Don't Come Back (Come Back)

— Мне действительно крифф как не нравится, что ты должна должна быть той, кто за ним следит, — огрызается на неё По, и Рей закатывает глаза. Этот старый спор длится месяцами, повторяется с тех пор, как Кайло Рен отступил и вернулся как Бен Соло. Он показался скорбный, выдохшийся, полностью подчинённый, вручил Рей свой лайтсайбер, одинаково принял объятия и пощёчину, адресованные ему его матерью, и охотно поступил под опеку Сопротивления. Лея попросила Рей о личном одолжении: присмотреть за Беном и его реабилитацией, и привести его обратно к Свету. А По… что ж, По это не нравится. Прямо сейчас он трясётся от гнева — Бен приободрился во время их встречи в Командном Центре, намекнув, что Рей суждено быть большим, чем его наставником, сделал несколько пренебрежительных ремарок о действиях По перед битвой за Крейт, а затем наотрез отказался выслушать любые его предложения о том, как лучше всего вступить в бой с армадой Первого Ордена — и Рей не знает, как заставить его замолчать, не звуча покровительственно. — Как он может тебя не злить? — задаёт вопрос По. — На самом деле он злит, — улыбается Рей своему почти-год-бойфренду. — Он очень, очень злит. Но я ищу в Силе безмятежность, и я помню, что он сражается изо всех сил, — и это абсолютная правда; как часть их обязательных бесед и совместных медитаций Рей узнает много о неотъемлемых тревогах Бена и отвращении к самому себе. — И я знаю, что он кидается, потому что ему больно. Это вовсе не делает то, что он творит, лучше, но меняет то, как я на это отвечаю. Оно течёт сквозь меня, не меняя того, как я чувствую. — Так ты говоришь, что это джедайские штучки, и что я никогда этого не пойму, — сердито смотрит на неё По, и Рей вздыхает. Честно говоря, в этот момент она справляется с нравом По точно также, как частенько делает с Беном. Однако с По всё гораздо сложнее. Она любит По так, как никогда не полюбит Бена. Его злость ранит сильнее, чем злость Бена; с ним ей есть больше что терять, что довольно странно, даже если душа Бена Соло выглядит постоянно запрашиваемой ценой за галактическое равновесие. Ненависть По Дэмерона к ней значит больше, чем ненависть к ней Бена Соло. — Это не то, что я говорю, — успокаивает Рей, хотя всё труднее становится сохранять спокойствие. — Я вовсе не это говорю, По. Ты меня не слушаешь. — А ты не слушаешь меня, — хватается за волосы По. — Я ненавижу, что тебе приходится оставаться с ним наедине, со всем этим дерьмом, что он натворил. Меня тошнит от одной мысли о тебе, запертой с ним в комнате, поглощающей его отравляющее дерьмо часами. Это не может быть хорошо для тебя. Рей злится, в конце концов, и По выглядит смутно довольным. В общем он гораздо больше заинтересован в открытых спорах, чем она — пылкость вполне может быть вторым именем По, но отличие в том, что По Дэмерон не рискует упасть во Тьму каждый раз, когда поддаётся сильным эмоциям. — Потому что ты знаешь, что хорошо для меня? — вздёргивает Рей брови, и она клянется, что По разминает свою шею. Боги. Он бесит, и в половине случаев она его за это обожает, но прямо сейчас она предпочла бы иметь дело с немного меньшим напором. — Я такого не говорю, — умоляюще поднимает руки По, но тон его всё ещё спорный, так что её язык тела не меняется. Как мы до этого дошли, удивляется она. Мы никогда по-настоящему раньше не ссорились, ни из-за чего стоящего. Как же мы поссорились из-за криффового Бена Соло? — Я просто говорю, что у тебя есть печально известная слабость к Кайло, и мне не кажется, что для тебя полезно проводить с ним время. — Его зовут Бен, — обрубает Рей, прежде чем успевает остановиться. У неё заняло месяцы заставить его признать это — и она не ожидала, что трудная битва продолжится со всеми остальными. — Его зовут Бен, и он мой друг. — Это абсолютно никуда не ведёт, — в изнеможении проводит По руками по волосам. — Я не хочу, чтобы ты с ним разговаривала, но я и не хочу контролировать тебя… а ты даже на секунду не хочешь подумать, что можешь быть неправа на его счёт, даже после выходки, которую он сотворил, когда ты покинула Люка. — То есть ты говоришь, что я упрямая и глупая? — выплёвывает Рей и продолжает говорить дальше, когда он пытается сказать снова. — Потому что это мощно, По, от тебя это очень мощно. — А это что означает? За его вопросом наступает глубокое неудобное молчание. Рей хорошо знакома с молчанием после пятнадцати лет, проведённых в одиночестве. Но это молчание, которое протягивается между двумя людьми, людьми, которые любят друг друга, которые преданы друг другу, которые шептали друг другу бесчисленные обещания в тихой темноте этой самой комнаты — оно грозит поглотить её. Рей сглатывает и избегает взгляда По. — Я задал тебе вопрос. Я