Linger

Мы все просто плывем. Плывем и дрейфуем. Одни плывут, а другие парят как пыль, пробивающаяся сквозь воздух в надежде прилипнуть к чему-нибудь...В любом случае, мы сталкиваемся с столкновением на этом пути и просто надеемся, что оно не сбросит нас с пути, за который мы цепляемся, как за кислород. Что же касается конечного пункта назначения, то он неизвестен. Насколько нам известно, это могут быть монстры под кроватью, которых мы когда-то боялись, когда были детьми, или самоуничижительный голос, исходящий из нашего беспокойного подросткового ума. Но почему мы бесцельно блуждаем, ожидая посадки, когда мы не знаем, где мы приземлимся, и что будет там, когда мы это сделаем? В конце концов, это похоже на самоубийство. Но каждый человек принимает это путешествие, какая бы судьба ни ждала его впереди. Почему? Потому что, может быть, когда мы перестанем сталкиваться и парить, мы приземлимся, и пыль вокруг нас осядет. И когда наши веки открываются, мы не только видим то, что находится перед нами, но и видим все. Мы видим мир, который до этого был смутным пятном. Мы чувствуем, как почва под нашими ногами прирастает к нам, цементируя нас на этой новой чужой территории. Наши тела больше не кажутся вялыми, а разум-ошеломленным. Мы будем омолаживаться, возрождаться со страстью и целеустремленностью. Так вот почему мы пускаемся в эту Одиссею: ради одной крошечнго, микроскопического шанса, что мы поплывем вниз и упадем именно там, где нам суждено быть. По крайней мере, так говорила себе Бетти. Каждое утро Бетти записывала в свой дневник одни и те же мысли. То есть каждое утро с тех пор, как она и мужчина, которого она любила, будут находиться в 1075,3 милях друг от друга в течение следующей главы ее жизни. Но это не входило в ее планы. Они должны были быть вместе, покидать город, знакомиться с новыми людьми, сталкиваться с новыми вызовами и расти. Они должны были сделать это вместе. Но как бы сильно Бетти ни цеплялась за эту фантазию, используя ее как единственную спасательную шлюпку, удерживающую ее на плаву в своем безумном мире, в глубине души она понимала, что поступает глупо. Все не складывается идеально, особенно для Бетти Купер. Несмотря на ту одну мимолетную секунду, когда все, казалось бы, сходилось вместе. Но, конечно же, реальная жизнь встала на пути и стала грязной. Ей больше не нужно было тратить время на обдумывание деталей. К концу дня Бетти и Джагхед каким-то образом сумели выбраться на другой конец города. Никто этого и не ожидал, и уж тем более они сами. Но здесь они готовы оставить позади обломки своей прежней жизни, только не вместе. Они собирались попробовать сделать это на расстоянии, но Бетти знала, что их время вместе истекает. Жизнь встанет на их пути и еще больше разлучит их. Бетти отогнала эти мысли в самый дальний угол своего сознания; она не могла больше думать об этом. Не сейчас. Не тогда, когда она собиралась пойти на свое последнее свидание с Джагхедом, прежде чем они попрощаются. Бетти знает, что ее парень не считает себя романтиком. Его версия романтики исходит из простоты и сентиментальности. Вот почему он отвез ее к развалинам на машине ЭфПи, где они сидели на заднем сиденье и наслаждались пикником и особым шоу «Бунтарь без причины». Ему удалось поставить экран и проектор, чтобы открыть въезд только на одну ночь, только для них двоих. Это было настоящее блаженство, чувство, которое Бетти испытывает только тогда, когда она с ним. Прижавшись к его боку, они ели, смеялись и страстно обсуждали чудеса фильма и Джеймса Дина. Пошли титры, и Бетти почувствовала, как в ее груди закипает огромная печаль. Все было кончено, и на этом все закончилось. Джагхед умел читать Бетти, как книгу, и понимал, какое беспокойство она испытывает. Он бы солгал, если бы сказал, что не испытывает таких же волн неуверенности в их будущем. Вот так они и остались. Двое влюбленных переплелись, цепляясь друг за друга, словно в прекрасной безнадежной попытке спасти свои последние мгновения. Если они оставались достаточно неподвижными, то казалось, что время замерло всего на минуту. Солнце начало садиться, окрашивая небо в акварельную ауру. Легкий ветерок начал обдувать их носы пылью, и Бетти придвинулась ближе, положив голову на грудь Джагхеда. Она слышала, как бьется его сердце. Боже, она любила его, всего его. Прошло еще какое-то время, и солнце стало парить над ними. Бетти так старалась не позволить своим эмоциям испортить этот день, но они неизбежно должны были выплеснуться наружу. Она села, положив голову ему на плечо, и его пальцы заиграли в ее волосах. -Все меняется, не так ли? Он был слегка поражен ее словами, прорезавшими тишину. -Да, пожалуй, что так. Бетти не хотела быть сентиментальной; она знает, как Джагхед относится к дрянным фильмам о достижении совершеннолетия. Но она ничего не могла с собой поделать. Бетти была логичным человеком, всегда использовала свою голову в первую очередь, за исключением тех случаев, когда это касалось его. С ним она была всем сердцем. -Как ты думаешь, все когда-нибудь будет по-прежнему? -Скорее всего, нет. Он продолжал гладить ее по голове и нежно поцеловал в лоб. Он будет скучать по возможности прикоснуться к ней, обнять и вдохнуть ее в себя. -Как ты думаешь, все будет хорошо? -Честно говоря, Бетс, я понятия не имею. -И это тебя не пугает? -Не совсем так. -Почему, Джаг? Он сел лицом к ней, глаза его слились в одну точку. -Потому что мы вместе прямо сейчас, здесь. И прямо сейчас я чувствую себя довольно хорошо. Она притянула его к себе в восторженном поцелуе. Они вернулись к созерцанию последних лучей заката. Она была прижата прямо к его боку, как головоломка, вставшая на место. -Да, это так. Они не могли предсказать будущее. Они могли бы попытаться, но зачем беспокоиться? Однажды они перестанут дрейфовать, пыль осядет, и они откроют глаза и снова увидят мир. Они пойдут рука об руку к новому горизонту. В конце концов, она уже нашла свой дом: это был он.