***
Тихий стук в тяжёлую дверь оповещает о том, что он снова пришёл… Какой раз он приходит? Который день он приходит к этой запертой двери, за которой скрывается и не выходит на улицу даже за едой тот, кто в этой войне, кажется, уже не сможет победить?! Капрал, простонав что-то сквозь сжатые зубы, подходит к двери и резко распахивает её, смотря, как парень едва успевает отскочить, чтобы ему не попало по лбу. Он выглядит растерянны, но всё равно довольно спокойным… Зачем он пришёл? Всего пять минут он со своим другом там над чем-то хохотал, зачем он тут, чтоб его?! — Вы первый раз открыли… — Звучит его тихий голос, а Леви отходит в сторону, пропуская его внутрь. Да, он первый раз открыл. Потому что устал бояться его действий, потому что захотел узнать, что он станет делать, попав сюда, увидев то, как сам Леви вздрагивает от каждого шороха, как он уже разучился отличать кошмары от не менее ужасной реальности… — Можешь делать всё, что хочешь. — Бросил он, закрывая дверь на замок и ожидая, что парнишка начнёт осматриваться по сторонам, трогать его вещи, таким образом отвлекаясь от него, может быть, он даже не заметит, всего перечисленного… Но тот стоял неподвижно. Стоял секунд десять, а потом в два шага дошёл обратно до Леви, обнимая его, прижимая к себе… — Что ты?!.. — Попытался возмутиться Капрал, упираясь руками, рефлекторно пытаясь вырваться, но его только крепче обняли. Руки у мальчишки были на удивление сильными и тёплыми, он весь был тёплым. — Йегер, отпусти! Отпусти, это приказ! Немедленно! — А мысленно умолял, чтобы не смел слушаться сейчас. Потому что, чёрт побери, он устал… Так устал бороться с самим собой, хотелось, чтобы кто-то смог сделать так, чтобы он снова стал прежним собой, целым, не разбитым на кусочки. — Вы сказали, что я могу делать всё, что хочу. Я и делаю, Капрал. — Но почему? Почему именно это? — Аккерман спрашивал слишком тихо, чтобы нормальный человек мог его услышать, но это ведь, чёрт его побери, Эрен Йегер, Надежда Человечества! И мужчина был рад этому, да, рад тому, что парню хватило сил и упорства прорваться к нему, хватило смелости не отстраниться… — Потому что вы мне нравитесь… Нет, не так. Потому что я вас люблю. — Его голос был на удивление спокойным, словно он говорил о том, что сегодня чай горячее обычного… Хотя, об этом он обычно кричал, кидая кружку чая в сегодняшнего повара. Леви сам один раз чуть так не словил чаем в лицо, когда отвечал за еду для солдат. Йегеру было плевать, какой должности человек стоит перед ним, он всегда выговаривал ровно то, что думает. Значит, и сейчас тоже, правда ведь?.. Вздрогнув всем телом, Леви сначала осторожно, а потом с почти нечеловеческой силой прижал парня к себе в ответ, а по его щекам потекли слёзы, единственное, что свидетельствовало о прорыве его эмоциональной плотины, о его беззвучных рыданиях. Йегер не стал отстраняться, или пытаться спросить о причине слёз, он просто обнял покрепче, поцеловал в волосы и стал успокаивающим жестом поглаживать спину своего Капрала. Вскоре того уже сотрясало от сдерживаемого крика боли… Боли прошлого, боли настоящего… Эрен отстранился, при этом не отпуская его от себя, поднимая голову Леви вверх, заставляя посмотреть на себя. — Кричи. — Сказал он твёрдо, смотря в его глаза своими яркими изумрудами. — Кричи, никто не услышит. Давай. — И ему хотелось верить, потому что человек, который не знает, о чём говорит, не может говорить так уверенно. И Леви верит. Верит, хоть и боится, что снова зря. Но это всё будет потом… Сейчас хотелось просто верить… Очередной рваный вдох стал всхлипом, перерастая в дикий крик, выплёскивающий наружу все эмоции, все невзгоды, которые пережил молодой мужчина за эти годы… Однако, зеленоглазый мальчишка даже не вздрогнул! Эрен остался рядом, всё так же прижимая Аккермана к себе, но в этот раз удерживая, чтобы он не упал на пол, сотрясаемый рыданиями, срывающий голос этим страшным воплем… Это закончилось спустя минут двадцать. Тяжело дыша, Леви снова прижался к «мальчишке», всё ещё дыша слишком рвано, цепляясь пальцами за его рубашку, боясь, что сейчас проснётся в холодной кровати, в извечной леденящей душу тишине… — Всё хорошо. — Услышал он тихий шёпот. — Всё будет хорошо, Леви, я обещаю. — И брюнет кивает, не поднимая головы, не разжимая своей хватки, просто не в силах сейчас этого сделать, потерять опору… Наверное, шатен это понял, потому что поднял мужчину на руки, внутренне удивляясь тому, насколько он лёгкий, и сел на край его кровати (потому что больше не было мест для «посадки»), усаживая его на своих коленях. В комнате воцарилась тишина, и только её хозяин мог сказать, что эта тишина — самое лучшее, что происходило в этой комнате. Потому что обычно она пожирает душу, заставляя внутренне съёжиться, забиться в угол под столом и никогда оттуда не вылезать. А сейчас она… Уютная? Нет, это Эрен уютный, его объятья, а всё остальное просто подстраивается под него. Брюнет и сам не замечает, как его глаза закрываются, дыхание выравнивается, а он сам погружается в сон, всё так же, лёжа на плече Йегера. И впервые за десять, а может и больше, лет ему снится не кошмар, а спокойный сон и всё те же тёплые руки несносного мальчишки…***
Микаса и Армин сидели на кухне, очищая и нарезая овощи, подготавливая мясо… Сегодня их поставили на «заготовки», а кто повар — им так и не сказали. Они особо и не интересовались: главное, что их самих готовить не заставили. Это же просто кошмар! Готовить на целый взвод солдат!!! И как кто-то может считать это «отпуском»?.. Но вот на кухню заходит улыбающийся Эрен, а за ним извечно-хмурый Капрал… Эрен без привычной форменной куртки, так что видны все стропы для УПМ, опутывающие его тело, а вот Капрал едва ли плащ не надел… Ну, зато он наконец начал выходить из комнаты! Правда, никому так и не удалось узнать, что же заставило его снова жить. — Ты правда собрался готовить, Йегер? Ты уверен, что солдаты не потравятся этим? — Мрачно спросил Аккерман, опираясь плечом на стену и ещё более хмуро смотря на двух своих подопечных, заканчивающих свою работу, на что парень лучезарно улыбнулся: — Не переживайте, Капрал, я хорошо готовлю! Меня мама учила. Микаса подтвердит, да, Микаса? — Эрен повернулся к названой сестре, вопросительно улыбаясь, и она кивнула, мол, да, так и есть. Армин тоже согласно закивал, потому что он пару раз бывал на обедах, которые приготовили вместе Карла и Эрен… Это было невероятно вкусно! — Вот видите, Капрал! Я уверен, что смогу удивить вас! — Шатен ударил себя кулаком в грудь, из-за чего получился жест, почти полностью копирующий то, как они отдают честь. — Посмотрим, Йегер, посмотрим. А вы чего тут расселись? Закончили? Вот и свалили отсюда! — Рявкнул Капрал, и двое подростков поспешили убраться прочь. Всё же, их начальник стал ещё более жёстким в общении с подчинёнными после той миссии… — Ну, давай, начинай меня удивлять, Эрен. — Вздохнул брюнет, садясь за стол, а зеленоглазый направился к плите. Парнишка двигался плавно и быстро, аккуратно орудуя кухонным ножом, нарезая что-то, что-то кидая в кипящую воду, или на сковородку… Казалось, что он на этой кухне родился, потому что он ни разу не запнулся, не ударился ни обо что, даже ничего не искал по шкафчикам, словно точно зная, что и где находится. Постепенно помещение заполнялось невероятно вкусными ароматами, от которых даже у сдержанного Леви просыпался зверский аппетит, который почти не удавалось сдержать… В такие дни, как этот, спокойные, солнечные и тёплые, когда вблизи не маячит ни одна миссия, солдаты нарушали свои «диеты», ели что-то подобное, вкусное, но, конечно же, полезное. И Йегер явно знал толк в том, как самые простые продукты приготовить так, чтобы и хватило на множество людей, и вкусно было, и пища была не вредной. Потому что он ни на секунду не задумывался о том, что готовит… И объём приготовленной пищи был впечатляющим — на всех хватит и ещё останется! — Йе… Йегер, а попробовать можно?.. — Леви подошёл к нему со спины, обнимая за талию и кладя голову на плечо (и пусть ему пришлось для этого привстать на цыпочки, в чём он, конечно же, не признается), пристально смотря на скворчащее на сковородке мясо, от которого разливался вкуснейший аромат… Рот наполнялся слюной и хотелось просто выхватить у парня сковородку, съесть всё в одиночестве… Тихо рассмеявшись, Эрен сверкнул изумрудными глазами, взял вилку и наколол на неё кусочек мяса, дуя на него и поднося к губам Капрала. Фыркнув, мол, я не маленький, сам мог взять, Леви съел предложенное мясо и едва сдержал стон: вкусно! Невероятно вкусно! Как он умудрился приготовить такое чудо?! — Ну что, я смог тебя удивить, мой Капрал? — Очаровательно улыбнулся младший из них, касаясь своими губами уголка губ брюнета. Это было для мужчины несколько в новинку, то, что Йегер постоянно ласково прикасается к нему, нежно целует его, смотрит с обожанием… — Смог. — Серьёзно