"Pink Rabbit"

– Джин? Джинни… - Намджун, широко раскрыв глаза, неверяще уставился на не менее удивлённого парня, всё ещё удерживая его за плечи. – Намджун? Что ты здесь… - в глазах темноволосого парня на мгновение вспыхнула радость, уголки мягких губ начали приподниматься в улыбке, но потом глаза затопила боль. – Как ты меня нашёл? – в голосе зазвенели сталью злость и агрессия, Джин оттолкнул от себя Намджуна и резко поднялся с пола. – Кто такой Джин? – удивился Чимин, глядя то на Намджуна, то на темноволосого. – Джим, это он тебя так называет? Ты его знаешь?       Но его никто не услышал. Люди, давным-давно потерявшие друг друга и встретившиеся только сейчас, словно выпали из этой реальности, не видя никого вокруг. – Джинни, зачем ты так? - Джун с отчаянием в глазах протянул руки, пытаясь дотронуться до темноволосого, но тот отскочил от него, как от прокаженного. – Я искал тебя, Джинни, все эти долгие семь лет, я так боялся за вас. Почему ты исчез? Ты больше не доверяешь мне? – Намджуну было очень больно видеть, как Джин, такой родной и любимый, сейчас смотрит на него, как на врага. – Зачем я что? – голос Джина сочился ядом и Джун не узнавал его. – Зачем я не стал дожидаться, пока моего брата ещё больше унизят и смешают с дерьмом? Или ты не в курсе, что Чхвэ Минхо даже не стали задерживать?! Знаешь, что эта мразь снова угрожала Тэхёну? – Джин, я не знал... – хрипло прошептал Джун. – Почему ты ничего мне не сказал? – А чем бы ты нам помог? - горько усмехнулся Джин. - У тебя руки были связаны законом, который адвокат Чхвэ Минхо на хую вертел. А подставлять тебя было бы подло. Хватит того, что из-за меня пострадал Тэхён, я не мог допустить, чтобы следующим стал ты. – Тэхён твой брат? – и без того большие глаза Чонгука стали ещё больше, он изо всех сил пытался понять, что происходит, но его успешно проигнорировали, так же, как и Чимина. – Эта тварь посмела снова угрожать твоему брату? Ты должен был прийти ко мне, Джин! – Намджун в ярости ударил кулаком в свою ладонь. – Ты избегал меня, и я думал, что тебе нужно время, чтобы успокоиться, а ты просто забрал брата и исчез! И теперь я нахожу тебя здесь, возглавляющего банду головорезов! Что ты творишь, Джин? Почему ты не попросил помощи у меня? Я думал, что мы достаточно близки. – Джун отчаянно пытался достучаться до парня. – Зачем тебе это, Джун? – Сокджин устало отвел взгляд. – Это ведь не твой брат до сих пор кричит во сне. Прошло семь лет, а он всё ещё кричит и плачет по ночам, просыпаясь от кошмаров. Он сломал его, понимаешь? Он сломал жизнь Тэхёна. – голос Джина внезапно осип, горло сдавило от подступивших слез. – Что случилось с Тэ? – сердце Чонгука сжалось от нехорошего предчувствия. Ответа вновь не последовало, и Чон стал злиться, чувствуя себя невидимкой. Что-то очень плохое случилось с его (???) Тэхёном, и от этой неизвестности Гука просто трясло. Он бросил вопросительный взгляд на Чимина, но тот только пожал плечами, потому как сам ничего не понимал. – Что ты затеял, Джинни? Прошу тебя, остановись, пока не поздно. Тэхён ведь уже просил тебя об этом. Он не желает, чтобы ты превращался в монстра, подобного Чхвэ Минхо. – Намджун пытался подобрать необходимые слова, чтобы Джин его услышал. – Тэхён, может, и простил его, но я никогда не прощу. У меня не такое огромное сердце, как у него, и я не стану дожидаться Божьей кары. Я сам накажу его так, как он этого заслуживает! – голос Джина звенел от злости, костяшки сжатых кулаков побелели. – И никто не сможет мне в этом помешать! – Джин вдруг подскочил к лежащему без сознания охраннику и, выхватив у него из-за пояса малокалиберный пистолет, направил его на Намджуна. – Ни ты, – глаза его метали молнии, и он перевел дуло пистолета на Чонгука, – ни он! Если кто-то из вас попытается помешать мне, я без колебаний убью