Поцелуй на Рождество

— Что, нет желающих? — с наигранной жалостью спрашивает Стэн, когда Ричи садится за их стол в кафетерии.       Неудачники поворачиваются к парню, плюхающемуся на скамейку с таким расстроенным выражением лица, что Беверли даже гладит его по волосам.       Показательно надувший губы Ричи одет в слишком большой для него вязаный лазурный свитер, из-под которого можно увидеть его ключицы — кажется, его бабушка совсем не понимает мужское телосложение и то, какой Ричи худощавый — со слегка потрепавшимися рукавами, узкие бордовые джинсы, армейские ботинки и омелу.       Она ненастоящая и свисает над его лбом, а поверх кудрявых, торчащих во все стороны волос Ричи надеты пушистые оленьи рога, к которым как раз таки и привязана омела, и парень наверняка надеялся хотя бы немного поразвлечься благодаря ей.       Эдди молча попивает свою газировку. — Только в щёчку, — жалуется Ричи, поникая и опуская подбородок на покоящуюся на столе руку. — Хэлли Уэнсор, Карли Роббинс, Бриттани Либель, Эрин Тан, Сара Левовитц, та девчонка из ОБЖ, чьё имя я всё никак не могу запомнить, и Тиффани Гулд. — Звучит так, словно ты очень даже преуспел, — подбадривает его Беверли. — Я не преуспел, Бев... Никто не хочет воспользоваться этой прекрасной возможностью и поцеловать меня в губы, без каких-либо объяснений и обязательств, — объясняет ей Ричи, выглядя всё таким же несчастным, и опускает печальный взгляд на стол, ещё глубже оседая на своём месте. — Это взаимовыгодный сценарий. Я получаю удовольствие и благодарность, а поцеловавшему меня человеку не нужно объясняться, понимаешь? В этом даже нет ничего такого... Они могут просто поцеловать меня, тыкнуть в омелу на моей голове и сказать «вот моя причина, больше никогда об этом не напоминай», и это просто идеальный сценарий для меня! И я заслуживаю поцелуев, я хорошо целуюсь! — С каких это пор? — спрашивает Стэн голосом, по которому не сложно понять, что он ни капли в это не верит. — Со всегдашних! Я очень хорошо целуюсь! — настаивает Ричи.       Бен — единственный, кто не смеётся, пока Эдди, Билл и Беверли заливаются хохотом. — Что?! — возмущается Ричи. — Пошли вы на хер, ребят. Я ахеренно целуюсь. — Все т-так говорят, — отмахивается Билл. — Все? Кто-то явно не умеет держать язык за зубами. Я и не знал, что все так меня расхваливают!       Стэн лишь фыркает, а Эдди невпечатлённо закатывает глаза, в то время как Билл смеётся вновь. — Да л-ладно тебе, Ричи... — Ну, меня не то чтобы удивляет, что Большому Биллу Денбро, редактору Литературного Журнала и почётному члену Американской Ассоциации Старшеклассников, всё известно о мнении большинства учеников выпускного класса Старшей Школы Дерри, но то, что все докладывали именно тебе... — О Господи, — заливисто смеётся Беверли, пряча лицо в свои ладони. — Посмотри, что ты начал, Билл. — Я?! — с улыбкой возмущается тот. — ...да ещё и с такими блестящими, расхваливающими рецензиями... — Хорошо, хорошо, я п-понял, — сдаётся Билл, ухмыляясь Ричи. — На кого ты надеялся?       Тот хмурится. — ...что? — П-просто это похоже на п-план, — непринуждённо отмечает Билл, прежде чем откусить от своего сэндвича. — Будто ты заранее всё п-продумал и хотел, чтобы кто-то особ-бенный поцеловал тебя. Выкладывай, кто это?       Пять пар глаз обращаются к Ричи, и тот выглядит пойманным.       Тем не менее, в считанные мгновения он быстро возвращается на твёрдую почву, и Эдди невольно думает о том, что Ричи всегда хорошо умел оставаться наплаву. Импровизация — явно его конёк.       