кивнул тот, пытаясь отнять у него вилку, чтобы стащить ещё мяса, а может быть, ещё чего-нибудь… Что он тут ещё приготовил? — Эээй, нет! — Эрен бросил вилку на столешницу, поднял его на руки и посадил обратно на стул. — Это на всех, Леви! Нельзя лишать солдат еды. Они начнут бунтовать, устроят драки, и вообще… — При этом он оставался всё таким же милым и нежным как раньше, даже будучи серьёзным и почти притворно ругаясь. Сегодняшние обед и ужин прошли под лозунгом «Эрен — наш герой!», потому что его еда понравилась абсолютно всем. И самая большая порция, хоть это и не было заметно на первый взгляд, досталась Капралу. Потому что раскладывал всё сегодня тоже Эрен, а Леви так понравилась его еда, что он потом пытался ещё несколько раз её «выкрасть»… Болтая со своим отрядом, тем, с которым он выпустился из Кадетов, Эрен даже позабыл на какое-то время о Леви, который сейчас выслушивал очередную восторженную тираду от Ханджи. Смеясь со всеми, Эрен пристально наблюдал за обстановкой вокруг, подмечая взгляды своих товарищей друг на друга. Больше всего он был рад тому, что Микаса постепенно начинала смотреть на Жана так же, как он смотрит на неё… Это хорошо, что у неё тоже появится кто-то, кто будет для неё важнее Эрена. (Потому что его её забота несколько достала.) Но вот Леви встаёт из-за своего стола, и Эрен тоже спешит покинуть столовую, так и не доев, отдав свою порцию Армину со словами «Тебе нужнее, тебе предстоит через многое пройти». Он догоняет Капрала всего в паре метров от столовой и берёт его за руку, улыбаясь. — Что, решил оставить своих друзей? — Мрачно спрашивает Леви, отбрасывая его руку прочь, и парень застывает, словно его ударило молнией, а потом вдруг смеётся, звонко и заливисто. — Что это ты? Тоже с ума сошёл? Надо сказать Ханджи, что её сумасшествие заразно. Пусть маску носит и с нормальными людьми не контактирует. — Н-нет, не из-за этого!.. — Продолжал смеяться он, снова догоняя Леви. — Не ревнуй меня, мне только ты нужен, честно! — Сказал мальчишка, вновь беря мужчину за руку и не давая её отбросить на этот раз. — Не веришь? Ну правда, чего ты, не ревнуй! Разве кто-то из них способен сравниться с тобой, Леви? — Микаса. — Не задумываясь выдал Капрал, вновь вызывая ступор у юного героя. Микаса? Серьёзно? Да Эрен же никогда не подавал ни единого признака того, что может быть в неё влюблён! Бред же! — Леви, ты серьёзно? Микаса — моя сестра, к тому же, она нравится Жану. И уже даже не безответно. Она не может вечно со мной нянчиться, скоро и у неё появится личная жизнь, не переживай. — Эрен прижался к его лбу своим, тепло улыбаясь и этим словно заставляя брюнета улыбнуться в ответ. Просто невозможно было игнорировать эту его улыбку!.. Такую светлую, такую нежную… — Обещаешь, что не бросишь меня ради них? — Едва слышно спрашивает Леви, едва ли не касаясь губами его уха, почти решаясь его поцеловать… Но он почему-то не может, боится сам его целовать, словно от этого «сон» может закончиться… — Клянусь сердцем. Скорее даже наоборот, брошу их ради тебя. — Почти так же тихо отвечает Эрен, за что получает улыбку. И, всё же осмелев, Леви сам прикасается своими губами к его. В глазах Эрена плясали солнечные зайчики невероятного счастья, отражаясь в глазах Леви, больше похожих на покрытую внезапным инеем изумрудную летнюю траву… Они медленно идут по пустому двору вдвоём, о чём-то переговариваясь едва слышно, и Аккерман позволяет этой чёртовой Надежде Человечества держать его за руку, позволяет ему смеяться над самим собой, надо всем вокруг, позволяет им обоим быть сегодня чуточку свободнее. Всё же, скоро им придётся возвращаться к командованию, чтобы получать очередное наказание на их многострадальные головы… Было так тихо и так спокойно, а пасмурное небо светлело, открывая полную луну и россыпь звёзд-алмазов… Сегодня Эрен не пришёл спать в казарму, да и его вещей в ней никто не обнаружил. А Ханджи, ворвавшись рано утром в комнату к Капралу с очередным «докладом», обнаружила его посапывающим в объятьях столь же мирно спящего Леви. Так что, решив не испытывать судьбу, учёная по-тихому удалилась. Не очень хотелось получить по голове табуреткой, если Аккерман вдруг поймёт, что она их видела…***
Сразу после завтрака того же дня Зоэ вызвала Эрена к себе. Зайдя в её кабинет, обычно светлый и гостеприимный, а сегодня какой-то мрачный, под стать хозяйке… Что это с ней? Ханджи всегда была довольно весёлой, становясь серьёзной только во время очень опасных миссий… Что-то не так? С ним? Или с кем-то другим? — Х-Ханджи, всё нормально? — Непривычно дрожащим голосом спросил парень, нервно озираясь по сторонам… Почему она такая серьёзная? Господи, это странно… Странно и даже страшно. — Поговорить хотела. О Леви. — Парень вздрогнул, нервно выдыхая и сжимая руки в замок перед собой. Его тонкие пальцы побелели от того, как сильно он их сжал… — Я сегодня утром видела тебя у него в комнате. Он обнимал тебя, вы спали в одной кровати. Вы встречаетесь? — Эрен кивнул, боясь говорить с ней сейчас. — Просто прекрасно. — Однако же, её голос был ледяным и мрачным, словно бы он сделал что-то очень и очень плохое, не правильное… — Ты серьёзно к этому относишься? Серьёзно хочешь быть с ним? — Она встала, резко подходя к нему вплотную, нависая над ним грозной тучей. — Наш Леви далеко не такой холодный, каким кажется! Он нежный, хрупкий и ранимый, его очень легко заставить страдать, если вдруг стать ему близким. И, судя по тому, что он пустил тебя к себе, он тебе доверяет. Доверяет больше всех на свете, Йегер. И ты в любой момент можешь разбить ему сердце, всего лишь одним неосторожным словом, действием… Если ты сделаешь ему больно, Йегер, я тебя на такие опыты разберу, что ты сам о смерти просить будешь! И я тебя убью! Я разберу тебя на маленькие кусочки, закопаю под землю, сожгу эту территорию, а потом ещё и попрыгаю на этом месте!!! А если ты не относишься к этому серьёзно, если для тебя он просто игрушка, так, минутное развлечение, то лучше тебе уйти от него сейчас. Прямо сейчас, немедленно!!! Свалить в закат, навсегда исчезнув из его жизни, и сделать так, чтобы ни он, ни я, никто из нас не смог тебя найти!!! — С каждым её криком, словом, Эрен становился всё серьёзнее, мрачнее даже. Её речь на повышенных тонах он прервал одним жестом. Ханджи только сейчас осознала, каким взглядом смотрит на неё Эрен. Его зелёные глаза потемнели, сделавшись тёмными, уже не зелёными, почти чёрными, лицо тоже потемнело, а руки сжались в кулаки… Его от зверя или Титана отличал только слишком тихий, едва слышный, совсем человеческих, хоть и разъярённый рык. Вздрогнув, она отлетела к стене, застывая в какой-то нелепой позе, но молнии из глаз парня настигли её и там. — Он. Для. Меня. Не. Игра. — Прозвенел яростью его голос, а зелёные глаза сверкнули Силой Титана, не его, а той, силой Райссов, только Ханджи этого не знала. Этого ей хватило, чтобы забыть на время, как дышать. — Я знаю о том, что Леви не такой холодный, как желает казаться окружающим. Я об этом знаю, Ханджи. Он для меня не игрушка. Я восхищался им с детства. А попав сюда, я в него влюбился. Сам я отнёсся к этому спокойно, я стал всеми силами заботиться о его безопасности, чёрт побери! Ханджи, я его спасал раз двадцать во время операций! И он меня спасал кучу раз, но и я, блять, тоже! При этом даже не пытаясь надеяться на ответ с его стороны. Мне было важно только то, что он в порядке, я не претендовал на его сердце. Потом он заперся в этой чёртовой комнате… Я ходил к нему каждый день! Сидел под дверью с утра и до поздней ночи! Да что там ночи! Сутками я там сидел! И НИКТО из вас, его «друзей», не пришёл к нему! Я каждый день приносил ему еду, ставил на притащенный мною же стол возле двери и уходил на десять минут. А возвращаясь, видел пустую тарелку. Почему уходил?! Да потому что меня он внутрь не пускал и двери не открывал, пока я был рядом! А мне важно было, чтобы он жил! Чтобы не подох там от голода и обезвоживания!!! Где ты была в этот момент, если знаешь, какой он на самом деле?! Где ты была??!! — Он ударил кулаком в стену, оставляя в бетоне вмятину. — Я не собираюсь с ним играть. Он мне слишком дорог. Я им дышу, Зоэ, как я могу причинить ему боль?! Как я могу причинить боль человеку, в руках которого бьётся моё сердце?.. — Последнее он сказал уже отрешённо-спокойным голосом, смотря на то, как стремительно заживляется его рука… — Если это всё, что ты хотела мне сказать, то я пойду. Я обещал Армину помочь с заготовками, сегодня Жан готовит, а ему надо заранее всё нарезать, чтобы оставалось только сварить и пожарить. Не дожидаясь ответа, даже не пытаясь его услышать, шатен стремительно покинул кабинет, хлопнув дверью так, что по стенам едва не пошли ещё трещины, в добавление к оставленной им вмятине… Только после того, как его шаги стихли в конце коридора, учёная осмелела настолько, чтобы отлипнуть