Морской бой

– В3, – сказала Раз и растянула языком розовую жвачку. – Мимо! – злорадно отчитался Бак, рисуя жирную точку в пустом квадрате. Пузырь лопнул, не начав расти. Раз отметила бесполезный выстрел на поле «локатора» и прищурилась, сверля глазами обложку тетради по географии, которой Бак прикрывал свои корабли. Флот Раз поредел уже на треть, у Бака не было ни одной потери. – Где ты их прячешь? – В параллельном пространстве. Бак пододвинул тетрадь ближе к себе, так что на подоконнике открылась надпись «Зик – предурак» и затертое сердечко с уравнением «Сид+Сильвия=любовь», и нанес ответный удар: – Е8. Сердце Раз екнуло, в ушах послышался отдаленный грохот взрыва. Закусив жвачку, вмиг потерявшую вкус, она нарисовала первую пробоину: – Ранен. Бак потер руки и выпалил: – Е9. – Ранен. – Е10. – Убит. Раз дорисовала крестик, слыша, как наяву, скрежет покореженного металла, бульканье и крики утопающих. Последний отчаянный вопль, почти рык, звучал так долго, что Раз поняла: это не иллюзия. – Надо же, как беснуется. – Кто? – недоумевая, переспросила Раз. – Руди. Обнаружил, должно быть, что провода на камере в библиотеке в очередной раз обрезаны. Он же электриком по совместительству устроился, ты не знала? Раз не надо было видеть ухмылку Бака, спрятанную за тетрадной обложкой. По глазам было заметно: шельмец вспоминает вчерашний вечер. Прекрасный вечер, что и говорить, но, правды ради, она готова была возразить даже Баку. – Нет, он орет не поэтому. Скорее, увидел в фойе череп. – Из-за этого надо так орать? – В аквариуме в фойе. – О… А что он там делает? – Гатт спер его из кабинета биологии, написал на нем «Тони» и скормил рыбам. Потому что Тони напомнил ему о долге. – Битва титанов. Он плохо знает Тони. От него так просто не отделаешься. История долговых отношений не слишком развлекла Бака, и он повел карандашом над картой военных действий. – Угу, но рыбок жалко, это не провода, – Раз, продолжая вспоминать вчерашний вечер, заулыбалась и рассеянно посмотрела в окно. Стайка ребят из начальной школы гоняла во дворе полосатый мячик. Прямо через их толпу, как ледокол-катамаран, прошествовали в обнимку идейные второгодники Карл и Фрэнк, два бугая «угадай, в какой руке глобус?». Вот уж кому наплевать, что их считают парочкой. – Тем более что вчера провода никто не резал, – закончила Раз, поворачиваясь к Баку. Тот придушенно хрипнул. Рыжие брови его поползли под челку. От потрясения он выпустил из пальцев обложку, и она снова скрыла «предурка» и сердечко. Искорки в глазах Раз Бак истолковал по-своему. – Ты же сказала, что все схвачено! – громко прошипел он. – Я думал, ты их заранее… Эксгибиционистка чертова! Что ж теперь делать? Бак схватился руками за голову. Раз, пользуясь моментом, заглянула в схему расположения его кораблей и чуть не выругалась. Нет, такое мог придумать только Бак. Вернее, не придумать, а использовать, потому что придумали эту стратегию, наверное, еще в каменном веке. Как, должно быть, радовался первый неандерталец, дотумкавшийся до нее. Как, должно быть, злился его противник. Наверняка съел своего оппонента. А ведь расчет был верный, эту стратегию давно никто не использует, так она очевидна. Только самоуверенный наглец вроде Бака мог решить, что именно она принесет победу. И, черт возьми, у него были все шансы победить! Раз проглотила непроизнесенное проклятие и, вволю насладившись паникой противника, вполголоса пояснила: – Я не резала провода, потому что Руди достал директора жалобами, что кто-то постоянно обесточивает видеокамеру в библиотеке. Недавно там установили беспроводную камеру… – Это самое беспомощное оправдание, которое я слышал в своей жизни! – Бак в отчаянии закусил верхнюю губу. – Что делать, что делать? – Ничего. Я просто залепила объектив жвачкой. Судя по выражению лица Бака, он перестал считать возможных нежелательных свидетелей и разрабатывать план по уничтожению информации. – Правда? Очередной розовый пузырь лопнул, выпуская облачко ванильного аромата. Раз кивнула. – Уфф… – выдохнул Бак. – Тогда ладно. Какой бы ни был способ, главное, чтобы он работал. Бак заложил карандашом тетрадь, пригладил волосы и огляделся – не подслушал ли кто их разговор? На перемене все были заняты своими делами: бегали и гомонили, забияки доставали «ботаников», пытавшихся приютиться в углу с книжками. В другом углу стояли Мэнни, Диего и Сото. Говорили они так тихо и спокойно, что было ясно – беседа не о погоде, но затевать драку Мэнни и Диего не позволяли принципы, а Сото трусил выступать против двоих. Словом, никому не было дела до парочки, игравшей в морской бой. Не говоря уж о том, что это небезопасно – стоять над душой одного из первых хулиганов школы и дылды из кружка исторического фехтования, которая бредит не нарядами, а холодным оружием. – Расслабься. Никто не узнает, что это была твоя идея – потрахаться на плакате «Старшеклассники воплощают в жизнь нравственные заветы». Твой ход. Бак хохотнул, раскрыл тетрадь и наметил цель: – Д6. – Мимо. – Окей. Бак обозначил промах, но с виду не очень-то и расстроился. Неудивительно, после счастливо разрешившегося недоразумения. Раз ухмыльнулась и занесла карандаш над тетрадью, вызывая в памяти расположение вражеских кораблей…