Танец с солнцем

      Норман частенько прогуливался по саду за домом, вдыхая в лёгкие свежий воздух, смешанный с ароматами цветов и запахом недавно скошенной травы, вслушивался в звонкое пение птиц над головой, наблюдал за порхающими бабочками и жуками, любовался плывущими по лазурному небу пушистыми облаками, нежась под тёплыми лучами яркого летнего солнца. Казалось, в этом он нуждался всю свою жизнь — в безукоризненной свободе, в отсутствии стен и опасности за ними, в беспечности и умиротворении. В мире и гармонии.       Прошло не так много лет с тех пор, когда Норман, живя обычной жизнью в Благодатном доме и ни о чём не подозревая, мог позволить себе так просто лежать, закинув руки за голову, щуриться от яркого солнечного света, дремать, чувствовать, как приятно щекочет щёки и уши мягкая зелёная травка, как ветер ласково играет с мягкими белёсыми волосами. Однако время и события распорядились иначе, заставив его необычайно быстро повзрослеть, взяв на себя груз ответственности. И теперь, когда все опасности позади, ему просто хотелось окунуться в беззаботные воспоминания, в то детское время, когда он, ни о чём не подозревая, мог назвать себя счастливым.       Не открывая глаза, Норман почувствовал, как над ним нависла тень, и услышал обрывистое дыхание в нескольких сантиметрах от своего лица. Губы непроизвольно растянулись в улыбке, поскольку он уже знал, кого увидит перед собой.       — А вот и ты! — звонко воскликнула Эмма, по улыбке друга поняв, что тот не спит. — Везде тебя ищу.       Норман медленно приоткрыл глаза и увидел перед собой рыжую копну всклоченных волос, небрежно торчащих в разные стороны. Эмма была их маленьким земным солнцем, освещающим жизнь даже в самые мрачные времена, и Норман радовался каждому её внезапному появлению.       Девушка плюхнулась на землю рядом с ним и подняла голову вверх, подставляя лицо тёплым лучам. Она знала, за что Норман любит этот сад, а потому старалась, как и он, наслаждаться тёплыми летними днями в этом месте. Ей тоже нравилось это безмятежное чувство расслабленности и умиротворения. Они помолчали пару минут, вслушиваясь в то, как шелестит листьями ветерок в вышине, как стрекочут и жужжат в траве ансамблем какие-то насекомые.       — Зачем искала меня? — прервал тишину Норман, приподнявшись на локтях и посмотрев на Эмму.       Девчонка пожала плечами и улыбнулась.       — Мне было скучно сидеть в доме, поэтому хотела найти вас. Ты нашёлся первый, — лучезарная улыбка растянулась на её лице.       Норман снисходительно улыбнулся в ответ и потянулся к её волосам — в них запутались какие-то листья и веточки, которые он заботливо откинул в сторону. На притворно строгий взгляд и вздох со стороны друга Эмма ничего не ответила, лишь махнула рукой.       — Давай найдём Рея, — Норман поднялся и протянул руку подруге. Та ухватилась за неё и поспешно отряхнула юбку. — Уверен, он без нас уже заскучал.       Искать долго друга не пришлось: приближаясь к дому, Норман и Эмма услышали приятную мелодию. Рей сидел за роялем на просторной открытой террасе и, закрыв глаза, наощупь нажимал на клавиши, из-под которых струилась красивая и спокойная музыка — она полностью выражала его настроение, что парень показывал всем своим видом. Лёгкий ветерок колыхал его чёрные густые волосы, которые то приоткрывали умиротворённое лицо, то закрывали его ещё больше обычного. Погружённый в музыку, Рей, казалось, не заметил присутствия друзей.       Эмма, наслаждаясь игрой друга и покачиваясь из стороны в сторону, блаженно прислонилась спиной к холодной колонне, прячась в тени от палящего солнца. Норман поднялся по ступеням и остановился рядом с Эммой, наблюдая за тем, как пальцы Рея легко и плавно касались клавиш.       Звуки постепенно стихли, и Рей вздохнул, проводя рукой по волосам. Он повернулся к друзьям, слегка навалившись на инструмент локтем, и усмехнулся. Их лица выражали восторг, и Рею это безусловно льстило.       — Рей, это так красиво! — Эмма налетела на парня, заключая его в своих объятия, как бы тот ни противился. — А сыграй что-нибудь для меня и Нормана?       — Так и знал, что вы сейчас придёте и тут будет шумно, как и везде, — несмотря на недовольный тон, было нетрудно догадаться, что Рей обрадовался их прибытию. Норман усмехнулся в ответ, приблизившись к инструменту.       — Да ладно тебе, — девушка рассмеялась, упорхнула от Рея, кружась, как в танце, и вышла на середину террасы. — Ты же ждал нас.       Рей ничего не ответил, лишь повернулся лицом к роялю и, вздохнув, занёс над ним кисти рук, думая, что сыграть. Не прошло и минуты, как его пальцы ловко побежали по клавишам, а на террасе, будто отбиваясь от колонн и стен, громко зазвучала новая мелодия.       Эмма, разгорячённая, снова покружилась и покачнулась, припав к похолодевшей колонне. Она зажмурилась от яркого солнца, светившего ей прямо в лицо, и улыбнулась. Рей продолжал играть, то и дело закрывая глаза — он знал наизусть множество произведений, а потому с лёгкостью мог сыграть их без нот, к тому же наощупь. Моментами он поднимал взгляд на Нормана и улыбался, пряча лицо за густыми прядями.       Норман, словно заколдованный чарующими звуками, отошёл от рояля и со спины подошёл к Эмме. Он молча, не рискуя нарушить царившую на данный момент идиллию, протянул ей руку, приглашая на танец. Девушка тоже ничего не ответила — улыбаясь, она протянула ему ладошку и позволила вывести себя на середину. Не отпуская её, Норман легонько сжал её ладонь, отведя в сторону, другая рука легла на спину Эммы, чуть ниже лопаток. Она положила руку на его плечо и почувствовала, как сократилось расстояние между ними. Тотчас парень закружил её в вальсе, шёпотом считая: «раз-два-три, раз-два-три».       Поначалу шаги их были неловкими, неуверенными — Эмма пару раз наступила то Норману на ногу, то себе на юбку, но он продолжал тихонько считать, чтобы самому не сбиться и не споткнуться. Музыка ускорялась, ускорялись и они — всё быстрее и быстрее кружились по импровизированному залу, неуклюже спотыкаясь и совсем не грациозно поворачиваясь. Рей искоса наблюдал за ними, насмешливо покачивая головой.       Норман сверху вниз смотрел на Эмму, которой их неловкий танец казался очень забавным, и сам улыбался. Она прямо-таки сияла, большие зелёные глаза источали столько радости и позитива, что посмотреть в них и остаться равнодушным было невозможно. Рей виртуозно играл вальс Шопена (какой именно — Норман не помнил), погружаясь с головой в музыку, а тихий девичий смех звоном десятков маленьких колокольчиков раздавался в его ушах и будоражил сердце, заставляя трепетать.       Воздуха будто не хватало, присутствие Эммы дурманило разум, и Норман едва оставался в реальности, не переносясь куда-то в глубины своего сознания. И несмотря на то, что дышать становилось труднее, Норман не останавливался — изредка продолжал считать: «раз-два-три», наблюдая за тем, как Эмма старалась держаться и внимательно смотрела то себе под ноги, чтобы вновь не наступить на друга, то на самого Норманна, ожидая его одобрительного взгляда.       Движения стали более уверенными, смех Эммы не смолкал — ей доставляло удовольствие то, что вальсовые шаги давались легко, и теперь они с Норманом могли плавно кружиться в танце, пусть и не профессионально, но не боясь передавить друг другу ноги или снести рояль вместе с Реем. Повороты и шаги становились с каждым разом всё невесомее, и создавалось ощущение, что они возносятся над полом, кружась легко и беззаботно.       Пальцы Рея быстро перебегали по клавишам, извлекая красивую мелодию, а на фоне можно было услышать негромкий шелест листвы из сада, пение птиц и жужжание насекомых. От летнего зноя ребят спасал лёгкий прохладный ветерок, крыша террасы и холодный мраморный пол, по которому ступали босые ноги танцующих Нормана и Эммы.