Выслушай меня

Дазай улыбнулась, но улыбка была грустной. Ее любимый человек ничего не помнит. Он думает, что она просто зло. Хотя в другой реальности она для него все. — О-одасаку… — Какого черта ты называешь меня так?! — Послушай меня… Я Дазай… Неужели ты не помнишь меня? Мы любим друг друга. — Что ты несёшь?! — он слегка нажал на курок, но не до конца. Девушка дернулась, но глаза не закрыла. — В другой реальности ты работаешь в мафии, а я исполнитель. Я сделала все, чтобы найти реальность, в которой ты будешь жить. Ты погиб во время перестрелки с Андре. Пожалуйста, поверь мне. — Я не могу верить боссу мафии! — Твои дети взорвались в машине и ты решил за них отомстить. Тебя тоже убили, — по ее щеке скатилась слеза, а бинт на левом глазу заметно намок. — Одасаку… Сейчас ты работаешь в агенстве, а я заняла место босса. У тебя все хорошо и я хочу, чтобы ты жил спокойной жизнью и ни о чем не жалел. Почему я помню все, что у нас было, а ты… нет? — Потому что ты лжешь! Она прикрывает глаза, понимает, что он ей не поверит, но не сдается. — В этом баре мы часто встречались. Выпивали и обсуждали работу. Ты разве не помнишь? Дазай Осаму. Это имя он помнил, но не мог вспомнить то, что было с ним связано. — Ты говоришь так, будто все это правда! Но где доказательства, чтобы я мог тебе верить?! Она достает из кармана коробок спичек с иллюстрацией бара. — Чуть позже мы съехались и жили вместе, — продолжала она. — Мне жаль, что ты ничего не помнишь, Одасаку. Она встала и, убрав руки в карманы, покинула бар. А по щекам текли слезы ручьем и в груди сердце очень больно билось. Доказательств нет. Ничего нет, чтобы она могла предъявить ему, чтобы он мог верить. Ничего. Кроме боли. Она поднимается на крышу медленно. Он ее не помнит, ей нет больше смысла жить. Для нее главное, чтобы он жил. И если сейчас он счастлив и без нее, то ей лучше исчезнуть. Только она вытянула руки, чтобы упасть вниз, как ее хватают и тянут назад. Девушка почувствовала знакомый запах одеколона и сигарет. — Я вспомнил все… Прости, что не поверил тебе, дорогая, — он прижался щекой к ее макушке и покрепче обнял. — Одасаку, — сквозь слезы произнесла она. Сакуноске развернул ее к себе и поцеловал. — Идём домой. Тебя там не было слишком долго. Он увел ее, приобнимая за плечи. И вот сейчас они спокойно сидят в том же самом баре, на тех же местах. Только теперь Одасаку сидит рядом и больше не направляет на нее пистолет. — Как ты вспомнил? — спустя несколько дней после случая на крыше, решила спросить она. — Сердце напомнило. Дазай останется в этой реальности. Здесь все хорошо. Здесь живы все, кто ей дорог. Одасаку ее вспомнил.