•••
Первое, что делает Хендери, когда генерал сообщает им эту прекрасную (во всех смыслах) новость — прижимает руку к сердцу и уверенно говорит: — Мы приложим все усилия, чтобы новый отдел принес как можно больше пользы. Кун, стоящий справа от Хендери, недоверчиво смотрит на него, но, хвала небесам, ничего не говорит.•••
Хендери помнит, что ёджин (которых в народе попросту зовут ёкаями) огромные, злобные, с двумя рядами острых зубов, безжалостные существа. — А я слышал, что они очень красивые, хоть и хитрые, — внезапно говорит Кун, — А ещё некоторых из них почти не отличишь от людей. — Я что, до этого вслух говорил? — уточняет Хендери. — Именно. Они стоят перед высоким элегантным зданием с надписью: «Министерство Ёджин (Отдел магических дел)» и Хендери не то чтобы не торопится заходить, а скорее просто наслаждается таким прекрасным архитектурным творением. Стоящий рядом Кун обеспокоено поглядывает на напряженного Хендери, а потом, сверившись с часами, говорит: — Мне все равно, что люди странно смотрят на нас, как никак мы уже десять минут бессмысленно стоим перед входом, но вот опоздать на первое собрание мы не можем, — а затем легко толкает Хендери в плечо, приводя в чувства. Хендери неуверенно поправляет свой форменный китель, а затем и фуражку на голове, прежде чем наконец сделать первый шаг в неизвестность. Их встречает стоящая на задних лапах и одетая в кимоно лисица. Белоснежная шерсть переливается серебристыми всполохами, а желтые глаза слишком хитро смотрят на только что прибывших. — Меня зовут Десятихвостый, но можно просто Тэн-сенсей. Я уже решил, что вы там у входа весь день стоять будете, — говорит он, скрестив лапы на груди. Хендери нервно сглатывает, глядя на него, пока Кун отвечает за двоих. — Мы новые сотрудники отдела. Надеемся на плодотворное сотрудничество и помощь с вашей стороны, — а затем так очаровательно и широко улыбается, будто бы это не демоническое создание стоит перед ним, а сам император. — Что ж, хорошо, — усмехается лисица, пока Хендери, глядя на него, медленно считает от одного до ста, — идите за мной, я познакомлю вас с вашими будущими напарниками. Тэн ведёт их по коридору куда-то вглубь дома. Стараясь отвлечься, Хендери рассматривает роспись на стенах: цветущие деревья сменяются тонкими ветками бамбука, колышущимися на ветру, чтобы после стать раскидистой ивой, что своими ветками касается земли. Рисунки так красивы, что на мгновение Хендери забывает где находится и куда идёт. Но тут же вспоминает, когда слышит нарастающий шум. Идущий впереди Кун оборачивается, чтобы взглянуть не отстал ли Хендери, (но он нет. Он помнит зачем они здесь, и дышит, и держит себя в руках). С той стороны сёдзи звонкий мальчишечий голос кричит: — Ни за что! Уж я им покажу, что значит ёкаи! Я им... Но договорить не успевает — дверь распахивается, прерывая его. — Ренджун! — одергивает Тэн кричавшего, — А ну быстро всем собраться! — Шерсть на его загривке опасно поднимается, а в голосе появляются стальные нотки. Хендери слышит копошение, а когда наконец входит, то видит и виновников всего этого шума — мальчишку с темными растрёпанными волосами в сине-голубом кимоно и воинственно приподнятыми ушками, а после парня постарше в лёгком светлом кимоно со светло-пшеничными волосами и прижатыми к голове ушами. — Пришло время познакомиться, — Тэн хлопает в ладоши, привлекая к себе внимание, — это наши воспитанники — Сычен и Ренджун. Хендери переводит взгляд с одного на другого и мысленно молится всем богам, чтобы его напарником оказался не тот, который «Ренджун». Первым отмирает Кун. Он представляется, широко улыбаясь и от этого становясь ещё красивее. — Лейтенант Цянь Кун. Надеюсь, мы сработаемся. Собрав остатки воли в кулак, Хендери не менее ярко улыбается. — Рад познакомиться с вами, — плавно говорит Хендери. Его руки чуть подрагивают, и приходится сжать их в кулаки, чтобы хоть как-то это скрыть, — пожалуйста, позаботьтесь о нас. Золотые пуговицы на его форме блестят в солнечных лучах, а китель подчеркивает статную фигуру. Хендери ловит восхищённые взгляды, прежде чем слышит вопрос Куна. — Так как именно мы будем работать? — Вы в паре Сыченом, а лейтенант Хендери с Ренджуном, — отвечает ему Тэн. Хендери смотрит на невысокого, но потенциально опасного Ренджуна, чьи ушки дергаются из стороны в сторону, а зрачок того и гляди станет вертикальным, и чувствует, как земля уходит из-под ног.•••
