***
Когда Саске очнулся и открыл глаза, он увидел окружающую его белизну, свойственную лишь госпиталям. Он слегка приподнялся, опираясь руки и игнорируя ноющую боль в рёбрах, но в результате этого действия его левая рука подогнулась, и он упал обратно в мягкие объятья кровати. Краткий осмотр комнаты ничего не дал Саске. Это место напоминало ему палаты в госпитале Конохи, но его кровать была скрыта от посторонних глаз белоснежными занавесками с трёх сторон. А на потолке светящие лампочки мешали определить ему время суток, чтобы понять сколько времени прошло с их битвы с Итачи. Без желания и не имея каких-либо возможностей для движения, Саске лениво перебирал идеи и гипотезы по поводу его местонахождения, и кто стоял за его переносом сюда. Главным претендентом на это были коноховские команды, которые отправили искать его. В конце концов, хоть он и сбежал из деревни, но уже после этого убил трёх сильных врагов Скрытого Листа. Может благодаря этому и многочисленным просьбам Наруто, к нему и отнеслись так милосердно. С другой стороны, коноховскую верхушку не волновали бы никакие его заслуги перед деревней, а Наруто остался всего лишь генином, так что скорее всего его упекли бы в отдел пыток и допросов без разбирательств. Его могли похитить Акацуки, но те не имели в своём распоряжении ирьёнинов и медицинские госпитали на уровне одной из великих деревень. Такие мысли роились в голове Учихи, пока он лежал без возможности двинуться, не испытав боли в рёбрах или левой руке. Но у Саске не было и какого-либо желания двигаться, вставать и выяснять, куда его утащили. Так он и лежал, лениво перебирая теории, когда за ширмой услышал сначала шаги, а потом мягкий женский голос. — Кэндзо-сенсей, с ним всё будет в порядке? — Женщина обратилась к своему спутнику, глухие шаги которого Саске разобрал среди звуков. — Учиха-сан, я уверяю вас, здоровью Саске-куна ничего не угрожает, более того, он молодой человек и восстановление займёт у него не больше двух-трёх недель. — Скрипящий голос врача отдавал усталостью, но сохранял необходимую долю вежливости. «Учиха-сан? И он говорит обо мне, значит меня и правда решили вылечить прежде чем допрашивать.» Саске удивился, но его ум сосредоточился на другой части разговора. — Благодарю вас, Кэндзо-сенсей. — Искренняя благодарность женщины, казалось, тронула мужчину, ведь следующие слова он сказал куда мягче своей первой фразы. — Не стоит, не стоит, Учиха-сан, ваш сын быстро идёт на поправку, вы и не заметите, как он уже встанет на ноги. Счастливого посещения. — Вновь раздались глухие шаги, и доктор ушёл. Между шагами Саске услышал тихий вздох, а затем звонкий стук туфель о пол. Следом ширма была отодвинута маленькой женской рукой, открывая Саске вид на красивую молодую женщину в чёрном деловом костюме. Её гладкие длинные волосы цвета воронова крыла обрамляли лицо и спускались по спине до уровня лопаток. На её правом плече висела странного вида сумка, а в левой руке она держала небольшой белый пакет. Саске был поражён и виновата в этом была не красота женщины, а то, кому эта красота принадлежала. Он силился выдавить из себя хоть слово, но не мог, ведь это было лицо уже мёртвой женщины, той, что уже девять лет как лежит на общем кладбище клана, его матери — Учихи Микото. — Саске? Ты уже очнулся? Я так рада! — Женщина сначала удивилась пробуждению своего сына, но эта эмоция мигом уступила своё место тихой радости за то, что её сын пришёл в себя. Саске же был в смятении. Он не знал, как реагировать на заботу со стороны женщины, которая стала расставлять на тумбе принесённые продукты и вещи личной гигиены. В его голову закралась мысль, что под конец Итачи решил забрать его с собой, погрузив в технику Tsukuyomi , но эту теорию Саске отбросил, когда вспомнил предыдущий опыт с этой иллюзией. Итачи