Право сильнейших

      «Ты должна быть сильной» — последнее напутствие, что дал ей отец прежде, чем сухая, огрубевшая не от ветра, а скоротечного времени рука безвольно соскользнула с девичьей щеки. Такова его посмертная воля, и Рюджин всем сердцем поклялась: во что бы то ни стало исполнить наказ, сохранив в памяти облегчённую улыбку, через секунду навсегда застывшую на потресканных бледных губах. Он встретил кончину как давнего друга, улыбаясь в пустоту, поскольку знал, что вырастил свою малышку достойной места во главе иерархии, и её рука, направляемая им с раннего детства, предсказуемо не дрогнет.       Недруг трепетал, дела кипели: на престол взошла дочь самого влиятельного в стране наркобарона, скидывая обоз самонадеянных шавок с вершины, мнимо утерянной её семьёй на время болезни босса. Она ворвалась в преступный мир, сотрясая землю, по которой ходят их враги, дабы те осознали: клан Шин — единственный, кто может держать многочисленные поводки. И то, что у Рюджин не имеется члена между ног, не значит, что она не надерёт зад зарвавшимся щенкам, натужно стремящимся поколебать её уверенность в готовности занимать столько высокое положение в касте. Она, возможно, не такая, как отец, но каждый должен зарубить себе на носу самую главную разницу между ней и почившим боссом. Её отец мёртв, а она ещё здесь.       Несомненно, искусство руководить являлось талантом Рюджин. Его в ней развивали едва ли не с младенчества. Она ребёнком уже знала, ей уготовано великое будущее. Неустанно совершенствуясь, на радость учителей достигала небывалых высот во всём, за что бы ни бралась: шахматы, искусство манипуляции, холодное и огнестрельное оружие. Рюджин росла, учась беречь незначительную пешку на клетчатой доске, рассекая цель остриём, направленным против врага, закаляя тело в схватке для защиты людей, в будущем плечом к плечу готовых последовать за ней.       Держать руку на пульсе — главный её принцип.       — Как это ты не знаешь? — спокойно, оттого и грозно прозвучало в тишине; та, будто натянутая струна, загудела от напряжения.       Из-за спинки кожаного кресла лица не видно, но мужчина знал, оно не поменялось в выражении. Босс по большей части хладнокровна, внушает ужас этой бесстрастностью в умы «гонцов», когда те приходят с плохими новостями. По правде, он не знал, что ответить, и покорно молчал, ни от чего не открещиваясь. Не дождавшись вразумительного пояснения на заданный вопрос, девушка медленно повернулась в кресле к помощнику. Рюджин поддалась вперёд, ставя локти на край рабочего стола, и положила подбородок на сцепленные в замок руки.       — Кажется, я задала вопрос.       — Босс…       — Как эти выродки посмели поставить всех нас под удар?! — повысила она голос, более не сдерживая ярости. — Объясни мне, как подобное могло произойти прямо у тебя под носом, Шинмён?       Обычно Рюджин всё держала под контролем: едва нога чужака ступала на её территорию — брала на мушку; куда бы ни оказались направлены шаги её людей — отслеживала передвижение. Но по иронии судьбы, когда те были ближе всего, девушка впервые ослабила надзор, и ей нанесли удар не в спину — в лоб. Так что неудивительно, что она откровенно зла. У неё на службе сотни людей, но ни один не удосужился проверить, в какой именно точке сбывают наркоту три безмозглых идиота.       Она раздражённо выдохнула, откидываясь в кресле, и третий человек в кабинете, мужчина лет пятидесяти на вид, проследил за этим жестом внимательным взором. Тот наблюдал, сидя на кожаном диване в углу, его седина у висков в поблёкших волосах говорила о богатом опыте и знаниях, но, тем не менее, он молчал, исполняя роль непричастного лица.       — Я виноват перед Вами.       Эта инфантильная фраза всегда приводила её в бешенство. Признать вину, дожидаясь наказания, — самый лёгкий из всех возможных путей. Рюджин не волнует степень раскаяния, ей надо знать, что провинившийся сделал всё для устранения ошибки.       — Ты вообще представляешь, сколько дури было в их руках? — устало произнесла Рю.       Конечно, он знал, но босс не для этого поинтересовалась. А лишь для того, чтобы Шинмён в полной мере ощутил цену упущения, ведь переводя количество порошка в деньги, можно наглядно оценить, какой убыток они понесли.       — Мало того, что мы потеряли большие бабки, парни толкали товар на чужой территории. Подобных оторвышей мы сами стреляем без разговоров, а они просто пошли набить карман в районе, занятом другой группировкой. Подозреваю, каковы наши дела после этого.       — Их обнаружили быстро. Человек, посланный на переговоры, дал понять — отпускать наших никто не намерен. Вырученные от продажи деньги, как и товар, переходят в их руки.       — Чёртово дерьмо, — выругалась девушка.       — Более того, их босс назначил Вам встречу.       Обычно над ней никто не имел какого-либо влияния, согласия девушки терпеливо дожидались месяцами, и лишь она могла решать, быть разговору тет-а-тет или нет. Стоящая острым углом ситуация меняла всё на корню. Рюджин задумчиво постучала пальцами с узкими длинными ногтями по подлокотнику и закусила нижнюю губу — последствие нервов.       — Что думаешь по этому поводу, Ёнсу? — через минуту тихо прохрипела она, повернувшись в кресле к третьему человеку, не участвовавшему всё это время в разговоре.       Старик в углу пришёл в движение, расслабленно поправив ворот. Он мало говорил, лишь в необходимых случаях или если его совета просил сам босс. Девушка заинтересовано ждала, что скажет советник отца, доставшийся ей «в наследство».       — То же, что и ты, девочка, — мы не можем отказаться. В данной ситуации, увы, не наша сторона устанавливает правила. Из-за проступка мелких наркоторговцев клан Шин может обзавестись официальным врагом, а Фурии — ребята, с которыми даже твой отец не хотел иметь проблем.       Рюджин незаметно вздохнула, взглядом скользнув к окну. О Фуриях не знал только последний глупец. Лучшие в организации подпольных казино, рэкетиры, выбивающие дерьмо из самых богатых и влиятельных лиц страны, и, конечно же, главные контрабандисты оружия. Вот уж в чём они непомерно хороши и нехило подкованы. Благодаря тому, что вертятся они, в основном, в разных кругах, им никогда не приходилось сильно соперничать между собой. Клан Шин больше главенствовал в производстве, сбыте, импорте наркотиков из-за границы, устанавливал контроль над крупными борделями. Каждый занимался своим делом, забравшись на вершины в тех областях, в которых был заинтересован, и друг другу они где-то уступали, а где-то превосходили по влиянию. Рюджин понимала, в этот раз сошлись не иначе как два титана.       — Что известно об их главном?       — Боюсь, ничего, — пожал Ёнсу плечами. — За столько лет ни единой информации о том, кто такой, ни имени, ни каких-либо данных о том, как выглядит.       — Он с кем-то встречался до этого?       Советник вместо ответа мотнул головой.       — Босс-невидимка, — со смешком бросила Рю, потирая указательным пальцем искусанную губу. — Так с чего бы предлагать мне встречу, раз он так усердно скрывает личность? Если это подразумевает общение с третьим лицом, представляющим его интересы, я не согласна. Он может засунуть себе в задницу своё предложение.       Ёнсу скрипуче засмеялся, словно её словам ни капли не удивился. В конце концов, он знал Рюджин с детства, как никто другой.       — Твоя гордыня всегда идёт впереди тебя.       Не обратив на замечание никакого внимания, Рюджин встала под взглядами двух мужчин, в раздумьях подошла к окну, рассматривая с высоты крыши летних ресторанов и тянувшуюся цепочкой дорожку из легковых машин. В мозгу её крутились десятки и сотни шестерёнок.       — Фурии, — сердито прошипела, не находя иного варианта, кроме как того, что ей, вероятно, придётся согласиться. Что-то подсказывало Рюджин, эта встреча не принесёт ничего хорошего.       Последующие часы, думая о ней, она была заметно напряжена, во время сборов это напряжение медленно, но верно перетекало в раздражение. Всё так же злил поступок членов её группировки, как и тот факт, что из-за них ей приходится играть по чужим правилам. Находиться в чьих-то руках, стелиться ковром перед ногами потенциальных врагов Рюджин ненавидела. Для человека, что открывает все дороги в этом городе, по щелчку пальцев перекрывающего воздух кому бы то ни было, непригодно разбивать лоб в извинениях. Её привилегия — подчинять.       