спросил, что это означает, коммандер, — он полковник, и тот факт, что он бросил в смесь её звание сейчас… Она снова смотрит на него, и холодная злость на его лице делает её злость только сильнее. Это похоже на приливную волну разочарования, и горя, и тревоги, нахлынувшую на неё разом, и Рей не имеет понятия, что с этим делать. Так что она и кричит это. — Я имею в виду, что ты не можешь стоять там и притворяться, что я единственный человек в наших отношениях, который принимает дурацкие решения, По. Ты почти погиб пять недель назад, приняв плохое решение — ты бесконечно жертвуешь личной безопасностью ради общего блага, обычно когда я застреваю в командном центре, пялюсь на радар, смотрю и молюсь, умоляю Силу позволить тебе вернуться ко мне. Это агония, По, иногда любить тебя больно, потому что ты можешь быть таким упрямым. Ты всегда считаешь, что знаешь лучше всех — будь то Чёрный Один, или армада, или Бен Соло. Я знаю, что он мог бы быть более вежливым сегодня, но тебе нужно признать, что он может знать о военных обычаях Первого Ордена больше, чем ты! — То есть я глупее, чем Бен Соло? — поднимает брови По, его глаза опасно вспыхивают. [Конечно, вам ведь “суждено быть вместе”, в конце концов, как криффовым родственным душам.] Его мысль горькая и непреднамеренная, и Рей знает, что он вовсе не имеет этого в виду, но она всё равно жалит и стегает её хуже, чем плеть. — Бену и мне не суждено быть вместе, По, — говорит Рей мягко, её злость почти полностью утихает, сейчас это уголёк в сравнении с пожаром. — Нет, дорогой, я совсем не это говорю… — Ты это услышала? — По выглядит так, словно у него боль в животе. — Ты… ты только что прочла мои мысли… какого… Крифф. Криффов ад. Рей чувствует слёзы, наполняющие её глаза, от нарастающего выражения предательства на лице По. — Нет! — Она почти кричит это, а По отворачивается от неё. Сзади его шея пламенеет красным. — Нет, По, не специально, я бы никогда, пожалуйста, просто посмотри на меня… — он смотрит, но гнев на его лице только усиливается, и она отступает от этого. — Это было так, словно ты громко сказал это вслух, По, я не хотела, я бы никогда бы нарочно не посмотрела, только не после того, что с тобой случилось… — Ты просто не можешь это контролировать, — По выглядит брезгливо, и Рей чувствует себя до невозможности маленькой. — Потому что он подбирается к тебе… — Нет, — качает головой Рей, желая защитить Бена и его прогресс. — Нет, это не то, что происходит… — Я не могу здесь сейчас находиться, — По поворачивается и идёт к двери, и гнев Рей снова вспыхивает при виде его удаляющейся спины. Она всю жизнь наблюдала, как люди уходят от неё. Только не По. Только не он тоже. — Не уходи от меня, — в отчаянии говорит Рей. — По! Куда же ты уходишь? — Прочь из этой комнаты, — По не поворачивается и лишь набирает код выхода. — Я не могу оставаться здесь ни одну криффову секунду, милая. Обычная нежность в холодном сердитом голосе приводит её в бешенство. Она чувствует себя практически отделённой от собственного тела, когда говорит. — Если ты выйдешь за эту дверь, то никогда больше не возвращайся, По Дэмерон. По разворачивается и смотрит на неё, и она видит, насколько он зол, видит, как стиснуты его кулаки, как сжаты челюсти. Она знает, что он собирается выйти. По открывает рот, поднимает палец и затем встряхивает головой, закрывает рот и вылетает за дверь. Если бы у неё были петли, он бы её захлопнул. Вместо этого она медленно закрывается с шипением, и Рей кричит в отчаянии. Тут же маленькая зарядная станция, где обычно сидит БиБи, когда остаётся в её комнате, вырывается из пола и шмякается в стену. Рей в ужасе на неё смотрит, видя, что станция вдребезги, вспоминает ущерб и разрушения, на которые способна. По ушёл. Он выбрал оставить её, как и все остальные. И конечно же он это это сделал. Он боится Бена Соло — из-за Кайло Рена, из-за его тьмы, но взгляните сюда, на дымящиеся останки маленького домика БиБи — непохоже, что она как-то отличается. Она давным-давно приняла то, что они с Беном должны уравновешивать друг друга с точки зрения Силы, что должны быть двумя сторонами одной монеты. Конечно, По тоже не захотел её, когда пришёл к этому открытию. Он тоже её боится. И у него для этого есть все причины. Рей снова кричит и хватает свой посох, свирепо размахивая им, ударяя им в стену снова и снова. Она бьёт кулаками дюрастиловые стены, когда посох подводит, бьёт почти целую минуту, пока кровь струится по костяшкам, пачкая стену. В горле рождается крик, больше похожий на шёпот теперь, и Рей опускает руки на колени. По крайней мере, она не умоляла его когда-нибудь к ней вернуться, когда он уходил. Она уже многому научилась. Не нужно просить их вернуться. Тем больнее, когда они не возвращаются.