не стал бы пытаться его обмануть лицами родителей, если бы хотел прикончить его, старший брат пытал бы его снова и снова воспоминаниями о резне клана. Однако даже когда Саске отбросил теорию, подозрения о нереальности происходящего остались с ним. — Кто ты? — Он задал простой вопрос, отказываясь верить, что перед ним его мать. — Саске?! Ты чего? Я же твоя мама, Учиха Микото! — Воскликнула поражённая женщина. — Разве? — Саске произнёс это, но вопрос был таким пустым, что даже матёрый шиноби поверил бы, что он её не узнал. — С-саске, не говори так, пожалуйста, если это какая-то шутка, то не смешно. — В её голосе появились слёзные ноты, а сама женщина руками потянулась к лицу Саске. — Кто ты такая? И где мы находимся? — Саске дополнил вопрос и уклонился от рук женщины, которая была настолько шокирована, что её руки так и застыли в воздухе. — Сынок, ты и правда не узнаёшь меня? — Её тихий, почти жалобный голос и стоявшие в глазах слёзы нисколько не сбили Саске. — Понятия не имею кто ты. — Отрезал Саске, смотря женщине прямо в глаза, из которых всё-таки полились слёзы. — Моё имя Учиха Микото, я твоя мама. Ты сейчас находишься в больнице. Врач обещал, что они быстро поставят тебя на ноги. — Дрожащим голосом выдала женщина и отвернулась, чтобы вытереть ловко вытащенным из кармана платком слёзы. Саске выбрал этот момент, чтобы попробовать развеять предполагаемую иллюзию с помощью шарингана. То, что он увидел, развеяло пелену его безразличия. Женщина перед ним не имела чакры. Ноль. Пустота. Ни чакры, ни системы чакроканалов. В сомнениях Саске осмотрел себя, но с ним всё было в порядке. Он погасил шаринган, убедившись, что если это и иллюзия, то развеять её так просто, у него не получится. И даже теории о том, что Учиха Микото перед ним марионетка или продукт какой-нибудь извращённой техники вроде Edo Tensei были отброшены, ведь и то, и другое требуют для своего применения чакру. Поэтому Саске решил подыграть этой женщине и выяснить у неё необходимую информацию. Определить правду она говорит или нет, он сможет и без додзюцу. — Вылечат? От чего? — Впервые за весь разговор в голосе Саске можно было выделить нотку интереса. Возобновление разговора успокоило женщину, но её ладони сжались в кулачки. Выдав слабую улыбку, она тихо проговорила: — Ты попал в аварию, но не волнуйся, Кэндзо-сенсей говорит, что ты не пробудешь здесь и месяца. — Аварию? — Саске спросил без особого интереса. — Да, позавчера, в первый день школы тебя сбил лимузин. Девушка, которая увидела всё это сказала, что ты рванул наперерез, когда заметил её собаку под колёсами.Но не беспокойся, твой отец сказал, что возьмёт на себя все разбирательства. — Зачастила женщина, стараясь сильно не беспокоить Саске. — Понятно. — Тихо произнёс Саске, осмысливая произнесённые женщиной слова. «Лимузин? Судя по контексту, это какое-то средство передвижения. Если Итачи и правда заточил меня в гендзюцу, ему следует придумывать сюжеты получше, может Наруто ещё полезет в реку спасать дворнягу?Что за глупости?» Женщина с затаённой надеждой, что, услышав про эти события, Саске тут же их вспомнит, смотрела на молодого шиноби, но тот лишь покачал на это головой. — Не помню ничего такого. — Конечно, если ты не помнишь меня. То почему должен помнить это? Да? — Она слабо рассмеялась. — Всё будет в порядке, Саске, вечером отец и Итачи обещали зайти. Однако женщина произнесла кое-что важное, привлекшее наконец полное внимание Саске. «Итачи?!» — О, зато ты помнишь его, вы и правда близкие братья. — Горько сказала женщина. «Он и правда здесь? Он выжил? Как? Он тоже не имеет чакры как и эта «УчихаМикото» передо мной? Это тот же Итачи, что убил всех? Не важно! Я убью его ещё раз! И буду убивать пока он не перестанет возрождаться!» Саске наконец попытался подняться, легко