Машина мчалась к назначенному месту, за тонированным окном мелькали высотки оживающего с вечером Хондэ, а в салоне царила томительная тишина. Время в дороге представлялось бесконечным, но она не позволяла себе показывать тревожность, даже если происходящее ей малоприятно. Рядом молчаливо отсиживался Ёнсу, на переднем сидении слева от водителя за дорогой следил Шинмён. Они отправились втроём, так как это было одним из условий встречи. Едва она узнала об этом, возмутилась ещё больше. Ехать в логово врага буквально «голой» не прельщало.       Не давало покоя странное чувство, будто в этом всём нет смысла, и по итогу их ждёт либо ничего, либо короткий разговор с пешками, набивающими себе цену. Босс Фурий никогда ни с кем не встречался, предпочитая поручать разбор мелких проблем кому-то из подчинённых, будучи очень занятым. С каких это пор он стал называть время и место? Знание того, что она едет, как верная псина, по первому приказу к кому-то, кто наверняка не удосужится уделить ей внимание, вдоволь потоптавшись этим на гордости, подливало масла в огонь. Так что приехала она не в лучшем настроении.       Рюджин вышла из машины, вскинув подбородок, чтобы шавки из Фурий грешным делом не забыли, кто к ним пожаловал. Она оглядела здание элитного ночного клуба, где находились только люди в чёрном и никого из посетителей, приятно удивилась. Неужели ради мелкого дела они прикрыли точку? У входа их ожидал высокий мужчина, вежливо остановивший Рюджин у дверей. От подобной наглости девушка притормозила, смерив человека напротив заинтересовано-насмешливым взглядом. Тот слегка замялся, но продолжил стоять на своём, не собираясь пропускать гостей, однако, взор он потупил, больше не смея смотреть ей в глаза. Охрана позади и вовсе глядела под ноги. Она оценила опаску в обращении с ней и решила простить бедняге выполнение обязанностей.       — Я польщена, но осматривать меня на наличие оружия необязательно.       — О, нет, — улыбнулся мужчина, — Вас никто не собирается обыскивать. Я лишь должен предупредить, что Ваши спутники вынуждены остаться снаружи.       Услышавший это Шинмён мгновенно вышел из-за её спины.       — Какого чёрта это значит? Откуда нам знать, что это не подстава?       — Босс изъявил желание увидеться только с главой Шин. Стал бы он подвергать опасности человека столь высокого уровня, заведомо зная, каких последствий ожидать?       — Он прав, — выпалила Рюджин, когда помощник был готов спорить. — Вы идёте в машину и ждёте меня там.       — Но, босс…       — Это приказ, — одним взглядом осадила она мужчину, тут же отступившего назад. — Исполнять.       Рюджин никому не позволит вступаться за себя как за сопливую девчонку, это ниже её достоинства. К тому же, из-за жалких попыток окружить её защитой, чужаки могут выдумать, будто они пресмыкаются перед кем-то более влиятельным, стараясь держаться вместе. Расправив плечи, девушка вошла в клуб, оставляя Ёнсу и Шинмёна у входа без каких-либо сомнений. Сопровождающий поспешил указать ей путь.       От коридоров до лестницы — повсюду стояла охрана. Посредника никто не стал бы оберегать с дотошным усердием, поэтому Рю посмела предположить, что её действительно ожидает не кто иной, как босс, хотя она все ещё сомневалась, что тот притащит сюда свою задницу. На втором этаже от широких залов они перешли к уединённому проходу, заканчивающемуся массивной дубовой дверью. Мужчина пропустил вперёд, попросил подождать здесь и удалился.       В кабинете, где обитал босс Фурий, освещение представляло собой тусклый полумрак, лишь ярко сиял встроенный в стену мини-бар. Рюджин остановилась посередине комнаты и чувствовать себя как дома не собиралась. В молчании прошло пять минут, десять, пятнадцать… Злость накатывала постепенно. Глава Фурий опаздывал неприлично надолго. Чья территория, тот и диктует правила, но как кто-то вообще может заставлять её ждать? Скрашивая ожидание, Рюджин стала выискивать взглядом мелочи, которые могли бы сказать что-то о владельце кабинета. Но за исключением женского парфюма в изящном флаконе, оставленного на крае рабочего стола, ничего наводящего на мысли тут не было, либо оставалось тщательно скрыто от лишних глаз. Она про себя усмехнулась. У этого человека довольно странные фетиши, если это, конечно, не духи его любовницы.       