***

Рей уходит из своей комнаты, дверь ещё открыта — не прошло и двух минут, как По покинул её. Она не может оставаться в этой комнате; комнате, где он впервые сказал ей, что любит её, комнате, где он обещал всегда быть рядом с ней, комнате, где они делились всем — она не может стоять там и смотреть на хаос, который учинила, когда потеряла контроль, не может смотреть на кровавый подтёк на стене, на сплетение простыней, где они только этим утром лежали вместе (только двенадцать часов назад, когда галактика всё ещё ощущалась как дом для неё, дом рядом с По). Огни почти погасли, и Рей бредёт по коридору, охваченная страданием (она пытается пойти к Финну в комнату, но слышит за дверью хихиканье, понимает, что у него интимный момент с Роуз, и бредёт прочь удручённая, потому что это значит, что оба её друга заняты, и почему у неё больше нет друзей?), с ноющими руками, с жжением в глазах. Она обнаруживает заброшенный подсобный шкаф рядом с ангаром, тот, где хранятся лётные комбинезоны, и противный цвет в самом деле заставляет её плакать, он так сильно напоминает о По Дэмероне, его глупом голо-гиеничном лице, его непослушных кудрях, его уверенности, огне и драйве, о всех вещах, которыми она восхищается и которые любит в нём. По бросил её, потому что всё её бросают. Рей сворачивается клубочком на куче стянутых лётных комбинезонов, которые она складывает в подобии гнезда, и она останавливается на этом фрагменте информации. По бросил её. Он ушёл. Завтра она вернётся в свою комнату, соберёт всё вместе (в прямом и переносном смысле) и найдёт способ преодолеть эту вторящую пещеру горя внутри, потому что Рей борец, и то, что По Дэмерон оставил её, не убьёт её, независимо от того, как это ощущается. Она никогда не должна была впускать его. Она никогда никого не должна впускать. Рей засыпает со слезами на глазах, точно так же, как давным-давно делала на Джакку. Как ни странно, это похоже на дом.

***

В какой-то момент ночью она слышит крики, но вздрагивает и сворачивается крепче в углу шкафа, прикрывая лицо руками. Сны мучают и терзают. Она на Джакку, и последний транспортник с планеты ожидает прямо впереди, красивый мужчина с вьющимися чёрными волосами в своём ярком лётном комбинезоне машет ей, и она бежит к нему, она продолжает бежать к нему, но песок затягивает её вниз, грозит поглотить её целиком, она не может двигаться вперёд, и в конце концов мужчина прекращает её ждать и улетает. Рей просыпается от света, льющегося в шкаф, и утомлённо моргает. — Она здесь, полковник, — Лея Органа звучит так, словно она только что закончила с тем, кем разговаривала. Рей садится прямо и пытается избавиться от песка в глазах, пока генерал смотрит на неё с нежным раздражением. — Доброе утро, коммандер. А ты! Исправь это, — рявкает Лея на кого-то вне поля зрения и уходит, оставляя место для новой фигуры в дверном проёме. — Рей! — появляется По Дэмерон, автоматические лампы мигают вместе с его движением. — О, слава Создателю… — его глаза затуманенные, опухшие, красные; его волосы никогда не были более растрёпаны, и неопрятный вид только усиливает щетина, чернеющая на его челюсти. Рей в замешательстве на него смотрит, когда он падает на колени в трёх футах от неё, бормоча что-то почти бессвязное. Она подтягивает колени к груди и обхватывает их руками, стараясь быть такой маленькой, как только возможно когда смотрит на него, и, пока пытается проснуться, начинает понимать что-то из того, что он говорит. — ... с ума сходил, солнышко, с тех пор как увидел, что ты ушла, провёл всю ночь, разыскивая тебя… — Ты разыскивал меня? — спрашивает Рей, а её голос скрипит с непривычки. По неуверенно смеётся, и она пытается сообразить, что происходит, но она откровенно выдохлась. — Я вернулся в комнату, милая, а дверь была открыта, и там была… там была кровь на стене, Рей… — О, — Рей смотрит на свои руки, которые снова начинают пульсировать, теперь она проснулась. Они отекшие, окровавленные, пурпурные и чёрные в одних местах, покрывшиеся корками в других. — О Сила, — По видит, куда направлено её внимание, и подаётся вперёд с ещё