Моё море

МАРИЯ До аукциона оставалось два дня, и я нервничала. Георгий Станиславович пытался меня успокоить, утверждая, что к лоту проявило интерес немало именитых, а главное, богатых коллекционеров. Но моей психике это было не объяснить. Да ещё и Айрон, присутствие которого раньше ужасно злило, явно увлёкся новой жизнью. В отличие от подавляющего большинства людей, утром он шёл на работу не с видом узника, идущего на эшафот, а бодрым и улыбчивым. Правда, по вечерам по-прежнему часто выглядел несколько оглушённым. И то это стало проявляться все меньше. Похоже, привыкает к реалиям Земли. Вот и сейчас был разгар дня, и парень пропадал на работе, а мне было смертельно скучно. Я ему жутко завидовала, а так же, что совсем уж дико, скучала по нему. В общем, настроение было не ахти. Поэтому звонку Юльки я очень обрадовалась, хоть поговорю с подругой пару минут, чуть отвлекусь. Оказалось, мыслила я мелко. Девушка намеревалась завалиться в гости. Оказалось, сегодня у неё выходной, который она давно просила. — Привет, домохозяюшка, — подколола Юлька, заходя в дом. — Не издевайся, — поморщилась я в ответ. — Мне кажется, я деградирую тут. — С работой всё так же глухо? — поинтересовалась девушка. — Угу, — как же противно врать! Но не могла же я сказать подруге, что временно взяла тайм-аут и жду, когда известный в не самых законопослушных кругах человек, продаст вещи Айрона, который вообще не из нашего мира? Я даже часть правды сказать не могла, так как она повлекла бы слишком много вопросов. Поэтому приходилось врать про неудачи и депрессию на их фоне. Впрочем, состояние и правда было далеко не радостным. — Слушай, — обратилась ко мне Юлия, когда мы расположились на кухне, — этот Артём до сих пор твой парень и живёт тут? — Ну да, — в миг насторожилась я. — А что? — Да просто, — замялась подруга, — в нашем офисе он прямо нарасхват. — В смысле? — совершенно обомлела я. — Без смыслов, — последовал ответ. — Наши хищницы готовы друг другу глотки за него перегрызть. Да и остальные дамочки часто поглядывают с интересом. Парень он видный, внешность интересная, хоть и странный. — Ты хочешь сказать, что он с ними… — выдавила я севшим голосом. — Понятия не имею, — пожала плечами подруга. — Но я сочла своим долгом сообщить тебе о том, что знаю сама. Возможно, я развожу панику. Но ты же знаешь мужиков, редко кто из них отказывается от того, что само плывёт в руки. Им часто свойственно думать совсем не той головой… Я всегда считала себя человеком с характером на любителя, но умеющим сдерживать себя, когда необходимо, и не склонным к излишним сантиментам. Потому накатившие на меня волной эмоции были неожиданностью. Дыхание перехватило, в горле образовался колючий ком, сердце застучало о рёбра. Обида, горькая и жгучая, затопила душу. Теперь стало ясно, почему Айрон почти ничего не рассказывает о том, как прошёл день на работе, отделываясь общими фразами. Понятно, отчего нет рассказов о сослуживцах и каких-то ситуациях, забавных и не очень, которые неизбежны в любом коллективе. Приходит сюда и строит из себя приличного мальчика, а там вовсю развлекается, познает не самые приличные стороны жизни на суше. Хотя, кто знает, что происходит у них там, в воде? Может, у них вообще приняты беспорядочные связи? Откуда мне знать, что из рассказанного иномирцем — правда? Не знаю, как мне удалось удержать перед Юлькой лицо и не показать, какие эмоции раздирают меня изнутри. Но мы провели за болтовнёй ещё почти час, прежде чем подруга ушла. Оставшись одна, бросила взгляд на часы и принялась ждать. Айрон должен был явиться скоро. И я не собиралась мучить себя догадками, была настроена спросить обо всём прямо и получить ответы. И если мои подозрения подтвердятся… То уже послезавтра вечером его здесь не будет. Мне не нужен в доме иномирный потаскун. А его оставшиеся проблемы пусть помогают решать те, с кем он развлекается. АЙРОН Будет не лишним сказать, я начал привыкать к новой, интересной, но порой ужасно сложной жизни. Даже офисные охотницы уже не вызывали былого ужаса. Следовать совету парней и отвязываться от девиц предложенным способом я не собирался. Это отвратительно. Но постепенно ко мне пришло понимание, что пытаться этим озабоченным бабам что-то объяснить не имеет смысла. Их стоит просто