Дверь резко открылась. На пороге оказался огромный мужчина под два метра ростом; он с каменным лицом прошёл внутрь, а за его громоздкой фигурой не было видно даже света из коридора. Рюджин растерялась — амбалу она приходилась едва ли по грудь — по большей части из-за неожиданности и неготовности увидеть кого-то столь крупного. Он мог бы треснуть ручищами чужую голову, как арбуз. Если это глава Фурий, то договориться сразу не получится. Но, не став показывать смятения, она вскинула голову, расправляя плечи.        — Ты босс?       Мужчина метнул в неё взглядом с высоты своего роста, ничего не говоря, да так долго, что она подумала не немой ли он, и так же молча тот отошёл в сторону, открывая проход. Неожиданно застучали по полу звонкие шпильки.       — Я босс.       В проёме, где ещё несколько секунд назад возвышался грозный верзила, находилась в сравнении с ним тонкая фигурка. Рюджин едва удержалась от удивлённого вздоха. Там стояла девушка. Она горящими глазами смотрела ей в лицо, за это краткое мгновенье заполнив пространство кабинета странной, не поддающейся какому-либо описанию аурой, и, несмотря на весь скептицизм, отразившийся на лице Рюджин, продолжала держать блестящую осанку.       — Славная шутка, — остро кинула она мужчине. — А теперь позовите настоящего, у меня не так много времени, чтобы растрачивать его на розыгрыши.       Амбал ничего не ответил, лишь взглянул на девушку, с которой пришёл, ожидая её ответа.       — Не веришь, что босс может оказаться женщиной? — наклонив голову набок, поинтересовалась она со слышавшейся в голосе улыбкой.       — Нет.       — Ну, ты же как-то можешь, — парировала та.       Она прошла внутрь, надвигаясь на напряжённую гостью. И сколько было в ней уверенности! В строгой походке отсутствовало напряжение, что сразу становилось ясно — она — главная фигура в этом здании. Незнакомка замерла буквально в полуметре, от неё приятно пахнуло сладкими духами. Только сейчас Рюджин заметила, насколько та высокая, и даже не будь она на каблуках, всё равно бы была выше. Глупое преимущество, но тем не менее. По ощущениям не кто иной, как самый настоящий босс, оглядела её с головы до пят и снова довольно улыбнулась. Рюджин сдержала порыв поёжиться. Эти цепкие, раскосые глаза ей сразу не понравились. Отчего-то показалось, что проще договориться с тем верзилой, чем с этой хитрой на вид, точно лисой, дамочкой, которая вызывающе, но недостаточно, чтобы это стало опасно, смотрела сверху вниз.       — Теперь я стою перед тобой. Похожа я на босса? — её тон неожиданно упал, резко диссонируя с притягательной внешностью. Как вострённая стрела, пришпилил к месту, так что вмиг перехотелось своенравничать.       — Возможно, — холодно ответила Рю, натягивая на лицо привычную маску равнодушия.       Ей указали на широкий кожаный диван у стены. И вновь мягко:       — Присядем?       Посчитав вопрос риторическим, она опустилась на край, чувствуя себя неуютно. Зато владелица заведения, вальяжно откинувшись на спинку, положила ногу на ногу, открывая вид на тонкую лодыжку. Босса Фурий девушка представляла иначе, как тот амбал, например, или как любой охранник в этих стенах, но точно не таким. В бордовом брючном костюме точно по фигуре и вишнёвой помадой на губах, ухоженной и благоухающей особой, скрывающей под отточенными повадками дьявольскую поступь. Но кого она пытается обмануть? Рюджин не наивная глупышка, и видит в остром взоре напротив любопытство, которое, обычно, диктуется какими-то намерениями. С того момента, как они расположились на диване, он её не отпускал. Фурия, не стесняясь, повернулась всем корпусом, чтобы иметь возможность осматривать гостью, а говорить всё не спешила. Она не скрывала ничего: что оценивает, что задерживает взгляд на груди и бёдрах, и заинтересованной улыбки не таила тоже. Пауза меж ними тем временем затягивалась.       Рюджин не знала, почему чувствовала себя так сконфужено. На сокровенную дочь главного наркобарона страны всегда глядело множество людей, куда бы ни пошла, она крала всякое внимание окружающих. Среди её почитателей десятки облечённых властью мужчин, большинство проявляют глубокую заинтересованность к ней годами, но до сегодняшнего дня никому не удавалось обуздать её энергию, тем самым заставляя покорно притихнуть. В узких кругах важно доминировать, и лучше, если ты станешь волком, нежели овечкой. Кратко подытоживая, Рюджин — волк, но почему всё, что ей сейчас остаётся, это робко блеять?       — Надеюсь, тебя встретили должным образом? — наконец-то прервала молчание Фурия. — Мои люди немного неуклюжи в обращении с гостями, я нечасто приглашаю к себе таких красавиц, — она невозмутимо кивнула верзиле, который тут же направился в сторону мини-бара. — Напитки?       Рюджин проглотила ругательство, пришедшее на ум, и, проигнорировав ничем неприкрытый комплимент, в привычной манере ответила:       — Приём весьма радушный. Напитков не нужно. Перейдём сразу к делу. Что с моими людьми?       Девушка напротив ухмыльнулась. Рюджин почувствовала, как под платьем в портупее нагрелся нож. Какого черта она беспрестанно светит перед ней зубами? Тогда как ей не терпелось начать, опуская любезности, собеседница, кажется, желала говорить о чём угодно, но не о том, из-за чего состоялась эта встреча. Всё её поведение обозначало, кто тут хозяйка положения.       — А ты такая, как о тебе говорят, Шин Рюджин.       — Да что ты? — не удержалась от язвы она. — Знаешь моё имя, знаешь меня. Не кажется ли тебе это немного нечестным?       — Возможно, ты права, — повела та плечом. Бордовый пиджак распахнулся, обнажив чёрную атласную ткань её бюстье. — Моё имя Йеджи. И это всё, что тебе нужно знать обо мне.       — Вот как. Отлично, Йеджи, где мои люди?       — Это будет короткий разговор, — кивнула себе девушка, оценив степень её непрошибаемости, приняла из рук верзилы бокал вина, сделала глоток и только тогда ответила: — Кормят ворон на отшибе.       — Значит, мертвы.       Рюджин совсем не удивлена, она ожидала именно этого. Они и сами так избавляются от наглецов. К тому же, останься они живы в руках Ночных Фурий, в Шин им грозил билет в один конец. Пренебрегающих правилами устраняли быстро. Странно, как эти трое вообще посмели рискнуть.       — Нам нанесли оскорбление, и я поручила расправиться с ними. Ты же не обидишься?       — Такова участь глупцов, — пожала она плечами.       Йеджи посмотрела исподлобья, изучая черты её лица, и снова взглядом опустилась ниже, чем стоило. Это было верхом наглости, кому-то не мешал урок хороших манер. В этот раз она не выдержала, показательно одёрнула край платья, обтянувшего бёдра в сидячем положении, но нахалка лишь подняла голову, никак не сожалея об этом.       — Что же это такое, Рюджин? — фамильярное обращение резануло слух, но она проглотила это, сжав челюсти. — Знаменитый клан Шин опускается до мелкой торговли на чужой территории, будто сытая, но жадная собака, желающая запрятать кость на голодный день.       Ногти больно впиваются в ладонь, едва Рюджин сжимает кулак от ярости. Вот это она зря!       Начиная с шестидесятых прошлого столетия Корея боролась с преступностью, делая это весьма удачно. До нынешних дней дожило мало группировок, те, кому удалось вовремя залечь на дно, и пересчитать их можно по пальцам. Вести торговлю с каждым годом становилось труднее, поэтому все держались за свой кусок, договорившись не посягать на чужое. Если отсеять игорный бизнес и бордели как самый лёгкий путь к вершине, лишь Фурии и Шин имели дело с самыми трудными отраслями — поставка и продажа оружия и наркотиков, за что обрели высокие статусы. Монополия в наркодеятельности обеспечивала клан Шин максимальной прибылью и связями, о которых другие могут только мечтать. Пытаться заработать лишнюю копейку таким способом, как торговля на чужой территории, унизительно для их достоинства. В чём она, чёрт возьми, её обвиняет?       — Клан Шин никогда не опустится до такого уровня! — зло зашипела девушка, чья честь собственной семьи всегда большое дело. — Тебе стоит знать, что за проделки, подобно этой, я лично режу виновникам глотки. Так что не думай, что я кому-либо позволю очернять наше имя.       Рюджин осекается, когда понимает, что Йеджи удовлетворённо наблюдает за тем, какой эффект произвела её шутливая издёвка. Она пытается поспешно спрятать эмоции, резко замолкая, но чувствует себя ещё паршивей из-за обжёгшего щёки стеснения.       — Зачем ты это сделала?       — Сделала что? — хитро прищурившись и не сводя с неё взгляда, Фурия отпила вина.       — Ты знаешь!       