от стены. Сев за свой стол, она пустыми глазами смотрела перед собой… А ведь мальчишка прав… Почему она не пришла тогда к Леви? Она ведь так и не знает, почему он сидел в той комнате… И ведь знала же, что Йегер проводит там почти всё своё время! При этом успевая на свои дежурства, делая работу так качественно, что сам Аккерман похвалил бы, умудряясь украсть порцию еды для решившего жить затворником Капрала и ещё поспать где-то… Почему где-то? Ну, в казарме его особо не видели. Он туда только умыться приходил, чтобы хоть как-то скрыть контраст между бледной кожей и синими кругами под глазами… Так почему она сама не додумалась придти хоть раз? Ну, как же «почему»? У неё же были, мать их, исследования! Исследования оказались ей важнее друга, а она этого даже не заметила! Идиотка! Именно об этом думала Ханджи Зоэ, когда швыряла все свои исследования в мусорное ведро и стремительным шагом летела наверх, искать Леви и просить у него прощения. Нашла она его… На кухне. Он сидел там, с Арлертом и Йегером, но только они чистили и резали овощи, мясо уже было нарезано, а он домывал оставшуюся с завтрака посуду. Едва женщина вошла в кухню, столкнулась с взглядом ледяных глаз Эрена, который всего секунду назад что-то воодушевлённо вещал своим «товарищам по несчастью»… Обратив внимание на воцарившуюся тишину, Леви обернулся и увидел эту безмолвную войну взглядов: до ужаса непривычный, холодный и злой взгляд Эрена против испуганного, виноватого и грустного взгляда Зоэ… Она вообще способна на такие эмоции? Леви уже и забыл, когда в последний раз видел её с виноватым выражением лица. Подойдя к Йегеру, он положил руку ему на плечо. Парень вздрогнул, его взгляд тут же изменился на мягкий и восторженный, потому что теперь он смотрел на Леви. Почему-то Армина они не стеснялись… Точнее, сначала Леви стеснялся, до ужаса, но Эрен уверил его, что его друзья (Армин и Микаса) всё равно всё узнают, к тому же, они всё поймут. Им важнее счастье самого Эрена, чем общественное мнение, потому они примут это очень легко. Собственно, так и оказалось… Но вот, Капрал переводит взгляд на Ханджи, и она просит его выйти с ней, поговорить… На первый взгляд может показаться, что Эрен не изменился, но его мышцы напряглись, а нож стал двигаться быстрее. Аккерман подумал о том, что нужно будет об этом поговорить, и вышел вслед за своей подругой. Они спустились в её кабинет, потому что она не хотела говорить на улице, при других. — Я хотела попросить прощения… — Тихо сказала она, прикрывая дверь. — За то, что не пришла к тебе, когда ты… Когда ты закрылся в комнате… Я так увлеклась своими исследованиями и отчётами, что совсем забыла о тебе, своём друге, прости меня… — Из её глаз потекли слёзы, и она стала судорожно вытирать их, всхлипывая. — Я такая дура, прости… В то время, слушая её в пол силы, Леви смотрел на вмятину в стене… Тут был Эрен? Но что он тут делал? И эти слова Ханджи… Она не могла сама до этого дойти. А ведь и на кухню Эрен пришёл из её кабинета. Если представить, что Зоэ вдруг зашла в его комнату этим утром, а она могла, то скорее всего, она вызвала Эрена, чтобы поговорить о нём, о Леви. А значит, она обвинила Эрена в том, что он может играть с чувствами Капрала. А тот ей высказал всё, что думает, как всегда. И до неё дошло, что больше недели её друг не выходил из комнаты… — Я на тебя не обижаюсь. — Сказал он холодно. — А вот на Эрена могла бы и не наезжать, он ведь искренний, как маленький ребёнок… Неужели ты не замечала этого за ним?.. — О… Он рассказал тебе?.. — Дрожащим голосом спросила она. — Нет. Вмятина в стене. Тут только один не-совсем-человек, который может это сделать. А взбесить настолько его могли только обвинения в том, в чём он не виновен. Зная тебя, ты обвиняла его в том, чего он не делал — что он играет мной. Что же, повторю ещё раз, я на тебя не в обиде. Исследования из мусорки вытащи, систематизируй и мне отчёт дай. И… Эрена больше не трогай. — Сказав последнюю фразу, Аккерман покинул её кабинет… — Да что же это такое… — Пробормотала она, оседая на пол и опираясь головой на руки. — Я сегодня со всеми перессориться должна, да?.. Хотя, зная Леви, он тоже не врёт… Отчёт? Да, он сказал про отчёт, надо заняться, он не любит ждать. С такими словами учёная достала свои исследования обратно и принялась за систематизацию. Всё же, она написала очень много текста, расчётов и функций… Капрал был бы недоволен, предоставь она ему эту кипу с кучей «побочных» исследований.***
Вечером Капрал спросил Эрена, о чём они говорили с Ханджи?.. В тот момент мужчина первый раз за последние месяцы увидел, как в глубине глаз мальчишки загорается безотчётный ужас, словно вопрос выбил его из колеи настолько, что он потерял пол под ногами. Опустив голову и прижавшись к стене, Йегер пересказал их разговор в точности, идеально повторяя все сказанное в кабинете. И при этом он ни на секунду не поднял взгляд, а его руки, сжатые в замок до побеления, тряслись… Он боялся, что сейчас Леви его прогонит, скажет, чтобы он и правда уходил… Аккерман тяжело дышал и с шоком смотрел на то, как выглядит сейчас Эрен, на удивление не ставший ничего таить, как можно было ожидать от мальчишки… От него катились волны страха, а в зелёных глазах, брюнет готов был поклясться, стояли слёзы. В несколько шагов он подошёл к парню и прижал его к себе, как сделал он в тот день. — Всё хорошо, Эрен… Я… Если ты не хочешь этого, я тебя не прогоню. Но если ты… То и держать не стану. — Парень мгновенно выпрямился, смотря в его глаза. Теперь уже не Леви «главный» в этой паре, а Эрен. С его полными эмоций изумрудами глаз, в которые затягивает, как в омуты. — Даже не думай! Куда я от тебя могу уйти? Это же ты! Ты для меня важнее всех на свете! — Выпалив это, мальчишка прижимается к его губам в поцелуе, как всегда неожиданном для Леви, но всё таким же полным его чувств… Решив, что сегодня уже можно всё и всем, Аккерман отвечает, не пытаясь перехватить инициативу, и только плотнее прижимается к тёплому телу Эрена. Пусть сегодня будет то, что будет.***
Битва за Шиганшину, дубль два. Так назвал эту операцию для самого себя Эрен Йегер, потому что для него первая битва была в 845 году, когда он потерял семью, дом, город… Он, Микаса и Армин были приглашены на планирование операции, потому что они как никто другой хорошо знали свой город, и могли подсказать, где можно укрыться, пройти по-другому… В общем, пока «взрослые» составляли основной план, эти трое сделали с десяток запасных. А когда речь зашла о разумных Титанах, тех, которые на самом деле Райнер, Бертольт и Имир, троица не осталась в стороне… Армин на коленях умолял не убивать никого из них, обезвредить, захватить в плен, в лазарет, хоть в тюрьму, но только не убивать! И если на него одного никто внимание не обращал, то когда со слезами на глазах на колени упала сначала Микаса, а потом и Эрен… Тогда, тяжело вздохнув, Капрал присоединился к их просьбе. Если на Аккерман и Арлерта ему было всё равно, то Эрена игнорировать не получалось. — Правда, они будут нам полезны. — Выдыхает он, бросая холодный взгляд на троицу. — Мы сможем проводить на них опыты, так как они ни сбегать, ни умирать не планируют. И я уверен, что мой отряд, в частности Арлерт, Аккерман и Йегер справятся с контролем над ними. А Имир сможет остаться во дворце с Королевой Хисторией. И другим командирам операции не остаётся ничего, кроме как согласиться. К тому же, услышав про разрешение на опыты, на их сторону полностью и безоговорочно встала Ханджи. А против всего этого тандема идти — себе дороже. Вот они в последний раз возвращаются в лагерь, чтобы следующим утром со всеми бойцами отправиться под командованием Эрвина на освобождение Шиганшины и Стены Мария. Леви и Эрен летели на УПМ последними, контролируя всех. — Так, зачем тебе Райнер и Бертольт? — Спросил холодным голосом Капрал, поворачивая голову к Эрену. — Не мне, они Армину нужны. Точнее, ему нужен Райнер, просто наш Бронированный без своего товарища не пойдёт. — И зачем же ему нужен Браун? На опыты? — Злобно фыркает Леви, закатывая глаза и злясь на то, что парень ради друзей своих у начальства что-то вымаливает… — Нет, что ты! — Хохочет Йегер, едва ли не врезаясь в дерево, но успевая вовремя сменить направление. Подлетев максимально близко к Капралу, он довольно тихо произносит. — Райнер нужен Армину так же, как ты нужен мне. — Вздрогнув, теперь уже Леви чуть не влетел в дерево, от которого его спас всё тот же Эрен, лёгким движением притянув его к себе и одновременно продолжая движение. — А вот расшибаться о дерево не надо! — Чуть более мрачно сказал парень, отпуская пришедшего в себя солдата и позволяя ему самостоятельно продолжить движение. — Значит, Арлерт и Браун… Как же он тогда?.. — Мужчина с ужасом и уважением посмотрел на спину летящего впереди и смеющегося над чем-то, сказанным Микасой, блондина. — Он сильный, все мы