more of a dog person - больше, чем просто собачник

Уилл знает, что его собаки добавляют ещё немного правды тому образу, что он показывает всему остальному миру. Он — Потрошитель, он — убийца, но большинство людей не склонно считать его главным подозреваемым. Он не совсем нормален из-за неврозов и сверхэмпатии, но он и не пытается казаться нормальным. Он работает на ФБР, изображая их ручную ищейку-психиатра, и Джек Кроуфорд доверяет ему. Ещё кое-что, что вызывает доверие к нему, это, ну, тот факт, что собак у него семь. Ему всегда нравились собаки, ведь с ними намного проще, чем с людьми. Собаки менее грубые, менее странные, менее невоспитанные. Конечно, довольно часто они громко лают или кусаются, но это вовсе не потому, что они хотят обидеть. Они просто подчиняются своим инстинктам. Поэтому он время от времени подбирал собак, особенно тех, что находил неподалёку от своего домика, затерянного в глуши. — Уинстон! Уинстон. Уинстон тихо лает, подходит ближе и трётся о его ногу всё то время, пока он заканчивает с готовкой еды для собак. Они едят сосиски из человеческих кишок. Он знает, что если однажды умрёт в этом доме, то собаки съедят его. Мысль о лучших друзьях человека, обгладывающих его до тех пор, пока не останутся одни только кости, успокаивает. Вероятно, умнее было бы завести одну или двух свиней — эти существа едят людей, в том числе и кости, не заботясь ни о чём вообще, — но он всегда любил собак. К тому же, он смог приучить их есть человеческое мясо. — Держи, мальчик, — говорит он, скармливая Уинстону кусок сосиски, и тот проглатывает её с удовольствием. Он новичок в стае, поэтому пока ещё не совсем привык, но на это не потребуется много времени. — Хороший мальчик. Тем же самым он кормит и всех остальных, мягко улыбаясь. Собаки не задают никаких вопросов. Хотя, если честно, то и большинство людей, которым он готовил — их довольно мало, ему нравится одиночество — тоже никогда ничего не спрашивали. Он кое-что знает о том, как замаскировать запах или как сделать вкус одного мяса похожим на другой. “Собаки держат обещания, в отличии от людей,” — сказала ему Алана. И это правда. Они не смогли бы рассказать кому-то о его убийствах, даже если бы захотели — чего никогда не случится, ведь он действительно хороший хозяин, — они не могли жаловаться или предать его. Они позволяли гладить себя и играть с ними. Они просто любили своего человека без капли сомнений или стыда. Проводить время с ними было одним из любимых занятий Уилла. Ему нравилось забирать их энергию, после этого они становились более спокойными. Он уже предвкушает, как выбьет почву из-под ног Ганнибала Лектора. Он не был интересен Уиллу, пока не убил Хобса прямо перед ним. Паника, стоявшая в его глаза, пока он пытался спасти Эбигейл, была невероятна. Голова кружилась от осознания того, что в глубине души он такой же, как Уилл, и что в его разуме становится всё больше и больше тьмы. Уилл уже не может дождаться, когда наконец увидит его настоящего. Ещё до того, как Ганнибал осознает, что личина Уилла, хоть и скроена не слишком хорошо, но умышленно рассеивает внимание окружающих. И, как бы сильно он ни любил своих собак, они всё равно часть этого — завесы, создающей иллюзию относительной нормальности. Человека со своими странностями, но не убийцы. — Эй, мальчик, — говорит он, когда Уинстон забирается на кровать и ложится на него сверху, подставляясь под ласку. — Эй. Он знает, что может доверять своим собакам и когда кормит их человечиной, и когда играет с ними. Но он не смог бы сказать того же самого о людях вокруг.