Йеджи рассмеялась. Верзила, заметив опустевший бокал хозяйки, поспешил его наполнить снова. Бутылка в чужих ручищах выглядела до смешного крошечно, пока он сурово старался не пролить ни капли рубинового напитка на безупречный костюм босса. Рядом с ладной Йеджи мужчина выглядел карикатурно и крупно, но Рюджин всё равно забыла о том, что в кабинете их трое. Наконец, он послушно отступил после приказа не смущать гостью грозным видом.       — Ты напряжена. Хотелось стереть это твоё, — она потрясла у лица ладонью, подразумевая её, — невозмутимое выражение.       Задела честь целой семьи только ради незначительной забавы? Да она чокнутая.       — Не нужно подстрекать меня в шатком положении, — предупредила Рюджин, поддавшись вперёд, поскольку поняла, что Йеджи каким-то образом догадалась, что под маской хладнокровия живёт и никогда не угасает неистовый огонь, который удерживает лишь безупречное самообладание. Но его ничего не стоит распалить, что в данный момент нежелательно. — Мне и моим людям не нужны проблемы.       — Их не будет. Если бы я хотела объявить войну, то головы этих троих нахалов уже марали коврик у входа в твой дом, — она усмехнулась. — А к себе в личный кабинет я не для этого зову.       Рюджин нахмурилась. Эта фраза ей не нравилась. Совсем не нравилась.       — Что это значит? С твоих слов, конфликт улажен с момента их смерти. Или ты хочешь предъявить плату?       — Вовсе нет, — покачала Йеджи головой и изящно откинула длинную прядь рыжих волос за спину.       — Тогда в чём изначальная цель встречи?       — Мне, — протянута Фурия с улыбкой, прокручивая в руках бокал и наблюдая, как плещется о стенки рубиновое вино, — стало интересно поглядеть, такая ли ты, как о тебе говорят.       Она повернулась к ней, и поднятый в ухмылке уголок тонких губ привёл в движение мурашки на спине Рюджин. Второй раз за вечер она сдержала порыв поёжиться. Как можно спокойнее сказала:       — Ради этого тебе пришлось открыть лицо.       — Всему своя цена.       О, пожалуйста, а она не может быть ещё несносней? Как-то маловато флюидов грёбанной альфа самки. Эта напускная загадочность и самодовольные повадки неимоверно раздражали. Захотелось надерзить ей, чтобы, как и Йеджи посмела недавно, стереть эту чёртову насмешку с тонких ехидных губ.       — Ну и как? — выгнув бровь, вопросила Рю. — Стоило того?       Йеджи лишь цокнула, как делают, смакуя вино высшего качества.       — В тебе намного больше дерзости, чем мне рассказывали. В моём вкусе.       Раздражение волной поднялось в груди. Рюджин едва сдержалась, дабы не опустить зазнавшегося босса Ночных Фурий с небес на землю. Она всерьёз решила, что может играть с ней, приказывая явиться к себе в кабинет только чтобы подкормить личное необъятное эго? Однако вместо жаркой тирады девушка поднялась с дивана, до последнего собираясь сохранять присущую ей невозмутимость. Но по какой-то причине, даже если Йеджи, оставаясь сидеть, глядела снизу, она всем телом умудрялась источать превосходство.       — В таком случае, я считаю эту встречу законченной, — отрезала Рю и, не прощаясь, последовала на выход.       Не успела она дойти до двери, как в спину донеслось:       — Будь осторожна, Шин Рюджин.       Она обернулась через плечо, но Йеджи продолжала прокручивать бокал в руке.       — О тебе говорят. Много говорят, — от прежнего нахальства и флирта не осталось ни следа, хитрые глаза были предельно серьёзны. — А когда кто-то на слуху, хорошим это заканчивается мало. Я скрываю лицо не просто так, они считают, женщинам не место у власти, — Йеджи лукаво улыбнулась. — Какая ирония, что именно мы с тобой занимаем главенствующие ниши. Я действительно считаю, что нам стоит держаться вместе. Если однажды понадобится помощь, не будь гордой, пришли «гонца», и я окажу необходимую поддержку.       — Я вынуждена отказаться, — твёрдо сказала она, но Фурия не обиделась, выдав загадочную улыбку, словно была уверена в обратном, что подтверждали следующие слова.       — До встречи, Шин Рюджин.       Она ничего не ответила, вылетая из кабинета. Взволнованный Шинмён не спускал взгляда со входа и, заметив, как она нервно спешит покинуть клуб, мигом открыл дверь, чтобы девушка могла сесть в салон, скрываясь от ночной прохлады.       — Просто едем домой, — послужило ответом на шквал вопросов.       Отъезжая от здания, Рюджин лишь надеялась, что они никогда более с Йеджи не встретятся.