Обычный день

Утро. Что может быть лучше, чем проснуться ранним утром от отчаянно трезвонящего дверного звонка? Верно. Ничего. Кайлин медленно приоткрыла сначала один глаз, затем второй. Горящие цифры электронного будильника показывали пятый час. Она прокляла настойчивого гостя и, неохотно спустив ноги с кровати, поднялась. И тут же почувствовала, что что-то не так. Под ступнями была лужа воды, и лужа уже достигла размеров спальни. Кайлин стремительно натянула халат поверх ночной сорочки и открыла дверь в коридор, оказавшись по щиколотку в теплой воде. Оказалось, что происходящее в ее спальне – это не самое ужасное. Вся квартира буквально была затоплена. Шокированная Кайли проследила взглядом за тем, как мимо нее проплыл журнал, неосмотрительно оставленный ей на полу в гостиной. Кто же знал, что за ночь произойдет вот ЭТО. Причем, вода продолжала прибывать откуда бы то ни было. - Открывайте! Иначе я позову мужа, и он выломает дверь! – визжал кто-то по ту сторону двери. - Вот дерьмо! – грязно выругалась Кайли и, поднимая вокруг себя столпы брызг, бросилась к источнику пренеприятнейших звуков, но ее, как ни странно, уже опередили. - Здравствуйте, миссис Голд. - Позови свою маму, Кристофер. Она нас затопила! Кайли выбежала из-за угла и остановилась за спиной сына, виновато смотря на соседку снизу. Это была дама пышных форм и горячего нрава, она никогда не была довольна своей собственной жизнью и поэтому считала своим долгом следить за чужой. Кайли получила достаточно советов о том, как нужно правильно воспитывать ребенка, вести себя с мужчинами и даже чистить лук, от всегда пахнущей розмарином и потом миссис Голд. - Миссис Голд, мне искренне жаль, что мы затопили вас. Я сейчас же позвоню мастеру и попрошу срочно приехать. Должно быть, все дело в трубах, мы уже столько времени просили домовладельца заменить их, - обеспокоенно начала Кайли и обернулась, глазами выискивая телефонную трубку и не находя ее. - Мам, я уже позвонил мастеру, он прибудет в течение получаса, сейчас не должно быть пробок. – Кристофер успокаивающе погладил мать по предплечью – выше он просто не доставал из-за роста, ему ведь всего лишь девять. Несмотря на свой возраст, Крис порой поражал родительницу своим недетским прагматическим подходом к жизни. Он думал и поступал, как взрослый, и Кайли узнавала в сыне себя. - Я надеюсь, ты понимаешь, какой убыток нанесла нам? – наступательным тоном уточнила миссис Голд, но Кайли была так раздосадована, что и не пыталась защищаться или вступать в одну из словесных перепалок, которые регулярно происходили между ними. В уме она подсчитывала, сколько придется отдать из накопленных сбережений на починку водопровода и компенсацию Голдам. – У нас все по стенам течет! Это же придется нанимать рабочих, которые… - У вас разве нет страховки? - Будем мы еще тратиться на страховку! – фыркнула женщина, посмотрев на Кайли, как на полную идиотку. И кто тут еще еврей? Первой реакцией Кайли был ужас – придется оплатить Голдам полный ремонт, но вскоре испуг сменился злостью – жадная соседка наверняка сделает все, чтобы обобрать ее до последнего цента. Итак, у Кайли имелась протекающая труба, собственная квартира, больше похожая на бассейн и нуждающаяся в гигантской половой тряпке, которой можно собрать всю воду, и зловонная соседка, разбудившая семейство Брофловски с первыми лучами солнца и не захотевшая потратить пять сотен долларов на страховку, способную покрыть предстоящий ремонт. – Тебе придется основательно раскошелиться. - Идите к черту, - отчетливо проговорила Кайли и захлопнула дверь перед носом миссис Голд. Первые пару секунд стояла мертвая тишина, а после ее разрезали жуткие вопли: - Как ты смеешь со мной так разговаривать, дрянная девчонка?! Я не посмотрю на то, что у тебя ребенок! Вас обоих отсюда выставят, если ты не оплатишь мои счета за ремонт! Я подам в суд! - Увидимся в суде, - рявкнула напоследок Кайли и опустила взгляд на Криса, неодобрительно покачивающего головой. Она нагнулась и поцеловала сына в лохматую каштановую макушку: - Думаю, ты