Не хочу, не буду!

Когда к Лютику, одиноко сидящему на качелях, подошёл мальчик с серебряными волосами, он искренне удивился, заметив на нём шрамы, столь бросающиеся в глаза. – Я Геральт из Ривии, – сероволосый дружелюбно помахал хлопающему глазами мальчишке, немного приподнимая уголки губ, – а ты? Он выжидательно смотрел, не торопя его и не злясь, что тот настолько медленный. Просто стоял и, вероятно, планировал прожечь дыру в несчастном мальчике, который отчаянно краснел под этим взглядом, совершенно не понимая, что удерживает его от ответа. Наконец, глубоко вздохнув, Лютик ответил, отводя глаза в сторону: – Юлиан Альфред Панкрац виконт де Леттенхоф, – лицо Геральта исказилось гримасой непонимания, и брюнет поспешил исправить ситуацию, – но все зовут меня простым и лаконичным Лютик! Обладатель шрамов хмыкает себе под нос, садясь на качели и начиная раскачиваться. Он не говорит хоть что-то, не продолжает несколько неловкую беседу и даже не смотрит на нового знакомого, спокойно катаясь туда-сюда. Юлиан, глазами следуя по тому же направлению, что и качель сероволосого, пожимает плечами, следуя чужому примеру, тоже раскачиваясь. Что-то в районе левой стороны груди приятно колет при осознании, что с ним, с Лютиком, кто-то вот так просто находится рядом, пусть и молча. Мальчик улыбнулся, косясь в сторону Геральта и думая о том, что хотел бы быть его другом, а не просто приятелем.

***

На следующий день придя на ту же площадку, Лютик и не надеется увидеть вчерашнего мальчишку, ибо прекрасно понимает: их знакомство вышло, можно сказать, катастрофически нелепым. Особенно он корил себя за своё долгое молчание, из-за чего всё и провалилось. Однако, переведя безразличный взгляд с карусели на качели, брюнет чуть не давится воздухом, видя на них Геральта, который, заметив его, приветливо махал ему. Переборов свой шок, паренёк быстрее торопится к Геральту, улыбаясь в ответ и громко произнося "привет!". – Кстати, – тут же начинает сероволосый, как только Лютик садится на качель поудобнее, – меня стали называть Ведьмаком. Мальчик в непонятках глядит на своего собеседника, не понимая, что это должно значить. Ведьмак? А разве это не кто-то очень большой, значимый и сильный? Быстро пробежав глазами по собеседнику, Лютик заключает, что он похож на названного только шрамами, не более. – Это, наверное, из-за того, что я убил волка в лесу неподалёку, – поясняет Геральт, пытаясь ответить на немой вопрос в глазах напротив, – и не смотри на меня так. Я могу даже тушу того зверя показать! И Юлиан, вообще-то, хочет увидеть эту мёртвую тварь, а потому встаёт с качели, кивая Ведьмаку, чтоб тот показывал. Сероволосый улыбается, произносит простое "а ты недоверчивый, а, друг?" и уходит вперёд, вынуждая Лютика в удивлении открыть рот. Он, что, правда назвал его своим другом?

***

Геральт сидит напротив Юлиана, тасуя карты, но внезапно останавливается, пристально глядя на парня. Тот замечает взгляд, поёживаясь от внезапно ставшей неуютной атмосферы и вопросительного выгибает бровь. Ему всё никак не привыкнуть к привычке Ведьмака смотреть на людей так, словно собираешься их этим взглядом прикончить на месте. Сероволосый достаёт из портфеля меч, бормочет что-то на подобии "это было моей первой работой." и показывает собеседнику. Лютик, смотря на протянутый ему меч из дерева, слабо улыбнулся, наивно полагая, что друг просто хочет показать свои умения на тот момент. Однако последующие слова довольно-таки быстро разрушили это детское видение: – Будешь ли ты участвовать, вместе со мной, как сейчас, так и в будущем, в моих опасных приключениях, неизменно находясь рядом? Брюнет глупо хлопает глазами, не сразу понимая, что сейчас сказал его товарищ. Только вот смысл слов всё же доходит до юноши, и он, выпучив глаза на охотника, может выдавить из себя одно-единственное, довольно жалкое: – Э?... Геральт раздражённо цокает, чуть покачивая меч и всего одним взглядом, до чёртиков пугая своей серьёзностью, спрашивает: "да или нет?". Кажется, он сегодня не в настроении или волнуется, но второй вариант немедленно отлетает в сторону, так что Юлиан, боясь последствий злобы друга, быстро произносит: – Буду! Конечно, буду! – и жмурится, стараясь сжаться в маленький комочек, однако, слыша тихий смех друга, а после нежное поглаживание по голове, неуверенно открывает глаза, встречаясь лицом к лицу с улыбающимся Геральтам. Мальчик улыбается в ответ, поддаваясь резкому порыву и сжимая Ведьмака в цепких объятьях. Он, честно, не знает, что на него нашло, но ответные обнимашки чувствуются столь приятно, из-за чего отпускать совсем не хочется. Боже, он действительно подписал себе смертный приговор, ибо помнил и про волчью тушу, и про важность обещаний, особенно тех, что даны в детстве, и про своё неподвластное желание получать приключения. Но если Геральт всегда будет рядом, то разве ему есть, о чём беспокоиться?