сильные, Леви… — Вздохнул Эрен, на пару секунд прикрывая печальные глаза. — Мы многое пережили и привыкли не слишком показывать своё отношение к ситуации. Ну, они привыкли не показывать. У каждого из нас своя роль. Микаса — холодная защитница, ледяная девушка. Она стала такой после того, как мы с ней вместе убили её похитителей. Армин — надёжный теоретик, воплощённое солнышко. Он всегда был умным и улыбчивым, мечтателем… Но после того, как пришёл за нами в Легион, собрался и стал намного серьёзнее, стал больше скрывать свои эмоции. Я… Я, это я. Взрывной мальчишка, постоянно лезущий в драки, никогда не выигрывающий, но при этом никогда не сдающийся. Мне всегда позволяли и прощали своеволие, когда я высказывал всё, что думаю. О людях, о событиях… И все мы втроём видели Падение Шиганшины и Падение Стены Мария. Микаса видела, как убивают её родителей, а потом мы с ней вместе видели, как Титан сжирает мою маму… Леви, мы умеем контролировать себя. Даже я. Мы ведь уже давно не дети… — Мужчина поджал губы, понимая, что всё это время старался не думать о том, почему эти дети пошли в Легион… И ведь правда, все они пережили Ад, как и он. Разный Ад, у каждого свой. И если одни, как троица, видели его с детства, другие, типа Жана, выбрали Легион после первой битвы, произошедшей сразу после их выпуска из Кадетов. И ведь всем было страшно… Он слышал от Эрвина, что некоторые, кто остался в рядах поступающих в Легион, стояли, заливаясь слезами, но всё равно стояли!.. — Прости, я… Не подумал… — Признался он, приземляясь во дворе Лагеря. — Никто не думает, мы тоже стараемся перестать задумываться об этом, так что, не проси прощения. — Изумрудные глаз сверкнули старой, такой, усталой даже, печалью, нашедшей своё отражение в мягкой улыбке его губ. Тут на него со спины налетел Армин, ногами цепляясь вокруг его талии, а руками — вокруг шеи. — Эрен! Пойдём, Жан нам еды на всех оставил! Микаса говорит, что вкусно! И Капралу твоему тоже еды оставили, давай, двигай булками! Шатен, рассмеявшись, покорно понёс друга в сторону столовой, утягивая за руку Леви, потому что просто так он за ними бы не пошёл. Парни смеялись над чем-то, а войдя в столовую, влились в диалог между Микасой и Жаном, посмеиваясь над тем, как краснеет Кирштайн, стоит девушке до него дотронуться. Леви сидел рядом с Эреном, быстро доедая свой довольно поздний ужин. При этом парнишка умудрялся уделять ему внимание, хотя бы даже прикосновениями. Например, его рука весь ужин лежала на правом бедре Капрала, взгляд то и дело скользил по лицу мужчины, когда другие отвлекались друг на друга, а один раз он даже умудрился украдкой поцеловать Леви в щеку… Никто не заметил! Ну, или им хватило такта сделать вид, что они не заметили. В два часа ночи они, дружно стуча по кастрюлям (все, кроме Леви, потому что он сидел на крыше и делал вид, что не одобряет это), шли в казарму, галдя «Подъём, мы на битву едем!!!» Недовольные солдаты высыпались на улицу, на ходу застёгивая последние элементы одежды и проверяя надёжность фиксации УПМ. Они мрачно смотрели на продолжающих стучать по кастрюлям ложками. Наконец, Леви не выдержал и спрыгнул с крыши… В тот же миг звон прекратился, а Жан, на которого всю эту кухонную утварь скинули, быстро побежал на кухню, расставлять посуду по местам. Потом они за ней вернутся, потом. Аккерман скомандовал «по коням», и все солдаты быстро стали разбредаться по двору, запрягая каждый свою лошадь. Эрен, улыбнувшись, заботливо запряг ещё и коня Леви, и даже получил за это улыбку в ответ!.. Через десять минут весь Легион Разведки, та его часть, что под командованием Леви и Ханджи, направился к стене Роза, где на рассвете они должны будут встретиться с остальным Легионом и Эрвином, чтобы пойти, наконец, отвоёвывать себе утерянные ранее территории.***
Битва была ужасной. Эрен дрался на пределе возможностей, регенерируя за доли секунды и вкладывая в удары столько силы, что обычные Титаны от одного улетали ЗА Стену Мария, ещё с полпути до самой Стены. За каждый час бесконечной, кажется, бойни, Эрен спасал каждого из своих друзей по десятку раз, защищал отряды, давая им время на перезарядку… Но он знал, что главная его битва впереди. С минимум тремя Титанами, — Имир, скорее всего, не станет сражаться. Бронированным Титаном Райнером, Колоссальным Титаном Бертольтом и Звероподобным Титаном, о личности которого парень теперь догадывался, получив доступ к Силе Райссов, а теперь уже Силе Йегеров. И если первых двух он убивать точно не хотел, то на счёт третьего сомневался… С одной стороны, хотелось получить ответы, а с другой — отомстить за предательство. Подходя к Шиганшине, Эрен всё отчётливей чувствовал, как в груди словно камень плохого предчувствия появляется, тяжёлый такой… На плечо ему приземлился Леви, устало прижимаясь лбом к его щеке и тяжело дыша. — Всё будет хорошо, правда ведь, Эрен, да? — Тихо говорил он, спрашивая, ища надежды для себя и израненного Легиона… — Да. — Ответил Эрен-Титан. — Всё будет хорошо. Мы победим, я обещаю. Мы победим! — Прорычал он, чтобы все отряды его слышали. И его рык поддержал дружны боевой клич солдат. Леви кивнул, но с его плеча не спрыгнул. Ему нужна была короткая передышка, так как он был единственным, кто даже перезаряжался на лету, не смея остановиться ни на секунду, не имея возможности оставить свою битву… И Эрен решил, что сможет защитить его на какое-то время. Так что, он тоже не остановился, продолжая идти вперёд и крушить неразумных Титанов в один удар. Армин приземлился на второе плечо друга, его шатало, а на груди виднелась не глубокая, но всё же рана. — Мне б твою регенерацию, дружище!.. — Горько рассмеялся блондин. — Ты помнишь? Помнишь, что Райнера трогать нельзя? — Я помню, что мы договаривали на «не убивать». — Челюсти Титана двигались, и вблизи это выглядело очень страшно, но Леви и Армин не испугались. Первый даже скорее восхитился мощью его зубов и высокой температурой дыхания. В этот момент на Титана напала группа других, пытаясь откусить, или оторвать, ему руки… Взревев, аки Дьявол, Йегер в два удара раскидал всех, срывая им головы ровнёхонько по затылку, упокаивая их навеки. А его глаза засверкали непривычной для других Силой, той, которую видела до сего момента одна лишь Ханджи… Взревев, он направил координату на одного конкретного Титана. На Звероподобного. И все, даже разумные, поняли его. Не помогло, правда, но попробовать стоило. Даже неразумные Титаны не решались идти на этого монстра. Как считали все, битва подходила к концу. Эрен в десять ударов расколотил всю броню Райнера и оторвал ему голову, извлекая подростка из Титана и отдавая его, отключившегося, подоспевшему Армину. Вторым ему на «растерзание» отдали Бертольта. На Колоссального Титана ушло много сил, куда больше, чем Эрен рассчитывал. Гувер старательно изматывал его, бил и вырывал зубами куски его плоти, но и ему не удавалось долго оставаться «ведущим» в этом состязании. Наконец, победно зарычав, зеленоглазый Титан вырвал парня из тела монстра и точно так же, как отдал Райнера, вогрузил его на руки Жана. Звероподобный, хмыкнув, послал на Эрена Имир. Её он остановил в пару секунд — схватил её мощной ладонью за голову и, оторвав её, отдал девушку, кажется Микасе. Всего один остался… Именно эта мысль была последней, прежде чем Эрен застыл, седея на глазах даже в форме Титана!.. Люди на земле и крышах в ужасе смотрели на застывшую Надежду Человечества, а потом кто-то поражённо выдохнул «У него Капрал!..» Да. В огромной лапище Звероподобного Титана был зажат извивающийся и пытающийся выбраться изо всех сил Леви Аккерман. И именно на это с таким ужасом смотрел Эрен Йегер. — Ну что, уже не такой боевой? — Насмешливо спрашивает Звероподобный, сверху вниз смотря на парня. «Он знает… Он знает… Нет… Как такое может быть?.. Откуда он узнал?.. Неужели… Точно, когда Леви отдыхал на его плече… Чёрт!.. Что делать? Он ведь раздавит Леви, не колеблясь!..» — Крутились мысли в голове Эрена. — Ты пойдёшь со мной. — Твёрдо сказал Титан, чуть сильнее сжимая огромную руку вокруг Аккермана. — Да, отец… — Покорно склонил голову парень. От сказанных им слов в толпе раздались чьи-то вскрики типа «как отец?!» — Только оставь Леви… И других тоже… Оставь их тут, пожалуйста, и тогда я сделаю всё, что ты захочешь. — Ха-ха! — Громогласно расхохотался Гриша Йегер, вытягивая кулак с зажатым в нём Аккерманом в сторону сына. — Бери, я даже дам тебе десять минут, чтобы со всеми попрощаться! И даже стену починить позволю! — Трясущейся рукой молодой Титан забирает мужчину и опускает его на землю, ложась на неё же, в широкий проход между домами. Леви стоит на этой же самой дороге, его трясёт так, словно он век жил во льду. У Эрена такие грустные глаза, и горячее дыхание… — Пообещайте мне, что не пойдёте за мной. — Говорит он всем, а смотрит только на Леви. — Я справлюсь, вернусь… Не надо, пожалуйста, я не