Uzui vs Kamado

У Тенгена есть приоритеты и Зеницу — его главный. . . . У Танджиро кислое выражение лица, он выглядел обеспокоенным. - Узуй-сан явно не хочет видеть меня в роли парня Зеницу. - Возможно, это просто недопонимание, они-чан. Все тебя любят. Просто скажи мне, что именно Узуй-сан сделал тебе? - спросила Незуко с ласковой улыбкой на лице. Танджиро вздохнул — Он сказал: "Ты мне не нравишься, держись подальше от моего сына". - Оу. Узуй установил свои приоритеты ещё много лет назад. Макио, Сума и Хинацуру были его главными. Мужчина знает, как позаботиться о себе, Кайгаку тоже под защитой, так что единственные, о ком Тенгену стоило позаботиться — его жёны. Его главная задача любить и почитать их так, как того они заслуживают. Узуй заставляет себя идти вперед, хотя совесть всё ещё продолжает в тысячный раз сгрызать его, ведь Кайгаку — его ответственность, не его отца. Джигоро уже стар, потому Узуй, будучи дядей ребёнка, должен был стать его опекуном после смерти брата, но ему тогда было всего 20 лет. Он ещё не закончил своё обучение, и его нынешние жёны, были просто любовницами. Он просто не мог справиться с такой ответственностью, он знал это. И его отец тоже. Он просто не мог остаться с десятимесячным мальчиком на попечении. Поэтому, когда Хинацуру, спустя столько лет, впервые упоминает об этом, первое что он почувствовал, была паника. С того самого момента, когда слово "ребёнок" покидает губы его жены, мозг Тенгена вошёл в состояние тревоги, которую он чувствовал лишь один раз за всю его жизнь. В ту роковую ночь, когда его брат скончался, и все обсуждали, с кем останется маленький Кайгаку. - Мы втроём уже всё обсудили, и нам действительно хотелось бы завести ребёнка, Тенген. - Хинацуру всегда выражала свои мысли лучше всех из девочек. Макио, обычно, быстро забывала, о чём вела разговор, когда Сума становилась настолько нервной, что всё заканчивалось слезами. Узуй смотрит на своих жён. Все трое, взявшись за руки, сидят прямо перед ним. Редко когда они были в чём-то абсолютно согласны, всегда была какая-то мелочь, после которой разразился бы ссору. Впрочем, дело до драк никогда не доходило. Только глупые споры, которые сразу же забывались во время обеда. Он глубоко вздохнул; он любит их, потому должен дать разумный ответ. - Я не знаю. Я не уверен, смогу ли я стать действительно хорошим отцом. - честно ответил мужчина. Сама идея быть отцом уже пугала, сможет ли он соответствовать своим же стандартам? Джигоро строг, раньше, когда Тенген был ещё подростком, он считал это довольно проблематичным, но Куваджима всё равно воспитал его должным образом. Узуй не считал себя достаточно хорошим, что бы быть таким же, как и его отец. - Что, чёрт возьми, ты говоришь?! - Макио бросила на него хмурый взгляд. Эти слова, видимо, огорчили её. Очень сильно огорчили её. Это не тот спонтанный гнев, когда она и Сума опять вздорят. Сума на грани слез. Похоже, эти переговоры и нежелание со стороны Узуя довели её. Тенген ненавидит себя за то, что заставляет так себя чувствовать своих жён. Мужчина ненавидит тот факт, что именно он является причиной того, что его любимые женщины, с которыми он хочет разделить каждую минуту своей жизни, сейчас выглядят настолько печальными. - Тенген, мы с тобой. Ты прекрасный мужчина. Мы любим тебя. - Хинацуру улыбнулась своей самой доброй улыбкой. Тепло и нежно, как и всё в ней. Она не многословна, но её слов достаточно, чтобы Сума расплакалась. Макио вздыхает с раздражением, но даже если так, если другая — море из слёз, она целует её в лоб, лишь бы успокоить. Это обычное дело, но оно всегда согревало сердце Тенгена. Что-то внутри него сжалось в тот момент. Он никогда и не думал, что встретит таких замечательный людей, но вот он здесь. Его жизнь теперь не только его, сейчас она также принадлежит Макио, Суме и Хинацуру. Каждая из них особенна и по своему прекрасна. И хоть они иногда и спорят, это не мешает им идеально сочетаться друг с другом. - Я подумаю над этим. - в конце концов соглашается Узуй. Он не может дать точный ответ, да