Сычен уютно устраивается у окна, рассматривая россыпь звёзд на небе и пытаясь разобрать знаки судьбы. — О чем думаешь? — спрашивает Ренджун. Он настороженно относится к такому вот Сычену, так как из них всех именно он склонен к предвидению. — Ничего такого, — теплый летний ветер треплет его волосы, заставляя то и дело убирать их от лица, — Просто немного беспокоюсь о том, смогу ли я работать в паре. Ты же знаешь меня и мои… силы. Ренджун и правда знает. Чувствовать сильные эмоции других, знать то, что совсем не хочешь знать — сомнительное удовольствие. Спокойный, даже можно сказать отчасти безразличный снаружи, Сычен как никто другой нуждается в защите, хоть никогда и не признается в этом. — Я думаю, Кун хороший человек. Он выглядит серьезным и вполне надежным, также, как и… — Ренджун на секунду закусывает губу, прежде чем продолжить, — лейтенант Хендери. Он кажется таким умным и благородным. И не то, чтобы мне нравились люди, но он выглядит… неплохим. Сычен рассеяно пожимает плечами, наблюдая за розовыми пятнами, появляющимися на ренджуновых щеках. — Старше тебя, вежливый, темноволосый и высокий, - перечисляет Сычен, загибая пальцы, — Разве это не твой тип? — Не понимаю о чем ты! — бурчит Ренджун, прежде чем шустро встать с футона. Сычен ловит смущенный ренджунов взгляд, и уже собирается сказать ему что-нибудь успокаивающее, но Ренджун опережает. Он говорит: — Эй, хочешь я схожу на кухню и стащу нам чего-нибудь вкусного? Что насчет того людского печенья, что прячет в цветастой банке Тэн-сенсей? Утащить что-то у Тэн-сенсея? Что за наглость! Сычен смеется, прикрыв лицо рукавом юкаты, а после согласно кивает. Ренджун выглядывает в коридор, проверяя нет ли никого поблизости, а затем тихонько пробирается по коридору в сторону кухни. Свет луны пробивается сквозь окна, позволяя ни на что не наткнуться по дороге. Ренджун почти добирается до кухни, когда слышит «это» - звонкий, почти девичий крик, а затем звук падающих вещей. Долго не думая, Ренджун бросается в сторону шума, а спустя минуту вламывается в одно из подсобных помещений и включает там свет. Ренджун думает, что то, что он увидел в эту ночь, останется с ним навечно. Он видит сжавшегося в комок и прикрывающего голову руками, дрожащего от ужаса Хендери, а рядом с ним двух тыковок-хранителей, Ченлэ и Джисона. Ренджун переводит взгляд с Хендери на хранителей, пока в голове медленно щелкают шестеренки. — Что… случилось? С вами все в порядке? — Нет! Нет, не в порядке! Эти монстры свалились на меня буквально с потолка! — все также сидя на корточках, Хендери тычет пальцем в малышей хранителей, пока те неловко стоят прижавшись друг к другу. — Чувак, мы просто хотели познакомиться с тобой. Зачем кричать-то так? — говорит Ченлэ, размахивая своими ручками-веточками. Джисон согласно кивает, прежде чем добавить, — Ты не можешь называть нас монстрами! Это некрасиво! Ренджун наблюдает за все еще трясущимся Хендери, что испуганно поглядывает на хранителей, и не может понять куда все делось. Благородный офицер, больше похожий на сказочного принца исчез, оставив вместо себя… это. — Поверить не могу Просто поверить не могу, что ты боишься ёкаев, — шокированно бормочет себе под нос Ренджун. — Я… Я просто... Да, я боюсь духов, боюсь с самого детства! — едва ли Хендери понимает насколько громко он говорит, — Но все что я вижу целый день – это говорящая лиса, и ушки на ваших головах, а теперь еще и этих странных существ! Провести целый день в месте, подобном этому? Да это худший кошмар Хендери! И все это время он держал себя в руках, потому что он, в первую очередь, офицер, и не может запятнать честь мундира. И вот сейчас, когда казалось, что все самое тяжелое позади, (и его напарник оказался пугающим, но все же не таким уж и диким, как Хендери представлял себе), должно было случиться это! За что, просто за что это все с ним происходит? Хендери не понимает. Но помимо страданий от всего происходящего, одно желание все же сильнее прочих. — Ренджун, — тихо зовет его Хендери, — Мне очень неловко просить тебя об этом, но… Не мог бы ты, пожалуйста, убрать отсюда «их» и проводить меня обратно до комнаты. Не думаю, что готов встретиться еще с кем-то. Разочарованный стон Ренджуна разносится по всему дому.•••
