Воспоминания из старых дневников
28 сентября 2002 года В доме семейки Харгривз тишина. Ни одного голоса за прошедшие два часа не слышно. В комнатах царило спокойствие, не считая одной гостиной, в которой собрались все представители семьи. Там царило напряжение. Отец читал какую-то книгу, иногда попивая горячий чай. Его монокль время от времени запотевал от пара, из-за чего он его снимал и протирал. Все остальные молча занимались чтением. Неизвестно зачем сэр Реджинальд устраивал этот кружок «ценителей чтения». Почти все здесь присутствующие ненавидели читать, но отец не хотел слышать даже о том, что кому-то что-то не нравится. Кстати, он и прервал весь этот сбор. Резко встав с кресла, тот с грохотом захлопнул книгу, и пыль разлетелась по воздуху. — На сегодня закончили, — отрезал отец и развернулся к себе в комнату. Все выдохнули. Теперь можно было дышать свободно, ведь самая главная «заноза» была обезврежена. Первым прервал тишину Диего, который с шумом выкинул книжку за диван. — Пф, кому нужны книги, которые дает нам отец? — начал Второй, явно не скрывая свое недовольство, — Они настолько неинтересные, что я остановился уже на 3 странице. Лютер аккуратно взял свою книгу, а после и книгу Эллисон. Он поставил их на тумбочку, обнимая через плечо сестру, если ее так можно назвать, — Согласен, скукота, — Эллисон на это лишь пожала плечами, смотря на противоположный диван. На нем сидели Ваня, Пятый и Клаус. — Все же, книжки иногда могут быть полезными! — Улыбнулся Клаус, отрывая страницу книги. Он нервно пытался сделать из нее самокрутку. Ваня, сидящая рядом с ним отодвинулась в сторону Пятого, не желая пропахнуть тем, что делал Четвертый. Пятый на всю эту ситуацию лишь хмыкнул, отворачиваясь обратно в книжку. Точнее, не в книжку, а в сборник уравнений. Он придумал хитрый способ — подложить под книгу сборник, и когда никто особо не видит, чиркал какие-то цифры карандашом. Ваня иногда замечала это и подглядывала. В такие моменты Пятый либо нервно закатывал глаза, но ничего не делал, либо просто посматривал на книжку Седьмой, выискивая знакомые мотивы. Он часто читал, поэтому надеялся, что сестра взяла именно ту книгу, которую он уже прочитал. Возможно, им можно было бы обсудить сюжет после того, как она ее прочтет. В этот раз ему повезло, Ваня взяла научную энциклопедию, а Пятый ее изучил вдоль и поперек. Навряд ли она поймет все, что там написано, не потому что она глупая, а потому что для ее детского разума трудно было понять все научные слова. Ваня молча осматривала просторы гостиной. Ее взгляд устремился на Бене, который хотел что-то сказать. — Книги способствуют развитию ума, так что они вовсе не бесполезны. Скажите спасибо, что читаете не Шекспира, вы бы все равно оттуда ничего не поняли, — Бен от своих слов даже ехидно улыбнулся, — Слишком малы, чтобы понять. У Седьмой округлились глаза. Она нервно сглотнула слюну, примерно представляя, что сейчас будет перепалка. Она оказалась права, и Лютер с Диего накинулись на Бена, всячески оскорбляя его. Бен пытался отмахиваться от их слов, но это получалось слабо. Тут в разговор вмешался Клаус, пытаясь разбавить обстановку. Не получилось, из-за этого решилась вступится Эллисон, конечно же становясь на сторону Лютера. «Эллисон начала заступаться за Диего и Лютера, а мне было искренне жаль Бена, ведь он, наверное , даже не понял, что сказал лишнего. Я, конечно же, хотела всех помирить, ведь у Клауса это не получилось. Моим самым худшим решением было вмешаться. Но тогда я просто не знала, что творю! Зря...» Ваня откашлялась и тоже вступилась, — Бен прав, не всем дано читать классику, — сказала Седьмая достаточно громко, чтобы ее услышали. Но когда ей пришло осознание того, ЧТО она сказала, девочка нервно прижалась к дивану, пытаясь слиться с пейзажем и исчезнуть. На нее развернулись буквально все. Никто не ожидал, что она может сказать что-то, ведь обычно она не мешалась в спорах. Пятый повернул свою голову на испуганную Ваню, читая в ее глазах осознание сказанного. Мальчик побледнел и обратно повернулся к семье, увидев в них искру и желание унизить и Ваню. — Когда это у