все равно не сможешь уснуть, так что давай-ка попробуем убрать этот океан с нашего паркета. - Было бы круто иметь ручную акулу. Мы бы скормили ей миссис Голд, - усмехнулся Кристофер, и Кайли рассмеялась вместе с ним. Полностью справиться с потопом не удалось, но частично проблема была устранена, остальное дело лежало на плечах мастера, латающего дыры в сантехнике. Хоть одной заботой стало меньше. - Приехали. – Кайли остановила машину напротив входа в начальную школу имени Святого Густава и подала сыну, сидящему рядом, рюкзак, забитый учебниками. – Вперед, навстречу знаниям. - Мам, ты помнишь? – вопросительно выгнул бровь Кристофер. Он расстегнул ремень безопасности и уже взялся за ручку дверцы, чтобы выйти, но решил убедиться лишний раз, что мама не забыла о важном событии. Кайли растерянно глянула на него, оторвавшись от проверки наличия нужных документов в своем кожаном портфеле. Мысли ее были сосредоточены вокруг предстоящей деловой встречи, и она не могла понять, что от нее требует Крис. - Спектакль. Сегодня в семь, - напомнил он и выпрыгнул из автомобиля, на прощание помахав матери. Она наконец догадалась, о чем он вел речь, и улыбнулась, кивнув головой скорее себе, нежели Кристоферу, со всех ног несущемуся к своим друзьям, которые ожидали его на школьном крыльце. Конечно, она придет на представление. Разве может она пропустить первое появление своего сына на сцене, пусть и в образе поющего дерева? День. Мокрые снежные хлопья кружились в воздухе, липли на стекла машин, витрины и вечно куда-то спешащих прохожих. Небо хмурилось и прятало солнце за серыми тучами, от этого становилось еще холоднее. Норд с каждым часом усиливался, синоптики с вежливым участием шутили и советовали жителям оставаться в своих теплых домах. Полы алого пальто тут же подхватил ветер, едва Кайли вышла из припаркованного автомобиля. Длинные кудрявые волосы, словно рыжие языки пламени, плясали, поддаваясь игре сильных воздушных потоков. Похожая на мазок яркой краски среди серо-бурого Брофловски подняла голову. Огромный небоскреб корпорации «Вoundlessness» возвышался над остальными офисными зданиями делового квартала Нью-Йорка, одним своим видом выставляя их ничтожными. По форме он напоминал распускающийся цветок, в каждом из семи «лепестков» располагался свой отдел, содержащий более чем две сотни сотрудников. Такой обширный штат объяснялся очень просто: нужно много людей, чтобы контролировать весь мир. На самом деле компания вовсе не владела планетой, но у нее имелись связи с каждой сферой деятельности человечества – все началось с обычной сети продуктовых магазинов, потом магазины превратились в гипермаркеты, фирма решила производить собственные товары различного свойства – от томатного соуса до покрышек для машин, - и в итоге захватила рынок, установив абсолютную монополию. Владелец успешного бизнеса стал скупать акции других компаний, банков, даже правительственных проектов, и в итоге укутал паутиной своей власти весь мир, как большой черный паук. Если в один прекрасный миг «Вoundlessness» развалится, наступит настоящий глобальный хаос, способный пожрать экономику десятков развитых стран. А Кайлин Брофловски, стоящая на парковке и дрожащая от свежести, заползающей за воротник и неприятно скользящей по спине, имела на руках то, что могло дать толчок к подобному разрушению. Бабочка, докопавшаяся до истоков триумфального становления простого студента экономического колледжа владельцем ведущих брендов, сделала глубокий вдох и решительно двинулась прямо в каракуртово гнездо. - Добрый день, джентльмены, - приветливо улыбнулась Кайли, заходя в конференц-зал, и фыркнула: – На улице настоящая пурга. Трое мужчин, сидящих за длинным столом из темного дерева, не проронили ни слова в ее адрес. Кайлин пожала плечами и устроилась напротив них, закинув ногу на ногу. Аромат напряженности витал вокруг. Она вытащила ноутбук из портфеля и включила его. Представители сильного пола переглянулись, и один из них, Тим Добер, широко известный в высших кругах адвокат, подал голос: - Мисс