хандред вейз (ту лив ор лав)

джексон понимает, что марк не приедет, когда на вокзале по громкоговорителю объявляют, что поезд последний. в пакете из-под картошки фри из магазина для ожидающих на дне болтаются две соломинки. можно ещё попробовать на автобусе, но на них уже нет билетов. наверное, после этого он сидит на скамейке для ожидания — магазин для ожидания, скамейка для ожидания, жизнь для ожидания. наверное, долго. наверное, он набрал номер не глядя, потому что в трубке другой голос. не марк. — алло, — слышно оттуда, или откуда-то ещё снизу, потому что телефон всё ещё лежит на скамейке с тех самых пор, как громкоговоритель перестал говорить. — и что ты собираешься делать? ты где? наверное, он молчит. наверное, телефон выключается. какая-то рука тянет его вверх, но вверх уже не получится. рука не как у марка, на ней нет огрубевшей кожи на подушечках указательного и среднего пальцев. и пальцы не такие длинные. аккуратные. идеальные, но с поправкой. джексон никому не расскажет. — сначала я приехал на другой вокзал, — говорит джинен задыхаясь, как будто он бежал, а не ездил туда-сюда на машине. — боже, джексон, — говорит джинен другим голосом, когда присаживается перед ним на корточки, как будто он догадался. — сколько ты здесь сидел? ты замерз. джексон бы мог его переспорить, если бы захотел. вместо этого он говорит:  — да. нет. наверное. наверное, джинена не устраивает такой ответ. или то, что джексон замерз. с чего он это взял? ему всё равно не холодно. он чувствует себя куклой, потому что механически отдает джинену бумажный пустой пакет, потому что всё ещё не реагирует, когда кто-то щупает его щеки и руки и начинает тереть их. наконец, он прекращает всё, когда чувствует, что джинен пытается набросить на его плечи свой темно-темно синий пуховик. — перестань, — отмахивается он. — ты замерзнешь. а я всё равно не чувствую. джинен как-то странно смотрит на него, или на свой шарф, надетый на него, или на что-то ещё, что сумел рассмотреть, но молчит. — у тебя заусенец на пальце, — невпопад говорит джексон, когда они наконец в машине джинена едут в дом джинена или куда-то ещё. как будто он только об этом думал всю дорогу неизвестно куда. как будто он имеет в виду «не волнуйся, я никому не расскажу, что на самом деле ты тоже простой человек». — что? — говорит джинен, отвлекаясь от того, чтобы следить за дорогой. наверное, ещё никто не замечал, что у него есть заусенец или что-то вроде того. наверное, он сам не заметил, что пакет с картошкой не был пустой, перед тем, как его выкинуть, и там ещё оставалось чуть-чуть, на дне. — а еще я рассказал твой секрет, — добавляет джексон. соль из-за картошки не только на пальцах. наверное, она на лице. из-за соли ему хочется пить. джинен смотрит на него, как на сумасшедшего. но джинен не против. всё что угодно лучше, чем ничего. когда он возвращается, джексон уже спит. когда джексон просыпается, оказывается, что они приехали. джинен отстегивает ремень безопасности, отключает печку и выходит из машины, как будто для того, чтобы начать двигаться, он только этого и ждал. когда джексон выходит из машины и протирает после себя запотевшее там, где он к нему прислонялся, стекло, то телефон, про который он успел забыть, падает из кармана. оказывается, он не выключился, потому что когда джексон по привычке нажимает на кнопку сбоку, у него мерцает экран. конечно, там нет сообщений. теперь ничего. наверное, это даже не секрет джексона. но терпеливо ждущий его у машины джинен всё равно не будет никому его говорить.