На следующее утро Хендери встает с ощущением абсолютного разочарования в своей жизни. Не то чтобы о его боязни ёкаев никто не знал, (вообще знал только Кун, и то, на правах старого друга), но вот мысль о том, что теперь об этом будет судачить всё Министерство, заставляет желать остаться в комнате на ближайшее десятилетие. — Нас уже ждут за столом, — говорит Кун, прося поторапливаться. Несмотря на раннее утро, он уже полностью собран. — Сегодня не будет тренировки? — уточняет Хендери. — Не после всего, что случилось ночью, — отвечает Кун, хитро ухмыляясь. И вот чем Хендери заслужил насмешки от Куна? К тому моменту, как они вдвоем спускаются, все уже сидят за столом. Кун занимает пустующую подушку рядом с Сыченом, дружелюбно здороваясь со всеми присутствующими, и Хендери не остается ничего кроме как усесться рядом с Ренджуном. Тот недовольно фыркает, но, хвала богам, ничего не говорит. Тэн-сенсей, сидящий во главе стола, делает глоток чая из своей кружки, прежде чем продолжить говорить о чем-то, к началу чего ни явно не успели: — Он сказал ждать их к концу недели. — Тэён-сенсей еще никогда на столько времени не задерживался на той стороне. Ему стоит поторопиться, — добавляет Сычен. Его взгляд на мгновение становится мутным, прежде чем вновь проясниться. На это Тэн-сенсей и Ренджун обмениваются обеспокоенными взглядами, но ничего не говорят. — Думаю, Юта-сан приедет вместе с ним. Так или иначе, им понадобится вся полученная информация. Больше за завтраком ни о ком незнакомом Хендери они не говорят. Тэн-сенсей оказывается вполне добродушной лисицей, которая так и норовит отпустить пару шуток в сторону своих воспитанников и, как не странно, он на удивление легко находит общий язык с Куном и самим Хендери. В свете дня Тэн кажется вполне безобидным, но Хендери все равно чувствует, как от напряжения все тело наливается тяжестью, а сердце бьется чуть тяжелее чем обычно. — Вижу, уже все поели, — говорит Тэн, когда на столе остаются только пустые миски, — Значит пора за работу. Ренджун и Сычен введут вас в курс дела.•••
Ренджун рассказывает о жалобах, поступивших от владельца и работников нового отеля, построенного на окраине города. С захода солнца и до первого солнечного луча неприкаянная тень бродит по отелю, пугая постояльцев. И все бы ничего, (тень вполне можно было отвадить зажжённой лучиной), если бы прошлой ночью она не напала на человека. — Не понимаю, зачем вообще говорю это все тебе, — недовольно бурчит Ренджун, — Разве ты не сбежишь, как только увидишь духа. — Не говори так, пожалуйста, — Хендери неловко улыбается, — Разве я не офицер? А офицеров учат встречать опасность лицом к лицу. Все сомнения насчет последней фразы Хендери отражаются на лице Ренджуна. Скептически хмыкнув, он ускоряет шаг, оставляя того чуть позади. Сейчас самый разгар дня, но они вдвоем направляются в тот злополучный отель, чтобы узнать от работников побольше про эту тень и, возможно, найти причину ее появления. На улице непривычно много людей. И хоть отчасти Хендери привык к вниманию со стороны прохожих — все-таки военная форма всегда выделяется на фоне обычной одежды, — но кажется, что сегодня его через чур много. Хендери замечает, как некоторые люди останавливаются и перешептываются, смотря им в след. — Что с ними нет так? — недоуменно спрашивает он, нагоняя Ренджуна, — Прохожие так странно смотрят на нас. —Ты не знаешь? — удивляется тот, пока Хендери пожимает плечами, — Ты идешь рядом с ёкаем. Люди всегда смотрят на нас так — либо с ненавистью, либо со страхом, — разъясняет Ренджун. Его лицо не отражает никаких эмоций, пока он говорит это, и почему-то Хендери чувствует себя от этого хуже. — Но ты не сделал им ничего плохого. Они даже не знают тебя! — Как и ты. Последняя фраза зависает в воздухе. Хендери смотрит Ренджуну в глаза, прежде чем виновато отвести взгляд. (Можно было бы сказать, что он не такой как все эти люди, что он не боится ёкаев, и уж тем более не ненавидит их. Но сколько правды будет в его словах? Хендери и сам не знает). Весь оставшийся путь до отеля они проводят в молчании.•••
