Х...Хозяин, остановитесь... Прошу...

Проснувшись, омега хотел лишь одного - чтобы происходящее вчера оказалось всего лишь сном. Но, видимо, судьба не так благосклонна к нему, ведь первое, что услышал Чимин после пробуждения - протяжный пикающий звук приборов, а открыв глаза, увидел перед собой всё такое же бледное, словно безжизненное лицо своего альфы. Лишь этот противный звук и слегка вздымающаяся при дыхании грудь Юнги подтверждали то, что он всё ещё жив и умирать, вроде, не собирается. Но, на удивление омеги, сегодня Юн выглядел значительно лучше; его дыхание уже не было таким тяжёлым, даже пульс, как он понял, улучшился, стал более, как сказать, стабильным, в отличие от вчерашнего, более учащённого и нестабильного. Даже бледность и серость лица, которые по началу напугали Чимина, на самом деле стали не такими заметными, хотя, при должном освещении Юнги всё равно будет выглядеть, как труп. Чимин бы ещё, наверное, долго так и лежал, слегка приобнятый своим альфой, и рассматривал бы того со всех сторон, если бы не тактичное, слегка слышное покашливание со стороны. Омега вздрогнул с перепугу, устремляя напуганный взгляд в сторону, из которой исходил этот звук. Он даже не заметил, что в комнате кроме них есть ещё кто-то. Дир стоял рядом с капельницей, видимо, менял ёмкость с лекарством. Увидев перепуганные глазки младшего, он беззвучно усмехнулся и жестом показал следовать за собой, выходя из спальни. Чимин послушно встал, аккуратно убирая с себя обмякшую руку Юнги. На удивление, та была тёплая. Омега вышел из спальни, тихонько прикрывая дверь, чтобы не разбудить своего альфу. Осмотревшись, он не сразу заметил Дира, стоявшего немного поодаль. Чимин его увидел только тогда, когда тот сам начал подходить ближе. - Ну я же говорил! - воскликнул он радостно, размахивая руками в разные стороны. - Тихо, Юнги спит. - шёпотом заметил омега. - Что говорил? - Что твой запах ему поможет. - улыбнулся док. - Я был прав. - продолжил радоваться тот. - Его показатели в разы улучшились к утру, хотя обычно происходит всё в точности наоборот. Омега был рад, что действительно может помочь своему альфе, что его запах может положительно подействовать на Юнги. - В общем, перейдём сразу к делу. Я всё проверил, показатели в норме. На всякий случай я написал подробную инструкцию. В ней написано, когда и что нужно принимать Юнги. Я оставил её на тумбочке, если что. От тебя требуется лишь вовремя давать ему препараты и быть рядом с ним, помогая ему своими феромонами. На этом всё, можешь продолжать пялить на Юна, а я пойду. - ухмыльнувшись, Дир развернулся и направился к лестнице, оставляя смущённого омежку краснеть посреди коридора. Чимин вернулся в спальню так же тихо. Стараясь не издавать лишних звуков, он аккуратно прикрыл дверь и, на цыпочках, развернувшись к кровати, застыл. С постели за ним наблюдала пара карих глаз. Альфа успел проснуться за то время, пока омега разговаривал с доком, а может, и вовсе не спал даже тогда, когда Чимин лежал рядом с ним, кто его знает? - Ты пялился на меня? - раздался тихий хриплый голос Юнги. На лице альфы появилась лёгкая ухмылка. - Что? Нет! - Чимин отвернулся от Юна, скрывая свои красные от смущения щёки. - Я не... - он не знал, что ответить. Будто весь словарный запас тут же куда-то пропал, все слова тут же забылись. - Т-тебе что-нибудь... Что-нибудь нужно? - Так и не придумав должный ответ, он повернулся обратно и вопросительно посмотрел на альфу. В нерешительности он подошёл ближе, ступая малюсенькими шажками, теребя край смятой после сна футболки. Альфа молча наблюдал за действиями младшего. Чимин подошёл к кровати и так же нерешительно протянул свою ладошку и приложил её ко лбу. - Температуры нет... - тихо пробубнил он, объясняя свои действия и убирая свою руку. Он вопросительно посмотрел на альфу, всё ещё ожидая от него ответа на недавно заданный вопрос. - Можешь дать мне стакан воды? Жутко пить хочется. - так же тихо прохрипел альфа. Чимин тут же потянулся к тумбе и, налив в стакан воды из графина, протянул его Юну. Он помог немного приподняться альфе и попить, затем поставил стакан обратно. - Спасибо. - Тебе нужно как можно больше спать, так Дир сказал. - омежка приподнял одеяло и укрыл им Юнги. - Но я же только проснулся. - тут же начал возмущаться тот. - Я не хочу спать. - альфа обратно раскрылся, демонстративно показывая своё нежелание подчиняться. - Мало ли, чего ты там не хочешь. Есть слово надо! - сказал Чимин тоном, не принимающим возражений. Он строго посмотрел на альфу и снова его укрыл. Было видно, что младший настроен решительно. - Ну хорошо. - сдался Юнги. - Только, если с тобой. - Юнги снова ухмыльнулся. Было очень странно видеть эту его "лыбу" на таком мертвенно бледном и сером лице. - Хорошо... - тихонько прошептал омежка и смущённо перебрался на другую сторону кровати, размещаясь немного поодаль от альфы, но Юнги решил по другому, предвигая смущённого омегу поближе к себе. Будто для него это впервые, будто они не трахались на этой кровати буквально месяц назад. - Когда Дир вытащит эту хуйню из моей руки? - Ч-что? - витая в своих мыслях, Чимин не сразу понял, про что говорит альфа. - Иголку когда вытащат из моей руки? - Когда надо, тогда и вытащат. Спи давай, а то уйду. - Да сплю я, сплю. - Юнги крепче прижал к себе омежку. Состояние, в котором он проснулся, оставляло желать лучшего. Всё тело снова ломило, к горлу подступала тошнота, но в то же время жутко хотелось пить. Слабость была огромная, было тяжело даже просто открыть глаза и осмотреться. Болело и ныло всё, что только могло. Рука с капельницей онемела и жутко ныла в том месте, где была воткнута игла. Голова практически не болела, но писк приборов всё равно сильно действовал на нервы. Было откровенно хреново, но показывать это Чимину Юнги не собирался. Он уж точно не хотел, чтобы омежка начал переживать, ведь тот и так пережил сильнейший стресс вчера, когда его альфа чуть коньки не отбросил у него на руках, да ещё и не знал, что происходит. Нет, ещё больше волновать своего малыша он не будет. Пусть он и чувствует себя отвратно, но, как ни странно, это в разы лучше, чем в прошлый гон, да и в остальные. Альфа не понимал, в чём причина, но факт того, что он не бредит и не бьётся в конвульсиях от боли, не мог не радовать...