вас. – Убьешь меня? – Намджун поймал взгляд Джина. – Тогда стреляй, не жди. – Он расправил плечи и указал пальцем на левую сторону своей груди. - Потому что я не позволю тебе разрушать свою жизнь. Даже не надейся, что я теперь останусь в стороне. У меня никогда не было никого дороже тебя. Ты и твой брат – теперь моя семья, и пусть на осознание этого ушли годы, сейчас я не намерен отступать. И если я тебе больше не нужен, тогда стреляй, не думай. – голос Джуна звучал так отчаянно, что Джин растерялся. – Ну и что же ты собираешься делать, а? Сдашь меня и Тэхёна федералам, на которых работаешь? – тихий голос Джина дрожал. – Не двигайся, Джун. Мне нужно немного времени, чтобы подумать. Ты не вписываешься в наши планы никаким боком… Чёрт! Намджун! Зачем ты в это влез?! – теперь уже в голосе звучала неприкрытая паника. – Джинни, успокойся, прошу тебя, – Намджун стал потихоньку приближаться к темноволосому. – Я на твоей стороне. Ты же знаешь, что я никогда не смогу сдать тебя. Я с тобой, доверься мне. Опусти пистолет, прошу. Я знаю, что ты никогда не сможешь в меня выстрелить. Это же я, Намджун. Твой любимый, помнишь? – голос Джуна звучал так успокаивающе, но Джин оставался взведенной пружиной. – Возьми себя в руки, Джин. Сейчас мы успокоимся, вместе всё обдумаем и решим, что делать дальше. Опусти пистолет.       Чимин и Чонгук нервно переглядывались, не зная, чего ожидать в сложившейся ситуации. Они затаили дыхание, стараясь не привлекать внимания, надеясь на влияние Намджуна на этого странного парня с пистолетом. Всё давно вышло из-под чьего-либо контроля. У Чонгука миллион вопросов и ни одного ответа. Джим – это Джин, брат Кима Тэхёна? Тогда почему он был здесь, с ними, тоже прикованный цепью, как пленник?.. Намджун, который бармен, – любимый человек Джина? Неужели Джин всё же выстрелит, ведь пистолет он так и не опустил, и до сих пор целился в грудь Джуна. И что же случилось с его Тэхёном, что сломало и его, и брата? От последнего вопроса в груди Чонгука неприятно жгло раскаленным прутом, и Чон как-то упустил момент, когда Тэхён получил статус «мой». Древний, как сам мир, инстинкт требовал защитить своё. Собственная беспомощность сейчас убивала. – Не о чем тут думать, Джун. – Всё, эмоции Джина отключились, в голосе холод и равнодушие. – Нет никаких «нас». Каждый сам по себе. Отойди от меня. – Ким щёлкнул предохранителем, и Джун сделал пару шагов назад под тяжелым взглядом темноволосого – Ещё дальше. Ещё три шага, я считаю. Ты прав, я всё ещё не смогу убить тебя, но выведу из строя без колебаний, при малейшей попытке вмешаться, ты понял меня? – дуло пистолета переместилось с груди Джина на колено, заставив того нервно сглотнуть. – Оставайся на месте и не приближайся ко мне, я понятно объясняю? – Намджун осторожно кивнул, пытаясь не раздражать находящегося на грани срыва Сокджина. Хмурый взгляд Джина переместился на Чонгука. – Есть проблемы, требующие немедленного решения. И ты, – темноволосый, кинув предостерегающий взгляд на Намджуна, перевел дуло пистолета на Гука, – одна из них. Прости, парень, ничего личного. Ты не должен был видеть его лица, а сейчас ты и подавно узнал слишком много для того, чтобы оставлять тебя в живых. Прощай.       Все были так напряжены, что никто не услышал щелчка открывающегося замка и тихих быстрых шагов на лестнице. Тэхён, влетев в распахнутую дверь и увидев направленный на Гука пистолет, не думая ни секунды, бросился между Джином и Чонгуком, раскинув руки в попытке защитить, оградить Гука от опасности. Намджун, решив воспользоваться растерянностью Джина, бросился к нему, намереваясь вырвать из его руки пистолет. Выстрел. Как жирная точка. Как черта перед "до" и "после".       