Пуля дура

Иногда Чуя задавался вопросом, как его жизнь превратилось в это. Очень иногда. Потому что на позадаваться вопросами бытия чаще всего не было времени. Но сейчас этот вопрос его сильно мучил. Окраина Йокогамы, несколько десятков преступников, с которыми он разобрался, документы, ради которых он сюда пришёл — всё прошло нормально, и, по-хорошему, ему бы стоило просто уйти уже. Вызвать команду зачистки. Избавиться от этого запаха крови и мертвечины, к которому так и не удалось привыкнуть за все эти годы работы в Мафии. Одно но. Этому «но» прострелили корпус, и Чуя видел достаточно пулевых ранений, чтобы знать, что это конкретное не совместимо с жизнью. Даже если они успеют добраться до больницы, там её не спасут. И допускать её смерти не хотелось. Так что Чуя достал телефон и набрал единственный полезный прямо сейчас номер. Шанс, что он не ответит, был крайне велик. Он никогда не отвечал, на что Чуя вообще надеялся? — Ах, Чуууяяя, не рановато ли ты напился? — Где ваш доктор? — прорычал Чуя, игнорируя сказанное. — Мне нужна её способность. — Эй, а не грубо ли для человека, который... — Дазай, у неё минут десять, не больше. Где ваш доктор? Какое-то время Дазай молчал. — В офисе. Четвёртый этаж со стороны улицы Н. Я открою окно. И это всё, что было нужно. Девушка смотрела совсем потерянным и угасающим взглядом. Дура. Какая же она дура, небеса. Чуя подхватил её, способностью прижимая ранение с обеих сторон. Конечно, такое изменение гравитации — не самая здоровая вещь, но какая разница. Он допрыгает до агентства минут за пять. Главное не опоздать. *** Доктор Ёсано выставила и его, и Дазая за дверь, как только Чуя уложил девушку на операционный стол. Запах антисептиков или чем так всегда резко пахло в больницах, тоже не давал покоя, но лучше, чем если бы пахло мертвечиной. К счастью, никого из агентства видно не было. Чуя молча стянул с себя пропитавшийся чужой кровью жилет и придирчиво осмотрел рубашку. Нет, её тоже не спасти, и хоть немного прилично выглядеть не получилось бы. Документы остались под плащом на стуле рядом с койкой и сидящим на ней Дазаем, но тот не спешил совать к ним свой нос. Даже почти невинно размахивал длинными ногами, что давалось явно не так легко, как в их подростковые годы. Подошвы раздражающе шаркали о пол. За стенкой бурлила жизнь агентства, обычного офиса. — Она ведь из особого отдела по делам одарённых, — сказал Дазай, когда стало понятно, что Чуя говорить не намерен. — Да. Ладно, всё не так плохо. В медпункте был отдельный туалет, куда Чуя и направился. Он чувствовал, как кровь стягивала лицо, и руки нужно было отмыть. Не любил он вид и запах крови на себе, что поделать. — И давно Мафия, или, скорее, ты, работаешь с правительством? — Я не обязан тебе отчитываться, — огрызнулся Чуя, наклоняясь над раковиной. Какое-то время бегущая из крана вода была единственным звуком, но затем Дазай преградил дверь, опираясь на косяк и скрестив руки на груди. — Признаться, когда ты позвонил и говорил с такой паникой... — Не было у меня в голосе паники, не ври, — раздражённо оборвал его Чуя, стягивая перчатки. — Может, другие и правда бы услышали только твой приказной тон, но я знаю тебя слишком хорошо, — в голосе Дазая, как ни странно, не было насмешки. — У нас был общий интерес там, расследовали общее дело, — сказал Чуя, начиная отмывать руки. — Ну, как всегда, всё кончилось перестрелкой. И эта дура полезла под пули, защищая меня. Какое-то время Дазай молчал. Что никогда не было хорошим признаком, разумеется. — И ты, как принц на белом коне, разумеется, решил её спасти. Как благородно, — снова без насмешки сказал Дазай. И это отсутствие