Он думает о том, правда ли Ричи загадывал кого-то конкретного — одной его части хочется узнать, но другая с большей радостью предпочла бы остаться в неведении. — Я... Очевидно, что я целый день дожидался нашего дорогого Стэна. — Нет. — Но Стэн, милый... — Заткнись. — Они такие лапочки, — говорит Беверли Биллу, с улыбкой наблюдая за привычной перепалкой между Стэном и Ричи. — Ну пожалуйста, Стэндрю. — Нет. — Любимый, я же умру без тебя... — Тогда умри. — Милый, пожалуйста, попытайся простить меня... — Даже не думай.       Слова Стэна никак не помогают, и Ричи выпрямляется и драматично размахивает руками в его направлении. — Останься, не позволяй нашей искре потухнуть... — Ричи, я Богом клянусь, если ты, блять, начнёшь... — Обними меня, не беспокойся... — Я убью тебя, Ричи. — Если с каждой минутой я становлюсь слабее, ты можешь спасти меня от человека, которым я стал... — Если ты, блять, сейчас же... — О да, оборачиваясь на то, что я наделал...! — Ричи! — Я пытался быть кем-то другим, я сыграл свою роль... Держал тебя в неведении, но теперь позволь открыть тебе своё сердце! — Мы в общественном месте, Ричи!       Вся школа уже настолько привыкла к клоунскому поведению Ричи, что почти никто не обращает на них внимания, пусть Ричи и начал танцевать со своего места и пытается пародировать всех членов Backstreet Boys одновременно.       Неудачники, не считая Стэна, очень даже наслаждаются представлением. — Дорогой Стэн, ты знаешь, что я всего лишь гой, но моя любовь к тебе сияет ярче, чем свечи менора. — Я в двух секундах от того, чтобы выплеснуть воду в твоё лицо, Ричи. — Я воспользовался гигиенической помадой, Стэн. Не упусти свой шанс, я же по глазам вижу, что ты этого хочешь!       Наконец ломаясь, Стэн смеётся и утыкается лицом в свои ладони. — Ричи, как мне тебя заткнуть? — Ты прекрасно знаешь, что есть лишь один способ. — Пропитанная хлороформом тряпка поверх рта и носа? — Горячо, но нет. — Запихнуть что-то в твой рот? — Класс! — Мой кулак, например, придурок. — Класс! — О Боже, — сквозь смех сокрушается Стэн. — Ричи, ты невыносим. — Поэтому меня никто не целует? — обращается Ричи к Неудачникам. — Я невыносим? Потому что я могу побыть обворожительным или вроде того на пару часов, если за это кто-то поцелует меня в губы. — Тебе не приходило в голову, что, возможно, дело в рогах? — сквозь смех интересуется Беверли. — Или в твоих дурацких волосах, — отмечает Стэн. — Или зубах, — парирует Эдди. — Или в том, какой ты человек, — добавляет Стэн. — Иисус бы точно не одобрил подобные наезды так близко к празднику, восхваляющему его рождение, — заявляет Ричи, начиная совсем по-детски пихаться с Эдди. — Вы все язычники. — Справедливо, — соглашается Беверли. — Поцелуй бы п-правда помог? — Это всё, что я хочу на Рождество, Большой Билл! — заверяет его Ричи, строя свои лучшие щенячьи глазки. — Что ж, т-тогда я поцелую тебя.       Моментально краснея, Ричи лишь смеётся и отмахивается. — Билл, ты хороший, смелый человек.       Внезапно поднимаясь со своего места, тот обходит Стэна и останавливается у другого конца стола, рядом с Ричи, и складывает руки на груди. — Под-днимайся. — Постой... Что? — тихо спрашивает Ричи, и спадающую улыбку на его губах сменяет залившая почти всё его лицо краска. — Я п-поцелую тебя. — Эм... Почему? — На тебе надета омела, — отмахивается Билл и указывает на пучок ягод, ухмыляясь так, словно придумал шикарный розыгрыш.       Ричи оглядывает стол, словно прося кого-нибудь перевести то, что только что сказал Билл, но не встречается с Эдди взглядом — на самом деле, он почти что сидит к Эдди спиной. Бен сидит сбоку от Эдди, поэтому спина Ричи в большей степени повёрнута к Бену, но ему от этого ни капли не лучше.       