преодолевая боль в рёбрах и левой руке. Он не обращал внимание на увещевания Микото, которая пыталась остановить его, но Саске пытался выйти из палаты и уже одёрнув ширму, был готов идти, но острая боль в рёбрах не дала ему сделать и шагу за пределы палаты. Он завалился на бок и в последний миг всё, что он успел заметить это обеспокоенное лицо Учихи Микото. Когда он очнулся в следующий раз, Саске вновь был окружён белизной палаты. Кристально чистой под стать медицинскому учреждению. К нему постепенно вернулись воспоминания о последних мгновениях перед новой потерей сознания. Вспомнив всё, Саске хотел уже ругнуться и посетовать на свою недальновидность. В очередной раз только услышав об Итачи, он сразу приготовился полезть в бой. Однако его размышления прервал знакомый ненавистный голос. — Неужели глупый младший братец соизволил открыть глаза? — Мужской глубокий голос, которым ещё вчера ему угрожали вырвать те самые зрительные органы, звучал всё также бесстрастно и холодно. И этого было достаточно, чтобы любая сонливость слетела с Саске, а глубоко внутри него вновь зажглась ярость, однако она была остужена другим посетителем, который сидел в палате. — Оставь его, Итачи, у твоего брата перелом нескольких ребёр и явный шок, приведший к амнезии. Он даже не узнал Микото, когда она зашла к нему днём. — Хмм, неужели? – Итачи хмыкнул в ответ, — Что говорят про восстановление? — Кэндзо-сенсей сказал, что лечение займёт две недели. — Во втором мужском голосе Саске узнал отца. Такой же властный и резкий, каким был в детстве. — Понятно. — Коротко кивнул Итачи и повернулся в сторону своего младшего брата. — Тебе невероятно повезло, Саске. Попади машина немного неудачней, и всё могло бы закончиться плачевно. Даже когда Итачи намекал на возможность смерти своего брата, его тон не изменился, оставаясь таким же безразличным. Это ещё больше подогрело ненависть Саске. — Заткнись, а то убью. — Саске наконец приподнялся с помощью правой руки и взглянул своему брату в глаза. Итачи, которого он увидел, мало отличался от того, с которым он сражался. Только вместо плаща Акацуки, на нём был деловой костюм. — Саске, умерь свой тон в общении со старшим братом! — Раздался окрик второго посетителя, взглянув на которого, шиноби увидел постаревшую версию своего отца. Редкая проседь в отросших волосах и немного больше морщин были единственными отличиями, замеченными Саске, помимо отсутствия чакры. Наконец, прикрыв глаза, Фугаку произнёс: — Лимузин, который тебя сбил, принадлежит нашим хорошим знакомым, они обещали оплатить все счета по лечению и принесли мне все необходимые извинения. — Понятно. — Равнодушно сказал Саске, которого не заботила ни одна из этих вещей. — Все подписи уже сделаны, и скорее всего мы с Итачи не сможем тебя больше посетить. У меня в разгаре важное расследование. — Объяснял Фугаку, не обращая внимания на полное отсутствие интереса к его речи со стороны Саске. — А твой брат принимает в нём активное участие! Последние слова были сказаны с невероятной гордостью, вызвав горькое чувство ностальгии у шиноби. — Не перехваливай меня, отец, я всего лишь практикант. — Мягко прервал своего отца Итачи. — Только из-за тебя это расследование вообще стало возможным. — Хмыкнул на его слова Фугаку. — Не принижай свои заслуги, Итачи! — Понятно. — Ещё раз повторил Саске, смотря в одну точку и не обращая ни на что внимание. Фугаку и Итачи с недоумением взглянули на него, а потом переглянулись между собой. Фугаку кивнул на младшего сына и произнёс чуть погромче: — Итачи, ты хотел что-то передать Саске, не так ли? — Да, отец. — Итачи кивнул Фугаку с появившейся на лице небольшой улыбкой. Фугаку вышел за ширму, скрывавшую кровать Саске от остальных, а Итачи же наклонился к стулу, на котором стояла сумка, и достал оттуда розовую