Брофловски, Вы понимаете, зачем мы пригласили Вас сюда? – У Добера, несмотря на смененное имя и гражданство, сохранился четкий индийский акцент и специфическая внешность. Кайлин никогда не понимала людей, делающих все, чтобы отдалиться от своих корней. - Вы не хотите, чтобы моя статья появилась во всех газетах страны, - спокойно ответила она, увлеченно барабаня пальцами по кнопкам клавиатуры. - Нам бы этого очень не хотелось, - подтвердил вице-президент «Boundlessness» Роберт Бойл. Он был одет в дорогой клетчатый костюм от Gucci, но тот ему дико не шел. Кайли узнала Бойла – этот человек на всех фото и интервью находился за спиной главы компании, а значит, играл далеко не последнюю роль и за ее верное исполнение получал столько, что мог позволить себе менять по десять одежек от модных дизайнеров каждый день. – Информация, которой Вы располагаете, способна подорвать репутацию нашей компании. – И он повторился: - Нам бы этого очень не хотелось. - Мы можем предложить Вам взаимовыгодный обмен, - поправил очки Добер, фальшиво смягчая тон. Если совсем уж честно, то Кайлин мутило от одного взгляда на него и осознания того, скольким настоящим преступникам он вылизывал и прикрывал задницы. Он написал что-то на листе бумаги и придвинул ее через стол к Кайлин. – Вот эту сумму Вы получите, если подпишете документы о неразглашении тайны моего клиента. Цифры и вправду были впечатляющими, но для Кайли они остались просто символами, выведенными чернильной ручкой. - Если Вы считаете, что мое молчание можно купить, то Вы глубоко ошибаетесь, мистер Добер, - усмехнулась Кайлин, не отрываясь от своего лэптопа, где рождалось нечто грандиозное. – Вся компания Вашего клиента построена на украденных у народа деньгах, и подобное необходимо придать огласке. Мне Вы не сможете заткнуть рот, как всем остальным. Ноутбук неожиданно захлопнула чья-то ладонь, Кайлин едва успела спасти свои руки, вовремя отдернув их. Она взглянула на поднявшегося и нависшего над ней мужчину и невольно замерла, почти не дыша, стараясь придать себе грозно-безразличный вид. Карие глаза изучающе скользнули по ее лицу и ушли чуть ниже, оценивая то, что располагалось в глубоком декольте. Кайли мгновенно вспыхнула от смущения и гнева. Эрик Теодор Картман, владелец многомиллиардной «Boundlessness», кажется, остался доволен ее реакцией – его ухмылка стала еще более мерзкой. Он сунул руку в карман твидовых брюк и наклонился ближе к раздраженной Кайли. - Ка-а-а-айли… - протянул он, смакуя ее имя. - Мисс Брофловски, - резко поправила его Кайли и вытянула свой компьютер из-под властной пятерни Картмана. - Ну зачем Вы так грубы, моя дорогая Кайлин? – наигранно обиделся он и опустился обратно в свое кресло, теперь уже вальяжно разваливаясь в нем и забрасывая ноги, скрещенные в лодыжках на столешницу. Эрик словно специально занял такую позу, демонстрируя перед Кайлин свое превосходство на фоне подчиненных. Что ж, поспорить было сложно – Картман действительно выигрывал в неравной схватке с продажным адвокатом и напоминающим спаниеля Бойлом. Он изменился со школьных лет, когда они с Кайли были друг для друга врагами номер один. Стал успешным, привлекательным и плотоядным. Кайлин почувствовала легкую дрожь в коленях и нахмурилась, возвращаясь к прерванной Карманом работе. – Вам, наверно, и мысли не приходило в вашу пустую еврейскую головку, что помимо денег у меня есть разные связи. - Только подумайте, Вы сможете стать главным редактором любого издания. Мистер Картман обеспечит Вам должность Вашей мечты, - закивал Бойл. - Я не о том, Роберт, - отмахнулся Картман, смотря прямо на Кайлин. – Хватит предлагать этой рыжей сучке лакомые кусочки. Она их не примет, слишком гордая. - Из Ваших уст это звучит как комплимент, - зашипела Кайли. - С ней нужно действовать по-другому, - продолжил Эрик так, будто и не слышал ее. Он принялся рассуждать: – Может, запугать ее?.. Нет, не пойдет. - Слишком поздно. Кайли развернула к Картману свой лэптоп. На одной из вэб-страниц электронной «New York Times» красовалась интересная