Щекотливый вопрос

Странные вещи творились. Прошлой ночью Сайтама обрушил на Геноса целый звездопад ласковых слов и столько же не менее ласковых действий. Он достался ему весь до самой мельчайшей родинки, реснички и шрама. А утро было сотканным из лучей и птичьего пения. Ресторан быстрого питания, где они с Геносом устроились за барной стойкой у окна, в ранний воскресный час был пустым, тихим и уютным, словно созданным только для них. Счастье наполняло Сайтаму, как тёплая вода ванну, а Генос и словечком его не удостоил. Сидел, как истукан. – Эй, Генос, всё окей? – Сайтама оторвался от своего молочного коктейля и провел ладонью у него перед лицом. Генос повернулся к нему, медленно и рассеянно разомкнул губы, собираясь что-то сказать, но передумал. Сайтама запустил ладонь в его волосы и нежно поскрёб ногтями. – Больно много думаешь. Однажды башка может взорваться. – Он погладил предполагаемое место взрыва и тёплой полуулыбкой пригласил поделиться мыслями. – Ну что там у тебя опять? Генос открыл крышку своего кофе, залпом выпил его громкими глотками и прилежно уложился в двадцать слов: – Я хочу, чтобы у нас были полноценные близкие отношения. – А разве можно ещё ближе? – Сайтама не столько удивился, сколько расстроился. – Хочешь сказать, я в постели не фонтан? – Нет, вы удивительный! – Генос с пылом и с жаром заграбастал его руки в свои. – Всё дело во мне. – Ну так если тебе чего не нравится в себе, исправляй это, – Сайтаму уже начинал злить этот разговор – всё ж просто как два пальца. Он вырвал у Геноса свои руки. – Боюсь, учитель, что в данном случае всё зависит не только от меня. – Ну и? – Лаборатория доктора Кусено – не секс-шоп, – тихо констатировал Генос. – Туда нельзя прийти и сказать «Дайте мне искусственный фаллос и эластичное анальное отверстие». Я же не смогу такое произнести вслух. – Тока что ж произнес, – ткнул ему в щеку пальцем Сайтама. – Вот ты о чем. – Перед вами могу, вы же мой… – Генос сверкнул золотом линз в распахнутых глазах. Его пронзило вопросом о том, кто они друг другу. Генос пока не жадничал и не торопил события. Он скромно и даже как-то сухо обозначил роль Сайтамы: – Вы же теперь мой партнёр. Сайтама пригорюнился и по-детски обиженно надул щёки, через трубочку заставляя остатки молочного коктейля пузыриться на дне стакана. – Романтики в тебе ни на грош, однако. Партнёры бывают в каких-нибудь скучных бизнесах, а я твой любимый-учитель. – Учитель, ещё и любимый, – тут же исправился Генос. – Но мне будет крайне неудобно, если об этом узнает профессор. Я ведь так и остался для него ребёнком. – Ну, как знаешь. А мне казалось, Кусено – мировой дед. – Что же делать, учитель?! Генос трагично уронил подбородок на грудь. – Ладно, придумаем что-нибудь. Не убивайся ты так. Сайтама явно собирался придумывать, как пустить профессору пыль в глаза. Генос собрал в кулаки ткань джинсов на коленках, туго, чуть не до дыр. Придётся врать, а ведь Генос никогда этого не делал. Да и учитель Сайтама всегда и всем рубил правду в лицо. Но они это сделают! Это будет ложь во благо и во спокойствие профессора. Генос был уверен, что Сайтама найдёт какой-нибудь нестандартный подход. * – Генос, как тебе такая брехня: «Любезный Кусено, приделайте мне между ног мощную пушку с техно-присосками» Или чем ты там меня будешь чувствовать? «Чтобы до смерти засосать монстров и чувствовать их мучения. А в заднице просверлите дырку, буду носить там запасные детальки». Старик в жизни не догадается! Это уже слишком нестандартно! – Учитель Сайтама, если вы меня провоцируете, то вы в этом сейчас очень сладко раскаетесь! – Генос, ты тяжёлый. Не… мвх… хах… Придурок, не дави мне на живот, мы же только что поели! * – Профессор, поскольку учитель Сайтама получил свою силу, будучи простым человеком, я бы тоже хотел больше походить на человека! – выпалил Генос и бровью не повёл. – Так-так… – Кусено отложил инструменты и внимательно подался к своему подопечному. – Я бы хотел быть похожим на мужчину не только внутренне, но и внешне. А ещё, если вас не затруднит, я нуждаюсь в завершённой пищеварительной системе, как у людей. Поскольку всё уходит в мозг, в битве мне приходится слишком много думать. Как показали мои наблюдения, порой боец должен отключить мозг и позволить инстинктам вырваться на волю. Тик-тик-тик. Три мучительных секунды. – Почему бы и нет? – всплеснул руками Кусено. – Давай в качестве эксперимента попробуем максимально приблизиться к человеку. Насколько это позволит твоё боевое искусственное тело. Если что-то пойдёт не так, я всегда могу тебя переделать, мой мальчик. Как же всё гладко прошло. * – Как проходит эксперимент, Генос? – спросил Кусено, ввинчивая серёжку в его свежеприделанное ухо. – Судя по тому, что у меня сегодня совсем мало работы, он проходит успешно. – Спасибо, профессор! Благодаря вам, мы с учителем много экспериментируем! – не подумав, спалил контору тот. Он повернул голову, и ему причудилось, как над глазами Кусено потемнела тень от густой шапки волос. Нет, это на воре, на Геносе, и шапка горит. Профессор невозмутим. – Я рад, что ты нашёл кого-то настолько близкого по духу. Он вновь повернул голову Геноса на бок и заколдовал над серёжкой-датчиком, а тот бросился оправдываться в подробностях: – Мы экспериментируем в поединках и в приготовлении пищи. Буквально вчера так вкусно и сытно поели! Сначала принимал пищу учитель Сайтама, потом принимал я, – взволнованно подменял Генос правду сочинениями на ходу и одновременно совестился, что пытался делать из профессора осла. И вдруг Кусено строго потребовал: – Признайся! Ядро Геноса стало горячее всех вулканов вместе взятых. «Я пропал! Нет, мы пропали!» – Признайся, вы с Сайтамой поссорились! Иначе, почему вы принимаете пищу по очереди. Мой мальчик, ты порой так резок в общении с людьми. Расскажи мне, и я помогу тебе советом. Скажите, Киборги умеют падать в обморок от перенапряжения? * Когда Генос ушел, Кусено долго и задумчиво крутился в кресле вправо-влево, разглядывая потолок лаборатории, затянутый сплетением проводов и труб. В конце концов, Генос был подростком с человеческим мозгом. Безрассудную любовь в его возрасте никто не отменял. Кусено скорее удивился бы, влюбись Генос не в своего кумира, а в кого-то другого. Это хорошо, что его любовь взаимна, ведь лишние переживания мешают концентрации в сражениях.