Фред Уизли и Метка Истинности

      — Мой дорогой братец! — я прыгнул сзади на Джорджа, который перед сном чистил зубы, лениво елозя щёткой за щекой и как-то устало поглядывая на своё отражение. Сегодня нам за вечер удалось восстановить по светлой памяти целых десять заказов! Вот и переутомился, наверное. — У меня есть кое-что, что сильно возбудит твоё воображение, — я пошло произнёс, а он только весело усмехнулся.       — Смотри, не лопни от гордости. И, знаешь, письками мериться мне было интересно лет десять назад, если ты об этом, — издевательски произнёс, убрав щётку на место и начав полоскать свой грязный рот. Конечно, я посмеялся над шуткой братца, но я бы ни за что такой фигни не предложил. У меня кое-что поинтересней есть. — Или ты предложишь подглядывать за Гермионой… Это так низко, Фреди… Да и тем более она сильнее тебя и может вмазать, — Джордж резко развернулся, усмехнувшись мне в лицо.       — То, что она альфа, ничего не значит, — я спокойно ответил, закатив глаза. — Короче, идём в комнату.       Мы наконец вылезли из маленькой ванной комнаты, тут же наткнувшись на недовольного Рона.       — Что это вы там делали так долго? — он недоверчиво покосился на нас.       — Натирали унитаз твоей зубной щёткой, — весело ответили мы в унисон, усмехнувшись.       — Придурки, — только и буркнул этот обросший монстр, начиная обходить нас, но мы вдруг перегородили ему дорогу, услышав непонимающий стон тролля. Сделали мы это потому, что приметили Джинни, бегущую в ванную. И отпустили его тогда, когда сестрёнка хлопнула дверью, и мы начали неистово ржать. — Вы серьёзно?!       — Дамам нужно уступать, — подначивал его Джордж, а это заросшее патлатое существо становилось злым и красным. Особенно картинно выглядели его розовые уши. — И дамы не те, Ронни, что имеют стрёмный характер, а у кого отсутствует такая штучка, — игриво вскинул брови братец, прогибаясь в животе и хватаясь за моё плечо со смеху.       — Ма-а-ам! — тут же жалобно протянул младший, сокрушительно смотря на нас.       — Маменькин сынок! — издевательски пропели мы и побежали к лестнице, вслед слыша вопрос мамы. К счастью, она не стала нас догонять, чтобы надрать задницы, потому мы смогли спокойно скрыться в своей комнате.       — Ой, теперь спать не хочется, — усмехнулся Джордж, распластавшись на своей кровати. — Кстати, что за возбуждающее что-то? — повернул голову ко мне, а я только загадочно улыбнулся, начав швыряться в своей тумбе, чтобы найти одну крайне интересную вещь.       — Я её купил, когда мы с Ли сбежали к маглам. Там по их магазинам прошвырнулись. Так странно, что они совершенно не пахнут, — я пожал плечами и спрятал заветную штучку за спиной, садясь рядом с братцем.       — Чё это вы меня с собой не взяли? — нахмурился он, недовольно поджав губы.       — Ты писал письмо Анджелине и сказал, что у тебя нет времени. Подозреваю, что младший брат обогнал меня и уже с кем-то начал встречаться, — картинно вздохнул я, затем широко улыбнувшись, хотя это и, вправду, было не очень забавно.       — Как ты можешь такое говорить? — серьёзно спросил Джордж, приподнявшись на локтях и заглянув в моё лицо. — Как я мог изменить тебе, моей любви до гроба? — посмеивался, снова упав на спину.       — Шутки шутками, — я поднялся на ноги, не поворачиваясь к братцу спиной, и лёг на бок рядом с ним. — Смотри, что купил в магазине маглов, — наконец я продемонстрировал журнал с обнажёнкой с кривой усмешкой на лице.       — Какой ты пример подаёшь младшему брату? — весело хмыкнул он, взяв всё же из моих рук вещицу и начав просматривать страницы.       — Самый лучший. Давай вместе подрочим, — если честно, то это лишь предлог, чтобы коснуться Джорджа поинтимней. Я не знаю, когда, но во мне проснулся странный интерес к нему, его телу. Я сначала думал, что совсем с ума сошёл извращенец, но потом смирился, и сейчас даже был не прочь поддаться этим странным запретным желаниям. Тем более нам всё равно ничего не будет: мы же беты.       — У тебя, видимо, возбуждение отключает мозги, потому что, Фреди, эта шутка какая-то несмешная, — серьёзно посмотрел на меня. Его глаза округлились, ведь Джордж начал осознавать, что это серьёзное предложение. — Ты… Ты с ума сошёл? Мы же братья…       — И что? Я же не заставляю тебя, а так… Предлагаю. Только честно отвечай, — я закрыл журнал, чуть сжав его от волнения пальцами. Мне кажется, если Джордж сейчас откажется, то я не смогу больше с ним общаться как раньше. Я так не хотел сейчас слышать отказа.       — Даже не знаю. Это так странно, хотя у нас секретов нет, и ты знаешь меня на все 150, но… — он нерешительно опустил глаза, прикусив уголок губы, а я не удержался и, положив журнал на кровать, сжал легонько его бедро. Затем переместил ладонь на внутреннюю часть, медленно ведя к паху. — Фред… — он поднял на меня испуганный взгляд, охнув. Но потом вдруг обнял меня за плечи, притягивая к себе. — Я доверяю тебе. Но это очень странно… А вдруг нам не понравится? — взволнованно прошептал, сжав мои отросшие волосы.       — А если понравится? — я убрал руку от его бедра и в лоб задал вопрос.       — Не знаю, Фред. Это всё сомнительно как-то… Только запри дверь и выключи свет, — Джордж прикрыл глаза, глубоко задышав.       Я поднялся на ватные ноги. Я не верил своим ушам. Я уже стал ощущать тяжёлое томление внизу живота. Так хочу, чтобы это прошло адекватно, потому что… Не знаю. Просто хочу.       Я поднялся, чтобы закрыть дверь, краем уха улавливая, как Джордж начал шуршать одеждой. От этого становилось жарче, ведь тут же перед глазами появились яркие образы его тела. Получается, у меня встал на близнеца?       Затем я вернулся и глянул на Джорджа: он снял только низ, теперь прикрываясь рубашкой из пижамного набора. Второй раз за это лето я считал его миленьким и даже возбуждающим. Я точно катился по наклонной.       Я взял с его тумбы керосиновую лампу, чуть наклонив её, чтобы затушить дыханием, и тут же с непривычки к полумраку сощурился, стараясь что-то разглядеть. Но желание оказалось сильнее временной «слепоты», и я начал дёрганно растягивать рубашку.       Руки тряслись от предвкушения. Главное — дел не натворить, от которых самому плохо потом будет. А уж удовольствие я смогу нам доставить, надеюсь. Внутри уже всё горело от нетерпения и сжималось, готовое выпрыгнуть в любой момент.       Кое-как управившись с верхом, я одним движением стянул низ и залез на кровать, тут же уловив тяжёлое дыхание Джорджа и жар, исходивший от него.       — Не волнуйся, — я обнял братца, успокаивающе поглаживая по спине. Он только дёргано сжал мои колени, тут же отстранившись. Я видел отблеск возбуждения в его карих глазах. Значит, не так-то уж это и извращённо…       — Как я могу не волноваться? — тяжело вздохнул, смущённо изучая моё лицо.       — Это лучше тоже убрать. Только мешаться будет, — я прошептал томно ему на ухо, дёрнув пальцами за воротник рубашки. Джордж только от неожиданности охнул, чуть не упав назад.       — М-может, не надо, — икнул, сильнее натянув ткань на свой пах.       Я такое представить не мог даже в самых грязных мечтах. Я не знал, что он может быть настолько хорошеньким. Для меня Джордж открылся с совершенно новой стороны, и лишь мысль, что эта дорога закроется после единственного раза, сильно огорчала, вгоняя в тоску.       — Ради меня, — нагло проговорил я, с силой уложив на спину почти не сопротивляющееся тело братца, который только удивлённо охнул в очередной раз, испуганно смотря на меня. — Я же хочу, чтобы нам обоим было хорошо, — я навис сверху, слегка раздвинув его дрожащие колени и коснувшись губами его шеи, чтобы успокоить и наконец добиться своего.       — Фред, пожалуйста, не надо так. Мы хотели просто подрочить, а это… Это слишком смущает, — он потянул мою голову вверх за волосы, чему я подчинился, кратко улыбнувшись. Я сам уже был весь красный от конфуза, наверно. Это было так волнительно и странно одновременно, потому что я полностью осознавал, что сейчас со мной рядом находился мой брат, близнец.       — Как скажешь, — я не стал даже пытаться больше снять с него рубашку. Руки Джорджа приятно опустились на мою макушку, начиная массировать. Я тихо простонал, закатив глаза.       — Смотри, не кончи так быстро, скорострел, — весело хмыкнул. Значит, всё более-менее нормально.       — Сейчас проверим, кто из нас ещё скорострел, — насмешливо ответил я, прижавшись к его животу своим и опустив одну руку вниз. Ладонью чуть задрал его рубашку и начал поглаживать нежное место под пупком, на что Джордж громко выдохнул, прикрыв глаза и крепко сжав мои плечи. Я шёл по правильному пути, но себя тоже ужасно хотелось коснуться, аж член взорваться хотел.       Насколько близко можно было, я прижимался к нему и, найдя оба наших члена, слегка стиснул их в своей ладони. Горячие и пульсирующие. Конечно, я уже делал это, но наедине. А здесь сразу два… Так было непривычно, но от этого более волнительно. А у меня больше вырос.       Мы в унисон облегчённо вздохнули. Я прижался к его лбу своим и опёрся о другую руку для равновесия. По телу распространился приятный ток, так и покалывая всё пространство под кожей. Хотелось бы как-нибудь ещё коснуться Джорджа, но, боюсь, что он этого не вынес бы.       Он нерешительно приоткрыл веки, и я смог увидеть его мутный и блаженный взгляд, смотревший на меня из-под ресниц. Я же говорил, что понравится.       Я провёл ещё раз по всей длине, прикусив нижнюю губу и начав трястись от сильнейшего возбуждения. Когда я чуть боле осмелел, то начал совершать движения с бо́льшей скоростью, зажмурившись и раскрыв губы, пропустив меж ними своё тяжёлое дыхание, ощутив такое же влажное и горячее Джорджа на себе.       Это было волшебно. Я понимал, что это обычная дрочка, но эти эмоции… Даже если Джордж откажется от этого всего, то я точно буду передёргивать на это воспоминание.       Я чувствовал, как становилось лучше, точно я заряжался этой особой энергией, не останавливаясь ни на миг, чувствуя, что рука буквально горит. Я даже и не думал, что мы кончим одновременно, содрогаясь и впиваясь пальцами в друг друга, вместе хрипя наши имена. Мы не разделились ни на миг. Это было так чудесно. Мне хотелось кричать, но я не имел право, ведь нас могли запалить. Это было бы самым ужасным.       И эта самая энергия резко покинула тело, оставляя блаженную опустошённость.       Но так хотелось ещё коснуться его руками или губами, но я не смел. Я так боялся спугнуть Джорджа.       Я обессиленно опустил руку, проходясь по его животу и рубашке, пачкая нашей спермой, а затем устало плюхнулся рядом с братцем, дыша ртом.       Джордж, взяв откуда-то футболку, избавил нас от части семени, нежно вытирая его, и вдруг чмокнул меня в лоб.       — Спокойной ночи, Фреди, — хрипло прошептал, погладив меня по влажным волосам, и лёг спиной ко мне.       — Сладких снов, Джорджи, — ответил я, тоже развернувшись и прижавшись к его спине своей, довольно закрыв глаза. Такой же горячий и мокрый.       Сегодняшний сон обещает быть прекрасными и крепким.