обычной голос прорезался? — Начал Лютер, уже вставая с дивана. Он начал приближаться к Ване, — Кто тебе давал право вмешиваться в наш спор? Смелость заиграла? — К Первому присоединился Диего, злобно улыбаясь. «Бегает за Лютером, как пес за хозяином, когда нужно оскорбить Ваню, тьфу» — выругался Пятый у себя в голове. А Ваня еще больше прижалась к дивану, ожидая испарения. Она хотела что-то сказать, но страх ее парализовал. Тогда в голове у Пятого что-то щелкнуло и он начал свою речь. — Когда это Лютер начал язвить? Тебе любимый папочка слова подбирает? Покажи сценарий, хочу увидеть то, что ждет нас через день, — усмехнулся мальчик, поднимаясь с дивана. Напряжение росло. Диего и Лютер засмеялись, из-за чего гнев Пятого лишь усиливался, — Ты стал защищать обычную? Смешно, это все конечно. Я думал, ты станешь на нашу сторону и не будешь общаться с такими, как она, — нервно сморщил нос Лютер. Диего замолчал. — Иногда во мне просыпается человечность и совесть. Слышал что-нибудь про такое? — Пятый все еще пытался принять удар на себя, чтобы Ване не так сильно досталось. «Пятый заступился за меня. Я не знаю что им двигало тогда, ведь он обычно холоден и не разговорчив. Все так изменилось, ведь мы выросли» — Заткнись, Пятый, иначе я за себя не ручаюсь, — Лютер нервно сжал кулак, и уже замахнулся на мальчика, пока тот стоял, скрестив руки на груди. В лицо Пятому прилетел удар. Тогда весь мир Вани рухнул и дальше она помнила все как в тумане. Ее глаза наполнились пеленой из слез, поэтому она встала, нервно отмахиваясь от них. Пятый, не ожидав удара, пошатнулся и уже было упал на диван, как вдруг его кто-то схватил. Это была Ваня, которая успела взять брата за талию. Лютер отошел от них, осознав свои действия. В комнате воцарила тишина. Ваня всеми силами пыталась удержать Пятого на ногах, все еще прижимая его к себе. На губе мальчика остался кровавый след, и Пятый нащупал пальцами соленую кровь, вкус которой ощутился во рту. — Идиот ты, Пятый, — Диего пытался отгородить Первого, чтобы тот смог уйти. Но Лютер остался, — Думаю, папе понравятся наши слова о твоей выходке, — «Троица» поспешно удалилась из гостиной, пребывая в шоке. Клаус присвистнул и тоже ушел. Бен подскочил с кресла и подошел к Ване, помогая ей с Пятым. Наконец, им удалось усадить мальчика. — Гаденыш, — прошипел Пятый, все еще щупая рану. Шестой удалился в свою комнату, чтобы достать аптечку, и ребята остались в гостиной одни. Ваня не находила подходящих слов, но после она заговорила, сев рядом с братом. — Пятый, ради чего ты полез к ним? Ты же знаешь, они… — Ваня не успела договорить, как ее перебил брат. -… придурки, я знаю. Не хотелось выслушивать их пустые речи, которые ничего не значат. Особенно, если они приводят глупые аргументы, — Пятому хотелось сказать, что он сделал это ради Бена, и по большей части для Вани, так как его достало слушать оскорбления в ее адрес, но он промолчал. — Спасибо, что заступился… за меня. Правда, не смейся! Я очень это ценю, — Помедлила Седьмая, ведь ей хотелось думать, что Пятый сделал это ради нее. «Честно, мне было приятно, что Пятый заступился за меня. Ну, я надеюсь, что ради меня. Все мы верим в чудеса, и я верю тоже» Пятый лишь улыбнулся и хотел ответить, но прибежал Шестой и достал вату, чтобы обработать рану. Ваня встала и по-доброму улыбнулась братьям, уходя к себе в комнату. Напоследок, девочка обернулась к ребятам, которые что-то обсуждали между собой. «Спасибо, Пятый. Запись окончена»***
10 октября 2002 года На улице ливень. Жуткий, холодный ливень, который никак не желает заканчиваться. Погода чётко дает понять, что у ребят сегодня выходной — им не получится потренироваться на улице, а хотя, кто знает, что задумает отец? Ваня лежала на своей кровати, рассматривая потолок. Капли дождя ударяли о подоконник, из-за чего Ваня отводила взгляд от потолка на окно. Настроение было скверным, мало чего хотелось делать. Поэтому, Ваня взяла свой дневник и решила написать о том, что ее больше всего тревожило — изменениях в характере ее семьи. «Дорогой дневник… Я давно не писала крупные тексты, но сейчас мне просто хочется написать