К горлу Эдди подступает тошнота. — Билл, ты не можешь поцеловать меня, — наконец отвечает Ричи. — П-почему нет? — Мы в Дерри, чувак, — напоминает Биллу он. — Поцелуй со мной поставит тебя под смертельную угрозу или вроде того. — Видишь, ты не ск-казал, что не хочешь п-поцелуй, Ричи, — отмечает Билл. — Нахер Дерри. Все рассказывали мне о том, как к-классно ты целуешься. Я хочу узнать, правдивы ли эти с-слухи.       Теперь Эдди точно подташнивает, и лицо Ричи просто наибагровейшего оттенка. — Я... — Ну ж-же, — подбадривает его Билл и берёт за руку, вынуждая Ричи подняться на ноги. — На дворе п-почти что Рождество, и я х-хочу поцелуй.       Ричи замер на месте, определённо сбитый с толку, и его лицо пылает, и Эдди замечает недавно открытый им нервный тик парня — когда Ричи потирает указательный и большой пальцы так, словно пытается разжечь костёр.       Он волнуется. — С Р-рождеством, Ричи, — мягко говорит ему Билл и мгновение спустя подаётся вперёд и целует Ричи, прямо в губы, наплевав на всех остальных.       Лицо Эдди вспыхивает ярким пламенем, и он отворачивается, не в силах смотреть, но краем глаза замечает, как Билл обнимает Ричи за плечи, а тот в ответ опускает ладони на его талию.       Эдди не видит, как глубоко заходит поцелуй, но понимает, когда они разрывают его, по двум тяжёлым выдохам.       За этим следует мгновение напряжённой тишины, и затем Стэн спрашивает: — Ну, и как он?       Поворачиваясь к столу, Билл смеётся. — Он на самом деле очень хорошо целуется. — Твой удивлённый тон ранит меня! — Омела позволяет второй заход? — сладким голоском интересуется Билл.       Эдди резко поворачивает голову, чтобы увидеть, шутит ли парень, но, не считая его ослепительной улыбки и лёгкого румянца на щеках, Билл выглядит очень даже серьёзным. — Не стану врать, мне снилось что-то подобное, — комментирует Беверли с до жути довольным выражением лица. — Не может быть, что он на самом деле так классно целуется, — возражает Стэн, качая головой. — Подвинься, Билл. — О Боже, — всё, что успевает прошептать Ричи, прежде чем Стэн поднимается на ноги, пихая Билла бедром, что того крайне оскорбляет судя по его возмущениям, и тянет Ричи на себя.       В этот раз Эдди не может отвернуться.       Он смотрит на то, как Ричи, наконец придя в себя, берёт Стэна за руки и чуть наклоняет голову набок, прежде чем проникнуть языком в его рот.       Сердце Эдди гулко колотится где-то в животе, завязывая тугие узлы из его внутренностей, и поцелуй продолжается до тех пор, пока с губ Стэна не слетает что-то похожее на бездыханный стон, который он определённо не собирался издавать, и затем парень отстраняется с крайне настороженным выражением лица. — Видишь? — обращается к нему Билл. — Он профессионал! — Где ты этому научился? — спрашивает Стэн так, словно собирается отругать Ричи за то, что тот умеет целоваться. — Ч-что? Я не знаю! — восклицает Ричи, взмахивая руками. — Я блефовал раньше! — Ты такой говнюк... У кого ты этому научился? — Ни у кого! — настаивает Ричи. — Всё, что мне известно о французских поцелуях и горизонтальном танго, я прочитал в дрянных романах моей мамы! — О, это прекрасный источник информации! Моя очередь! — заявляет Беверли и, подпрыгнув со скамейки, буквально бежит к Ричи. — Серьёзно? — Если ты не против? — Ты, блять, прикалываешься? Марш, дорогая моя, не стесняйся. Можешь забраться на этот аттракцион когда тебе только захочется... — Тш, Ричи, ты портишь момент, — мягко бранит его девушка. — Есть, мэм.       