или нет. Эта та тема, которую нельзя воспринимать легкомысленно, потому он как следует сначала всё обдумает. И хоть ответ был довольно размытым, девушки улыбнулись. Это лишь вопрос времени, когда они крепко обнимут его после всего, что произошло. . . . После трёх месяцев раздумий, Тенген всё-же сдаётся и даёт утвердительный ответ. Он не мог не думать о том, как он, Макио, Сума и Хинацуру вместе растят ребёнка. Их дом уж очень большой, и иногда мужчина думал, что ребёнок сможет принести в их дом ещё больше яркой энергии, что сделает это место ещё более веселым, чем до этого. Кого-то, кто будет помогать Хинатсуру с её цветочным садом, кого-то, кто будет энергичным, как и Макио, кого-то, с кем Сума сможет вместе смотреть различные иностранные программы. Кого-то, кто мог бы назвать Тенгена папой. В каком-то смысле эта идея довольно пугающая, но … сейчас он может это представить. Наконец, после долгих размышлений, мужчина может представить себя отцом. Он мог представить, как все они будут счастливы все вместе. . . . В нём нет ничего необычного , по крайней мере в положительном ключе. Он плачет больше, чем другие, он жалуется больше, чем разрешено. Одна семья за другой, все они смотрели на него лишь издалека, как будто он был животным в зоопарке. Их мнение о нём было очевидно, по крайней мере для Зеницу. Он никому не нравится. В их мелодиях всегда есть раздражение. Скрежет отвращения и внутренние голоса, смешанные с грязью и оскорблениями выдают с потрохами то, что они действительно думают о мальчике. Звуки никогда не врут, они думают, что Зеницу не достоин материнской любви и отцовской заботы. Для Зенитсу нет разницы, усыновит ли его одинокие мать или отец. Он просто хочет быть любим, разве это плохо? Его сердце болит, когда он думает об этом. Его волосы и глаза обычные, в нём нет ничего особенного. Ничего хорошего, что могло бы дать уверенности в том, что однажды он найдёт себе отца или мать. Но даже тогда, когда в нём было ничего стоящего, чтобы хоть как-то выделяться, этот высокий человек подошёл к нему. Он смог найти его, даже когда тот, рыдая, прятался за кустом. - У тебя яркий звук, мальчик - сказал тот. Зеницу уловил звук барабанов, ветра и страсти, которые исходили от этого мужчины. Он был ослепительным, весь он. Он - полная противоположность Зеницу. У него нет надежды, что такой человек усыновит его. Тёмноволосый отпрянул, как только увидел огромную руку, движущуюся в его направлении, он в ужасе закрывает глаза и слёзы на мгновенье перестают течь. Крик застревает в горле. Пальцы ласкают его чёрные волосы. Чувство дружелюбия сопровождается фестивальными барабанами. Слёзы начинают течь с новой силой, только теперь они сопровождаются громким плачем. Зеницу смутно улавливает, что три других звука, каждый из которых был прекрасен, направляются к ним. - Этот ребёнок достаточно ярок. - Зеницу едва различает слова, занятый рыданием на плече мужчины, который, в какой-то момент, обнял его. Хор из "Он идеален" сопровождал его плач. Всё казалось удивительной иллюзией, созданной разумом пятилетнего мальчика, боявшимся остаться без любви. . . . Спустя несколько месяцев, Зеницу дремлет на коленях одной, из трёх нынешних, матери. Воркование голосов и мелодий остальной семьи, помогают ему заснуть. Его волосы нежно поглаживает рука Макио. Контраст поражает, думает Узуй с улыбкой на лице, он не может поверить, что это та самая девушка, что сломала нос одному парню в баре. Сума фотографирует их при помощи своей профессиональной камеры, а Хинацуру готовит закуски для всей семьи, а также и гостей, что вот-вот должны прибыть. Тенген уже не спрашивает её, нужна ли ей помощь. Он знает, что её ответ в любом случае будет отрицательным. Всем им закрыли вход на кухню, после того, что произошло на их первую годовщину. Тенген должен признать, у Хинацуру адское терпение, раз его хватило на разборки со всем, что Макио, Сума и он сам представляют. Взгляд Тенгена упал на ребёнка, на того, кого теперь он может звать своим сыном. Зенитсу склонен плакать и бояться