игнорировать. Отделываться парой нейтральных слов, а не вступать в диалоги. Они злились, ругались, а потом, затаив злобу, открыто заявили во всеуслышание, что я гей. Первым порывом было любым способом доказать, что это ложь. Хотелось кричать, рычать и ругаться. Да как они посмели сказать такое обо мне! Но слава Богам, разум проснулся вовремя, и я решил отмолчаться. Не подтверждать и не опровергать эту грязь. Хищницы отвязались. Им на смену пришли два придурка, один смазливый идиот, непонятно за какие заслуги нанятый в штат, и бесполое нечто, работающее в отделе дизайна. И если женщин трогать мне не позволяли моральные принципы, то с этими медузами было проще: силой втолковал, где я видал их интерес. С тех пор стало проще. А шепотки по углам… Какое мне дело, что думают обо мне сухопутные? Уже в первые дни стало ясно, что с большинством присутствующих друзьями мы не станем. Вполне возможно, что в этом мире друзей, кроме Марии, у меня и не будет, впрочем, и на родине с ними было туго. День прошёл тихо и продуктивно. Офис жил привычной жизнью. Люди работали да сплетничали, давние соперники и соперницы строили друг другу мелкие козни, в общем, ничего необычного. А ведь, и правда, привык, ведь сначала подобные вещи и поведение меня изумляли и вгоняли в ступор. Домой из-за транспорта явился чуть позже обычного и с порога наткнулся на злобный, колючий взгляд Марии. Чего это она? Случилось что ли что? — Привет, — поздоровался осторожно. — Ну привет, — недобро улыбнулась сухопутная. — Ты чего? — растерялся я совершенно. Мысленно пытался найти причину, за что мог впасть в немилось девушки, но ничего не находил. Напротив, последнее время я паинька, да и с Марией мы вроде нашли подобие общего языка. Так какая рыбина её укусила? — Айрон, прямо и без увёрток, чем ты занимаешься на работе? — прилетел вопрос. — Работаю, — разве не очевидно? — Хорошо, — вздохнула Маша, мне показалось, что она еле сдерживается, настолько зла. — Спрошу по-другому, чем именно ты там занимаешься? — Заполняю бумаги, считаю, составляю сметы и прочее, — отозвался, недоумевая. — И только? — прищурилась сухопутная. — Да, — сам уже начал раздражаться. — А в чём, собственно, дело? Что за допрос с порога? — Да вот, дошла до меня сегодня информация, что ты у нас, оказывается, парень популярный. Вниманием женским не обделённый, — зашипела Мария. Я остолбенел. И из-за этого весь шум? Из-за того, что несколько дур какое-то время мне житья не давали, да и сейчас, несмотря на собственные обвинения, нет-нет, да подкатывают попытать счастья. А об источнике и гадать не стоило. Кроме Юлии, никто ничего сказать не мог. Вот ведь! Хотел, как лучше, не желал донимать девушку своими проблемами, жаловаться. В итоге мне приписали… Когда до меня дошло, в чём обвиняет меня девушка, я аж на месте от возмущения подскочил. — Ты в своём уме, сухопутная? — зарычал я. — Да как тебе в голову такое пришло! Чтобы я, да путался с твоими соплеменниками?! Это отвратительно! Мы разные виды, и я до такого никогда не опущусь! О подобном и думать противно! Боги! Похоже, грязь в головах — это особенность вашей расы! Лицо девушки стало растерянным, а потом виноватым. Она несколько раз хлопнула ресницами и посмотрела на меня совсем другим взглядом. — Айрон, я… — произнесла Мария. — Поскорей бы состоялся твой аукцион, после я сам себе найду жильё, — перебил я. — Извини, я не подумала, — виновато. — Не знаю, что на меня нашло. — Зато я знаю. Все вы, сухопутные, одинаковы, — выплюнул с отвращением. А внутри ворочалось такое мерзкое и горькое разочарование. Было до крика зло и обидно. Хотелось что-нибудь сломать, разнести в пыль. — Я же извинилась, — с каким-то отчаянием отозвалась девушка. — Меня понять попробуй, что я ещё должна была подумать, услышав такое? Ты же работаешь среди людей и должен был понять, что представляют из себя мужики… — Может, стоило вспомнить, кто я? — отозвался я. — Мне казалось, мы научились понимать друг друга немного. Я ошибся. Не желая больше слушать никаких слов, бегом взлетел на второй этаж и скрылся в ванной. Внутри кипели самые разнообразные мрачные эмоции. Постепенно вода меня расслабила и успокоила, только на языке горчило разочарование. Почему-то, когда всякие гадости говорили посторонние, это хоть и раздражало ужасно, но