статья с живописным заголовком «Секрет достижения беспредельности, или Вся правда о темном прошлом Владельца Мира», в которой приводились разоблачительные факты из документов, что нашла Кайли. Картман, еще будучи зеленым мальчишкой с финансовым колледжем за плечами, помогал одному из конгрессменов, и тогда из бюджета страховки населения исчезла внушительная часть. Сразу после этого из ниоткуда возникла «Boundlessness» и начала стремительно развиваться. Странное совпадение, не так ли? Кайлин смогла связать два этих события воедино, проведя тщательное расследование на свой страх и риск. Эрик обнажил зубы в обворожительной улыбке, не предвещающей ничего хорошего, и захлопал: - Браво, мисс Брофловски. Вы, должно быть, очень довольны собой. - Полагаю, нам больше не о чем говорить. – Кайлин застегнула портфель и встала, запахнув пальто. – Прощайте, мистер Картман. - Увидимся в суде, мисс Брофловски, когда Вам предъявят обвинение в клевете! – закричал ей вслед Добер. Она, не обернувшись, подняла руку и показала средний палец мужчинам, оставшимся позади, после чего удалилась под торжествующий стук собственных каблуков. Это определенно был лучший день в ее жизни. Два судебных иска меньше чем за двенадцать часов. Голову кружило чувство одержанной победы. Кайлин натянула по полной самого Эрика Картмана. Главное, чтобы ответный удар не оказался сильнее. Вечер. Кипы бумаг, достигающие в высоту метра, были разложены вокруг сидящей на полу Кайлин, и на виду оставалась только ее макушка. Она уже откровенно ненавидела темный офис редакции, а заодно и свою начальницу, которой были абсолютно индифферентны личные планы одной из ее лучших работников. Нервно кусая ластик на конце карандаша, Кайлин смотрела то на часы, то на алогичное интервью, подлежащее исправлению. Насколько нужно быть тупым, чтобы написать нечто подобное? И как слепить из этого хоть что-то годное? Ну вот. Спектакль Кристофера начался, а она до сих пор сидит посреди стопок первосортного дерьма, которое к утро должно превратиться в свежий выпуск «Times». Так получилось, что группа редакторов на днях отправилась в новый ресторанчик, чтобы отметить рождественскую премию, и отравилась. Кишечный грипп не пощадил никого, именно поэтому на борьбу с опечатками и тщательную вычитку были брошены самые способные журналисты. К несчастью, в их числе оказалась Брофловски. Ей пригрозили увольнением, если она попробует сбежать от свалившихся на нее обязанностей. - Держи. – Пакет из «Старбакс» приземлился перед вымотанной Кайли. Шон, приятный коллега Кайлин и еще один проклятый вечерней работой, опустился рядом с ней и заглянул в исправляемый текст. – Боже, не могу поверить, что нам приходится иметь дело с этим дерьмищем. – Он сразу спохватился: - Простите, леди, не хотел обидеть Вас своей грубостью. - Нет, ты прав, - расхохоталась Кайли, делая глоток кофе. – Я большего отстоя в жизни не видела. Она поднесла свой сэндвич с курицей ко рту Шона и позволила сделать ему один укус. Не могла она наблюдать за таким же измученным парнем, ведь он ради ее разбушевавшегося желудка проделал сквозь метель путь до кофейни и обратно. - Может, сожжем к чертям всю эту писанину? Ради такого я готов пожертвовать своим местом в команде, - улыбнулся Шон и, поймав Кайли за подбородок, стер с него майонез. Они были вдвоем в комнате, за окном бушевала необузданная стихия. Горела всего пара настольных ламп, и их уютный желтый свет придавал происходящему между ними толику интимности. Кайлин давно никто не целовал. Нет, она была привлекательна, возможно, даже слишком, оттого-то многие перед ней робели. Просто у нее не было ни времени, ни особого стремления найти себе пару. Самым важным человеком для нее стал Кристофер, как и для других женщин, по-настоящему любящих своих детей. Кайлин давно никто не целовал. Должно быть, из-за этого она позабыла, что нужно ощущать при такого рода близости, в ней не шевельнулось ни единой эмоции, кроме слабого удивления. Она не закрывала глаза и вдруг увидела знакомое лицо на экране телевизора. Трудно