насмешки бесило. Потому что в голосе также присутствовало и то, чего раньше не было, и Чуя не особо хотел давать этому имя. — А что, по-твоему, я её должен был бросить умирать, что ли? Она сама, дура, полезла, куда не надо, и у неё есть шанс на этой ошибке научиться, а не кончить в могиле. — Аккуратнее, Чуя, иначе люди поймут, что у тебя есть сердце, — это Дазай почти прошептал. Чуя ничего не ответил. Он выключил воду и вытер руки бумажными полотенцами, затем натянул перчатки. — Отдай мой телефон, мне нужно позвонить команде зачистки. — Чуя, — и вот появилась привычная театральность. — Неужели ты так плохо обо мне думаешь? — Нет, я просто слишком хорошо тебя знаю, — он протянул руку ладонью вверх. — Давай. — Ой, да ладно, надо же иногда потакать своим клептоманским наклонностям, — Дазай достал телефон из кармана и вложил в ладонь Чуи. — Ага, конечно. Дазай оттолкнулся от косяка и вышел из медпункта. Всего лишь три часа дня. Чуя подошёл к окну и присел на подоконник. Неподалёку от места перестрелки ждала группа, и он уже потратил впустую слишком много времени: кто-то ещё мог прийти и забрать всё интересное у них прямо из под носа. Через несколько минут Дазай вернулся с бутылкой холодного зелёного чая, и сказал, что никто не знает, что Чуя в агентстве, и никто не знает про Мизуки Цуджимуру на операционном столе Ёсано. И никто заходить не будет, если только не форс-мажор. И он проследит, чтобы никто не входил без острой на то необходимости. Дазай вышел, сказав, что нужно испортить график Куникиде (впрочем, как и ожидалось). Чуя покачал головой и сел, вытащив папку с бумагами. Важные документы, ради которых он туда и пошёл. Нужно выцепить из них информацию и отдать распоряжения. Раз уж уйти он не мог. Голос похожий на (и в то же время разительно отличающийся от) Дазая предательски подсказал, что он может уйти, и даже должен. Он уже спас жизнь Мизуки, и ничего большего не должен. Да что уж, он уже сделал больше, чем необходимо человеку его профессии и статуса. И всё же вот он, на стуле возле койки Вооружённого Детективного Агентства, пока их врач оперирует сотрудницу Особого Отдела по Делам Одарённых. Это даже смешно и нелепо, и Чуя искренне удивлён, что Дазай ему не вынес этим мозги. Может, он и правда стал лучше в Агентстве. Хотя нет, маловероятно. Оказалось, что отдать приказы было делом получаса. Координировать от него не требовалось, и фотографии документов он уже отправил аналитическому отделу. Никто, конечно, не смел спрашивать его, где оригиналы. С другой стороны, их в любом случае нужно будет отнести, хотя бы чтобы проверили. Некоторые документы он свернул и спрятал во внутренний карман плаща — слишком важная и компроментирующая информация там хранилась. А вот операция — подозрительно долгая. Способность доктора агентства должна была восстановить Мизуки за секунды, но операционная была закрыта. И спросить было не у кого, что к лучшему. Потому что могут воспринять, как беспокойство. А на деле это раздражение на Профессора Очкарика в первую очередь. Как он вообще своих сотрудников обучает? И почему Чую вообще что-то такое беспокоит? — Не думала, что ты ещё здесь, — сказала Ёсано, замерев в двери операционной. Она держала дистанцию, и правильно делала. — Я закончила, жить будет, но вряд ли долго, если продолжит общаться с тебе подобными. — Скорее, если не бросит работу в правительстве и не уедет куда-нибудь, где поспокойнее, — Чуя фыркнул. Ёсано на это ничего не сказала. Только скользнула взглядом, слишком похожим на тот, каким иногда смотрел Мори и часто смотрел Дазай: она точно знала, что имелось в виду под этими словами, и знала, что Чуя понял её