не было столь фатально. Услышать подобное от Марии оказалось неожиданно больно. Понять бы ещё, почему. МАРИЯ Ссора с Айроном заставила меня почувствовать себя распоследней дурой, а ещё какой-то озабоченной гадиной. А всё Юлька с её подозрениями. Походу, паранойя заразна. После того, как парень скрылся, я и сама пыталась понять, какого чёрта меня так закоротило? Ведь не раз парень с нескрываемым отвращением критиковал излишне свободные взгляды и поведение землян. Так с чего у меня в отношении него такие мысли возникли вообще? Ну и главное, даже если бы подозрения оправдались, моё-то какое дело? Это его жизнь, и он свободный… почти человек. Как же глупо! Выставила себя неадекватной истеричкой, у которой в голове все мысли об одном. Позорище. Выждав несколько часов, поскреблась в комнату сиэрнара. В это время он ещё не должен спать. Не сразу, но послышалось приглашение войти. Айрон расположился в постели с нетбуком на коленях. — Чего-то хотела? — а голос такой ровный, даже пустой. — Да, — произнесла я. — Извиниться. Айрон, мне правда очень стыдно. Сама не понимаю, откуда такое вылезти могло. Прости. Иномирец молчал, а мне с каждой секундой становилось всё паршивее. Похоже, обидела я его слишком сильно. А пока ждала ответа, невольно разглядывала его. Неудивительно, что неразборчивые в связях сучки с тормозов слетели. Если судить не предвзято, смотреть на него, как на обычного парня, Айрон преступно красив. Длинные темные волосы шёлковыми лентами рассыпались по плечам, бледное лицо без единого изъяна, большие яркие глаза в обрамлении шикарных ресниц, прямой нос, пухлые губы. Широкие плечи, узкая талия, длинные ноги, и всё это совершенство могло похвастать красивым узором мышц без капли жира. С такой внешностью он бы мог легко построить карьеру в модельном бизнесе, но не с его принципами. — Я уже не злюсь, — наконец произнёс Айрон. — Разочарован. Его слова заставили окончательно поникнуть. Разочарование — одно из самых страшных чувств. Оно хуже любой злости или обиды. Это почти всегда приговор. — Прости, — больше у меня не было слов. — Постараюсь, — вздохнул сиэрнар. — Но сейчас желания болтать у меня нет. Давай завтра. Кивнув, покинула обитель парня. И всё же, это «давай завтра» давало надежду. Дико и странно, но находиться с русалом в ссоре было почти физически больно. Он стал мне слишком близок и дорог. Как так вышло? А кто бы знал. Но так уж было.

***

Визит подруги вечером следующего дня стал неожиданностью. Впервые я была ей не очень рада. Это низко, собственную глупость сваливать на Юльку, но если бы не она, я бы до такого вообще не додумалась. И всё же, вся вина целиком на мне. Эта девушка с самого начала моей жизни в этом городе просто пытается меня оберегать от лишних проблем и опасностей. Как на такое сердиться? Вся проблема в том, что с минуты на минуту должен был прийти Айрон. В попытке извиниться я приготовила ужин из трёх блюд, и сейчас спешно наводила порядок в гостиной, где мы обычно ужинали. — Поговорила со своим Артёмом? — поинтересовалась подруга, усаживаясь на диван. Ну не могла же я захлопнуть дверь перед её носом? Однако, сейчас мне хотелось поскорее от неё отделаться. А так же стоило прояснить один момент, чтобы она отстала от Айрона со своей мнительностью. Вот серьёзно, как заклинило её на нём! Словно чует, что он не такой, как все. — Да, — кивнула я. — И знаешь, Юль, моя личная просьба — перестань думать о нём худшее и мне это внушать. — Разве я внушаю? — удивилась девушка. — Нет, но… Договорить мне не дал хлопок двери, а через несколько секунд показался Айрон. Увидев Юльку, на миг замер, а в глазах мелькнула неприязнь, но он быстро взял себя в руки и вполне вежливо улыбнулся. — Здравствуй, Юлия, — поприветствовал он подругу. — Привет! — с излишним энтузиазмом отозвалась она и вскочила на ноги. Неосторожное движение заставило столик покачнуться, а стоящий на нём таз с водой — рухнуть на пол. При этом всё его содержимое оказалось на сиэрнаре. Парень смертельно побледнел, послышался треск ткани, и через несколько мгновений на полу сидел русал. Всё, как полагается: рыбий хвост вместо ног, чешуя блестящая. Брюки превратились в лохмотья. Глаза Айрона выражали ужас, на лице Юльки был неподдельный шок. Я же онемела. Патовая ситуация. КАТАСТРОФА!