сказать, для чего он там висел – для развлечения или для того, чтобы отдел всегда был в курсе новых репортажей. - Где пульт? – разрывая поцелуй, подскочила Кайли. Найдя его, она прибавила громкость программы новостей, совершенно позабыв о Шоне, который явно был разочарован ее поведением. - …дело, - закончил какую-то фразу Картман. - Так Вы утверждаете, что Кайлин Брофловски сфабриковала предоставленные ей в статье доказательства Вашей вины из личных побуждений? - Наверно, она хотела таким образом отомстить мне за нашу ссору, - грустно покачал головой Эрик и посмотрел прямо в камеру, прижимая кулак к груди: - Кайли, если ты смотришь это, я хочу, чтобы ты знала… - Его лицо исполнилось драматизма. - …Я люблю тебя. Детка, прости меня. Прости меня, ты – единственный смысл моего существования. Я знаю, что моя работа тебе не нравится, потому что мы проводим вместе мало времени, но ты избрала неверный способ. Теперь мы будем чаще видеться, обещаю. Карандаш в пальцах Кайлин треснул напополам. Она покачнулась и уцепилась за спинку стоящего неподалеку стула, чтобы не рухнуть на месте прибитой к полу ужасной ложью в свой адрес. - Мистер Картман, значит, Вы не будете подавать иск в суд за клевету? – продолжал настойчивый репортер. - Ну что вы, - ахнул Картман. – Кайлин Брофловски не виновна в том, что стала заложницей своей страсти ко мне. Это уже было слишком. Кайли тихо застонала, закрывая лицо руками. Неужели никто не понимает, что этот ублюдок врет и не краснеет?! Она и предположить не могла, что Картман выберет такой изощренный способ мести за свою подмоченную репутацию. Креативности в этом плане Эрику никогда было не занимать, но тут он побил все рекорды наглости и безнравственности. - Кайлин… Это правда? – пораженно спросил Шон. - Заткнись, Шон! – зарычала Кайли и бросилась бегом из офиса. Ее трясло от неописуемого бешенства. Будь Картман поблизости, она, пожалуй, как следует набила бы ему морду, несмотря на то, что она дама, а дамы обычно не мечтают заехать своей шпилькой по яйцам миллиардера. Эрика Картмана довольно легко найти в телефонном справочнике. На его беду. Рыжая фурия отыскала его адрес и незамедлительно отправилась за своей порцией крови. Ни буран, ни консьерж, потребовавший от нее объяснений, к кому и зачем она идет – видимо, взгляд у Кайлин был действительно сумасшедшим, - не смогли ее остановить. Пока она ехала к Картману, ее злость достигла своего апогея, а когда Кайли поднялась в лифте на нужный этаж, она почти изрыгала пламя. Мысленно она уже знала, как поступит – сначала отлупит его до криков о пощаде, а потом велит сделать публичное признание в своем вранье. Да, так она и сделает. И в прямом эфире Эрик Теодор Картман должен будет стоять на коленях и вымаливать у нее прощения. На звонок в дверь никто не откликнулся. Кайли принялась ломиться в апартаменты Картмана, все это еще больше заводило ее, а она и без того находилась в состоянии взведенного курка. - Картман, открой дверь, мать твою! – надрывалась она, безрезультатно, но упрямо продолжая стучать. – Я знаю, что ты там! Выйди и поговори со мной, как мужчина! И попробуй сказать мне в глаза всю чушь, которую ты наплел в интервью! Внезапно раздался щелчок замка, и на пороге появилась симпатичная подтянутая блондинка в одной длинной футболке с бокалом вина в руках. Она встала в проходе так, чтобы Кайлин не могла ничего за ней рассмотреть и воззрилась на тяжело дышащую, растрепанную Брофловски. - Эрика пока нет, - промурлыкала девушка. – Ему что-нибудь передать? Интересно, она идиотка или притворяется, что не услышала ни слова из тирады Кайлин? - Эм… Нет. – Кайли чувствовала себя так, будто ее окатили ледяной водой. Весь ее пыл угас, она была разбита. Кто эта девушка? Очередная шлюха или любовное увлечение Эрика? Неважно, прав на вторжение в жизнь Картмана у нее явно куда больше, чем у Кайлин, которую еще несколько минут назад распирала агрессия, и которая теперь не могла подобрать слова. Если Эрик в квартире, значит, он определенно не хочет общаться с ней. Да и судя по виду юной