предупреждение, но повторять смысла не видела. Интересно только, откуда у доктора агентства такой взгляд. — Я смыла кровь и переодела её, ты перенеси на койку. Чуя кивнул, пряча телефон в карман и направляясь в операционную. — Серьёзно? Так запросто подчинишься? — Это медпункт, и здесь всегда самый главный врач, — Чуя пожал плечами. — Хах, — стало единственным ответом. Пока Чуя поднимал Мизуки с операционного стола и нёс в медпункт, Ёсано расправила койку. — Она придёт в себя через час или два, — отстранённо добавила Ёсано. — Спасибо, — Чуя кивнул, уложил Мизуки, затем подошёл к стулу, и сел обратно, снова занимаясь телефоном. Вылезла небольшая проблема, и нужно было разослать указания. — Не думала, что ты знаешь такие слова. — Я сделаю вид, что этого не слышал, — Чуя отмахнулся. Ёсано ушла в сторону туалета, а затем и вовсе вышла из медпункта, запирая дверь. Больше всего Чуя ненавидел ждать. *** Мизуки пришла в себя часов в семь вечера. Ни Ёсано, которая вернулась в медпункт и делала вид, что чем-то занимается (и это было до больного очевидно, даже смешно, что на деле она следила за ним), ни Дазай (больше не появлявшийся) не лезли к нему с расспросами. И никто из Агентства не ошивался на пороге с обвинениями не пойми в чём, что тоже было хорошо. — Проснулась, наконец-то, — отстранённо сказал Чуя и заблокировал экран телефона, на котором самозабвенно раскладывал пасьянс. Вся работа была выполнена или выполнялась, заняться было нечем. Читать всё равно настроения не было. — Чуя-сан, — просипела Мизуки — если бы она в своей привычной манере вскрикнула, то это привлекло бы внимание ещё не ушедших с работы членов Агентства. — Не кричи, — сказала Ёсано, протягивая стаканчик с водой и присаживаясь на койку, чтобы осмотреть Мизуки. — Реакция в норме. Жить будешь, но долго или нет, зависит только от тебя, — сказала она. — Мы ещё не связывались с твоим отделом, — Ёсано покосилась на Чую, очень красноречиво объясняя, почему. — Так что сама будешь объяснять, почему ты тут и так далее. — Э, спасибо, — Мизуки поклонилась слишком резво для человека, у которого чуть раньше было сквозное пулевое ранение. Видимо, она сама об этом подумала, поэтому потрогала грудь, словно бы проверяя, что всё на самом деле в порядке. — Э? — Способность доктора Ёсано. Считай, что ты в большом долгу перед Агентством за свою жизнь, — объяснил Чуя. — И перед Мафией, я так подозреваю, — сказала Ёсано. — Я схожу, куплю чего-нибудь поесть, через пару часов можешь идти. — С-спасибо, — сказала Мизуки, рассеянно оглядываясь. Затем её взгляд остановился на хмуром Чуе. — Вы в порядке, слава небесам! — Зато ты нет, — рявкнул Чуя, теряя терпение слишком быстро. Его уже даже не беспокоило, если кто-то из агентства всё ещё был на рабочем месте. — Ты нахрена вообще под пули полезла? Сказано же было сидеть и не высовываться, так нет... — Они стреляли со спины! — воскликнула Мизуки, слишком сильно сжимая стаканчик, так что вода из него выплеснулась на покрывало. — И пуля бы точно попала в вас, и вы гражданский, я не могла... — Ты сейчас серьёзно, — растерянно проговорил Чуя. — Я исполнитель Портовой Мафии, какой к чёрту гражданский? Преступник в чистом виде. — Ну, вы ведь не на службе у правительства или в армии, значит, вы гражданский! — убеждённо продолжила Мизуки. Чуя смотрел на неё несколько секунд, затем вздохнул и потёр глаза. Почему-то было чувство, что он всё ещё на работе и разбирается с очередными закидонами своих подчинённых. — Мне пули ничего не сделают, а ты бы умерла, если бы у меня не было связей с доктором агентства с такой полезной способностью, — сказал Чуя и встал. Он обошёл койку и достал