коробку конфет. — Отец не хотел с ней даже разговаривать, но принцесса нашла способ передать подарок герою, который спас её гордую собаку. — С ироничной улыбкой Итачи протянул поражённому Саске коробку конфет. Шиноби не знал, как реагировать на это. Такого выражения лица у своего брата он не видел со смерти Шисуи. И сейчас перед ним стоял улыбающийся Учиха Итачи. Саске был в смятении. Его желание убить старшего брата смешалось с ностальгией по тем дням, когда они все ещё были семьёй. И захваченный этими чувствами, он как в тумане выхватил у Итачи коробку. —В следующий раз задумывайся больше о своей жизни больше, младший брат. Хоть отец этого и не показывает, но он тоже беспокоится о тебе. Когда мы встретили маму, у неё всё лицо было заплакано. Не геройствуй так больше, ладно? Тебе не нужно никому ничего доказывать. Это было сказано куда более мягким тоном, чем все слова до этого. Итачи будто пытался убедить своего брата, но не наблюдал никакого отклика у Саске. В конце концов он попытался щёлкнуть того по лбу в своём обычном жесте, но Саске ударил его по руке, прервав движение, когда та почти достигла лба. Однако это вызвало лишь улыбку у Итачи, не обеспокоенного бунтарством своего брата. — Выздоравливай, младший брат. Мы постараемся тебя навестить, если получится выкроить время. — Итачи махнул рукой на прощание и направился прочь из палаты, оставляя Саске в одиночестве гадать, что же с ним произошло после битвы.***
Вскоре врачи сократили время восстановления Саске до всего одной недели, сами поражаясь скорости его выздоровления. Однако вместе с тем в его больничном листе появился новый диагноз:какой-то подвид амнезии, — ведь несмотря на остальные показатели, он никак не мог «вспомнить» ничего из своей личной жизни, да и некоторые факты об окружающем мире он попросту забыл. Поэтому для различных тестов и обследований всю эту неделю Саске был вынужден провести в больнице. Он никогда не любил госпитали, они каждый раз оставляли у него горький привкус поражения и потерь. Каждый раз, когда Саске попадал в них, он терял что-то важное. Семья или вера в светлое будущее с друзьями, где они бы все добились своих целей. Оба раза были связаны с жуткой техникой Tsukuyomiего брата и в обоих случаях он пытался сразиться с ним. Теперь же Саске снова в больнице и вновь после битвы с Итачи. И хоть на этот раз она была победной, он теперь не испытывал даже слабой радости. Он не чувствовал ничего, даже ностальгия, которая просыпалась в нём при виде живого лица матери, пропала. Не было желания выяснять что-то, пытаться вырваться из иллюзии, если это была она. Лица живых родителей и живого Итачи лишь ухудшали положение. Будто ему показывали, что его семья могла жить счастливо, но по воле случая была лишена этого шанса. Саске вновь увидел, как отец гордился Итачи, как хлопотала мама, как брат стремился вперёд, используя свой ум на благо. И это всё уже не разжигало огонь злобы внутри него, а лишь добавляло тоски. Ведь его семья в отличии от этой, была мертва. Отец и мама были убиты Итачи, которого прикончил уже он сам. Как бы эти люди не старались, всё, что видел Саске это искалеченные трупы родителей, лежащие на полу деревянного особняка, и мёртвое тело Итачи, который всё-таки не выдержал боя. Саске и правда победил, но в итоге он остался совершенно один в незнакомом мире. Он без особого интереса листал книги и журналы, которые ему приносила Микото, пытаясь, если не вернуть своему сыну память, так помочь ему в адаптации. По ним он ознакомился с местными технологиями или по крайней мере их основами. После чего Микото принесла ему новый смартфон и кратко объяснила, как им пользоваться. Так он в конце концов понял, что этот мир серьёзно отличается от мира шиноби. Такой технологический уровень был недоступен ни в одной из