особы, они были заняты куда более приятным делом, нежели беседа. Отчего-то на душе стало премерзко. – Хотя, нет, передайте ему, что он жирный ублюдок и я желаю ему мучительной долгой смерти. - Обязательно, - хмыкнула полуголая девушка и захлопнула дверь перед отступившей Кайли. По ее насмешливому тону было ясно, что она не собирается пересказывать Картману их разговор, скорее просто покрутит пальцем у виска, посчитав Кайлин чокнутой, и поспешно забудет обо всем. Такие светлые головки не привыкли держать в себе лишнюю, бесполезную информацию. Комок в горле поднялся выше, глаза обожгли непрошеные слезы, и Кайли привалилась к стене, сползая по ней вниз. Все это напоминало дурной сон, который вот-вот должен закончиться. Главной проблемой было то, что она не была способна проснуться. Декоративный фикус расплывался перед глазами, потеряв очертания из-за налета влаги на ресницах. Колени, крепко прижатые к груди, не могли унять в ней тупую, ноющую боль. Кайли плакала от обиды, как ребенок, который строил песочный замок, а потом кто-то пришел и разрушил его. Сейчас весь Нью-Йорк считает, что она – помешанная дура, страдающая от любви к этому гребанному ослу. А она ведь проделала такую работу, чтобы достать необходимый материал, чтобы показать всем правду, скрытую в сердцевине цветка «Boundlessness». И все оказалось напрасным. Стоило только Картману выдумать бредовую историю, как общественность поверила в нее быстрее, чем в шокирующую и пугающую истину. Должно быть, людям и вправду легче жить в розовых очках. Жаль только, что Кайлин давно разбила свои. И что Картман во многом прав. Ночь. Кристофер любил свою мать. Он старался помогать ей во всем, видя, как нелегко бывает Кайлин справиться с обязанностями женщины, в одиночку воспитывающей сына. Он выполнял часть повседневных домашних дел, учился лучше всех в классе и вел себя подобающим образом – никогда не решал спор кулаками. Всегда рассудительный и взрослый внутри Крис прощал Кайли ее поздние возвращения, деловые поездки и ужины в виде макарон с сыром из микроволновки. Кайлин видела все усилия сына и каждую ночь в отчаянии не могла уснуть, пытаясь найти выход из поглотившей ее рутины, которая лишила настоящего детства ее дорого Криса. А сегодня эта рутина не позволила Кайли попасть на школьное представление Кристофера. Кайлин понимала, что является самой худшей матерью на свете, и Крис не забудет ее предательства. Погорячилась она, посчитав этот день самым прекрасным в своей жизни: иск от соседей за ливень с потолка, пропущенный спектакль Кристофера, незаконченная работа в газете, сброшенная на Шона, и в довершение всего – ложь Картмана. Любой на месте Кайли уже сломался бы. В холле не горел свет – значит, Кристофер уже лег спать после того, как его подвезли Бенсоны, родители лучшего друга Криса. Отлично, ее ребенка доставляют до квартиры совершенно чужие взрослые люди, потому что мама Криса – обыкновенная распиздяйка. Кайлин беззвучно разулась и пошла в комнату сына, прекрасно ориентируясь среди темных очертаний мебели – ей ведь не впервой приходить домой почти в полночь. Маленькую обитель Кристофера согревал приглушенный ночник, отгоняющий от мальчика дурные сны и страшных монстров, способных утащить его в свое темной царство, пока он находится в объятиях Морфея. Модели самолетов под потолком отбрасывали громоздкие тени на стены, украшенные яркими плакатами и рисунками. Должно быть, Крису виделось, что он управляет военным истребителем, отправленным на опасную миссию. Его серьезное спящее лицо заставило сердце Кайлин сладко екнуть. Силуэт человека, сидящего на постели Кристофера, пошевелился. Кайли на цыпочках подобралась к кровати сына и, наклонившись и погладив непослушные темные пряди, чмокнула его. Крис слабо застонал и перевернулся на другой бок. - Что ты здесь делаешь? – едва слышно выдохнула Кайлин, переведя взгляд на Эрика, оправившего сбившееся одеяло Кристофера. Мужчина поднялся и, взяв Кайли за запястье, потянул к выходу, чтобы шумом не потревожить чуткий сон ребенка. - В отличие от тебя, я