хочу, чтобы вы погибли… Займитесь Бертольтом, Райнером и Имир. Они помогут вам вскрыть кокон с Энни… Не разлучайте их, Бертольта и Энни, им надо быть вместе. Армин, тебе желаю счастья. Жан… — Зелёные глаза нашли подростка. — Жан, обидишь Микасу, я оттуда почувствую, приду и разотру тебя в порошок, договорились? — Парень нервно кивнул, пятясь назад. Титан усмехнулся. — Леви. Леви, даже не думай идти за нами. Я вернусь, обещаю тебе, что вернусь, не подвергай нас обоих опасности через тебя. — Аккерман, не выдержав, наплевал на то, что вокруг них «непосвящённые», всхлипнул и прижался к щеке Йегера. — Только попробуй не вернуться… — Выдохнул он, уже отстраняясь, и повернулся к оставшимся бойцам, снова становясь привычном собой, ледяным и даже жестоким. — Что встали? Раненых и пленников на телеги погрузили, и выдвигаемся в сторону Стены Роза! Нашим лечение требуется. — Солдаты послушно закивали и побежали выполнять приказ, даже Микаса, вытирая слёзы, направилась к телегам. Мужчина в последний раз повернулся к Эрену, всматриваясь в его глаза. — Я буду ждать тебя, хорошо, Эрен? — В льдисто-зелёных глазах брюнета стояли слёзы, и Титан кивнул. — А я буду стремиться вернуться сюда, мой Капрал. — Сказав это, зеленоглазый седой Титан встал и направился к Звероподобному, который уже стоял за пределами Стены. — Я могу её починить, да?.. — Ответом ему стал кивок, и парень заставил броню разойтись по всему разлому, полностью закрывая Титанам проход. Подросток вылез из затылка своего создания, сразу обращаясь в Титана вновь. Да, он тратил почти весь свой внутренний резерв, но ему нужно было идти самостоятельно. Больно не хотелось показывать ещё слабину перед отцом. — Куда мы идём? — Спросил парень, спрыгивая со Стены и быстрым шагом направляясь за удаляющимся Титаном. — Узнаешь. Тебе там не сразу, но понравится. Ты ведь знаешь, что за сила в тебе спит? Сила Райссов. — Знаю. — Не разбудил её ещё, сынок? — Нет, отец, не получилось. Пытался, но тщетно. — Ложь. Всё у него получилось, даже стараться не пришлось. Само пришло, когда он третьи сутки сидел под дверью Леви. — Ничего, мы с тобой вместе её разбудим и узнаем секреты этого мира, да, мой мальчик? — Конечно узнаем, отец. — Покорно кивает парень, сдерживая себя, чтобы не обернуться назад, а в груди всё тяжелеет и тяжелеет, словно всю Стену ему на грудь положили, аж дышать становилось почти невозможно… И спиной взгляд чувствовался, тяжёлый, льдисто-зелёный, такой родной…***
Лагерь Легиона Разведки был необычайно тих… Откуда-то из подвалов доносилось восторженное щебетание Ханджи, ожидающей того, что скоро ей отдадут стразу трёх Титанов, но на поверхности — гробовая тишина, никто не решается сказать хоть слово. В главной казарме хлопнула массивная дверь, этот звук был знаком каждому — из комнаты вышел Капрал. На кухне сидели Микаса и Жан. Девушка, заливаясь беззвучными слезами, чистила картофель, а парень разогревал воду в кастрюлях. К ним тихой тенью вошёл Армин и вдруг лучезарно улыбнулся: — Сегодня Райнера и других разрешат забрать из военной тюрьмы! Они ещё не знают об этом. Вы со мной, или доверяете мне? — Блондин улыбался, светлой и чистой улыбкой, от чего Микаса только сильнее заплакала: — Как ты можешь чему-то радоваться, пока Эрен там?! — Закричала она, разрывая тишину своим звонким голосом. Где-то близ крыльца казармы остановился, вздрогнув, Капрал и развернулся, направляясь к кухне. — Ну, как же… — Растерянно произнёс парнишка. — Я не могу не радоваться тому, что заберу своих друзей из тюрьмы. К тому же, Эрен обещал, что вернётся, а значит, мы не имеем права даже думать иначе. Это же наш Эрен! — Наш, не наш, да только уже почти полгода прошло!!! Уже даже люди на территорию Стены Мария возвращаться стали, Армин! Неужели ты не понимаешь, что его могли попросту убить там?! — Нет, Микаса, не понимаю. Эрен не позволит себя убить, как не позволит себе не вернуться. Потому что тут его ждут, а значит, он придёт. Прошу прощения, что потревожил вас. Я пойду собираться, мне нужно забрать наших новых «исследуемых». — Слишком холодно для себя сказал Арлерт, вылетая из кухни, не желая ни секунды оставаться рядом с теми, кто потерял надежду. Встретившись по пути со взглядом Капрала, он одними губами сказал: — Всё будет хорошо. — И мужчина ему кивнул, хоть и не сменил курса. Парнишка же, закрепив УПМ на поясе, полетел в сторону столицы, где и держали того, кто был ему нужен.***
В камере было холодно, от этого холода нисколько не спасали тонкие хлопковые простыни, именуемые тут одеялами. Браун лежал, отрешённо смотря в белый потолок. У него была одиночная камера. В соседней камере точно так же, безвольно и безразлично, лежала Энни, но вокруг неё носился со своей заботой Бертольт, так что она была далеко не так одинока, как он. А ведь они с Гувером друзья!.. Но это ладно, ему было всё равно… Полгода он чахнет в этой камере, и ни разу никто не пришёл к ним. Только еду разносили, и всё. На сердце лежал камень — голубые глаза Армина в тот момент, когда он узнал, кто такой на самом деле Райнер Браун. В его глазах читалось «как ты мог?», и это выцарапывало парню сердце. Он сказал тогда Имир, что тоже влюблён в Хисторию, но перед глазами стоял совсем другой голубоглазый и светловолосый ангел… И этого ангела он предал. Единственного, кому он был по-настоящему нужен. Дверь камеры скрипнула, впуская кого-то внутрь, но Браун даже не пошевелился. Тихие шаги, слегка шуршащий бетон, и на его койку, на самый край, кто-то садится, кладя ладонь ему на ногу… Кто это тут бессмертным заделался?! Прорычав именно эту фразу, Райнер рывком сел на койке и тут же захотел никогда с неё не подниматься!.. Этот «бессмертный» оказался его Ангелом. Перед ним сидел и тепло улыбался Армин Арлерт. — Прости, если напугал, я думал, что ты спишь и хотел разбудить осторожно. — Улыбнулся блондин, от улыбки чуть прищуривая сверкающие глаза и едва ли не смеясь. Его аккуратная тонкая ладошка легла обратно на ногу заключённого. — И ещё прости за то, что раньше не пришёл, меня не пускали!.. Главное, Хистория Имир забрала, а мне разрешение не выдавала, потому что это «опасно»! — Притворно возмутился солдат, всё же смеясь. — Ладно, ты вставай и, если у тебя есть тут какие-то вещи, бери их. Я забираю вас с Бертольтом и Энни. Всё, что тараторил блондин, не умещалось в голове Титана. То есть, как это «не пускали»? Он пытался придти к ним? Но зачем? И куда забирает? Зачем? Почему он один? Все эти вопросы он стремительно и задал Армину. — Конечно пытался! Потому что тут ты, вот за этим. Ты мне нужен, Райнер. Забираю я вас в Лагерь Легиона. Ради вашего освобождения пришлось подписать вас на испытания у Ханджи. Вы будете жить вполне обычной жизнью, но при этом отвечать на её расспросы и выполнять все её безумные желания… Как ни жаль, это был единственный возможный вариант для вас. Но и он бы не прокатил, если бы не то, что Капрал Леви поручился за то, что вы никому не навредите!.. Правда, потом он это свалил на меня, но это не важно. А один я потому, что абы кому не доверяю, у Микасы истерика, Жан её успокаивает, а остальные даже пикнуть боятся… Ужас, ты не представляешь, какая тишина стоит в Лагере без Эрена!.. — Без Эрена? А куда наш мистер суицидник делся? И из-за чего у нашей Ледяной Девочки вдруг истерика? — А ты не знаешь?.. Ох, ну да, точно, от вас новости скрывают, а на битве ты уже в отключке был… Гриша Йегер, Звероподобный Титан, увёл Эрена. Точнее, он сам согласился уйти, выменяв наши жизни и ремонт Стены. Полгода как его нет. С того момента Лагерь 98% времени молчит, говорят, в основном, Леви и Ханджи. Ну, я ещё. Микаса боится рот лишний раз открыть — плакать начинает, а Жан если и говорит, то тихо, ей на ухо, что-то успокаивающее… В общем, сам увидишь. Вставай давай! Я их меня слушать не заставлю! — Блондин указал на соседнюю камеру… Вздохнув, Браун встал. Правда, ни Бертольт, ни тем более Энни, не станут слушать Армина, а его обязаны. Раз Арлерт хочет помочь им всем, глупо отказываться от этого шанса на жизнь… Вещей у него не было, поэтому Армин направился на выход, махая ему рукой, мол, за мной. Они вышли и уже через пару секунд вошли в почему-то открытую соседнюю камеру. (Когда их открыли? Или их и не закрывали? Да нет, они точно были закрыты ещё вчера вечером…) Там Райнер в двух словах пересказал суть того, кто, куда и зачем их забирает, пояснив, что бежать или использовать силы не стоит. Всё же, это их единственный шанс. — Я не смогу лететь. — Равнодушно сообщила потолку Энни. — Я слишком слабая для этого сейчас. Что же ты будешь делать, Арлерт? Блондин не ответил, просто жестом показал парням поднять её и идти за ним. Выбора ни у кого и правда не было, поэтому они послушно поплелись за ним. Оказавшись на улице, Бертольт и Райнер с удовольствием подставляли лица солнечному свету, но вдруг тишину вора прорезал голос Армина: — Военная