно. Быть может я схожу с ума, но с самого моего прибытия меня мучает странное ощущение… Будто кто-то в упор смотрит на меня со спины. Я точно схожу с ума.***
Не знаю с чего это всё началось, поэтому если скажу, что начну свой рассказ с самого начала, это будет наглая ложь. Для вас моя история начнётся с того момента, когда всё окончательно покатилось в бездну. У вас когда-нибудь случалось что-то необъяснимое? Совершенно невозможное, предельно бредовое, до крайности поразительное… Я могу долго продолжать этот список, но это, к сожалению, не изменит того факта, что у меня — случалось. И не что-то мелкое, как, например, встреча со знаменитостью, выигрыш в лотерее или вещий сон… Нет-нет-нет. Это был обычный вторник. Звонок будильника. Отчаянный стон. Удар кулаком по прикроватному столику. Снова стон, уже от боли. Самое стандартное пробуждение в самое обыденное утро перед днём, который тоже должен был быть максимально предсказуемым, рутинным. Я никогда не хотела ничего менять, каждый день был удивительно прекрасно похож на предыдущий и я обожала его за это. Обожала смотреть очередной сериал, поедая клубничное мороженое, разговаривать по телефону с лучшей подругой, которая не меньше меня любила затворничество, спорить с отцом на кухне из-за его очередной заморочки. Мой папа всегда слишком сильно обо мне переживал, опекал настолько, что я боялась сама ходить в школу класса до 8-го. Он не разрешал мне долго гулять с друзьями, знакомиться в интернете, сдавать на права. Это и неудивительно, я — единственная его семья, у него больше никого кроме меня и нет, не учитывая Бобби (хомячок, которого он подарил мне в прошлом году). Поэтому раньше, будучи ребёнком, я спокойно шла у него на поводу, но становясь старше, мне приходилось всё яростнее отстаивать свои права. Я была не буйным, но упрямым подростком, благодаря чему в гараже рядом с отцовским Шевроле и стоит мой байк. Если быть до конца откровенной, то я до икоты боялась на него садится, когда один знакомый пытался научить меня ездить, но это было дело принципа. Как итог, на 16-летие моё возвращение домой было по- настоящему эпичным. Но мы отвлеклись от темы. Тогда, страдальчески завывая от боли в ладони, я и не думала, что, по сути, это день моей смерти. Забавно, правда? Всё изменил обычный звонок. Телефон привычно запел: «Carry on, my wayward son», а я взяла трубку. Интересно, как бы всё сложилось, проигнорируй я его? Не суть, что случилось, то случилось. Звонили с почты. Ничего серьёзного, просто небольшая посылка от знакомых. Не знаю почему, но я решила не трогать отца и поехать самой. Наверное, уже немного засиделась дома. Согласитесь, месяц взаперти — смерть даже для интроверта. Хм, неоднозначная получилась фраза... Как сейчас помню дождливую погоду, серое небо и воздух, сочащийся запахом дождя. Я обожала такие дни. Сейчас от них мне становится жутко. Любовно огладила руль своего мотоцикла и поехала. Скорость была привычно небольшой, но достаточной, чтобы ветер трепал мои волосы, раскидывая их за моей спиной. Погоню я заметила не сразу. Сначала чёрный минивэн просто раздражал, плетясь следом за мной, но когда он начал неизбежно приближаться, я поняла, что шутки кончились. До сих пор четко не помню как пыталась увернуться. Пульс бил в ушах, лёгкие не могли насытиться кислородом из-за крохотных вдохов, которыми я дышала, перед глазами стояла серая дымка. Удар. Мотоцикл скатывается в кювет. Мысли перемешались, чтобы вновь разлететься вдребезги. Я ждала, что перед глазами пронесётся вся жизнь, но думать вообще не получалось. Ни о чём. Падала я мучительно долго. Темнота. Боль, пронизывающая каждую клеточку тела, гул голосов, писк какой-то техники, вспышки света давали мне понять, что я ещё жива. А потом и они пропали. Всё смешалось в маленькую воронку, затянувшую меня куда-то, но куда? Сейчас я уже не помню того состояния, могу описать только оборванные кусочки и те непонятные. Но кое-что отложилось в моей голове основательно, влезло под корки моей настрадавшейся черепушки. Глаза. Ехидные глаза цвета… ммм… даже не знаю как можно его