Да, моя госпожа

Интегра Уингейтс Хеллсинг была напряжена. Она сидела за своим столом, затянувшись сигарой и перечитывая последние отчеты о расходах. Алукард слегка вышел из-под контроля во время последней миссии. Он нанес ущерб в тысячи фунтов, погнавшись за парочкой низкоуровневых вампиров. На следующем заседании Совет, безусловно, заострит на этом внимание. По словам Алукарда, паразиты даже не заслуживали того, чтобы их называли вампирами, просто высокомерные слабаки с клыками. Она усмехнулась. Затушив сигару о пепельницу и отбросив бумаги в сторону, она откинулась на спинку кресла с хмурым выражением своего благородного лица. Нахальный пес, стоивший ей денег и нестерпимой головной боли вдобавок к неизбежным неудобствам. Со вздохом откинувшись на спинку кресла, Интегра потерла виски, пытаясь ослабить накопившееся в голове давление. Может быть, если она немного отдохнет, то сможет с легкостью расправиться с оставшейся бумажной работой. Не так уж и часто у главы организации Хеллсинг находилось время для того, чтобы просто расслабиться; усталость тяжело давила на тело Интегры. Возможно, ей просто нужно немного вздремнуть в кресле. Как бы то ни было, но поместье Хеллсингов уже очень долгое время не видело покоя. Казалось, что комната слегка запульсировала из-за потустороннего присутствия; свет в комнате потускнел. Словно бы его вызвал ее гнев. — Алукард… — произнесла она холодно. Тени зашевелились, и пара кроваво-красных глаз материализовалась из темноты прежде, чем появилась остальная часть его лица. Кривая ухмылка, как всегда, была приклеена к его лицу, придавая ему вид человека, который знает гораздо больше, чем показывает. Зная Алукарда, это вполне может быть правдой. — Разве у тебя нет других дел, кроме как прятаться здесь? — Моя госпожа, кажется, встревожена. Возможно, я смогу тебе помочь. Его ухмылка приобрела хитрый, голодный, похотливый оттенок. Верхняя губа Интегры скривилась в усмешке. Наглый ублюдок. — Ты поможешь, если перестанешь доставлять мне столько хлопот. Я думала, что непобедимое оружие семьи Хеллсингов легко расправится с парочкой отбросов-мертвецов и при этом не сравняет с землей целый город. — Но мне было так весело. Она знала, что он ответит именно так. Интегра закрыла глаза и раздраженно ущипнула себя за переносицу, сильнее прижавшись к спинке кресла. Внезапно его бледные длинные пальцы легли ей на бедра и мягко их раздвинули. Алукард встал между ног своей госпожи. Когда он успел подобраться так близко? Интегру нисколько не смутило внезапное появление вампира: она уже давно привыкла к его трюкам. Хотя то, как раздувались ноздри Алукарда, когда он медленно приближался к ее промежности, слега нервировало, если не сказать больше. Интегра не позволила нервозности отразиться на своем лице, лишь выгнула бровь, глядя на своего питомца сверху вниз. — Позволь мне повеселиться еще немного, госпожа. Мне и в самом деле очень скучно. Интегра на мгновение задумалась, взвешивая все возможные варианты. Позволив Алукарду сделать все по-своему, сведет ли она на нет все те усилия, которые приложила для того, чтобы утвердить свое господство? Она уже достаточно долго не кормила его своей кровью, а позволение попробовать ее кровь всегда укрепляло между ними связь, связь между госпожой и слугой. Хотя прежде ей еще никогда не доводилось кормить его между ног. Но в конце концов, в таком положении она чувствовала себя довольно властной, когда вампир стоял перед ней на коленях и жаждал угодить. Учитывая свое нынешнее состояние, небольшие плотские утехи были именно тем, что ей сейчас нужно, чтобы расслабить свое