Читать под NF «If You Want Love»
Юнги открывает глаза и в следующую секунду хочет закрыть их. На улице солнечно и тепло, а не как на душе — пасмурно и холодно. Мин всё прекрасно помнит, во всех красках помнит события прошлого вечера. «Улыбнусь кому угодно, но только не тебе» Вспоминать больно, думать тоже, но не вспоминать и не думать Мин не может, ведь вчера от него оторвали часть себя. И не забрали, а именно оторвали, насильно лишили счастья, смысла жизни. Парень переворачивается на бок, прикрывает глаза и проводит ладонью по половине постели, на которой обычно спит Чимин. Сейчас она холодная и пустая. Не как раньше — тёплая и кем-то помятая. «– Доброе утро, хён» — сказал бы Чимин с улыбкой будь он сейчас здесь. Юнги бы как обычно улыбнулся во все 32 зуба, провёл своей ладонью по руке истинного и прошептал: «– Доброе, Чимин~и» — ответил бы старший, после чего смотрел бы на Чимина несколько секунд, думая, как же сильно он его любит, а потом бы последовал нежный утренний поцелуй, после которого утро становилось ещё прекраснее. Альфа принимает сидячее положение и смотрит на стену впереди, где висит совместная фотография уже бывшей пары (прикреплена). Это была их первая совместная поездка в Италию, где истинные пообещали никогда не расставаться. Он не может не вспоминать, ведь каждая часть его души заполнена моментами с любимой омегой: спокойное утро, поцелуи по полчаса в кровати, душ на двоих, совместный завтрак, что приготовил Мин, работа в одной компании, когда они встречались только между перерывами, поездка домой, снова совместный душ и жаркая ночь, а потом всё по кругу. И все были счастливы. Никому не надоедала эта жизнь, которая была счастливой до вчерашнего дня. Слёзы начинают моментально скапливаться в глазах. Юнги закрывает лицо руками и глубоко вздыхает, начиная думать, что могло произойти, если бы альфа остался с омегой даже после того, как отец начал шантажировать Юнги. Наверное Мин запер бы Пака, обнял и не выпускал бы из своих объятий, чтобы с младшим ничего не случилось. А если бы что-то произошло, если бы Чимин умер, то Юнги бы последовал следом, ведь жить в мире, где нет больше твоей истинной любви — словно перестать дышать. Но Чимин жив, а значит, что Юнги дышит. Дышит, живёт и мысленно надеется, что скоро он снова будет вместе со своим истинным, что совсем скоро он снова сможет услышать тихое утреннее «Хён», что совсем скоро всё станет на свои места. Альфа встаёт с кровати и медленно идёт на кухню. Скоро нужно езжать на работу, но Мин не знает, сможет ли он спокойно находиться в здании, в котором работает его любовь. Не сможет, он не сможет не прикоснуться к нему чисто случайно, не сможет хотя бы на долю секунды не почувствовать его тепло. Возможно кто-то скажет, что Юнги подкаблучник или бесхребетное и безвольное существо, но ведь Мин просто любит, до потери пульса, до боли в висках любит. Он просто любит, хоть и знает, что сейчас ему нельзя любить. Он не должен показывать кому-то, что любит, ведь Чимину он сказал совершенно другое, он должен придерживаться легенды, но сам себе он никогда не будет врать. Он будет повторять самому себе, что любит и что Чимин любит его, несмотря на то, что Мин сделал ему невероятно больно. Он каждый день, каждую минуту, а то и секунду будет повторять, что любовь Чимина к альфе никогда не исчезнет. Он будет повторять всё это, чтобы не потерять надежду на лучшее будущее с любимым. На полу кухни старший замечает осколки, и он уверен, что сердце Чимина разбилось точно также, как этот стакан из-под виски. Юнги подходит к осколкам и начинает их собирать. Взяв небольшой осколок, альфа даже не замечает как порезался о него. Как только Мин чувствует, что по его пальцу стекает алая жидкость, капающая на пол, он смотрит на палец. В воспоминания тут же врывается момент, когда Чимин обрабатывал рану истинного.— Flashback —