не забыл о школьной постановке нашего сына, - произнес Картман, как только прикрыл за собой дверь в детскую и, нашарив выключатель, нажал его, заставив прихожую залиться светом. Кайли моментально ощетинилась, оставленная ярость вспыхнула с новой силой. Хороший крик застрял в глотке, но она не могла дать ему волю из-за Кристофера. Рука Кайлин взлетела вверх и отвесила Эрику ощутимую пощечину, хлесткий звук удара потонул где-то в глубине квартиры. Он вздрогнул от неожиданности и усмехнулся: - За что? - Не делай вид, будто не понимаешь! Ты – лживый засранец! - А, значит, ты все-таки видела то небольшое интервью. Правда, ловко придумано? И всем неожиданно стало наплевать на то, сколько я украл у государства, им куда более любопытно, что за интрижка у нас с тобой. – Ладонь Картмана легла на грудь Кайлин и несильно сжала ее сквозь воздушную ткань блузы. Пульс резко участился, Кайли слегка порозовела от возмущения. - Убери свою грязную руку, животное, пока я не оторвала тебе ее и не засунула в зад, - процедила сквозь зубы Кайли, смотря в прищуренные, как у до отвала наевшегося сливок кота, кофейные глаза. Эрик послушно сделал шаг назад, оставляя в покое Кайлин. - Я предупреждал тебя, Кайли, чтобы ты играла на своем поле, не пересекаясь с моим. Так нет, ты полезла в корзину с чужим грязным бельем, хотя знала, что незамедлительно получишь ответный удар. - Ненавижу тебя! Надеюсь, ты будешь гореть в аду весь остаток своего века! – Орать шепотом получалось довольно плохо, на это уходило больше сил, а Кайли и без того чувствовала себя выжатой, как лимон. – Лучше бы нанял киллера, черт побери, чем так. - У меня нет причин тебя убивать. Я ведь сказал частичную правду тому репортеру. - Знаешь, очень трудно было разглядеть хоть что-то искреннее под таким толстым слоем лжи, - раздраженно сказала Кайлин, снимая пальто и бросая его куда-то на пол. Голова раскалывалась от боли и непутевых мыслей, присутствие рядом Картмана и его бесконечные речи приносили один только дискомфорт. Прохладные пальцы потрогали лоб Кайли, проверяя температуру. - У тебя жар, - заметил Эрик. - Да, вся горю от желания, ведь меня удостоил вниманием Его Высочество Картман Жирножопый, - огрызнулась она. - Я люблю тебя. - Что? – сморщилась Кайлин, не настроенная на шутки Картмана. - В интервью я сказал это и не соврал. И ты меня любишь, - продолжил он. – За два года у тебя никого не было. С самого нашего разрыва. - Неправда, - побледнела Кайлин. Откуда Эрик знает такие подробности из ее личной жизни? Хотя, зная его, она могла предположить, что Картман приставил к ней какого-нибудь частного детектива, который следил за каждым ее шагом. То, что он переживал и регулярно осведомлялся о ее делах, было, несомненно, мило, но и одновременно – пугающе. Власть Эрика по истине безгранична, и Кайли прочувствовала это на себе. Она собралась с силами и ухмыльнулась, приближаясь к Картману и поправляя воротничок его рубашки: - Сегодня между мной и Шоном кое-что произошло, и я бы не назвала это безоговорочной верностью тебе. Ты уж прости. Воцарилось молчание, слышно было, как снаружи протяжно воет ветер. На кухне тикали настенные часы, отсчитывая секунду за секундой. Эрик сделал глубокий вдох, шумно потянув носом воздух, Кайлин заметила, как его зрачки сузились от злости, и осознала, что вот-вот ее ударят. Никогда прежде она не видела Картмана таким рассвирепевшим. Она зажмурилась и инстинктивно втянула голову в плечи, но вместо боли ей было подарено мягкое прикосновение к скуле. Горячее дыхание окутало ее сухие губы, и Эрик впился в них жалящим, вытягивающим душу поцелуем. Кайли, пораженная таким поворотом событий, сделала попытку оттолкнуть Картмана, не увенчавшуюся успехом. Его ладонь надавила на ее затылок, привлекая к своему обладателю, и сжалась в кулак, накрутив на себя пламенные кудри и оттянув их. Теперь, даже если бы Брофловски постаралась сбежать, у нее бы ничего не вышло. Переход от ласки к собственническим повадкам произошел так внезапно, что у Кайлин весь мир закружился перед мысленным взором. Эрик