описать, наверное, цвета крови. Но они не отпугивали, возможно, немного раздражали, но я определённо не чувствовала отрицания, уверенно удерживая на них взгляд. А ещё я помню усмешку, но не злорадствующую, а какую-то тёплую, хоть и не каждый поймет, что она тёплая… Но что не привидится в коме, правда? Очнулась я ровно через три месяца после того, как «умерла». Врачи тогда удивлённо бегали по палате, то тут, то там слышались фразы «Невозможно» и, конечно же, «Это чудо». Наверное это и было настоящим чудом. Чудом для отца, врачей, друзей и знакомых, журналистов и прочих интересующихся, но… Лично я не чувствовала по этому поводу абсолютно ничего. Ни счастья, ни облегчения, ни даже удивления… В груди будто появилась воронка, втянувшая туда всё, до чего дотянулась. Первым ушло сердце… Я не знаю из-за чего, но мне казалось, что я что-то потеряла, что из моей жизни ушло что-то или кто-то невероятно важный и… Нужный. Врачи всё списывали на какую-то депрессию, которая обязательно пройдёт, но пустота в груди удобно устроилась и, судя по всему, уходить не собиралась. А жизнь шла своим чередом: я заново научилась всему, что так легко делала раньше. По секрету, меня даже по нужде водили за ручку, а кормили из ложечки. Самооценку это подобьёт любому… Поднятию боевого духа должны были поспособствовать друзья и знакомые, но они делали только хуже. Конечно же, не специально, но каждый их рассказ о колледже или новых отношениях только сильнее показывал мне насколько я здесь чужая, ненужная. Они ходили ко мне первую неделю, но потом это, наверное, перестало считаться чем-то статусным, крутым и они обо мне постепенно забыли. Не могу точно описать, что чувствовала те 5 мучительных месяцев реабилитации, но лично мне это состояние напоминало птицу, которой просто взяли и оборвали крылья. Но, всё проходит. И это прошло. Я вернулась в привычный темп жизни и только сны портили идиллическую картинку. По ночам меня преследовали алые глаза незнакомца, и с каждым таким сном они смотрели на меня всё более зло и обречённо. Казалось, будто этот неизвестный чего-то ждёт, а я такая идиотка всё никак не пойму чего.***
А потом пришло письмо из необычного колледжа. Почему необычного? Потому что я ещё не слышала о том, чтобы на бюджетное место приглашали в декабре. Более того, приглашали в другой штат, в холодный и дождливый колледж в горах. Особенно, учитывая мои не самые лучшие способности к учебе, черт, да я и на олимпиаде была один раз, да, тогда я победила, но это было в шестом классе и компьютером я научилась пользоваться по урокам из Ютуба! Такое любого вогнало бы в смятение, но после неожиданного восстания из мёртвых моя стрессоустойчивость заметно возросла. А уехать в горы, подальше от города, где все и каждый сочувствующе смотрят и хлопают по плечу, действительно показалось отличным выходом из ситуации. Что там отличным? Когда я пролистала учебную программу, просмотрела фото учебных корпусов и прочитала пару сотен одобрительных комментариев на разных форумах, продать душу за шанс свалить туда хоть на годок казалось приемлимой ценой. Оставалось одно но — отец. Папочка всеми силами пытался удержать меня дома и заставить ждать следующего года, чтобы спокойно поступить в местный колледж и иметь возможность каждые выходные приезжать домой и докладывать обстановку. У моего отца полно отличных качеств: он добр, участлив и мил, но, к моему глубочайшему сожалению, за 18 лет моего существования любимый родитель так и не понял значение личного пространства и права выбора. А после аварии он вообще отказывался отпускать меня дальше, чем на полметра. Уезжала я со скандалом. Громким и эффектным битьём посуды и неприличными криками на людях. Но факт остаётся фактом, я, всё же, уезжала.***
Собственно так я и попала в это необычное здание в стиле хайтек под осуждающий взгляд женщины на ресепшине, которая явно считала меня толи недоразвитой, толи просто тормознутой. Честно, именно сейчас до меня и дошло происходящее. И, кажется, приплыв паники мерными волнами начал бить по моим нервам. Мамочки, что ж я творю то снова?!