пяти великих стран. Однако это осознание мало повлияло на апатию Саске. И вот после недели, проведённой в больнице, Саске наконец выписали и отправили «домой». Забирала его одна Микото, приехавшая на «машине», Фугаку и Итачи всё ещё занимались тем расследованием и не могли выкроить ни минуты времени. Саске было всё равно, он слушал рассказы Микото об их успехах и о том, как они хотели бы навестить его, но не вслушивался в них и пропускал большую часть мимо ушей. Дом Учиха был довольно крупным двухэтажным зданием, выстроенным в чудаковатом стиле, который Микото называла западным. По размерам он был не чета коноховскому особняку, в котором жила семья Саске, но компенсировал это наличием второго этажа и небольшого дворика. Вскоре Саске осознал ещё одно одно важное отличие этого мира от его собственного. Детство здесь продолжалось куда дольше. И даже те, кто давно должны были получить повязку и звание генина, оставались всего лишь учениками и студентами. Это осознание навалилось на него, когда Фугаку, пришедший с работы, объявил, что со следующего дня Саске «возвращается» в школу, чтобы не увеличивать пробел в его знаниях. Следом за этим Фугаку почти сразу лёг спать, оставив удивлённого Саске наедине с его недоумением, почему он должен возвращаться к учёбе как какой-то сопливый ученик Академии. Но долго он не раздумывал над этим, продолжив следовать по течению. Наутро Саске отправился в старшую школу Собу, путь был близкий и потому его шаг был неспешным. С выходом на улицу, ведущую напрямую к школе, ему на глаза всё чаще стали попадаться ученики в форме, схожей с той, что ему выдала Микото. Группы девушек, идущих под ручку, парни, громко и весело переговаривающиеся о чём-то. Хватало, впрочем, и различных чудиков вроде одетого в тёплое пальто полноватого парня с серыми волосами. Его одежда явно не соответствовала погоде и оттого с его лба катились капельки пота. Недалеко от него шла девушка с фиолетовыми волосами, которые тоже выделялись в общем потоке темноволосых учеников. И если на первый взгляд казалось, что она обычная ученица, то присмотревшись к ней, Саске обнаружил, что она двигается почти бесшумно, а в её рукаве спрятано какое-то оружие. Третьим был обычный парень с глазами, как у напарника Итачи, кативший велосипед рядом с собой. Необычным было то, как этот парень постоянно оглядывался и следил за окружением, словно подозревал, что за ним следят. Добравшись до ворот, Саске вынул из сумки листок, в котором был указан его класс 1-F и путь до него. Одного взгляда шарингана достаточно, чтобы запомнить любую информацию и воспроизвести её позже, но шиноби претило подобное использование додзюцу. Вдобавок сам маршрут был не таким сложным. Школа состояла из двух главных зданий, нескольких пристроек и футбольного поля. Одно из зданий отводилось под учебные классы, другое же служило местом для различных «клубов». Они были соединены коридором на уровне второго этажа. Саске постепенно влился в общий поток студентов и направился в учебный корпус. Здесь он по памяти воспроизвёл маршрут до класса и оказался перед обычной дверью, которая отличалась от остальных лишь табличкой с номером «1-F». Он неторопливо зашёл внутрь и осмотрел аудиторию. Внутри она полностью отличалась от тех аудиторий, к которым Саске привык по Академии. Она имела горизонтальный пол и в пять рядов были расположены одиночные парты. Не было ни амфитеатра, ни столов. И подобное строение аудитории отменяло для него необходимость знакомиться с кем-либо исходя из гипотетического соседства. И хоть в школу шли толпы студентов, класс всё ещё был наполовину пуст. Но появление Саске привлекло внимание присутствующих учеников. Раздались шёпотки, в которых при желании можно было расслышать вопросы вроде «Кто это такой?», «Он ошибся классом?». Он