тело после всех этих судорог и дискомфорта. Алукард оставался на месте, слегка поглаживая ее бедра и терпеливо ожидая разрешения. Ее лицо приняло суровое выражение; Интегра оттолкнула его и расстегнула брюки, а затем полностью сняла их вместе со своим мягким нижним бельем. Когда Интегра села обратно и раздвинула для него ноги, Алукард издал низкий звук удовольствия. Он двинулся вперед, высунув свой неестественно длинный язык и готовясь попробовать предложенную ему кровь. Интегра схватила его за волосы и резко отдернула назад, чем вызвала у него вздох и ухмылку. — Ты не станешь здесь командовать, Алукард. Я все еще твоя госпожа, а ты — покорный слуга. Не думай, что это что-то меняет. Ленивая усмешка расплылась по лицу Алукарда. Он издал хриплый смешок и посмотрел на Интегру. — Да, моя госпожа, — мечтательно вздохнул он, высунув свой длинный язык, когда Интегра медленно подтолкнула его ближе. Женщина почувствовала легкую дрожь, пробежавшую по телу вампира, когда его язык наконец коснулся ее окровавленной плоти. Ее бедра слегка вздрогнули от прикосновения. Алукард ласкал ее киску быстрыми, легкими движениями языка, лениво пробуя ее на вкус, прежде чем медленно и твердо провести языком вверх по ее щели. Он закрыл глаза, издав протяжный стон. Такие ощущения были для Интегры в новинку. Еще никогда прежде она не приводила мужчину в свою постель и не позволяла Алукарду так свободно к ней прикасаться. Она изо всех сил старалась сохранить невозмутимое выражение лица; уголки ее рта и брови подергивались от прилагаемых усилий. Но то, как Алукард облизывал ее чувствительные складки… ее решимость готова была испариться в любую секунду. Когда он просунул язык в ее тугое, скользкое лоно, Интегра позволила небольшому вздоху слететь с ее губ, вздоху, пропитанному нуждой и удовольствием. Ее щеки вспыхнули румянцем, вызванным совершенно неловким звуком, который она только что издала, но когда она посмотрела на самодовольное выражение лица Алукарда, то сжала в кулак его волосы и притянула к себе еще ближе. Она прижалась бедрами к его лицу, размазывая менструальную кровь по носу, рту и подбородку Алукарда. Вампир лишь усмехнулся в ответ, тяжело вздыхая и небрежно ведя языком по киске своей госпожи в тщетной попытке поймать каждую каплю. — Не смей… так на меня смотреть… — произнесла Интегра, стараясь говорить уверенно и властно, но в конечном итоге ее голос прозвучал мягко и хрипло. Чтобы компенсировать это, она потянула Алукарда за волосы еще сильнее и сжала бедра вокруг его головы. Он продолжал водить по ней языком, стараясь изо всех сил. Самодовольная ухмылка появилась на губах Интегры, когда она заставила вампира сосредоточиться на своей работе. Она наслаждаясь контролем, который имела над ним в подобной ситуации. Однако, когда язык Алукарда вновь вошел в нее, Интегра откровенно застонала. Язык вампира был греховно искусен, извиваясь и изгибаясь в ее чувствительном лоне возле тех мест, о существовании которых она даже не подозревала. Интегра чувствовала себя так хорошо, что ей было совершенно все равно, когда звуки удовольствия начали срываться с ее губ, а ноги задрожали и крепче сжались вокруг головы вампира. Одним плавным движением Алукард поднял ноги своей госпожи и опустил их себе на плечи. Его руки легли на ее зад, подталкивая ее к своему рту. Потерявшись в удовольствии, она не обратила на это внимания. Интегра вздрогнула и зашевелила бедрами, трахая себя этим длинным, дьявольским языком, входящим и выходящим из ее дрожащего лона. Она вцепилась в волосы Алукарда обеими руками и притянула его еще ближе, словно бы тем самым