Тэхён, вскрикнув от боли и нелепо взмахнув руками, как срезанный, падает на пол в паре метров от прикованного Чонгука. – Нет! Тэхён! - Джин кричит и бьется в руках Намджуна, не желая отдавать пистолет. Всё кончено. Тэхён неподвижно лежит на полу, и Джин видит распускающийся алым бутон на груди его белой рубашки. Он собственноручно убил своего брата. Ему нет оправданий, как и нет смысла больше жить. – Отпусти! Отпусти меня! – он пытается вырвать у Намджуна свою руку с пистолетом и приставить его к своей дурной голове. Нет больше ни горя, ни боли, ни любви, ни ненависти, есть только решение умереть. Это нужно сделать прямо сейчас, потому что если все эмоции вернутся, его голова просто взорвётся, и на этот раз психика не выдержит. Есть грань, и он её только что переступил. – Намджун, прошу, отпусти меня, дай мне уйти! – От нахлынувшей истерики Джин слабеет и вот-вот потерпит самое сокрушительное фиаско в своей жизни.       У Чонгука трясутся руки. Он пару секунд, ничего не понимая, смотрит на рухнувшее на пол тело ставшего вдруг таким близким человека. Тэхён ведь не может вот так просто взять, и умереть? Или может? Осознание произошедшего как обухом бьёт по голове и выплескивается криками и паникой. Он должен быть жив! Он должен! Быть! Жив! Чонгук не может дотянуться до Тэхёна, чтобы осмотреть рану и понять, в каком тот состоянии. Долбаная цепь не пускает, но Чону кажется, что ещё немного, и ему удастся дотянуться, и он рвется вперёд, не обращая внимания на боль, даже не чувствуя ее. Ещё немного, и он сможет дотронуться до теплой руки и прощупать пульс. – Тэхён! Тэхён!       В дверном проёме с ошалевшим видом возникает Снежная Королева, мгновенно фиксируя взглядом происходящее. – Шуга! Что с ним? Посмотри, он жив?! – при виде расползающегося по груди красного пятна, надежда Гука тает на глазах. – Тэхён! Тэхён! Ты слышишь меня? Зачем же ты… - осознание того, что Тэ без раздумий отдал за него свою жизнь, выбивало почву из-под ног, и Чон, рыдая, упал на колени. Как ему теперь с этим жить? – Тэхён, я не стою того! Я не стою твоей жизни…       Сквозь пелену слёз Чонгук видит, как Шуга склоняется над Тэхёном и прижимает два пальца к его шее, пытаясь нащупать пульс. От отчаянной надежды всё тело Гука трясет, как в лихорадке. Если сейчас Шуга скажет, что… – Он жив. – Шуга поднимает на Чона немного удивленный взгляд, потому что и сам ожидал худшего.       Вопреки всему услышанному, Чонгука начинает колотить ещё сильнее. Шуга задирает вверх тэхёнову рубашку, и Гуку хочется зажмуриться, чтобы не видеть страшную рану, но он лихорадочно шарит глазами по телу, пытаясь оценить нанесённый ущерб. – Вскользь прошла... – облегченно сообщает результат осмотра Шуга. – По рёбрам. Ничего приятного, но, думаю, не смертельно. Он просто от боли потерял сознание. Жить будет.       Пятый Всадник рыдает, как ребёнок, теперь уже от облегчения. Тэхён жив, а всё остальное можно исправить. – Ну всё, харэ рыдать тут, как кликуша на похоронах. Чон, соберись! Давайте по-быстрому разгребём это дерьмо. Намджун, ты скрутил уже своего бычка?       Джин, услышав, что Тэхён жив, всхлипнув, резко ослаб и позволил Джуну отобрать пистолет. Сейчас он обмяк в руках прижимающего его к себе Намджуна, уставившись перед собой стеклянными глазами. Намджун гладил его по голове, как ребёнка, успокаивая.       Шуга, обойдя стоящего истуканом Чимина с обалдевшим взглядом, подошел ко всё ещё лежащему в отключке охраннику и подобрал ключи, выпавшие из его руки. Подойдя к Чонгуку, он с укором посмотрел на его окровавленную лодыжку и осторожно отстегнул цепь. Тот пружиной сорвался с места и подлетел к Тэ, упав перед ним на колени и осматривая рану, желая лично убедиться, что она не смертельна. Шуга, озадаченно посмотрев на голый зад напарника, подошел к Чимину. – На тебе трусы есть? – странный поворот вывел Чимина из одного ступора и тут же загнал в другой. Очень неожиданный вопрос, особенно