Горячий пепел

Погода в этот вечер была на редкость ненастной. Казалось, все стихии были приведены в ярость, но Ацуши сидел, завернувшись в плед, и ему было достаточно уютно. Спокойствию и полному умиротворению мешало лишь одно переживание, противным буравчиком сверлившее ему грудь. Он был погружен в эти мысли и потому уже даже не знал, сколько времени было проведено таким образом. Дверь распахнулась внезапно, одновременно с ударом грома, что заставило парня вздрогнуть от неожиданности. На пороге появился Акутагава, лицо которого было мрачнее наступающей ночи. - Рюноске! Ты наконец-то пришел! - Ацуши тут же вскочил с места. Он суетился, но не знал, что ему делать, - Где ты был? Уже час ночи, ты обещал, что придешь к девяти и мы.. - Я был занят, - раздраженным голосом оборвал его пришедший. Выражение его лица было холодным, но нельзя было не заметить, что он был на взводе. - Я понимаю, но почему ты не предупредил? Я же ждал тебя, я.. - Потому что я был занят! - на этот раз он уже более явно повысил голос. - Ладно.. Ох, ты же промок.. но как ты мог допустить такое? Тебе же нужно беречь здоровье.., - Ацуши суетливо пытался стащить плащ с Акутагавы, при этом ощущая, как злость Рюноске закипает с каждой секундой, - Ты же не Дазай, чтобы умирать по собственной воле.., - он неловко улыбнулся, когда Акутагава застыл, глядя прямо ему в глаза. Он слышал, как учащается и становится тяжёлым дыхание парня. - Может, хватит.., - едва слышно прохрипел он сквозь зубы, а затем, сорвавшись на крик, грубо ударил Ацуши по лицу, - Хватит постоянно говорить о Дазае! Я устал с каждого угла слышать это имя! И особенно, - его рука потянулась к ближайшему предмету, до которого он мог дотянуться, - особенно от тебя! Как в замедленной съёмке, упавший от неожиданной пощёчины Ацуши видел, как Рюноске хватает с полки фоторамку и та, пролетая мимо него, разбивается о стену, оставив глубокую ссадину на его шее. Однако острая боль мгновенно поразила сердце, когда он опустил взгляд на лежащую среди осколков и заляпанную каплями его крови фотографию. Их единственную совместную фотографию. Он сам глядел с неё с беззаботной улыбкой и сладкой ватой в руках, а Акутагава, хоть и с угрюмым, как обычно, выражением лица, обнимал его одной рукой и был рядом. Их единственный день, когда Ацуши мог почувствовать, что они действительно вместе. Фотография, которая стала для него самым тёплым и ценным. Дальнейшее было, как в тумане. Он чувствовал, как по его щекам покатились горячие слёзы, застилавшие вид на то, как злость в глазах Рюноске сменилась ужасом, как тот, упав на колени, вытирал его кровь своим платком. Он плохо помнил, как Акутагава отнес его в постель, и долго сидел с ним на руках, крепко прижимая к себе. Первое, что стало воспринимать его сознание, это холодные руки, успокаивающе гладившие его спину. Такая нежность.. он чувствовал её впервые.. -Прости меня..., - Акутагава тихо повторял эту несвойственную ему фразу, - прости меня.. -Мне.. холодно.., - так же тихо ответил Ацуши и, потянувшись к лицу парня, медленно поцеловал его. Тот сразу ответил на поцелуй, сильнее сжимая мальчишку в объятьях. Его пересохшие, но всё равно мягкие губы возвращали в сознание, вместе с тем из сознания уводя. Прервав поцелуй, Акутагава поспешно снял с себя рубашку, накидывая её на плечи Ацуши, но тот откинул её, едва на ней отпечаталась кровь. -Не надо.., - обхватив плечи парня, он откинулся назад, оказываясь снизу, и снова вовлекая его в поцелуй. Акутагава, одной рукой опирался о постель, другой, не отрываясь от губ Ацуши, расстегивал пугавицы уже его рубашки. Неизвестно, сколько так прошло времени, прежде чем его поцелуи спустились к шее. Остановившись, он провел пальцами около раны, снова повторив: "Прости меня", а затем, нежно гуляя рукой по телу Ацуши, опять вернулся к поцелуям, которые были теперь на его ключице и на груди. Боль ещё не давала забыть о себе, но на передний план вышли уже другие ощущения. Ацуши впился ногтями в плечи Рюноске, отчего с губ того сорвался тихий стон. Поняв, что точка невозврата уже достигнута, Акутагава поспешил избавить их от оставшейся одежды, продолжая изредка повторять: "Прости меня". Холодно уже не было. Шум грозы сопровождали частые вздохи и тихие стоны. Вспышки света от молнии освещали капельки крови на белой простыне. "Прости меня" - терялось в темноте. ****** Дождь закончился утром. На улице уже светало, но из-за туч, в городе всё ещё царил полумрак. Они лежали, накрывшись одеялом и обнимали друг друга. -Я не могу простить тебя, Рюноске, - тихо проговорил Ацуши, так и не разрывая объятий. - Я знаю, - Акутагава ответил через некоторое время, - ты и не должен. - Ты всё ещё любишь Дазая.., - задумчиво произнес Ацуши, ещё немного помолчав. -Да... Я.. больше не приду.. -Хочешь прекратить наше общение? -Я.. ухожу из города.. -Уходишь из города? - разговор всё так же был тихим, а каждую фразу отделяли длительные паузы, - То есть оставишь мафию? Не за это ли ты презираешь Дазая? - В одном городе нам слишком тесно... Дазаю, мне и.. моим чувствам. Здесь буквально всё напоминает мне о нём, заставляя злиться и страдать. Из-за этого я причиняю вред нам всем. И окружающим. И даже тебе. Я уйду отсюда, и.. так будет лучше, - он медленно поднялся и не спеша застегивал на себе поднятую с пола рубашку. - Рюноске.. единственный, кто не даёт тебе покоя, это ты сам, - теперь он тоже поднялся, чтобы в последний раз проводить Акутагаву. - Тебе то откуда.., - он оборвал фразу, увидев ответ в глазах, - я просто начну всё с чистого листа.., - парень надел свой черный плащ с высоким воротником и, задержавшись у порога, в последний раз обнял Ацуши, после чего ушёл, и оба они знали, что больше он не вернется. -Я надеюсь, у тебя всё получится, - прошептал Ацуши, когда Акутагава уже скрылся из виду. Подобрав из осколков с пола фотографию, он поднёс её к только что зажжённой спичке, - но сколько бы городов ты не покидал, ты никогда не покинешь себя... Сквозняк развеял горячий пепел.