свои размышления. Хочу поделиться тем, что меня пугает. В данный момент меня тревожат изменения в характере каждого из нас. Вся моя семья, начиная с 11 лет, стала меняться. Иногда мне кажется, что я тоже, но мне просто кажется. Все так говорят. Начнем с Лютера, но про него я напишу мало — он как и был грубияном, который меня ненавидит, так и остался им. Правда, они с Эллисон начали сближаться. Часто я их вижу вместе, как они целуются и обнимаются. Иногда я умиляюсь, но в последнее время мне это надоедает. Что хочу сказать насчёт Эллисон, так это то, что мы теперь с ней не общаемся. Точнее, ей со мной больше не интересно. Я, видите ли, не понимаю женской сущности и подростковые девичьи заботы! Подумаешь… Хотя, она наверное права, я запаздываю в этом плане. Диего — отдельная тема! Он конечно тоже издевается надо мной, но делает это так, будто его заставляют, честное слово. Иногда я замечаю его пристальный взгляд на мне. Это меня пугает и я смотрю на него боковым зрением. Выражение лица доброе, а как только мы встретимся взглядами, так все, сразу отворачивается и хмурится. Интересно, что у него на уме? Клаус… а что Клаус? Он начал крутить самокрутки почти всегда. Я пыталась его вразумить, что это плохо! Часто срабатывало и он забывал про все это на несколько дней, но потом я его ловила за любимым делом и все приходилось повторять по новой. Кроме этого, мы вообще не общаемся. Вот действительно хороший человек — это Бен! Он выделяется из всех, потому что мы общаемся с ним хорошо — он весёлый и довольно много знает! Интересная личность, а что еще хорошо — не обижает меня…» Тут Ваня остановилась, потому что поняла, что дальше ей остается писать про Пятого. От одной такой мысли сердце начинало колоть и стучать сильнее. Седьмая не знала что писать, поэтому ей пришлось как-то настроиться на атмосферу. Достав из шкафа свою скрипку, Ваня взяла в руки смычок и начала играть. По началу это была ленивая мелодия, но потом девочка начала набирать обороты и музыка лилась в бешеном потоке нот. От прилива сил Ваня закрыла глаза, наслаждаясь процессом игры. Тем временем Пятый сидел у себя, занимаясь не пойми чем. Он погружался в решения уравнений и написания формул для них. Мальчик сидел над ними очень долго, и все цифры сливались в одни в его сознании. Кружилась голова и Пятый, было дело, хотел отдохнуть. Но тут он услышал знакомую мелодию. Это игра Ваниной скрипки. Звуки доносились и до комнаты Пятого, но выражены они были слабо. Поэтому, мальчик встал и подошел к двери, начав слушать музыку. Тоже прикрыв глаза, он прислушивался ко всем изменениям настроения в мелодии. Игра умиротворяла. Тут в голову полезли новые цифры. Пятый медленно встал и потер виски, пытаясь сложить все в своей голове. Подойдя к столу, где лежало множество бумаг, он нашел среди них тот, на котором писал в последний раз и продолжил счет. Ванина мелодия начала успокаиваться, а Пятый наоборот, писал усерднее. Последние ноты игры, и Пятый гордо отложил свою ручку, поняв, что дописал уравнение. Уравнение для перемещения во времени. Ваня отложила смычок и скрипку в сторону. Игра наставила ее настроение на нужный лад и девочка в спешке начала выводить буквы. «Пятый вообще очень сильно поменялся. Он стал более замкнутым и почти ни с кем не общается. Иногда мы с ним перекидываемся парой слов и он уходит, что меня очень расстраивает. Хотелось пообщаться с ним побольше. Все же, бывают дни, когда мне очень плохо, а дневник не помогает, поэтому я прихожу к нему и рассказываю обо всем, что меня тревожит. Пятый меня выслушивает и помогает советом (не понимаю, откуда он знает как поступать в ситуациях, в которых не был), причем хорошими советами. Все свое время он занят, и я часто вижу его за столом, пишущим что-то. Бывало и так — я находила его спящим. Он засыпал прямо на стуле, уткнувшись носом в расположившиеся на стол руки. Я старалась его не будить, а пыталась сделать ему уютное гнездышко. Накидывала одеяло или приносила бутерброды с кофе, если он проснется и начнет снова работать. По-моему, Пятый еще ни раз не просыпался» Ваня закончила запись и положила дневник обратно. Быстро переодевшись, Седьмая легла на кровать, моментально расслабившись и дав себе уснуть. В это время Пятый пересматривал все свои решения еще раз, для надежности. А после того, как он убедился в том, что все верно, мальчик отложил все в сторону и плюхнулся на кровать. Сейчас он открыл для себя новую способность, о которой так долго мечтал. С открытием этой возможности у него могла поменяться вся жизнь! Вот только нужно рассказать об этом отцу. И всем. — Первым делом расскажу Ване, — пронеслось в голове у Пятого, но тот быстро отбросил эту мысль, желая обдумать такую затею после крепкого сна.***