всего, что его окружает, но в контраст ко всему этому, мальчик довольно застенчив. В нём полно недостатков, но по какой-то причине он не может не думать о нём, как о самом совершенном человеке, которого он когда-либо встречал в своей жизни. Узуй быстро стёр с глаз поступающие слёзы, он не может позволить другим увидеть как он плачет, только потому что стал более эмоциональным. Его друзья никогда не забудут это. - О, Тенген, ты плачешь? - насмешливый голос Санеми наполнил комнату, ведь конечно, это самое подходящее время для появления Шиназугавы. Узуй кусает губы, мысленно проклиная самого себя. Он бы сделать это вслух, но не сейчас, когда в доме есть ребёнок. - Это невежливо беспокоить его, только потому что он плачет, Санеми-сан. Это нормально, что новоиспечённый отец не может справиться со своими эмоциями. - с улыбкой добавила Шинобу, усевшись перед семьёй Тенгена. Что-то похожее на смех сорвалось с губ Обаная. Его удача та ещё чертовка, ведь из всех его друзей, именно эти трое увидели его порыв чувств. - Как ты вошёл в дом? Ты опять сломал входную дверь? - раздражённо спросил Тенген. - Не будь глупым, это было всего один раз. Твоя дверь была открыта. Тебе нужно быть осторожнее, любой может войти, а затем убить вас, если пожелает. - сказал Игуро, не придавая большого значения словам. - Кто-то собирается убить нас?! - Зеницу, проснувшись из-за незнакомых голосов, начал кричать и хвататься за Макио, ища в ней защиты. - Никто не собирается убивать нас. - быстро возразил Тенген, лишь бы успокоить мальчика, что был уже на грани слёз. И эта фраза могла сработать и успокоить ребёнка, если бы не умилительный возглас Мицури, что зашла вместе с Гию, Сабито, Ренгоку и Химеджимой, заставив Зеницу напрячься ещё больше . Тенген бросил злобный взгляд на этих глупцов, которых, почему-то, всё ещё называет друзьями. - Хей, малыш, тебе нечего бояться, они мои друзья. - Узуй встал на колени перед мальчиком за считанные секунды. Макио дала возможность своему мужу продолжить их взаимодействие, когда сама стала посылать смертоносные взгляды новоприбывшим, которые старались игнорировать её для своего же блага. Ещё до катастрофы, Сума удалилась на кухню сообщить Хинацуру о прибытие гостей. - Друзья? - застенчивым голосом спросил Зеницу. Слёзы перестали течь из его глаз, но он всё также продолжал крепко держаться за рубашку Тенгена. - Да, они что-то вроде семьи... - Тенген на секунду потерял способность говорить, увидев интерес и сияние в этих медовых глазах. Мужчина нежно улыбнулся. - Но знаешь… - добавил Узуй с хитрой улыбкой — Ты мог бы звать их своими дядями и тётями. Кто-то, скорее всего Обанай или Санеми, поперхнулся своей же слюной. Тенген уверен, что они бы сразу же бросились возражать, если бы не очарование Зеницу, пока тот, всё ещё прячась в своей одежде, робко улыбнулся и тихим голосом произнёс. - Вы мои дяди и тёти? - его лицо покраснело от предыдущего плача. Мицури, как ожидалось, была первой, кто приблизился к ним с плохо сдержанным восхищением. Она, казалось, была полна энергии. - Да, я тётя Мицури, а ты просто очарователен, Зеницу! - Девушка едва сдерживала свои порывы наброситься на мальчика — Могу ли я обнять тебя, малыш? - мягко спросила та. Зеницу прикусил губу. - Можно, пап? Только этот вопрос едва не заставил Тенгена умереть в тот же момент. Серьёзно, как он может быть настолько милым?! - Только если ты этого хочешь, - просто ответил Узуй. Зеницу кивнул, и в ту же секунду Канронджи обняла его. Смех этих двоих заполонил весь дом. Тенген ухмыльнулся, увидев как другие, хоть и по-своему, но улыбаются в этот момент. Как и ожидалось, его сын был настолько удивительным, что за считанные секунды он смог влюбить в себя его друзей-чудаков. Через несколько минут Сума и Хинацуру вернулись с кухни вместе с вкуснейшими закусками. Хинацуру села рядом со своим сыном чтобы убирать крошки еды с его щёк. Все продолжали спокойно болтать, пока Зенитсу с любопытством и искрами в глазах наблюдал за всем этим. Но вскоре на его глазах навернулись слёзы, и Хинацуру, так