проигнорировал их и пошёл к своему месту, указанному в листке от Микото. Заняв его, Саске подготовился к уроку и прилёг на разложенные учебники, погрузившись в свои мысли. Если поначалу его удивляло то, сколько времени в этом мире люди тратят на обучение, то позже он пришёл к выводу о логичности такого подхода. В отсутствии постоянных войн, страны куда меньше нуждались в малолетних солдатах и отсюда появлялся упор на гражданское образование. И хоть в Академии и были высокие стандарты для гражданских наук, но основными оставались требования к боеспособности генина, его техникам и владению тайдзюцу. От размышлений Саске отвлекла рука, потянувшаяся к его плечу. Он оторвал взгляд от учебника и взглянул на подошедшего ко нему человека. Это была молодая женщина примерно тридцати лет, с длинными чёрными волосами и пронзительными голубыми глазами, одетая в деловой костюм, на который был накинут белоснежный халат. — Учиха, так как ты отсутствовал в первый день школы и навёрстываешь только сейчас, тебе нужно представиться. «Представиться? Это навевает воспоминания.» Пока Саске читал учебник и размышлял, аудитория наполнилась окончательно, не осталось ни одного пустого места. — Хорошо. — бросил он и, поднявшись, подошёл к доске, где мелком написал своё имя. — Меня зовут Учиха Саске. Не тяните меня вниз и вообще старайтесь не разговаривать со мной. Саске вложил в эти слова слабый Ки, достаточный, чтобы слегка припугнуть гражданских. Ему были не нужны новые знакомства, друзья и общение с одноклассниками. Каким загадочным способом он попал сюда, таким же он мог и исчезнуть. В классе воцарилась тишина, почти все ученики сидели, сдерживая страх. Всего пара человек смогли сопротивляться Ки. Одной оказалась учительница, которая стояла у столика с мрачным выражением лица. Другой же была фиолетоволосая девушка, которую Саске видел по пути в школу. В отличии от учительницы, она спокойно сидела, придерживая голову рукой и глядя в окно, и на первый взгляд казалось, что на неё Ки даже не подействовало, но в её свободной руке появился скрытый канцелярский нож. Отметив всё это, Саске быстро стёр своё имя с доски и спокойно вернулся на свой стул. Учительница потратила пару минут на то, чтобы успокоить класс, который пустился в ругань и крики. Саске даже слышал тихие всхлипы, но продолжал всё это игнорировать, погрузившись обратно в свои мысли. После того, как учительница всех успокоила, урок прошёл нормально. И в ходе него Саске наконец узнал её имя — Хирацука Шизука. Она вела современный японский язык и была классным руководителем его класса. На большой перемене Саске наконец покинул класс и отправился искать тихое место, чтобы пообедать. В своих поисках он наткнулся на уютное местечко недалеко от спецкорпуса, наискосок от столовой, несколько ступеней, напротив теннисных кортов. Саске присел и готовился приступить к обеду, когда услышал тихий девичий голос: — Учиха-кун, это ты? Обернувшись в сторону, откуда раздался голос, он увидел молодую девушку с чёрными гладкими волосами длиной ниже лопаток, аккуратными элегантными чертами лица и сияющими любопытством голубыми глазами. — Мы знакомы? — Равнодушно произнёс Саске. — У-учиха-кун? Это не смешно, если ты делаешь это в отместку, то прекрати пожалуйста — Она запнулась, но после этого её речь резко ускорилась и остаток фразы был произнесён скороговоркой. Саске взглянул на неё с толикой интереса и хотел уже ответить, но заметил движение позади девушки, к ним подошёл высокий блондин с голубыми глазами и растрёпанной причёской. Он улыбнулся Учихе и поднял руку в приветствии. — Привет, Саске. — Произнёс он громко. Девушка вздрогнула и, слегка повернувшись в сторону новоприбывшего, вздохнула. — Хаяма-кун. — Её голос похолодел, и она почти выплюнула имя. Блондин всё также улыбался, лишь его