Отель оказывается очень изящным (по мнению Хендери) и абсолютно не нравится Ренджуну. — Это все ужасное влияние запада. Что, наша культура для вас недостаточно красива? — раздраженно комментирует он, пока вместе с Хендери поднимается по широкой лестнице, ведущей к главному входу. Узкие окна красиво переливаются витражными стеклами, а само здание выложено из такого светлого камня, что кажется, будто его только что начистили щетками. Хендери с улыбкой наблюдает, как Ренджун быстро оправляет свое кимоно, прежде чем войти в здание, но тут же становится серьезным, как только видит владельца отеля. К сожалению, узнать ничего путного от него не удается. Да, дух был. Да, мешал, но работники особо никогда не жаловались. Дух скорее создавал мелкие неурядицы, чем по-настоящему вредил. То картины в одном из коридоров оказываются все снятыми со своих крючков, то пол бочонка сакэ исчезнет. И самое время бы грешить на служек, да только вот хозяин сам ночевал в подвале рядом с запасами, а еда и сакэ все равно пропадали, как по волшебству. Но почему-то это все казалось не тем. Разве безобидный дух мог навредить человеку? Хендери слушает все, что говорит хозяин и пытается найти так называемые «красные огни», что укажут на правду. Ренджун тянет Хендери в сторону от хозяина отеля прежде чем тихонько шепнуть: — Я думаю, это тануки. Они любят пакостничать, но еще больше любят сакэ. Да и посмотри, как отель процветает, это однозначно заслуга его магии. Хендери мысленно пытается собрать все то, что когда-то слышал про этих существ. Многоликие, они так же, как и лисицы, способны на время превращаться в людей и дурить другим голову. Однако, несмотря на это, тануки добры, отзывчивы, а иногда даже слишком доверчивы. — Но тогда что насчет девушки, которая пострадала? Разве он мог такое сделать? Ренджун пожимает плечами, как бы говоря, что все возможно. Но Хендери не согласен. — Нам стоит остаться здесь на ночь. Может так мы что-нибудь узнаем? Оказывается, спорить с Ренджуном себе дороже. Он наотрез отказывается оставаться там, где ему не нравится, но, когда все же соглашается, говорит, что нужно послать за Ченлэ в Министерство. — Только не за ним, — просит Хендери, — Ну он же меня и так чуть до остановки сердца не довел. Да и вообще, разве детям-духам можно ночевать вне дома? Естественно, никто Хендери не слушает, и уже через час Ченлэ маленьким ураганом носится по отелю. Как самому старшему, Хендери приходится взять на себя ответственность по присмотру за Ченлэ. (Ренджун говорит: что может случиться? Пусть бегает там, где хочет). В результате они все втроем оказываются на кухне. И пока Ренджун на пару с Ченлэ уплетают почищенные специально для них яблоки, Хендери случайно слышит часть разговора девушек-горничных, что обсуждали пострадавшую девушку. — Поверить не могу, что дух напал на Чеён! Разве сделала она что-то плохое? — возмущенно говорит одна из них. — Разве духи разбирают кто хороший, а кто плохой? — отвечает ей другая девушка, с мягкими чертами лица. И, чуть подумав, добавляет, — Хоть бы она поскорее поправилась, мне не хватает ее шуток. — Так где появился тот дух, что напал на девушку? — вдруг спрашивает Ренджун. От неожиданности обе девушки вздрагивают, но заметив лисьи ушки на чужой голове, а затем и форменный китель на Хендери, тут же рассказывают все, что знают.•••
