blank

Счастье Аристии в руки не давалось, как бы она не пыталась ухватить его. Она старалась ради отца, империи, императора, она была примерной, послушной, покорной, изящной, красивой и понимающей. Но никому это было не нужно. Аристия казалась брошенной сломанной игрушкой, которую изредка достают из коробки, чтобы потрясти да покалечить — все равно не жалко. Аристия думала: «Какая же я жалкая». И запрещала себе показывать эмоции. *** — У вас одно лицо на все случаи жизни? — спросил у неё лучший рыцарь империи, Карсейн де Ласс, а Аристия стояла и не знала, что ответить. Они не общались. Не были друзьями. Он не имел права говорить такое ей. Обращаться так фамильярно. Прямолинейность Карсейна поражала Аристию. И она никогда не думала, что со временем с этим свыкнется. *** — Это он сделал? Карсейн бесцеремонно схватил ее за подбородок и потянул на себя. Аристия возмутилась такой наглости и близости, но взгляд его был прикован к синяку, оставленному императором. — Н-нет, я просто уш… — Ты действительно собираешься врать? Она замолчала. Она не хотела врать. Не Карсейну. Не потому, что он для неё что-то значил, они были друг другу чужими. Но потому, что он всегда был предельно честен. Аристия не желала платить за это ложью. *** Она была комнатным цветком, красивым, хрупким, домашним. Такую вывести в свет — страшно становится. Аристия никогда не могла найти себе место в императорском дворце и в кругах аристократии. Ее место всегда было рядом с императором, а сейчас и его отобрали. Улыбалась Аристия так редко, что моменты эти Карсейн очень ценил. *** — Что это? — Подарок? — Мне кажется, не стоило… — Я сам решу, что стоило, а что нет. — он резко прервал ее. И протянул коробку сладостей, которую привёз, когда возвращался из последнего похода. — Я слышал, это одни из лучших в империи. Думал, что ты захочешь попробовать. — Спасибо, — ответила Аристия. Она заварила чай, добавила два кубика сахара в чашку Карсейна, вскрыла коробку и велела угощаться. В комнате пахло травами. Волосы Аристии также пахли травами. *** — С чего бы ты ей заинтересовался? — С чего бы Вам стали интересны ее знакомства? Слухами дворец полнится. Из уст в уста — и вот уже императору доложили о том, что Аристия и Карсейн часто проводили вместе вечера, увлечённо беседовали в саду и так далее и тому подобное, конечно же, в приукрашенном виде. Руфелис в слухи мало верил. Особенно зная людей, вокруг которых они образовались. Карсейна он знал с самого детства, на девушек он обращал столько же внимания, сколько на насекомых в саду. И вдруг такие разговоры. Любовники. С Аристией ла Моник. — Мне все равно, чем вы занимаетесь. Постарайся делать это так, чтобы не портить мне репутацию. Ему наплевать на Аристию. Карсейн давно это знал. Она могла спать и гулять с кем пожелаешь, лишь бы это не тронуло его и Джион. Вот только при всём своём безразличии, Аристию от себя он не отпускал. Руфелис ненавидел ее. И делал все, чтобы жизнь ей казалась адом. С кузеном они никогда друг друга не понимали. Карсейн знал только, что император умён, справедлив и храбр. А ещё то, что он порядочная сволочь. — Думаю, мы разобрались? — спросил Руфелис. Его собеседник кивнул. И все же. Аристия ла Моник. Карсейн никогда не обращал внимания на женщин. В Аристии не было ни изысканности, ни шарма, ни обаяния, с ней становилось скучно после пяти минут разговора, но Карсейн почему-то смотрел только на неё. Забавно. Он сказал это ему, а в ответ услышал: — Вы никогда ее не заслуживали. — Осторожнее, кузен. Эта девчонка быстро идёт на дно и утащит тебя за собой. Карсейн хмыкнул и покинул тронный зал. *** Девчонка ожидаемо утянула его за собой. Карсейн де Ласс был лучшим рыцарем империи, его умения ценились ничуть не меньше, чем мастерство и опыт его отца или маркиза Моник. Маркиз погиб, когда пытался отомстить за дочь. Дом Ласс опозорен. Младший сын нарушил клятву, данную императору, и помог изменнице спастись. Карсейн скоро умрет. За то, что защитил эту дрянь. За то, что предал его. *** Аристия смотрела на расстилающееся перед ней поле, покрытое цветами. Цветы были невиданных оттенков и поражали, как великолепие императорского дворца. В отличии от дворца, здесь Аристия чувствовала свободу. Она улыбалась так, как никогда не улыбалась. Карсейн держал ее за руку, и ей казалось, что она… счастлива. Ее отец мертв, ее дом пал, император объявил за ними охоту, а Карсейн пожертвовал статусом своей семьи, должностью и жизнью, чтобы спасти ее. — Зачем? — спросила она. Он не отвечал. Зато смотрел так, что Аристия понимала без слов. Иногда она мечтала о том, чтобы император смотрел на неё также. Но император никогда не сделает этого. У него есть Джион, Джион, Джион, милая девчонка из другого мира, императрица. У Аристии есть только Карсейн. Завтра она вспомнит про отца, которого казнил Руфелис, про то, что за ними охотятся, про то, что император не остановится, пока не получит ее голову. Сегодня она улыбалась, словно слетевшая с катушек, и вдыхала аромат цветов, и думала о том, что она свободна. И что у неё остался только Карсейн.