тон выражал какое-либо удивление. — Юкино-чан, ты тоже здесь! — Девушка лишь нахмурилась на его слова. — Тц, вы двое отвлекаете меня от обеда. Исчезните. — Отрезал Саске, надеясь избавиться от незваной компании. Эффект был, к сожалению, отличен от его намерений. «Юкино-чан» застыла, будто поражённая громом. Блондин же подошёл поближе к ней и, наклонившись к её уху, пробормотал несколько фраз, в которых объяснял, что Саске диагностировали амнезию. Учиха же, как и любой шиноби, обладающий острым слухом, услышал эти слова и несколько удивился тому, что, их произносит неизвестный ему человек. Девушка успокоилась, но её голубые глаза потеряли былое сияние. — Саске, не беспокойся, ты всё вспомнишь. — Приободрил Учиху Хаяма, однако он лишь взглянул на него и отвернулся обратно к своему обеду. — Учиха-кун, кажется вместе с памятью ты ещё и все манеры растерял. — Упрекнула Саске девушка. Он сложил обед, щёлкнув языком и развернулся в их сторону. Хаяма стоял чуть позади «Юкино-чан» всё с той же улыбкой. Это напомнило Саске того агента Корня, которого Орочимару привёл в своё убежище. Только в случае Хаямы улыбка была уже отработанной, проверенной на сотнях людей. Заметить фальшь почти невозможно. Но Саске легко смотрел даже сквозь неё благодаря своему опыту. В конце концов, Наруто тоже старался улыбаться вне зависимости от обстоятельств. Девушка же сложила руки под грудью, а на её лице оставалось лишь хмурое выражение лица в противоположность Хаяме. Однако в отличии от последнего, в ней не было ни грамма фальши, она честно выражала своё недовольство текущей ситуацией. — Тц, сначала представься нормально, а потом неси чушь о манерах. — О, моё имя Юкиношита Юкино. Блондин улыбнулся чуть шире, его улыбку даже можно было признать за искреннюю, но в этот раз его выдали глаза. Прежнее мягкое выражение сменилось острым взглядом. Саске, заметивший всё это, лишь поднял бровь, но блондин поспешил представиться. — Я же Хаяма Хаято. — Учиха Саске. Мы были знакомы? — Конечно, мы были хорошими друзьями, но не беспокойся о том, что всё забыл, мы поможем тебе, не так ли, Юкино-чан? Юкиношита лишь отвернулась, не намереваясь отвечать ни Саске, ни Хаяме и вместо этого тихо задала свой вопрос: — Ты и правда ничего не помнишь, Учиха-кун? — Ни тебя, ни его я не помню. У меня остались лишь какие-то общие знания. — Саске кратко пояснил ей. — Понятно. — Ответила она коротко и, не сказав больше ни слова, направилась в сторону учебного корпуса. Хаяма проводил Юкиношиту взглядом с нечитаемым выражением. Однако вслед за этим он повернулся обратно к Саске. — Прости её, она тяжелее всего перенесла новости о твоём здоровье. Лучше рассказывай, как тебе пришло в голову лезть под колёса машины. — Он сказал всё это дружелюбным тоном, пытаясь сгладить поведение Юкиношиты. — Мне всё равно, если бы ещё меня не отвлекли из-за такой ерунды от обеда, было бы вообще замечательно. И я не помню самой аварии. Лишь жуткую боль в рёбрах и темноту. — Саске выложил ему чистую правду, не упомянув несколько важных деталей. Обед снова оказался у шиноби в руках и был разложен. — Вот как. – Блондин был обескуражен ответом Саске. — Ты и правда ничего не помнишь? Даже машину, которая сбила тебя? — Нет. — Ответ шиноби был кратким, ион вернулся к обеду, — А что в ней такого? Саске пришла в голову мысль, что у Хаямы был какой-то свой интерес во всей этой истории с аварией, но ему не хватало деталей, чтобы понять, какой именно. — А, нет, ничего. — Хаяма замялся, его улыбка стала неловкой. — Как тебе первый день старшей школы? Не собираешься пока вступать в клубы? В школе есть и клуб кендо, может у тебя будет шанс снова попасть на турнир префектуры, хотя это и будет тяжело после твоей травмы. — Нормально. Нет, у меня нет никаких таких планов. — Саске не горел желанием