Полиция, прошу вас снарядить моих подопечных стропами УПМ и помочь им их одеть, а так же перезарядить мой. Девушку не трогайте. — На удивление, офицеры, коих было десятков пять, тут же засуетились, исполняя приказ мальчишки. Они сами одели парней в снаряжение, сами вставили им баллоны, помеченные синим крестом, а Армину вставили большие баллоны, словно в них было больше газа, чем в обычных… — Райнер, Бертольт, в ваших УПМ ровно столько газа, сколько нужно, чтобы отсюда добраться до двора Лагеря. Ни больше, ни меньше. Идеальный расчет, благодаря тому, что у курсантов Военной Полиции много времени и прямой приказ от Королевы на проверку этого. — Голубоглазый подошёл к Энни. — Тебя сейчас зафиксируют на моей спине, я понесу тебя до Лагеря. Специально дополнительные ремни разработали, но тебе всё равно придётся держаться за меня, так как они не слишком надёжны. Справишься? — Он улыбнулся, мягко и солнечно… — А зачем тебе это?.. Зачем корячиться ради меня?.. Мог бы просто тут оставить. — Не могу я так!.. Ты же наш друг! Не смотря ни на что, Энни, ты мой друг, и я не оставлю тебя в этом каменном мешке. Мы с Капралом и Ханджи не просто так полгода по судам ради вас таскались. Три раза Трибунал выигрывали!.. Так что, давай, держись! Хоть зубами и за волосы, но держись. Ясно? Девушка кивнула, поражённо глядя на него. Да, Арлерт изменился… Офицеры Полиции быстро помогли Энни встать с земли и зафиксировали её на спине парня, который даже не пошатнулся от её веса. Армину было всё равно — на его плечах лежит куда более тяжёлый груз в лице того, что он, как и все, послушался Эрена и не стал пытаться отвоевать его, или, хотя бы, проследить за ним. Скомандовав «вперёд», Армин возглавил их маленький отряд, ведя пленников по идеально проработанному маршруту. Во время полёта Леонхарт успела о многом его расспросить, и он отвечал ей, совершенно спокойно, на любой вопрос… Это даже подкупило немного девушку, так что она решила, что довериться ему было лучшим из возможных решений со стороны Райнера. Они приземлились во дворе Лагеря ровно в тот момент, когда у парней кончился газ. Тут же к ним направился Капрал Леви, взмахом руки приказав всем солдатам оставаться на местах. Те и не стремились покидать ступени, подоконники, крыши, заборы… Они сидели или лежали на них, смотря куда-то невидящими взглядами, и все молчали… Гробовая тишина, тисками сдавливающая всех, кто приходит в это место… — Арлерт, доложить. — Скомандовал Аккерман, разрывая тишину. Блондин встал на вытяжку, даже не смотря на находящуюся у него на спине Леонхарт. — Офицер Арлерт прибыл с заключёнными Брауном, Гувером и Леонхарт. Военная Полиция оказала должное содействие в ходе транспортировки пленных, операция прошла без каких-либо проблем, сэр! — Хорошо. Сразу к Ханджи этих, чтобы их Аккерман на кусочки не порвала. Завтра сможешь с ними поговорить. Выполнять приказ, Арлерт. Тебе потом ещё искать им казарму, готовую принять их. — Капрал Леви, сэр, разрешите предложить свою казарму! У меня три свободных койки и нет соседей, сэр! — Разрешаю. С этого момента Браун, Гувер и Леонхарт закреплены за твоей казармой, Арлерт. Твоя задача — следить за ними. Удачи, солдат. Начальник удалился в сторону большого здания, скрываясь в открытом окне второго этажа, а парнишка сказал своим «пленникам» идти за ним, в то же здание, только через дверь, а потом вниз — в подвал, который целиком являет собой кабинет Ханджи. Там, передав их учёной, он ограничил её во времени, сказав, что на ужине они должны быть, причём все вместе, включая саму Зоэ, и ушёл, ни сказав более ни слова. Райнер проводил его грустным взглядом и мысленно одернул себя: «Чего ещё ты ждал? Ты предал его так подло!..»***
Ужин проходил, как и всегда, в столовой. Троица Титанов села в самом дальнем углу, и они были очень удивлены, когда к ним молча подсели Армин и Капрал. Но вот именно, что молча. Никто не говорил, даже дыхание звучало приглушённым… — И давно у вас тут так? — Скучающим тоном спросила Энни, прекрасно зная ответ. — На сонных мух похожи. Понять не могу, чего все молчат? — Со своего места вскочила Микаса, с полным отчаянья, боли и ненависти криком налетая на Энни, приземляясь кулаком точно ей в лицо. Они слетели со скамейки на пол, и Аккерман сидела на животе даже не сопротивляющейся девушки, раз за разом ударяя её кулаками в лицо так, что её голова вертелась из стороны в сторону. Брюнетка что-то кричала, а Леонхарт не пыталась избежать ударов. — Закончила? — Сплюнула кровь с несколькими зубами девушка, садясь, когда черноглазая встала с неё, тяжело дыша. — Так что в тишине-то сидите? Мне на вопрос так и не ответили. — Ухмыльнулась она, подползая к скамейке и садясь на неё, с трудом делая вдохи и вытирая текущую с уголка губ кровь рукой. В этот момент в столовой послышался ещё чей-то голос, и ещё, и ещё… Скоро воздух наполнился неуверенными, но всё же разговорами. Повернувшись обратно к тарелке с едой, Энни хмыкнула и принялась за свой ужин под удивлёнными взглядами товарищей и одобрительными Капрала с Армином. Ужин закончился довольно быстро… Точнее, быстро доел Армин. Он же скомандовал им троим встать и идти за ним, даже если они ещё не доели… С печалью оставив недоеденные порции, они втроём пошли за ним, — Энни вёл под руку Бертольт, — и в спины им косились солдаты. Потому что на них не было чёрно-белых Крыльев Свободы, потому что они были пленниками, и об этом днём торжественно объявил Леви в своём диалоге с «Ангелом» Райнера. Они подошли к небольшому дому и вошли внутрь… Обычный дом, в котором из мебели — четыре койки, все застеленные чистым бельём, рабочий стол, табурет и шкаф. Обозначив свою кровать сброшенной на неё форменной курткой, Армин подошёл к шкафу, открывая его. — По моему заказу… Эм, приказу, на вас пошили спальную и повседневную одежду. Завтра рассмотрите повседневные комплекты, сейчас идите по очереди в ванную и переодевайтесь сразу в спальное. Леонхарт, если нужна помощь, можешь попросить Бертольта. Услышу хоть намёк на непотребства — вышвырну на улицу в том виде, в котором вы будете, когда я зайду к вам. — Он кинул каждому по небольшой стопке одежды, состоящей из теплых рубашки и брюк. Бертольт повёл Энни в ванную, а Армин и Райнер остались в комнате. Голубоглазый стоял спиной к Брауну, держась за дверцу шкафа, и молчал… — Армин, я… — Первым прервал тишину Титан. — Я прощения попросить хочу… За то, что я сделал… За всё, что я сделал. Но если ты не сможешь меня простить, я пойму. Я ведь столько ужасного сделал… Для тебя в частности. — Ты дурак?.. — Тихо спросил парнишка, поворачиваясь к нему и налетая на него с объятьями, вцепляясь руками в его тюремную кофту, прижимаясь всем телом, трясясь от накатывающих слёз. Но Армин не был бы новым собой, если бы эти слёзы не сдержал, поднимая голову и смотря на самого важного для него человека. — Тебе не за что просить у меня прощения, ты хотел выжить… Нет, хотел ты жить, а пытался выжить. Вот так. И именно потому, что хотел жить, почувствовал что-то ко мне… Я не знаю, что чувствуешь ты, а я тебя люблю!.. И если ты скажешь, что мои чувства не взаимны, то просто позволь мне быть рядом с тобой. Ты мне нужен, Райнер, нужен, как воздух… — Он снова уткнулся носом в мощную грудную клетку парня, сильнее цепляясь пальцами за кофту. — Дурачок, похоже, у нас ты. — Тихо рассмеялся тот, обнимая его за плечи сильными руками. — Как это может быть не взаимно? Стал бы я тогда тебе отдаваться?.. Я наоборот боялся, что ты не станешь со мной общаться после произошедшего. Точнее, был в этом уверен более, чем на сто процентов. Ты ведь тогда был пьян, мало ли что наговорил… — Рай, я не выпил тогда ни глоточка алкоголя. — Улыбнулся Армин, снова превращаясь в солнышко. — У меня на алкоголь аллергия, для меня Эрен специально делает напитки, по цвету совпадающие с пойлом, которое пьют другие, но в моих бокалах ни капли спирта. Так что, я в мельчайших подробностях помню всё, что произошло в тот вечер, и все сказанные нами с тобой слова. И я полностью отдавал себе отчёт в том, что именно говорю и что делаю. — Т-то есть, ты всё это делал совершенно трезвым?.. — Браун стремительно залился краской, пряча лицо в изгибе шеи своего любимого мальчишки, который только хихикнул в ответ. — Чёрт, это… Армин, как тебе смелости хватило?.. — Просто, один человек научил меня не бояться своих чувств. Этот самый человек сейчас хрен пойми где, но его наставления я помню. — Эрен? Он тут всем так дорог… Кстати, а чего это Капрал с тобой носится? — Он отстранился и подозрительно посмотрел в смеющиеся голубые глаза. — Он не со мной носится, а с лучшим другом Эрена. Будь его лучшим другом Конни, Капрал сел бы за стол, за которым сидит Спрингер. И да, не удивляйся тому, что он сошёлся именно с Йегером, это было ожидаемо. — Тут Райнер не мог не согласиться: все видели, с каким рвением Эрен защищает Капрала в битвах, иногда