И мгновение спустя он подаётся вперёд, сокращая разделяющее их расстояние, и как только язык Ричи проникает в её рот, Эдди видит, как она слабеет в коленях.       У неё подкашиваются ноги! У Беверли Марш!       Это абсурд!       Люди в кафетерии уже наверняка заметили, что происходит, и Эдди переполняет тревога и что-то ещё... Всё внутри него словно сжалось в тугой узел, и в груди так тесно. Он зол, тоже, но совершенно не понимает, почему, и не знает, куда выплеснуть эти эмоции.       Возможно, эта тревога вызвана количеством обращённых в их сторону взглядов — он не уверен.       Единственное, что Эдди знает, так это то, что совсем не наслаждается происходящим.       Отстраняясь, Беверли облизывает губы и спрашивает: — Здорово... Что это? — Не знаю, что-то ежевичное. — О, классно, — бормочет она, прежде чем вновь поцеловать Ричи, словно в этом нет ничего такого.       Билл шутливо отталкивает её в сторону. — Эй, эй, я п-первый хотел по второму разу! — Я уже была там! — возмущается Беверли. — Я всё равно был п-первым! — Ребят, вы сейчас серьёзно... М-мгх!       Ричи прерывает внезапно накинувшийся на него с уже наибольшей уверенностью Билл.       Он обнимает Ричи за талию, прижимая его ближе, и тот накрывает руки Билла своими, и Стэн просто стоит и изучает то, как они целуются, вглядываясь в каждый наклон головы и движение губ и языка.       На мгновение Билл отрывается от Ричи, просто чтобы сказать ему: — Сделай это с-снова, я хочу понять, к-как ты это делаешь, — и затем вновь впивается в его губы. — Это нечестно! Это уже третий поцелуй! — жалуется Беверли в спину не обращающего на неё никакого внимания Билла. — Если мы идём по второму кругу, то технически я следующий, — говорит ей Стэн. — Ты не вызывался во второй раз, так что отвали, Стэн. — Я знаю Ричи с тех пор, как он носил обувь на липучках! Это моё Богом данное право претендовать на второй заход, если я этого захочу. — И?! У нас с Ричи, может, и нет истории, но между нами определённо есть химия! — возмущается Беверли с таким выражением лица, словно вот-вот рассмеётся. — Нет, Ричи восхитительно целуется, и ты просто хочешь забрать его себе. — Стэн! — восклицает Беверли, наигранно хватаясь за сердце. — Я следующий! — настаивает парень. — С этической точки зрения, я заслужил быть следующим, я определённо следующий! — Это не этично, это... — Кому он пел серенаду? — Ты кричал на него на протяжении всей песни! — Да, но она была посвящена мне, так что я следующий. — Эй, я тоже хочу!       Бен, Беверли, Стэн и Эдди оборачиваются и смотрят на поспешно направляющуюся к ним девушку.       Билл наконец отрывается от Ричи к тому моменту, когда она подходит к ним, и щёки обоих парней залиты краской — Ричи выглядит так, словно находится под кайфом, и когда поворачивается к девушке, Брэнди Карлисл, то коротко целует её, без языка, и кладёт свои ладони на её щёки, и на тех сложно не заметить румянец, когда Брэнди отстраняется и смущённо улыбается. — С Рождеством! — радостно говорит она Ричи и, подмигнув ему, возвращается к своим хихикающим подружкам. — Стэн прикончил меня за то, что я посвятил ему серенаду? — спрашивает Ричи, даже не скрывая того, как пялится на мини-юбку удаляющейся к своему столу Брэнди. — Кажется, я умер и попал в Рай.       Ещё три девушки подходят к Ричи во время обеда, и под конец Бен тихо прокашливается и, опустив взгляд, спрашивает Ричи, «можно ли ему попробовать, пожалуйста».       Губы Ричи украшает радостная и такая довольная улыбка, и он ухмыляется Бену и обхватывает его лицо, так же аккуратно соединяя их губы, как делают дети с двумя куклами.       