11 октября 2002 года Ваня встала с кровати и направилась прямиком в ванную комнату. На улице резко потемнело, и первые звезды уже начали появляться на небе. За целый день она мало чего сделала, но в сон клонило жутко. Глубоко вздохнув, Седьмая встала около зеркала, облокотившись руками на раковину. Осмотрев свой внешний вид, Ваня помрачнела. Пощупав кончиками пальцев свои мешки под глазами, она решила умыться, чтобы придти в себя. Холодный поток воды попал на ее лицо и это немного взбудоражило девочку. Потерев глаза, Ваня нащупала полотенце. Она вытерла лицо и снова взглянула в зеркало. В зеркале показался знакомый силуэт, но Ваня явно никого не ждала. Немного подпрыгнув от неожиданности, девочка пыталась разглядеть кто это был. Резко повернувшись, Ваня осмотрела фигуру с ног до головы. Это оказался Пятый. Седьмая заволновалась и закусила нижнюю губу, ожидая пока брат начнет говорить. — Прости, если напугал, — В интонации мальчика чувствовалось волнение, — надо поговорить. — Конечно, пройдем в комнату? — Ваня нервно сглотнула и пальцем показала на кресло в ее комнате. Пятый кивнул и решил устроится на этом самом кресле. Ваня же взяла стул и села напротив брата. Пятый медлил. Он нервничал и старался скрыть это, но его выдавали руки, которые он сильно сжимал. Ваня понимала, что этот разговор может быть действительно серьезным, поэтому не торопила брата. Она сверлила его взглядом, пока тот осматривал ее комнату. Заметив взгляд Седьмой на нем, Пятый посмотрел на нее и понял, что пора что-нибудь сказать. Начинать надо было издалека. — Выпьем кофе? — Пятый немного улыбнулся, потому что смотрел прямо в глаза сестры, которая явно ожидала от него великих, или очень страшных слов. Эмоции менялись одна за одной, но все стабилизировалось, когда Седьмой нашлось что ответить. — Я не пью кофе, но если ты хочешь, я принесу его тебе, — Ваня встала со стула и удалилась из комнаты, оставляя Пятого одного. Мальчик встал и начал бродить по комнате сестры, осматривая все вещи, что лежали на столе, тумбочках. Он касался руками об ее светильник, стул, и даже об ее любимую книгу, лежавшую на столе. — Жаль, что мне придется не видеть этого всего, по-крайней мере, дня 2. — Пронеслось в голове у Пятого и тот даже расстроился. Облокотившись на спинку кровати рукой, мальчик вернулся в реальность и заметил подходящую к нему Ваню с кружкой кофе в руках. Пятый взял у нее чашку и присел обратно на кресло. Ваня села тоже. Отхлебнув два глотка напитка, Пятый посмотрел на содержимое кружки. Пар от кофе разлетался по комнате, оставляя легкий запах. — Люблю кофе, он действительно бодрит. Попробуй, — Пятый протянул девочке кружку, желая, чтобы та попробовала. Ваня отрицательно помотала головой, но когда поняла, что ей не удастся отмазаться, забрала чашку. В нос ударил приятный запах, и Седьмая, не задумываясь, немного попила. Тело залилось теплом, а во рту появился вкус кофе, горьковатый, но умиротворяющий. Ваня заулыбалась и отдала Пятому кружку. Он улыбнулся тоже, поняв, что сестре понравился напиток. Ване нравилась эта тишина, не напряженная, а спокойная. Но ее пришлось прервать. — Ты ведь не о кофе пришел со мной поговорить, верно, Пятый? — Ваня виновато посмотрела в глаза брата, боясь, что сказала лишнее и лучше бы просто промолчала. Пятый поменялся в лице, заглядывая глубоко в душу сестры. Не сильно ли она расстроится? — Все так, я здесь по другому поводу, — Мальчик отпил еще глоток кофе. Сейчас или никогда, ведь он будет пробовать уже завтра. Ваня