Как обычно альфа сидел у себя в студии, что он сделал у себя дома, и заканчивал работу над новой песней. Он отрывается от написания и с довольной улыбкой потягивается в кресле, начиная разминать шею. Сидеть в одном положении несколько часов — та ещё пытка. Его правая рука на столе ищет телефон, чтобы проверить сообщения, но случайно задевает хрустальный стакан, что полетел на пол, и разбился в дребезги. — Чёрт, — устало произносит Юнги. Он встаёт с кресла и начинает собирать осколки. Неаккуратно взявшись за стекло, парень почувствовал несильную боль и перевёл взгляд на указательный палец. Из него текла кровь, готовая вот-вот упасть на белый палас, но Мин подставил ладошку, чтобы алой жидкостью ничего не запачкать. Старший выходит из студии и идёт в ванную. Он заходит в комнату и сразу же включает воду, подставив под неё палец, чтобы смыть кровь. Проходя мимо ванной комнаты, Чимин замечает там своего альфу, что держит под раковиной палец. И всё бы ничего, если бы Пак не заметил кровь возле раковины. — Что произошло? — спрашивает омега, подходя к раковине. — Да так, просто немного порезался, пока собирал осколки, — ответил Мин. — Ничего страшного не произошло. — Айщ, ты такой беспечный… Даже из-за самой маленькой раны можно умереть, потому что она может начать гноиться, если вовремя не начать лечение, — тут же ответил омега, начиная идти к выходу из ванной комнаты. — Жди здесь, — крикнул напоследок. Ещё несколько секунд альфа держал палец под водой, но потом отключил воду, начиная искать, чем можно замотать палец, но ничего найти не смог и уже собрался выходить из ванной, как туда зашёл Чимин с аптечкой. Младший присел на бортик ванной, и открыв коробочку с лекарствами, стал искать перекись водорода, ватные диски и пластырь. Как только все нужные предметы оказались в руках, Чимин закрыл аптечку и отодвинул её. — Дай руку, — попросил омега. Юнги послушался и протянул ладонь истинному. Второй открыл перекись водорода и немного налил на ватный диск, а потом взял руку Юнги и начал обрабатывать палец. Мин зашипел. — Не шипи. Ты не кот, чтобы издавать такие звуки, — прокомментировал Чимин. — Ты сам говорил, что я похож на кота, так что я буду шипеть, если захочу, — подловил истинного Мин. Оба парня слегка посмеялись. Чимин продолжил обрабатывать рану парня ещё минуту, а потом взял лейкопластырь с «Hello Kitti» и наклеил на рану. — Вот теперь ты точно не умрёшь, — сказал Чимин, складывая обратно предметы, что достал несколько минут назад. — Спасибо, Чимин, — поблагодарив истинного, Юнги поцеловал его в щёку.— End flashback —
Вспоминая этот счастливый момент, Юнги начинает плакать. Все улыбаются, когда вспоминают счастливые моменты, а Юнги плачет, потому что он не все. Он — человек, что из-за своего отца рушит своё счастье. Но он не может по-другому, иначе всё закончится плачевно для Чимина, для Юнги и для друзей. Уходить от любимых людей — самоубийство. Бросать любимого человека, когда любовь не угасла, а всё ещё живёт — вонзить нож в собственное сердце. Юнги воткнул нож себе в сердце, когда расстался с Чимином. Отец его точил годами, представляя из Чимина мишень, и хотел воткнуть этот нож в омегу, как можно скорее. И вот он замахнулся, только попал он не в Пака. Этот нож оказался в сердце собственного сына, когда Мин загородил омегу. Кто сможет вытащить этот острый нож — неизвестно. Показать это может только время, но и оно идёт слишком медленно. Пока Юнги будет истекать кровью и мечтать о счастливой жизни, возможно, он умрёт морально. Он больше не будет тем Юнги, который будет бороться за любовь. Если не вытащить нож из его сердца, то он просто станет безвольным телом, без сердца, без души, но самое главное — без любви. Вот говорят, что время лечит. Мин надеется, что время вылечит Чимина. На себя ему плевать, главное, чтобы с Чимином всё было хорошо. Юнги не важно, что будет с ним, умрёт он или нет, главное — Чимин должен улыбаться всегда. Альфа обещает самому себе, что омега будет улыбаться, омега обязательно будет счастлив, пусть и не с ним, но будет. Большего Юнги и не надо.