продолжать беседу и потому отвечал довольно лениво, уделяя больше внимания еде. — Понятно. — Хаяма присел недалеко от меня на ступенях. — Учиха, — Он впервые обратился к Саске по фамилии, его голова была опущена вниз, и весь вид выдавал напряжение, в котором он пребывал — Ответь на один мой вопрос. Я задавал его как-то давно тебе до аварии, и хочу узнать, изменится ли твоя точка зрения, если ты взглянешь на него беспристрастно. Является ли желание примирить всех и найти компромисс даже при недовольстве участников лицемерием и «злом»? – Он говорил тихо, но последнее слово выплюнул с проявившейся злобой, сменившей фальшивую улыбку. Это превращение не было неожиданным, но всё же смогло удивить Саске, столько негативных эмоций было вложено в последнюю фразу. — Кто знает? Но я считаю, что таким компромиссом не достичь справедливости, ведь он всегда оставляет недовольных, которые позже уничтожат сами его условия. Другими словами, вместо того, чтобы сделать счастливыми всех сразу, ты оставишь всех несчастными. Таким образом ты создашь только фальшивый недолговечный мир. Ответ Саске удовлетворил Хаято в каком-то смысле. Он медленно поднял голову и повернулся в сторону Учихи с прежней доброжелательной улыбкой. —Понятно, значит ты поступил бы также, даже будучи просто посторонним человеком. — Он проговорил это с некоей иронией и стал подниматься. — Увидимся, Саске. Он попрощался с Саске и, также как Юкиношита ранее, отправился в сторону учебного корпуса. Учиха же остался один наслаждаться изменчивым морским бризом. Остаток учебного дня прошёл куда спокойнее. Саске больше никто не останавливал, и никто не прерывал. Одноклассники сторонились его даже на выходе из аудитории. Фиолетоволосая бросила на него подозрительный взгляд, а учительница, которая хотела подойти к нему, одёрнула себя и прошла мимо. Дома Саске ждали пустые одинокие комнаты. Ни Итачи, ни родителей ещё не было. Отчасти он был этому рад. Он спокойно зашёл в комнату, которая принадлежала местному Саске и теперь была занята им. Положенная на стойку катана, брошенный в углу шинай были немногими вещами, выбивавшимися из общего вида чистой комнаты. По ней сложно было понять что-либо о характере её хозяина. Он не держал на открытом месте никаких фотографий, поэтому Саске решил проверить скрытые места. Однако всё, что он обнаружил, это журнал эротического содержания, спрятанный в ящике стола, где было создано второе дно специально для его хранения. «Наруто бы подобные произведения пришлись по вкусу.» Он раскрыл его и потряс слегка, чтобы проверить, не имелось ли внутри каких-либо подсказок к личности местного Саске. Из журнала выпали листочек и несколько фотографий. Он поднял листок на нём было лишь два имени. Японское «Ооцуцуки Кагуя» и западное «Киссшот Ацеролаорион Харт-андер-блейд». Затем Саске взял в руки три фотографии. На одной из них его местная версия, ещё совсем ребёнок, стоял втроём с Юкино и Хаято. У них у всех на лицах царили искренние улыбки. Даже у Хаято не наблюдалось той фальши, с которой Саске столкнулся сегодня. Дальше было семейное фото. Счастливая семья. Мягкая улыбка у Микото, даже Фугаку казался добродушным, Итачи с поднятыми уголками губ и широко улыбающийся местный Саске. Последнее же фото изображало какой-то местный храм. Саске оставил фото в ящике и, подавив порыв сжечь журнал огненной чакрой, бросил его под матрас. А затем он сам лёг на кровать, вновь погружаясь в свои мысли. Саске задумался о том, могла ли его местная версия оказаться на его месте в мире шиноби. Рядом с трупом Итачи, без чакры и с внешностью нукенина. Однако Учиха отбросил эти мысли как ничего не значащие. Без пространственно-временных техник высокого уровня он всё равно никак не сможет вернуться, а проворачивать такое, по знаниям Саске, мог только Йондайме.