пистолет из кобуры Мизуки. Слишком уверенно для человека, при котором обычно не было огнестрельного оружия. Но Чуя умел с ним обращаться, так как сгодиться может всё. Вес приятно тяготил руку, хотя и казался менее удобным, чем привычный нож. — Эм, что вы... Затем протянул пистолет ей, рукояткой вперёд. — Стреляй в меня. — Что? — вскрикнула Мизуки. — Нет, я не могу и не собираюсь! — Вы двое такие шумные, — выдохнул Дазай, заходя в комнату и закрывая за собой дверь. Он замер, заметив происходящее. — Ладно, — кивнул Чуя и кинул пистолет Дазаю, который поймал его всё ещё отточенным и слишком знакомым движением. — Выстрели в меня, — сказал Чуя, глядя уже на Дазая. — С радостью, — холодно ответил Дазай. И, прежде чем Мизуки успела что-то сказать, раздался выстрел. Пуля зависла в паре сантиметров от лба Чуи. — Что? Вы почему выстрелили? И в лоб? — возмущённо вскрикнула Мизуки. — Э? Разумеется потому что Чуя попросил меня выстрелить, — широко распахнутые глаза Дазая словно бы не отражали свет. Он наклонил голову, при этом улыбаясь. — Вот видишь, — сказал Чуя, легко подхватывая пулю пальцами и сплющивая её до состояния монетки. — Пули мне ничего не сделают. А ты подставилась почём зря ради преступника, — он кинул сплющенную пулю Мизуки на колени. — Кто стрелял? — воскликнула Ёсано, влетая внутрь. Ей потребовалась пара секунд, чтобы увидеть невинно моргающего Дазая с пистолетом в руках, бледную Цуджимуру, кусающую губы, и поставившего на бёдро руку Чую. — Что здесь случилось? — Я выстрелил в него, — Дазай... — Он выстрелил в меня, — Чуя... — Он выстрелил в него, — и Мизуки пронесли одновременно. Ёсано моргнула. — Я видел, как наш Чуя отмахивался от пущенного в него из танка снаряда, как от назойливой мухи, и потом голыми руками этот танк заворачивал в крендель. Вряд ли пуля, — Дазай вытащил магазин и мельком глянул на пули, — девятого калибра действительно сможет его даже оцарапать. Чуя на это ничего не сказал, только помрачнел. — Я не понимаю, вы, мужики, всегда такие дебилы, или только когда перед раненой девушкой красуетесь? — Ёсано вздохнула и покачала головой. — Так, ты, — она ткнула Дазаю в грудь, — со мной. А вы двое, чтобы без фокусов. Не хватало нам ещё внимания. Когда дверь за Ёсано и Дазаем закрылась, Чуя вернулся на свой стул и поднял папку с документами. — Как ты поняла, — холодно заговорил Чуя, откидываясь на спинку стула и омахиваясь этой самой папкой, — ты зря полезла под пули, и тем более, ради преступника. — Вы гражданский, — как заведённая повторила Мизуки. — И проявили свою благонадёжность, год назад ваш совет мне очень сильно помог разобраться со способностью мертвеца, и сейчас наше сотрудничество... — Говоришь канцеляризмами и заученными фразами, — оборвал её Чуя. — Ты хоть понимаешь, что ты чуть не умерла ни за что? Несколько секунд Чуя молчал, давая информации осесть. — Знаешь, по-хорошему, я должен был тебя бросить подыхать там. Не стоит так легко доверять людям моего типа, тем более, в твоей профессии. Профессор Очкарик этого бы точно не одобрил. — Вы так говорите, будто бы сами никому не доверяли! — с жаром воскликнула Мизуки и чуть приблизилась. — Тем более, если бы я знала о вас только по отчётам, то да, но вы ведь так много сделали для города с тем драконом! Да даже сейчас, вы меня не бросили умирать! А привезли в агентство, которое, со сути, является вашими врагами, чтобы меня спасти. — Да твою ж налево, — Чуя выдохнул и щёлкнул Мизуки по лбу, не больно, но ощутимо, так что она снова отсела ближе к центру койки. — Не равняй нас. Я за себя могу постоять в любой ситуации, а ты что? Получить пулю ни за что? Более того, за