лишил ее воли, подавил, как и раньше. Это ощущение беспомощности было наивысшим наслаждением – Картман воспринимал Кайли как равноценного оппонента везде, кроме их постели, и Кайлин, как ни странно, была рада хоть ненадолго уйти от их вечного противостояния друг другу, стать слабой в руках сильного мужчины. - Интересно. Значит, ты была с ним, пока я смотрел пьесу Кристофера? – Пониженный вкрадчивый баритон Картмана полился в ухо едва заметно дрожащей то ли от озноба, то ли от касаний Эрика Кайли. – За время моего отсутствия у тебя совершенно ослабло чувство морали. - Не тебе говорить о высоких ценностях, Эрик, - глухо заявила Кайли, все еще вне себя от действий Картмана и ощущения его руки в своих волосах. Сердце с бешеной скоростью колотилось о ребра, разгоняя кровь по организму, Кайлин казалось, что она скоро потеряет сознание, настолько она была живой. После такого она с трудом вообще смогла вспомнить, что почувствовала с Шоном. С ним все было неправильно, безвкусно и наивно. – Когда я заглянула к тебе в гости, то обнаружила премилую блондинку, уж очень похожую на шлюху. - Ах, это, - самодовольно улыбнулся Эрик. – Просто соседка. Понимаешь, она от меня без ума. Я ей дал ключи, чтобы она приняла кое-какую посылку, заказанную мной. - И поэтому она была полуголой в твоей квартире? - У каждого свои предпочтения в одежде, - пожал плечами Картман, строя из себя непорочную невинность. - Ты с ней спал? – уточнила Кайли. - Нет, - сразу ответил он, и на его шее вздулись красные царапины от ногтей Кайлин. Эрик шикнул и сморщился: - Ну, может, раз. Или два. - Вот и проваливай к ней. Надеюсь, она на славу тебя оттрахает, - ревниво зарычала Кайли и дернулась в сторону, но Картман все еще удерживал ее при себе за пряди, не давая отвернуться. - А ты все не меняешься, - насмешливо хмыкнул Эрик и, подхватив Кайлин на руки, понес ее в спальню. Все мышцы ныли после любовного марафона, но это была приятная ломота. Картман придвинул сжавшуюся в комок Кайли к себе, согреваясь от ее обжигающего, словно раскаленный уголек, тела. Она определенно где-то застыла – дурацкая зима. Эрик прикоснулся губами к ее виску. Кайлин потянулась, поджимая пальцы на ногах от сладкого удовольствия. Чего она действительно хотела, так это проваляться так всю свою жизнь. Она любила Эрика, а он любил ее, пускай на краткий миг, но они были счастливы вместе. О большем Кайлин и не мечтала. - Может, выйдешь за меня? – как ни в чем не бывало предложил Картман. Кайлин рассмеялась, приподнимаясь на локтях, смотря сверху вниз в лицо Эрику. Кристофер был чертовски похож на отца, и каждый раз глядя на него, она невольно вспоминала того, кто подарил ей чудесного сына. - Я не шучу, - посерьезнел Эрик. – Мы с тобой разменяли четвертый десяток, а со школьной скамьи так и не встретили никого, к кому бы чувства были сильнее. У нас уже ребенок есть, которому, мать твою, девять лет. Сраные девять лет! И мы до сих пор спим друг с другом. Я хочу быть официально обременен твоей жидовской тушкой. Брак ничего не изменит. - Изменит, Эрик. Для тебя всегда это было не серьезно, поэтому-то мы и разошлись, забыл? - О том, что для меня все несерьезно, говорит женщина, которая пытается засадить за решетку единственного, кому принадлежит ее сердце, - закатил глаза Картман и тяжело вздохнул. - За свои преступления ты должен быть наказан. – Кайли рухнула обратно на подушку и отвернулась. - Так ты выйдешь за меня, только если все будут знать, что когда-то я стащил пару миллионов у зажравшегося чиновника? - Возможно, - неопределенно отозвалась она. - Да или нет? - Я же сказала – возможно! - Да или нет? – допытывался Эрик, не отступая, зная, что рано или поздно Кайли выберет один вариант. - Да! Да! Я выйду за тебя, если все узнают правду, и что я написала статью не от своей избыточной ревности! – сорвалась Кайлин, в порыве гнева несильно саданув Картмана ногой под одеялом. - Значит, скоро сыграем свадьбу, - с усмешкой сказал он, целуя свою благоверную в плечо и слегка куксясь, - если только мне не дадут пожизненное.