И Хендери, и Ренджун сходятся во мнении, что ночью стоит устроить засаду. Именно поэтому около полуночи они оказываются в коридоре, что ведет к комнатам работников. К сожалению, здесь не такое дорогое убранство, как на других этажах, и тем более нет удобных пуфиков, на которых можно было бы устроиться. Так что Хендери просто садится на пол у стены, положив рядом с собой катану, пока Ренджун также устраивается неподалеку. Последствия прошлой бессонной ночи дают о себе знать. Хендери чувствует, как с каждым разом все тяжелее не провалиться в такой желанный сон, (и даже уже готов признать, что виной всему был тануки, лишь бы просто оказаться у себя в комнате), когда наконец видит это. Как расплывчатая тень, больше похожая на плотный черный туман, спускается с потолка, медленно становясь похожей на женский силуэт. Хендери успевает среагировать раньше Ренджуна и, спрятав того того за свою спину, он отражает своей катаной первый удар неизвестной тени. Ренджун удивленно наблюдает за тем, как дух нападает на Хендери, но тот достойно отражает удары. — Ты должен уйти. Он слишком силен, — кричит Хендери Ренджуну, — Давай же, я задержу его! С каждым разом сила духа становится все больше, а удары все неожиданней, так что один из них все же достает до Хендери. Но тот, будто бы даже не заметив, продолжает сдерживать его. (Ренджун не может поверить, что кто-то, кто так сильно боится ёкаев, будет делать что-то подобное для такой лисицы-полукровки, как он. Неужели Хендери не врал, когда говорил, что защитит?). —Нет, — твердо говорит Ренджун. Словно из ниоткуда рядом с ним появляется Ченлэ, протягивая ему буквально из воздуха появившуюся цветущую ветку вишневого дерева, — Не волнуйся, я позабочусь о тебе. И происходит удивительное. Шелест веток за окном, звон ветряного колокольчика и капли воды – все вместе складывается в причудливую мелодию, появившуюся из ниоткуда. Ренджун поет песнь, пока цветущая ветка сакуры в его руках превращается в острый кинжал. Сладкий запах вишни заполняет все вокруг. Хендери замирает и как завороженный, наблюдает за острыми росчерками чужого кинжала, как легко Ренджун отбивает чужие удары, и как наконец он пронзает дух прямо туда, где должно быть сердце. Водоворот розовых лепестков заполняет все вокруг, становясь вихрем, что проносится в своем великолепии по коридору. Поверженный дух замирает, и наконец удается рассмотреть его мягкие черты лица. — Разве это не та девушка с кухни? — пораженно спрашивает Хендери, — Неужели во всем виновата она? — Не думаю, — отвечает Ренджун. Острый кинжал в его руке вновь становится цветущей веткой, которую он возвращает обратно Ченлэ, — Этот дух отражает лишь ее переживания. Кто знает какие чувства стали причиной этому? Может зависть к чужой красоте, а может и влюбленность в того, кто любит кого-то другого. Так или иначе, она настолько не хотела испытывать эти чувства, что они стали духом. И я не могу осуждать ее за это. Грустными глазами Ренджун рассматривает замерший дух, прежде чем коснуться его и превратить в россыпь прекрасных лепестков, а затем теплый летний ветер проносится по коридору, забирая их с собой. Ренджун поднимает на Хендери свои прекрасные темныеглаза, и Хендери готов поклясться, что видит, как мерцают в них туманные созвездия. — Возможно, я ошибался на твой счет, — мягко говорит он. — Я больше не глупый и бесполезный человек? — шутливо уточняет Хендери. — Кто знает, — Ренджун широко улыбается, но смутившись, тут же прикрывает лицо краем длинного рукава. И Хендери не может не улыбнуться ему в ответ. Такой сильный, уверенный в себе Ренджун, на мгновение становится мягким, а затем сам же этого стесняется. Хендери тянет к нему свою ладонь, гладит по мягким каштановым волосам, а потом легко проводит кончиками пальцев по бархатистому лисьему ушку, и понимает, что конкретно этот ёкай не такой уж опасный и страшный. Розовыми волнами румянец затапливает щеки обоих. Сердце гулко бьется в груди, и это точно не от страха.•••
Чуть позже, Хендери признается, что не смог бы уйти оттуда, потому что от страха он практически не мог двигаться. Ноги будто примерзли к полу, и ничего поделать он с этим не мог. — Ты такой трус, — фыркает Ренджун, — поверить не могу, что я снова купился на это. — Но все же хорошо закончилось? — Джисон смотрит своими большими наивными глазами на Ренджуна, что рассказывал историю. — Конечно хорошо! И все благодаря мне, — хвастливо отвечает Ренджун. Хендери улыбается, вспоминая как дрожали руки Ренджуна, пока он перевязывал рану Хендери, и как часто и обеспокоенно он спрашивал все ли в порядке, но ничего из этого, конечно, не говорит вслух.