могла заставить его погрузиться в нее еще глубже. — Твою мать… Перемести язык сюда. Нет, не… ДА! Прямо здесь, импульсивное ты создание! — потребовала Интегра, оседлав лицо вампира и тяжело дыша. Алукард выполнял каждое ее требование. Он прислушивался и наблюдал за ее телом в поисках того, что ей нравится больше всего, не переставая поглощать ее кровь. Он даже помог ей покачать бедрами у своего лица, посмеиваясь от удовольствия, когда его госпожа оказалась поверженной усилиями его рта. Его язык извивался и погружался в нее, пока он водил губами по ее внешним губам и клитору. Алукарду еще никогда не доводилось видеть свою госпожу такой отчаянно жаждущей наслаждения и в то же время такой могущественной. Лишь такой человек, как Интегра Хеллсинг, способен укротить такого монстра, как он, и может все еще пользоваться его уважением, находясь в плену страсти. Интегре казалось, что ее желудок резко ухает вниз и вновь возвращается на место, опускаясь всякий раз все ниже и ниже, когда язык Алукарда давил на ее точку G и усиливал внутри нее давление. Она вцепилась в волосы своего слуги, тяжело и быстро дыша. Пальцы ее ног сжались от нарастающего удовольствия. Алукарду потребовалось лишь сильно надавить на комок нервов, расположенных на ее передней стенке, чтобы заставить ее пролиться прямо ему в горло. Благородная женщина затаила дыхание, когда волны экстаза захлестнули ее тело. Достигнув своего оргазма, она принялась непроизвольно вздрагивать. Алукард приподнял ее бедра над стулом, жадно глотая, словно умирающий от жажды пес. В течение этих нескольких ослепительных мгновений единственным звуком в комнате было жадное причмокивание Алукарда и исходящие от него редкие низкие стоны удовлетворения. Когда Интегра спустилась со своего пика блаженства, то с дрожащим стоном выдохнула и, слегка вздрогнув, откинулась на спинку стула. Алукард продолжал лакать ее кровь, тяжело вздыхая и скользя языком по ее сочащейся щели. Интегра рассеянно поглаживала его темные волосы, время от времени вздрагивая от толчков, поднимающихся вверх по позвоночнику из-за все еще активного языка вампира. Заворчав, она оттолкнула его от себя. Ее слуга принялся за работу, слизывая ее кровь со своих губ и не испытывая при этом ни капли стыда. При этом он даже ухмыльнулся ей. Интегра бросила на него быстрый взгляд, после чего встала и оделась, выглядя все так же царственно и спокойно. — Справился ли я, моя госпожа? Заслуживаю ли я твоей похвалы? В этот момент Интегра сделала движение, чтобы схватить своего слугу за затылок и ткнуть его лицом в кровавое пятно, образовавшееся на ее кожном офисном кресле. Король вампиров лишь рассмеялся и высунул язык, чтобы слизать кровь. — Я хвалю лишь тогда, когда считаю, что похвалу заслужили, Алукард. Ты уже должен был давно это понять. А теперь убери весь этот беспорядок, который ты здесь учинил, и убирайся прочь. — Да, моя госпожа, — последовал легкомысленный ответ Алукарда, после чего он принялся послушно водить языком по кровавому пятну. Интегра наблюдала за происходящим с каменным лицом. Она хотела убедиться в том, что чудовище в человеческом обличье очистит все до самой последней капли. Время от времени она подталкивала голову Алукарда или поворачивала ее, заслуживая от вампира смешок или тихий вздох. Он увеличил свои усилия. Довольно скоро кресло было очищено от крови Интегры, и она отпустила голову своего слуги с пренебрежительным толчком, прежде чем покинуть кабинет. — Я собираюсь прилечь. Скажи Уолтеру, чтобы он проследил за тем, чтобы пятно не засохло. — Да, моя госпожа, — ответил Алукард, чувственно облизнув губы.