плюя на свою безопасность, но при этом стараясь сделать так, чтобы Аккерман этого не заметил. — Так значит, Капрал и Эрен, я и ты, Бертольт и Энни… Кто ещё? — Микаса и Жан… Конни, вроде как, с Сашей встречаться начал… Не знаю, последние полгода мы редко разговариваем вообще. Никто из головы не может выбросить образ того, как на глазах седеет от страха огромный Титан-Эрен, как он чинит Стену и как уходит вместе со своим отцом… Это ведь Гриша Йегер был, да? Ну, Звероподобный Титан? — Райнеру приходится кивнуть, ведь это правда… Но так хочется, чтобы было просто сном, чтобы ничего этого не было, чтобы он сейчас проснулся на траве под кустом, а рядом лежал бы красивый, тонкий, как лоза, Армин, с отметинами от его зубов в районе шеи… — Всё, они сейчас из ванной выйдут, иди ты. Я последним. — Сказав это, Армин отстранился и сел за стол, тут же погружаясь в какие-то бумажки… Видимо, теперь у него было куда больше дел, чем можно сказать на первый взгляд. Потому что он не просто стал перебирать листы, а было видно, что он действительно занят. Из ванной, с клубами горячего пара, выходят его товарищи… Они непривычно чистые, у Энни даже волосы вымыты, высушены и расчёсаны, и одеты в чистую спальную одежду… Армин действительно позаботился о них всех. Всё же, у этого парнишки слишком доброе сердце для войны… Вздохнув, Райнер берёт со своей койки, стоящей максимально близко к койке Армина, свою одежду и так же идёт в ванную. Сегодня он, наконец, смоет с себя грязь и запахи этой тюрьмы, какое счастье!.. Когда он вышел, его друзья уже спали, убаюканные тихой мелодией, которую себе под нос мурлыкал Арлерт. Ангел быстро прошмыгнул мимо него в наполненное паром помещение, ловко закрывая дверь и успевая при этом показать язык… Покачав головой, парень лёг на чистую кровать, укрываясь тёплым, пуховым, одеялом, и, вопреки своим планам, погружаясь в мягкий сон. Месяцы в не пойми каких условиях сказались на нём, и очень хотелось отоспаться. И наверное ему показалось, что сквозь сон он почувствовал на своём лбу прикосновение мягких губ, и что в волосы ему на несколько секунд зарылась тонкая аккуратная рука Армина.***
С момента битвы за Шиганшину и Стену Мария, а так же ухода Эрена Йегера, прошло четыре с половиной года. Легион Разведки совместно с Городской Стражей зачистил территории Стены Мария, и туда полностью вернулись люди, снова началось скотоводство, население своими силами восстанавливало, а то и заново строило, дома… Дом, принадлежавший Йегерам, был восстановлен за счёт Микасы Аккерман и её мужа, Жана Кирштайна. Так же, Легион вытеснил по престижу Военную Полицию, но брали туда не каждого. Представитель Легиона всегда присутствовал в каждом Кадетском Корпусе, наблюдая, отбирая самостоятельно, и помечая Кадетов, как «годен», «приемлемо» и «не годен». Первой категории дорога в Легион была открыта, из второй брались по желанию, третьих не брали вовсе, даже по желанию. В Разведке были не приняты обручальные кольца — легко в бою потерять, потому делались отличительные «обручальные татуировки» — те самые Крылья Свободы. У одного супруга чёрное крыло, у другого — белое. И у каждой пары на своём особом месте, чтобы их было невозможно спутать. Но был один человек, который на груди, над сердцем, наколол белое крыло, Крыло Надежды, а пары у него не было… Да и знала об этой татуировке только Ханджи. Конечно же, это был Леви Аккерман. С момента ухода Эрена он ни разу не улыбнулся, а со временем отдалился на прежнее расстояние и от его друзей. А эта татуировка стала символом того, что он занят. Смотря в зеркало на свой обнажённый торс, он прикасался пальцами к Крылу, вспоминал, как в последние дни в первый и последний раз отдал себя во власть Эрена, как тот кусал и целовал его, как было сладко, как дрожали в сладком напряжении мышцы… И в этот момент он точно знал, что не сможет больше никого подпустить к себе. Даже прикоснуться к нему без причины (умираете или вы, или он) было теперь запрещено всем, кроме Ханджи. Да и ей только потому, что она проводила осмотры всех солдат и была его давним другом. Запретить ей прикасаться к нему всё равно не удалось бы. И вот, он сидит на крыше самого высокого здания в их Лагере, того, в котором его комната, в котором подвалы-лаборатории Ханджи… Сидит и смотрит вокруг, потому что сон, как и всегда, если и приходит, то это либо разрывающий душу когтями ужаса кошмар, либо рвущий ту же душу и сердце когтями боли сон, в котором Эрен рядом с ним… Но вот, среди деревьев он замечает какое-то движение… Белое пятно, медленно движущееся в сторону Лагеря… В свете луны он понимает, что это человеческая фигура! Молодой мужчина, судя по очертаниям. Только волосы у него больно светлые… Седые? И кого могло принести в их Лагерь? Сердце болезненно ёкает, когда фигура останавливается и поднимает голову к луне, улыбаясь ей… Серебристый свет отражается в зелени глаз, а на губах человека играет такая родная улыбка!.. Неужели это правда он?.. Аккерман слетает с крыши так быстро, что сам не успевает за собой. В долю секунды он оказывается рядом с их «гостем», и… Перед ним и правда молодой мужчина, с совершенно седыми волосами и знакомыми изумрудными глазами, только что-то с этими глазами всё равно не так, но это глаза Эрена! А значит, это Эрен! — Это… Это ты?.. — Дрожащим голосом спросил брюнет, пытаясь совладать хотя бы с руками, которые тоже дрожали. Мужчина перед ним улыбнулся родной и тёплой улыбкой: — Конечно, это я! Леви, счастье моё, моё сердце… — Сильные руки обняли его, и Капрал прижал его в ответ, изо всех своих сил, не в силах сдержаться, одновременно плача и смеясь, покрывая лицо Йегера поцелуями… Тот тоже и плакал и смеялся, сцеловывал слёзы с его щёк, нежно прикасался к губам, а глаза-изумруды сверкали тем самым, неподдельным восторгом, на который был способен только его Эрен. — Как же я по тебе скучал, радость моя!.. — Выдохнул седовласый, выпрямляясь. — А давай сразу скажем всем, что я вернулся? — Леви чуть насупился: — Не хочу тобой с ними делиться… — Сказал он вдруг, сильнее прижимаясь к его груди, ставшей куда шире и мускулистей. — Только не тобой, только не сегодня, пожалуйста… — Ответом на его просьбы стал поцелуй в макушку и то, что его подхватили на руки, унося в комнату. За эту ночь Эрен взял его несколько раз, заставляя выгибаться до хруста костей и стонать до сорванного голоса. Следы от ногтей Леви наверняка украшают всю его спину и скорее всего исчезнут к утру, а сам Леви довольно постанывает от расцветающих на бледной коже засосов и укусов, которые не сойдут ещё неделю точно. И ему и не надо, чтобы они сходили. Это знак того, что он принадлежит Эрену, полностью, безоговорочно… Заснул Капрал в горячих объятьях своего мальчишки, хоть и мальчишкой его назвать теперь было сложно. И снова, как раньше, присутствие Йегера словно было волшебным. Даже намёка на кошмар не было, только спокойный, дарящий столь необходимый отдых, глубокий сон. Утром кровать рядом пуста!.. Но примята, и там ещё тепло… Значит, всё же не приснилось? Нет, точно нет, всё тело приятно болит от ночных «развлечений». Сев на кровати и оглядевшись сонным взглядом, Леви цепляется глазами за чёрные кожаные сапоги, не похожие на форменные сапоги Легиона. Тут входная дверь открывается, и в неё входит Эрен с подносом, на котором дымится ароматный завтрак… — Ты проснулся? Эх, всего на пару минут не успел! Хотел принести тебе завтрак до того, как ты проснёшься, счастье моё. Прости, если напугал… — Напугал. — Кивает Капрал и облизывает губы — еда очень вкусно пахнет. — Но если ты меня сейчас покормишь, я буду готов простить тебе всё! Рассмеявшись и тряхнув отросшими до самых лопаток белыми волосами, Йегер сел на кровать, и да, стал кормить Аккермана! Брюнет даже не был против, покорно принимая еду из его рук, нежась под ласковым взглядом… В конце завтрака, словно оставив это на десерт, Эрен нежно поцеловал его, и Леви полностью забыл о том, как тяжело давалось дыхание всего лишь вчера, и как больно бухало о грудную клетку сердце… — А ты то позавтракал? — Вдруг всполошился мужчина, смотря в глаза-изумруды и наконец понимая, что с ними не так… Эрен пробудил Силу Райссов! — Это уже моя сила. — Улыбнулся его мыслям тот, заправляя за ухо прядь. — И нет, отцу я этого не показал. Меня потому и отпустили, что посчитали бесполезным, любовь моя. — Поведал Йегер, вставая с кровати и собирая тарелки обратно на поднос. — Нет, я пока не завтракал. Думал, что поем потом, когда мы меня представим всем. То есть, где-то к обеду, потому что раньше меня никто никуда не пустит, все будут верещать. — Смеялся мужчина, приоткрывая двери и выходя за них. — Я сейчас вернусь, мой Капрал. Даже обещаю что-нибудь быстро съесть на кухне! — Дверь за ним закрылась, но шагов по коридору слышно не было… Так тихо ходит?.. Встав с кровати, Леви потянулся и направился в ванную, моясь и с удовольствием