как была ближе всех к Зеницу, первая спросила его об этом. Ответ сына разбил сердце Тенгена, но также и заставил полюбить того ещё больше. - Пока я был в детдоме, никто не хотел есть вместе со мной, но сейчас… - его голос дрожал - я ем со своей семьёй! Так еда и вправду вкуснее! - лицо мальчишки было красным и мокрым из-за слёз, но для Тенгена он всё ещё был идеальным. Сума, лишь услышав начало предложения, начала безудержно плакать, потому, уже через несколько минут, она бросилась обнимать своих жену и сына. Макио вскоре присоединилась к ним, Узуй сделал то же самое. Высокий рост всё-же имеет свои плюсы, ведь ты можешь обнять всех самых важных людей в твоей жизни без особых проблем. Тенген краем глаза наблюдал, как Санеми смахивает с лица скупую мужскую слезу, в то время как Канронджи рыдала на плече Обаная, который впервые не был сосредоточен только на его девушке. Гию мягко улыбался, как и Химеджима. Ренгоку же, одолжив камеру у Сумы, фотографировал этот трогательный момент. Зеницу уже встретил своего дедушку и двоюродного брата, и их знакомство сложилось относительно хорошо, потому знакомство с его друзьями было вторым шагом к созданию большего комфорта ребёнку. Научить Зеницу называть Тенгена отцом было относительно легко. Удивительно легко, и на самом деле Узуй догадывался почему. Но это не имеет значения, не сейчас, когда Сабито предлагал мальчику поиграть после еды. Это не имеет значения, когда Шинобу, всегда сдержанная Шинобу, искренне улыбалась. Не тогда, когда семья чувствовалась действительно полной. . . . Ни один человек в здравом уме не позволил бы заботиться о своём ребёнке и даже просто проводить время таким людям, как его друзья. Тенген — идиот, который любит своего сына больше, чем свою жизнь, но он всё ещё идиот, без особо здравого смысла. . . . - Затем, ты таким образом держишь их за шею, - Санеми совершал определённые движения руками, за которыми следил уже 6-летний мальчик. - Зачем? - на лице Зеницу отображалось любопытство. Шиназугава приглядывал за ребёнком, в то время как Тенген и его жёны должны были присутствовать на каком-то школьном собрании, и единственным, кто мог позаботиться о его сыне, был Санеми. Мужчина вздохнул, он не мог злиться на мелкого, когда у того такое лицо. - Это же очевидно, так они не смогут убежать, и ты сможешь применить последний удар. Он заставит их мучиться в агонии на протяжении нескольких недель, и, если ты будешь достаточно опытным, сможешь вызвать… - Что тут происходит?! - громко спросил Тенген, пока с шоком наблюдал за тем, как Санеми держал куклу в человеческий рост. - Я объясняю Зеницу, как применить удушающий приём на потенциальном... сыне собаки*, - ответил без колебаний Шиназугава. В комнате повисло неловкое молчание. - Пожалуйста, продолжай, ты объяснил ему, что произойдёт, если он слегка повернет своё запястье? - Тенген, взял мальчика за талию и усадил у себя на коленях для лучшего обзора. - Именно это я и пытаюсь сейчас сделать, - сердито пробормотал Санеми — Теперь, Зеницу, в данный момент, твой противник, скорее всего плачет и молит о прощении, потому просто продолжай его игнорировать и… . . . Сабито и Зеницу сидели перед коробкой, наполненной чем-то похожим на книги. Теперь настало его время следить за ребёнком, пока Сума не заберёт малыша из их с Гию дома. - Зеницу, тебе уже шесть лет, так что пришло время рассказать, кто в своё время вдохновил меня быть тем, кем я являюсь сейчас, - Сабито выглядел гордым, и Зенитсу, со всеми возможностям шестилетнего ребёнка, который едва умел читать или писать, старался как можно лучше подражать его поведению. Мужчина слегка улыбнулся действиям мальчика и нежно потрепал того по голове. Через пару секунд, наконец вернувшись к разговору, он осторожно вытащил одну их книг. Сабито медленно открыл нужный разворот, и перед Зеницу предстала картинка мальчика. - Ты ещё слишком мал, поэтому я не могу показать тебе аниме или мангу, но это не мешает мне познакомить тебя с Джонатаном Джостаром**. Смотри и слушай внимательно, Зеницу, ведь потом мы