испуганно прижалась в стул, нервно стуча по боку деревяшки. — Я нашел уравнение, которое поможет мне переместится в пространстве, — Произнес Пятый, отвернувшись от сестры. Его глаза забегали из стороны в сторону, поэтому он решил остановить взгляд на кофе. Отпил еще глоток. Совесть заставила посмотреть на Ваню. А Ваня побледнела. Она будто проглотила язык и ждала еще слов от брата, но тот молчал. Все же, Пятый продолжил. — Завтра я хочу поговорить с отцом, так как я уверен, что у меня получится, — Мальчик смотрел на реакцию Вани. Та явно была в шоке и даже немного расстроена. Наконец от нее послышались слова. — Пятый… — Ваня глубоко дышала, жадно глотая воздух для того, чтобы сказать хоть что-нибудь, — Отец говорил тебе, что для этого нужно много практики, а ты даже ни разу не тренировался, это сложно… — Я знаю, Ваня, я знаю! — Подскочил Пятый, и Седьмая нервно вздрогнула, — Но если я сейчас не начну практиковаться, то когда? Я открыл для себя новую возможность, которая изменит мне жизнь! — Сказал мальчик, скрестив руки. — Ты оставляешь меня одну? — Эти слова эхом отразились в голове у Пятого. Ведь действительно, он оставляет ее одну среди этой семейки. Кто защитит ее, кто поможет и утешит? Вот об этом Пятый не подумал, ведь он думал только о себе и своей жизни. — Ваня, это всего на день, — Пятый подошел к сестре, беря ее за плечи и смотря прямо в печальные глаза, — Послезавтра ты снова меня увидишь, я обещаю. — Прошу, не надо! Ни на день, ни на два часа, ни на пол часа! Ни на сколько! — Ваня начала повышать голос от подступивших эмоций, — Прошу, останься! — Из глаз Седьмой полились слезы и ее губы начали дрожать, как только та их сомкнула. Ее глаза осматривали брата, как будто она видела его впервые. — Ваня, я должен. Я не могу упустить этот шанс, — Сказал Пятый, все еще крепко держа сестру. Как ему не хотелось видеть заплаканную Ваню. Поэтому, мальчик притянул ее в свои объятия, гладя по спине. Ваня уткнулась носом в плечо брата, обхватывая его спину руками, не желая отпускать. Тихие слезы сменились громким плачем. Она тихо повторяла что-то на подобии «не надо, прошу, не надо», но ее было плохо слышно. Пятый тяжело вздохнул, все еще не отпуская Ваню. — Ну же, перестань, я тебя прошу. Завтра я поговорю с отцом и перемещусь на день вперед. А послезавтра ты найдешь меня спящим на своей кровати, я обещаю, — это последнее что сказал Пятый, после того как закрыл глаза.***
Дальше все было как в тумане. Утро следующего дня. Дети Академии садятся за стол, чтобы позавтракать. Пятый смотрит на Ваню, которая с волнением поглядывает на брата, ожидая того, что он не станет воплощать свой план. В стол впивается нож, и Пятый начинает свою речь. Он телепортировался к отцу, говоря ему о своем плане. Тот нервно отмахивается. Пятый пересекается взглядом с Ваней, и та отрицательно качает головой. Мальчик не сдерживается и убегает за пределы дома. Ваня встает и пытается убежать за ним, но ее отталкивает Бен, говоря сесть на место. Отец поднимается со стула и кидается за Пятым. На глазах у Вани слезы, горькие слезы от обиды.***
12 октября 2002 Он не сдержал свое обещание. Ваня зашла в комнату Пятого ровно в 7:00, чтобы разбудить того на завтрак. Он обещал вернутся. Его кровать пустовала. Сердце Вани ушло в пятки, а в горле моментально пересохло. Обыскав всю комнату и ванную, она не нашла брата. Страх парализовал ее хрупкое детское тело и она начала рыдать. С пеленой слез на глазах, Седьмая обыскивала Пятого по всей академии, но его нигде не было. Мир рухнул. — Пятый, ты обещал… Где же ты? — Прокричала Ваня в главном коридоре. Ей было плевать слышат ли ее остальные члены семьи. Она звала его. Прибежав в свою комнату и захлопнув дверь, Ваня кинулась искать дневник. Найдя его и ручку, та начала писать:«ПЯТЫЙ ПРОПАЛ. Я НЕ СМОГЛА ОТГОВОРИТЬ ЕГО НЕ ПЕРЕМЕЩАТЬСЯ ВО ВРЕМЕНИ. Я ДАЖЕ НЕ УСПЕЛА ПОПРОЩАТЬСЯ»
Дальше слова не шли, и Ваня отшвырнула дневник от себя, продолжая плакать, но сейчас уже сильнее. Она ждала его. День. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Но он так и не возвращался.«ПРОШУ, ВЕРНИСЬ. МНЕ ТЕБЯ ОЧЕНЬ НЕ ХВАТАЕТ»