Когда Ричи углубляет поцелуй, Бен цепляется за его локти, словно теряет равновесие, и со стороны кажется, что он пытается ответить взаимностью, но по большей части лишь наслаждается поцелуем и, когда тот заканчивается, поднимает на Ричи взгляд широко распахнутых глаз. — Вау, это было реально классно. — Спасибо! — с улыбкой благодарит его Ричи, и он выглядит счастливее, чем Эдди его когда-либо видел.       На протяжении всего пути по переполненным коридорам Стэн и Беверли спорят о том, кто технически должен поцеловать Ричи следующим — этот вполне достойный спор быстро перерастает в разгорячённую перепалку, в которой они силой пытаются решить, кто первее может присосаться к Ричи.       Как только Неудачники расходятся по своим кабинетам, по школе начинают распространяться слухи, среди которых можно услышать как грубые, оскорбительные вещи о том, что произошло в кафетерии, так и то, что Ричи за равные права и возможности, и Эдди невольно думает о том, что парень наверняка сказал это сам.       Возможно, кто-то спросил его о том, что произошло в столовой на обеденном перерыве, и Ричи дал именно этот ответ, и теперь все цитируют его слова в каждом углу школы, а «Список Поцелуев» Ричи пополняется с каждой переменой, и к седьмому уроку Эдди запирается в туалете, просто чтобы скрыться от того, как Ричи целует очередной новый человек.       Он правда не понимает, почему это так его волнует.       Роясь в своей голове в поиске причины того, почему он так злится из-за чего-то столь идиотского, Эдди в итоге убеждает себя в том, что он — гомофоб и, сам того не зная, всё это время им был, и наверняка ненавидит Ричи за то, что тот может быть нетрадиционной ориентации.       Он цепляется за каждую мысль, наворачивает лихорадочные круги по туалету и пытается откопать источник этой ненависти, но не находит в себе ничего, даже близко её напоминающее.       Эдди пытается отогнать свою тревожность, себе под нос повторяет, что осталось только два урока, которые он точно сможет перетерпеть, но когда выходит из ванной, то встречается с картиной целующего Ричи Тома Форрестера прямо посреди полного людей коридора.       Кто-то свистит и хлопает, кто-то — закатывает глаза и бормочет не самые приятные вещи, и Том растягивает поцелуй, обнимая Ричи за шею, и Эдди смотрит на то, как тот начинает драматично наклонять голову набок, что несомненно означает, что Ричи вот-вот подключит свой язык, и впадает в панику. — Ричи!       Разрывая поцелуй, испуганный, сбитый с толку, шокированный или всё сразу, Ричи шарахается от Тома как ошпаренный, оглядываясь по сторонам в поисках окликнувшего его человека.       Он не сразу замечает Эдди и возвращает извиняющийся взгляд на Тома, оставляя последний поцелуй на его губах — нежный, трепетный и короткий, и Эдди ненавидит его — но затем звенит звонок и ученики начинают расходиться по кабинетам, и только тогда Ричи замечает его рядом со шкафчиками. — Эдс! — радостно восклицает он, подходя к Эдди. — Что такое? — Эм... Я могу...?       Возможно, Эдди просто обидно, что его обошли стороной, говорит себе он, и это уже не в первый раз, потому что иногда такое случается. Эдди может вести себя очень по-собственнически, когда ему кажется, что Ричи проводит больше времени со Стэном, чем с ним, или у Билла и Ричи слишком много своих шуток, которые он не понимает, или когда Ричи постоянно сбегает с Беверли, чтобы стрельнуть у неё сигареты.       Возможно, это один из тех раз.       