вместе посмотрим "Холодная Сердцем", "Мулан" и "Геркулес" с их важными для твоей жизни уроками. . . . Зеницу сидел и наблюдал, как Мицури красит свои ногти бледно-розовым лаком. Канронджи предложила посидеть с ребёнком, пока у родителей ребёнка будет свидание. Девушка действительно считает мальчика очаровательным, из-за чего старается провести как можно больше времени вместе с ним. - Хочешь, я покрашу тебе ногти, как в прошлый раз, Зеницу-чан? - Мицури уже искала наклейки с миленькими жёлтыми котятами, чтобы она могла украсить ими ногти Зеницу сразу после нанесения лака. Мальчик застенчиво покачал головой. - Хана-чан сказала, что я страшный, ведь только девочки могут носить милый лак для ногтей. Канронджи ахнула от возмущения после этого заявления. Зеницу выглядел таким печальным, смотря на светло-жёлтый лак, который так сильно ему нравился и думая, что больше никогда не сможет его носить на своих ногтях. - Хана-чан такая злая! Надеюсь, в этом году она останется без подарков на Рождество! Мальчик ахнул. Девушка тоже. - Пожалуйста, не рассказывай Санте о моих словах, Зеницу-чан! . . . Воспитание Зеницу было… довольно странным, мягко говоря, но отсутствие любви в его сторону больше не было проблемой. Светловолосый мог с полной уверенностью в своих словах сказать, что его семья любит его, хоть и выражают это крайне странным способом. Поэтому он был уверен, что они полюбят и Танджиро, ведь, в конце концов, он его парень. То есть, Камадо уже нравился им в качестве его лучшего друга, логично предположить, что они примут его как потенциальную вторую половинку, правда? . . . Узуй сидел в гостиной, он выглядел крайне серьёзным. Никто из присутствующих не знал, в чём дело, но причина, кажется, достаточно солидная, поэтому каждый молча занял своё место. Тенген сказал, что не станет ничего рассказывать, пока не соберутся все, так что никто и не удосужился спросить его, в чём дело. Когда, наконец, прибыл Обанай, с уставшим выражением лица, которое так и жаловалось на происходящее, Узуй наконец встал. - Сегодня я собрал вас здесь по очень важному делу. Макио, Сума и Хинацуру говорят, что я преувеличиваю, но я уверен, вы поймёте всю серьёзность вопроса. Санеми вздохнул. - Конечно это что-то глупое, раз даже твои жёны говорят тебе об этом, Тенген. Ты сейчас просто тратишь наше… - Зеницу встречается с Танджиро Камадо. Все разом взорвались. - Я знал, что этому пацану нельзя было доверять! - пробормотал себе под нос Шиназугава. Его кулаки крепко сжались, вероятно, из-за мыслей о том, что сделать с Танджиро. - Я не приму его, пока этот мелкий не докажет мне, что он мужчина, - на лице Сабито было серьёзное выражение. - Я собираюсь убить его, - вскоре высказал своё мнение Обанай. - Бедная душа, бедная душа… - продолжал повторять Химеджима. - Камадо не так уж и плох, у него нет плохих намерений — Гию обречённо вздохнул, увидев, как абсолютно все разом повернулись в его сторону и смотрели на него, как на сумасшедшего. В особенности Тенген. Узуй, медленно, но уверенно, шёл через всю гостиную в сторону Томиоки. Он выглядел разочарованным, но Гию, кажется, это никак не смущало. Они все были глупы, и даже его муж. Он посмотрел на Сабито, и, как и ожидалось, его серьёзное выражение лица никоим образом не изменилось. Конечно, он хотел доказать ему, что Танджиро достоин. - Дорога в ад вымощена благими намерениями, Томиока... Ты помнишь "Happyland"? - спросил Узуй, когда был достаточно близко к мужчине. Гию отвернулся в сторону. - Им пришлось позвонить в пожарную службу и полицию! - Ренгоку услужливо напоминает на фоне. - Мы договорились больше об этом не говорить, - Шинобу слегка кашлянула. - Ну, Томиока, если ты настолько уверен в своём Камадо, - проговорил Тенген, как будто это было чем-то невероятно отвратительным — То ты будешь готов подвергнуть опасности своё время оригами с Зеницу, на случай, если Танджиро всё же разобьёт его сердце. Все притихли, ожидая ответа от Томиоки. Занятие оригами было для него священным. - Тогда это сделка, - с серьёзным видом согласился Гию.