когда он звучит от сногсшибательной блондинки, говорящей хриплым мужским голосом. – А для чего вам мои трусы? У вас что, своих нет? – осторожно поинтересовался Чим, опасливо косясь на загадочную особу. – Они тебе очень пригодятся. Снимай штаны. Не став дожидаться ответа, блондинка присаживается перед Паком и дёргает вниз его мягкие спортивные штаны. Штаны не умеют сопротивляться профессионалам и послушно шлёпаются на пол, демонстрируя миру красивые подкачанные ноги и наличие синих боксеров с изображенным на них Железным человеком. Растерянно глядящий на это безобразие сверху Пак не может видеть, как леди нервно облизнулась при виде обнажившихся достоинств. Прикованная к ноге цепь не даёт стянуть штанину, и леди неожиданно психует и матерится, возвращаясь за отброшенным ранее ключом. – Я что, без штанов вам больше нравлюсь? – Пак всё ещё не отдупляет, что происходит. – Ему они нужнее, - леди кивает на голый зад Чона, склонившегося над Кимом. – Не ссы, на тебе ведь труселя остались. Тем более, тебе есть, чем похвастаться. Хотя лично мне больше Халк нравится. Особенно, когда он увеличивается… – блондинка похабно подмигнула, окончательно выбивая Пака из колеи. – Что делать?! Нужно ему помочь. Скорее вызывайте скорую! - Чонгук не глядя натягивает предложенные штаны и немедленно возвращается к Тэхёну, оглядываясь вокруг в поисках того, чем можно зажать рану. – Нельзя в скорую, – коротко бросает Намджун. – Это огнестрел. Джина сразу закроют. – Он неосознанно прижимает безвольного парня к себе, боясь снова потерять. – Но ему нужна медицинская помощь! – Чонгук вскидывается, давая понять, что готов на всё, и ему плевать на последствия. – Вы что, просто будете смотреть, как он истекает кровью?! Я немедленно отвезу его в больницу! – Ну, я, как бы, врач... – все поворачиваются на голос Чимина, который смущённо пытается натянуть толстовку пониже и прикрыть зад, облаченный в веселенькие боксеры. – Я могу оказать первую помощь, а там видно будет. Нужно перенести его туда, где светлее, здесь освещение ни к черту, а рану нужно осмотреть и обработать, возможно там пуля застряла, возможно придется зашивать. – Так что? Куда нести? – с готовностью подрывается с места Чонгук. Слава Богу, хоть какая-то определенность, а то от бездействия у него уже скулы сводило. – Неси в его кабинет. Там яркое освещение и большой стол. Я принесу аптечку и всё, что ты скажешь. – Голос Джина дрожит и звучит немного заторможено, сказывается пережитый стресс.       Чонгук бережно поднимает раненного Тэхёна, стараясь не причинять боли, но на лице того всё равно появляется болезненная гримаса, а с губ срывается тихий стон. Сердце Чона разбивается на тысячи осколков, и он старательно гонит от себя мысли о том, сколько боли пришлось испытать этому человеку раньше. Всё будет хорошо. Главное, он жив. Все остальное – потом.       Гук осторожно несёт парня по лестнице. Полностью расслабленное тело кажется тяжелее, чем раньше, голова безвольно откинута назад. Чон скрипит зубами от бессилия, что не смог защитить и уберечь.       Луна светит так ярко, что двор освёщен, как днём, только свет не жёлтый и тёплый, а белый и холодный. Чон чувствует, как тяжелое тело начинает потихоньку выскальзывать из рук, и он осторожно опускает его на землю, чтобы перехватить поудобнее. Гук просовывает левую руку под голову Тэ, а правой обхватывает за талию, прижимая к себе, чтобы не задеть раненные рёбра, когда Тэхён открывает глаза. – Я знал, что ты спасёшь меня, мой Лунный Кролик... – Тэхён через силу улыбается, стискивая зубы от боли, рука тянется к лицу Гука, но падает, когда парень снова теряет сознание.       В ярком свете луны Чонгук чётко видит свою тень с длинными кроличьими ушами и нервно хихикает. Вот уж точно – Лунный Кроль, собственной персоной.       Спаситель, блять.