Это резонное предположение. — Что? — Ну, просто... поцеловать тебя. В честь, ну знаешь, Рождества, — бормочет Эдди, словно боится, что уже почти опустевший коридор услышит его слова и каким-то непонятным образом донесёт их до его матери. — Оу, — мягко шепчет Ричи, отводя взгляд и прикусывая нижнюю губу, и вновь начинает потирать пальцы. — Ты... Ты не обязан. Я знаю, что раздул всё это до непонятно чего, но... Мой день стал лучше. Не то чтобы мне не приятно, Эдс, но всё в порядке. Я в порядке. — Что? То есть все Неудачники и едва ли не вся наша школа может засасывать тебя, но ты не хочешь целоваться со мной? — возмущённо восклицает Эдди, чувствуя, как горит его лицо. — Нет! Что? Нет! Нет, нет, я просто... Послушай, я знаю, что все делают то же, что и Билл, и это было очень мило с его стороны, но я не хочу ставить тебя в положение, где ты бы чувствовал себя так, словно должен целовать меня, ладно? Всё в порядке. — Ты уже поцеловал человека, на которого рассчитывал, да? — тихо спрашивает Эдди, и сердце болезненно колотится в его груди. — Что? — Билл обычно прав, и он сказал, что это был заранее продуманный план... Омела на твоей голове, всё это. Что ты сделал это потому, что хотел, чтобы кто-то определённый поцеловал тебя. Твой план сработал, да? Поэтому ты не хочешь целовать меня. — Что? Эдс, я не... — Почему отвергают меня? Я даже не знал, что можно быть отвергнутым под омелой. В этом и заключается весь смысл, что ты избегаешь быть униженным потому, что никто не хочет тебя целовать, — бормочет Эдди, чувствуя себя более чем не в своей тарелке. — Что не так со мной, м? Ты даже Бена поцеловал! — Эдс, клянусь, я не...       Звенит второй звонок, и Эдди понимает, что в коридоре остались лишь они одни.       Придя в себя, Ричи вновь обеспокоено оглядывается по сторонам. — То есть, ты... Ты правда хочешь этого? Не из жалости или вроде того? Потому что если ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя... То я с радостью. — Мне казалось, что омела является достаточным объяснением, — напоминает ему Эдди.       Кивнув, Ричи вздыхает. — Чёрт, ты прав, мне не стоило спрашивать. Эм... Ты... В щёчку или...? — Что?! — возмущается Эдди. — Что, блять, с тобой не так, Ричи? Поцелуй меня как ты поцеловал Билла! — С языком?! — голос Ричи надламываемся, и мгновение спустя он прокашливается, прежде чем уточнить: — Ты хочешь, чтобы... Ты правда хочешь, чтобы я так тебя поцеловал? — Да! — упрямо настаивает Эдди.       Словно беря себя в руки, мгновение Ричи осматривает его с ног до головы и затем мягко касается ладонями шеи Эдди.       От обиды и злости до сковывающих тело дрожью нервов, весь спектр эмоций за какие-то пару секунд, сердце Эдди пропускает удар, и когда Ричи подаётся вперёд и их губы почти что соприкасаются, то хрипло шепчет: — Теперь я добрался до своего человека.       И Эдди хочет было спросить, что это значит, но в следующее мгновение Ричи целует его, прерывая любые вопросы.       Поцелуй начинается медленно, плавно и так тепло, и губы Ричи правда приятные на вкус, да и сам он хорошо пахнет — смесью не слишком терпкого одеколона, различимым в такой близости сигаретным дымом, пропитавшим его одежду, и лёгким неописуемым запахом декабрьской прохлады.       Эдди цепляется за свитер на его груди и приподнимается на носочки, чтобы оказаться ближе к Ричи.       Тот нежно гладит его шею и мгновение спустя слегка надавливает на линию челюсти, наклоняя голову Эдди набок, и углубляет поцелуй, обжигающе проводя языком по его нижней губе, и Эдди ахает и неосознанно распахивает для Ричи свой рот.       