и гордостью смотря на все отметины, оставленные ночью его Эреном. Когда он вышел обратно в комнату, Йегер уже вольготно расположился на подоконнике. Он смотрел вниз, где с первыми лучами встающего солнца потихоньку начинали вставать и солдаты. — Подождём, пока все соберутся на завтрак? — Предложил он, когда Капрал подошёл к нему, кладя голову ему на плечо и обнимая его за руку. Ладонь его легла поверх руки Леви, и на губах появилась улыбка, весь свет и нежность которой он адресовал своему Капралу. Посмотрев на его грудь, он провёл пальцем по белому Крылу… — Что это такое? — Поинтересовался он, с детским любопытством разглядывая половину символа Легиона. Брюнет с счастливой улыбкой поведал ему о брачной традиции Легиона, о том, что у всех татуировки в разных местах, и о том, что у него единственная на весь Легион «одиночная» татуировка… — Ммммм, надо это исправить… Сегодня же пойду к Ханджи за своей половиной! — Грандиозные у тебя на сегодня планы, Йегер! Успокойся, посмотрим, что успеешь. — Целует его Леви, и в его льдистых глазах плескается любовь, точное отражение той, что цветёт в изумрудной зелени глаз напротив. — Но да, вторую татуировку ты должен сделать! Вот внизу хлопает дверь, и из одной из казарм вылетает девушка-брюнетка с ребёнком на руках… Несколько раз ошеломлённо моргнув, Эрен дрожащим голосом спрашивает, не привиделось ли ему ЭТО, но Леви отвечает, что да, это Микаса со своей полуторагодовалой дочкой. А вообще, у неё двойняшки. Сын сейчас, скорее всего, ещё в казарме с Жаном. Ровно в этот момент и Жан тоже выходит на улицу, и у него на плече сидит маленький мальчишка!.. Аккерман знал, что о возвращении Эрена всем известно станет не на завтраке, а вот сейчас. Так и произошло. Не совладав со своими эмоциями (И слава богу, а то это был бы не Эрен), седовласый спрыгнул с окна, приземляясь на ноги даже не смотря на то, что это был третий этаж. Быстро, в несколько широких шагов, он оказался рядом с брюнеткой, а та стояла, смотря на него во все глаза и зажав руками рот. Дочка уже стояла рядом с ней на земле. Мгновение, и Микаса бросается на шею названому брату, а по щекам её текут слёзы радости. — Эрен! Эрен, ты вернулся! Я так рада тебя видеть! Ты. С тобой всё в порядке? Они ничего тебе не сделали? — Девушка, молодая женщина даже, одновременно осматривала его, проверяла его состояние и обнимала его крепко-крепко. — А с глазами что? Так, рассказывай всё, что с тобой было! Немедленно, Йегер! — Микаса, сестрёнка, давай не сейчас? — Рассмеялся мужчина, подхватывая её на руки, подбрасывая в воздух и ловя сильными руками, прижимая к себе. — Я тоже по тебе очень скучал! Давай, знакомь с племянниками! С Жаном знакомиться не буду, боюсь, опять мы тут друг другу морды начистим, если общаться станем, да, морда лошадиная? — При этом мужчина, не стесняясь, подошёл к нему и потрепал по светло-русым волосам, а потом, крепко ударив по плечу, рассмеялся. На шум из казарм высыпались другие солдаты, и большинство из них, точнее большинство из «старожилов», тут же с радостным гвалтом окружило Эрена. Сыпались приветствия и поздравления с возвращением, вопросы лились потоками… А мужчина кого-то в толпе искал взглядом. Не нашёл. Зато, переведя случайно взгляд на крыльцо одной из казарм, увидел там стоящего и улыбающегося сквозь слёзы Армина, а за его спиной стоял Райнер, но на второго было как-то всё равно… Собравшись в один миг словно в пружину, Йегер покинул шумящую толпу, без УПМ прыгнув на крышу ближайшего здания. Уже оттуда он спустился к лучшему другу и прижал его к себе. Было видно, что они оба едва сдерживали слёзы. Но Арлерт отстранился первым и сказал заходить в дом, мол, там поговорим. Махнув рукой Микасе и подождав, пока она подойдёт, Армин закрыл за ними дверь. В его казарме, помимо уже замеченного Райнера, сидели Энни и Бертольт. Трое Титанов настороженно глядели на мужчину, видно слишком отчётливо помня свои поражения перед ним… — Да ладно вам, я же не монстр, своих бить! — Обиженно воскликнул Эрен, кладя руку на плечо Армину. Первым свой настрой сменил Браун. Конечно, он не мог не попытаться заново подружиться с тем, кто был важен для его мужа. Он подошёл и протянул седовласому руку. — Райнер, как знал, что ты тут самый умный! Надеюсь, ты Армина не обижаешь? — Лукаво улыбнулся зеленоглазый, крепко пожимая ему руку и подмигивая покрасневшему другу. — Эрен, я не девчонка! Вон, за Жаном с Микасой следи! Как он может меня обидеть, я ведь сам солдат?! — А что мне за ними следить? В Жанчике я уверен! Он так от моего «благословения» испугался, что в жизни ей ничего не сделает! А вот Райнеру я официального благословения не давал… Давай дам? — Хитро и нагло улыбнулся во все 32 зуба мужчина, за что получил подзатыльник от тоже сильно выросшего друга. — Только попробуй! Мне одного седого Титана достаточно! Не хватает ещё, чтобы ты мне до седины мужа напугал своими «благословениями»… Наблюдая за этой словесной перепалкой, Бертольт и Энни поняли, что у Эрена вообще нет к ним отдельной какой-то предвзятости. Они для него — такие же люди, его старые боевые товарищи, в какой-то момент — боевые соперники… Он просто любил своих друзей, просто радовался всей этой жизни и просто был самим собой: живым сгустком всевозможных эмоций. Так что, два Титана подошли к нему, и каждому он пожал руку, даже обнял, поздравляя со свадьбой и желая им счастья… Видимо, Армин позвал его внутрь именно для этого — для установления новых дружеских отношений, потому что их разговор медленно перекочевал на улицу, где Эрен в пару секунд выловил из толпы сначала Леви, обнимая его за талию, а потом и Жана с детьми. Всей компанией они степенно шли по улице в направлении столовой, и на завтраке гвалт не утихал… «Старожилы» обсуждали Эрена, условные новички и просто новобранцы узнавали у старших о том, кто это такой вообще, а когда узнавали, тоже присоединялись к всеобщим восхищениям. Восторженней всех в этой какофонии звучал звонкий голос Ханджи Зоэ, к которой Йегер и направился сразу после завтрака — за парной татуировкой, отделавшись от всех вопросов и настойчивых «детей», — новичков, — что так и норовили попасть под ноги в своём восторженном писке. И даже идущий с ним под руку Леви был не в силах заставить их всех отстать… — Ничего, я привык, мне совершенно всё равно на них. — Улыбнулся ему его муж, встряхивая головой, от чего открылся вид на его шею, где, под белоснежными волосами, красовались следы зубов Леви… — Ты. У тебя же регенерация и… — Я могу её контролировать. Не хочу, чтобы твои метки исчезали так быстро, счастье моё. — Они ступили на лестницу в подвал Зоэ, и вся суета других людей осталась позади. Теперь каждый из них мог с уверенностью сказать, что победил в этой битве, бесконечной для них уже почти десять лет битве за Шиганшину. Потому что даже Эрен Йегер вернулся из неё живым, а ведь именно он всегда был «мистером суицидником» не просто так. Микаса и Жан, последние два года почти не покидающие Лагерь Легиона, были счастливы и растили двух детей — Карлу и Кенни (почему они назвали их именно так знали только три человека, те, кто был знаком с историей Кенни, и кто знал мать Эрена). На их левых предплечьях красовались «брачные татуировки», а теперь ещё и в сердцах воцарился покой, с возвращением Эрена. Бертольт и Энни тоже состояли в браке, но детей пока не планировали. Им только недавно разрешили вместе со всеми участвовать в экспедициях Легиона, и они сейчас жили этим. Их татуировки были в основаниях больших пальцев, чтобы напоминать им самим о том, что их теперь всегда кто-то ждёт. Райнер и Армин просто жили так, как жили. Армин работал на благо всего Человечества, создавая расчёты и исследования даже с большей скоростью и скурпулёзностью, чем Ханджи, но работали они в разных направлениях. А Райнер на вылазках вечно прикрывал этих учёных, пока они что-то там щебетали друг другу, полосуя какого-нибудь одного Титана, он останавливал три десятка других. И наконец он понял, почему Эрен раньше вечно на рожон бросался… Их тату красовались на лопатках, у одного на левой, у второго — на правой. А Леви и Эрен были счастливы. Они продолжали жить своей общей целью — уничтожить всех Титанов, и справляясь с ней весьма успешно. Возвращаясь в Лагерь Легиона, или в домик Эрена в Шиганшине, если вдруг выдавалось что-то вроде отпуска, они ни на минуту не расставались. Они не уставали друг от друга, а дышать полной грудью могли только рядом. Леви больше никогда не стеснялся держать его за руку, целовать… И даже новых рекрутов в ряды Легиона, которых по праву теперь набирают два лучших Капрала, они всегда «приглашали» вместе. Их Крылья Свободы прямо над сердцами, и эти сердца всегда бьются в унисон. Они победили в старой войне, вышли из неё живыми и отстояли жизни других. А теперь им пора в новую битву, в новую войну… И что там будет, дальше, остаётся только проверить!..