преступника, которому все эти пули нипочём? — Вы не видели стрелявшего, — чуть слышно сказала Мизуки. — Мне не обязательно видеть, чтобы удержать пулю. И снова повисла тишина. У Мизуки на лице всё было написано: и обида, и непонимание, и растерянность. Чуя давно уже не имел дел с чем-то подобным, и он не был любителем приносить неприятные эмоции, но Мизуки нужно было осознать всю серьёзность происходящего и то, насколько она ошиблась. — Ты не должна доверять кому попало вытащить тебя из передряги. В следующий раз, если он будет, я тебя брошу. Я мафия, блин, а не благотворительная организация, и вообще лучше держись от меня и темной стороны Йокогамы подальше, перекладывай бумажки в своем отделе и не суйся, куда не надо! — Но ведь вы не бросите, — убеждённо и открыто сказала Мизуки. — Зачем вы пытаетесь представить себя в более плохом свете, чем вы есть? Угх. Чуя выдохнул и откинулся на спинку стула. — У тебя явно какие-то болезненные суицидальные наклонности, серьёзно. Тебя могут вытащить раз, второй, третий, но в какой-то момент все равно произойдёт осечка, и ты так и умрёшь. Так что будь добра, позаботься о себе сама. — В вас слишком мало веры в людей. — Зато в тебе что-то дохера, — огрызнулся Чуя. — Какую часть фразы «я преступник» ты не поняла, чтобы спрашивать у меня про веру в людей? Мизуки выдержала взгляд. — Ужин для нашей гостьи, — пропел Дазай, входя в дверь. Он опёрся на стул позади Чуи, наклонился через него и протянул Мизуки тарелку с карри. Наверняка подслушивал. Чуя даже не пытался его оттолкнуть, только наклонился чуть сильнее, чтобы Дазай не придавил шляпу. Мизуки рассеянно взяла тарелку. — У тебя десять минут ознакомиться с этими бумагами, — сказал Чуя, оставляя папку на коленях Мизуки и запуская таймер на телефоне. — После этого я уйду, так что давай живее. — Но ей нужно поесть, — без особого возмущения сказал Дазай, выпрямляясь. — Переживёт десять минут без еды. Время пошло. Мизуки что-то возмущённо пролепетала, но быстро отставила тарелку на тумбочку и стала листать документы. Дазай вышел, даже не бросив на них заинтересованный взгляд. Подозрительно, но Чуя решил, что ломать над этим голову не имело смысла. Все эти десять минут слышалось только шелестение бумаги да бормотание Мизуки. Между бровей залегла морщинка, так упорно она вчитывалась в текст. Чуя без задней мысли рассматривал её лицо, подперев подбородок рукой. Он так сильно задумался, что вибрация телефона с вышедшим таймером заставила его вздрогнуть. — Время вышло, — сказал Чуя, выключая таймер. — Ещё минутку, — пробормотала Мизуки. — Надо было фотографировать, а не пытаться что-то в панике найти, — усмехнулся Чуя и забрал папку. — Э? А так можно было? — растерянно спросила Мизуки. — А кто сказал, что нельзя? — он встал и накинул плащ на плечи. — Ну, но... — пробормотала Мизуки. — Выздоравливай. Надеюсь, мы больше не встретимся, — Чуя поправил шляпу и пошёл к двери. — Чуя-сан! — громко позвала его Мизуки. Чуя нехотя остановился и посмотрел на неё. — Спасибо вам. Я ваша должница. — Ты должница агентства, — Чуя отмахнулся и вышел, без особого энтузиазма глянув на явно подслушивавших Дазая и Ёсано. — С вами тоже надеюсь больше не встретиться. — Взаимно, — Дазай весело приобнял его и с лёгкостью отстранился, избегая прицельного удара локтем поддых. Ёсано ничего не сказала и вернулась в медпункт, сходу начиная что-то говорить Мизуки про здоровье. Чуя вышел из агентства и пошёл по направлению к офису Мафии. По пути он вытащил спрятанные заранее от Мизуки листы. На всякий случай он их просмотрел, но, не заметив ничего необычного, вложил их в папку. Вечерело. А значит, работа начинается снова.