Его пальцы до побелевших костяшек впиваются в свитер Ричи, и Эдди пытается удержаться за него, чувствуя, как подкашиваются его ноги, и слышит собственный сладкий стон в губы Ричи — есть что-то невообразимо волшебное в том, как плавно язык Ричи скользит в его рту.       Он никогда так никого не целовал, да и вообще ни разу не целовался, вплоть до этого мгновения.       Следуя за внезапным порывом смелости, Эдди с большим трудом разжимает пальцы и отпускает свитер Ричи, только чтобы обвить руками его шею, притягивая его к себе и подаваясь навстречу в ответ.       Ричи гортанно стонет в его рот и подталкивает Эдди к стене, прежде чем спина парня врезается в шкафчики.       Поцелуй обрывается, но затем Ричи меняет их позицию и целует его снова, и снова, и снова, и Эдди...       Что ж, Эдди не сопротивляется.       Более того, он поощряет Ричи, ближе притягивая его к себе за шею, и стонет в поцелуи, имитируя то, что Ричи делает с ним, и отвечая с тем же энтузиазмом, пока не уверен в том, что Ричи буквально рычит в его губы.       Прижимая Эдди к стене всем своим весом так, что между их телами не остаётся и места, Ричи поглаживает его талию и бёдра и Эдди чувствует стояк парня своим бедром.       Только сейчас слова Ричи наконец обретают смысл в его голове.       Я добрался до своего человека.       Даже не пытаясь наладить сбившееся дыхание, Эдди прижимается ещё ближе к нему и наконец чувствует себя лучше — вся та тревога, и злость, и грусть исчезают, сменяясь чем-то сияющим, и новым, и опасно заманчивым.       Ричи хотел поцеловать именно его.       Эдди впервые чувствует себя таким желанным, но уже не может дождаться, когда привыкнет к этому восхитительному чувству.       С лёгкой неуверенностью Ричи толкается к нему бёдрами, и Эдди всхлипывает в губы парня, нуждаясь в большем, но не желая отрываться от Ричи ни на мгновение, чтобы попросить об этом.       Всё это могло бы испугать его, если бы у Эдди самого не подкашивались колени от возбуждения.       Он позволяет своим пальцам зарыться в волосы Ричи и мгновение спустя срывает с него оленьи рога, прежде чем отбросить их куда-то в сторону. — Эдс... — Я второй, и третий, и четвёртый, только я, ладно?       Ричи отстраняется настолько, чтобы взглянуть ему в глаза, и Эдди смело встречается с ним взглядом в ответ. — Ричи? — Да, ладно, да, — кивает парень, явно ошарашенный происходящим и его словами. — Ты...? — Кабинет изобразительных искусств свободен весь урок. — И ты... — Да, — перебивает его Эдди и вновь тянет на себя, пока у них с Ричи не оказывается одно дыхание на двоих. — Что бы ты ни собирался спросить, да.       Ричи замирает, бегая взглядом по его лицу, и редко его можно увидеть таким серьёзным. — Я очень хотел тебя поцеловать...       Эдди смотрит на него из-под ресниц и дарит тёплую улыбку. — Да? — Да. — И твои ожидания оправдались? — Более чем. — Это... это хорошо, — с лёгким оттенком облегчения в голосе шепчет Эдди. — Я тоже хотел тебя поцеловать. — И... тебе понравилось? — Более чем, — отвечает Эдди, смеясь. — Ты ревновал меня? В смысле, к другим Неудачникам? — Я всё ещё ревную, — проясняет он.       Член Ричи ощутимо пульсирует после его слов, даже зажатый в эти идиотски тесные джинсы. — Я... Возможно, мне это нравится. Ну, твоё собственничество по отношению ко мне. — Замечательно, потому что я ничего не могу с этим поделать, — признаётся Эдди, прежде чем оставить короткий поцелуй на кончике его носа. — А теперь пойдём в художественное крыло со мной. — Слушаюсь, сэр, — покорно соглашается Ричи и позволяет ему взять себя за руку и утянуть за собой.       Кабинет изобразительных искусств оказывается свободен до конца учебного дня.