более страшными на этот раз глазами, чтобы изучить ущерб. — Малышка, что ты наделала? — Перестань называть меня малышкой или милой. Это только путает, — Рей сглатывает свежую волну слёз. Её мозг наконец-то соглашается с ней настолько, чтобы она задалась вопросом, что тут происходит. — Ты… ты оставил меня, По. — Да, меньше чем на пять минут, — По пытается склонить свою голову в её сторону, но Рей упрямо опускает глаза. — Милая, я вернулся всего через пять минут, мне просто нужно было остыть, взять себя в руки. — Я сказала тебе, что если ты уйдёшь, то не думай возвращаться, — теперь Рей поднимает глаза, чувствуя, как часть её сердца черствеет новым неожиданным образом. — Ты… ты, крифф побери, бросил меня, По. Ты был мне нужен, мне нужно было говорить с тобой, а ты просто бросил меня, как будто я не имею значения, прямо посреди ссоры. По бледнеет под своим естественным загаром, и Рей вновь отводит глаза. Его дискомфорт пробуждает в ней сочувствие а этого она допустить не может. Ей придётся избегать его до тех пор, пока она не прекратит любить его, если она так слаба рядом с ним? Может ли она прекратить любить его? — Ты это имела в виду? — шепчет По. — Я думал… я думал, ты просто выпускаешь пар, Рей, честно. Я думал, что нам обоим нужно остыть, и мне было неловко от того, насколько негативны были мои мысли, и я не хотел, чтобы ты подумала, что я в целом плохо о тебе думаю, потому что я так не думаю и никогда не думал, но я знаю, что ты считаешь, что вы с Беном похожи, и я не хотел втягивать тебя во всё это… Рей качает головой, больше слёз застилает ей взор. — Ты бросил меня, — повторяет она оцепенело. — Я не могу больше ждать людей, По, не могу, не после Джакку… я не могу… — её голос ломается к концу, и она знает, что её плечи трясутся от сдерживаемых рыданий, но она не может плакать перед По Дэмероном, нельзя позволять людям, которые тебя сломали, знать, что они победили. — Нет, — стонет По, как будто ему больно, и она заставляет себя посмотреть на него, её рука прикрывает рот, словно может физически затолкать слёзы обратно. — Нет, Рей, о боги. Я никогда не хотел, чтобы ты так себя чувствовала, клянусь, я сделал глупый, идиотский выбор, теперь я это понимаю… Я пытался избавить тебя от своих дерьмовых мыслей, я хотел успокоиться, прежде чем мы продолжим разговор, на случай если я снова что-нибудь мысленно прокричу, я… я… о, чтоб меня. Рей знает, что ей следует попросить его уйти. Она решила ещё несколько часов назад, прежде чем провалиться в бессознательное, что ей лучше остаться одной. По Дэмерон — это слабость, в конце концов. Но по какой-то причине вместо того, чтобы потребовать его ухода, она говорит: — Я ненавижу, что меня так легко можно оставить позади. Её голос тихий, и он звучит больше как у четырёхлетней Рей, нежели как у двадцатиоднолетней Рей. Её голос дрожит, и колеблется, и ломается, и как бы крепко она не сжимала себя руками, ей всё равно кажется, что она разорвётся на части. Почему она продолжает позволять По Дэмерону так сильно ранить её, это выше её понимания — она доверяет ему или, по крайней мере, доверяла, но он может оставить её, и где она тогда будет? — Это совсем не так, — большая мозолистая рука По осторожно охватывает одно из её запястий, и он медленно подносит её руку к своему рту, давая возможность отодвинуться, но Рей так устала бороться. Он целует синяки на костяшках пальцев, и это жалит, но помогает немного прояснить разум. По продолжает держать её руку, пока говорит, горячо, глядя ей прямо в глаза так, что ей хочется ёрзать. — Это не так, Рей. Боги. Разве ты не знаешь? Ты всё для меня, милая. Дикие ранкоры не смогли бы оттащить меня от тебя. Я люблю тебя, и я хочу провести остаток своей жизни с тобой. Для меня было бы физически невозможно оставить тебя. Моё тело бы взбунтовалось: мои ноги не позволили бы мне уйти, моё сердце вырвалось бы наружу, только бы остаться возле тебя. Боги, я плохо подбираю слова, солнышко, но прошу тебя, поверь мне, когда я говорю, что не смогу жить, если брошу тебя, если я действительно тебя брошу. Рей кивает, несчастная, желая ему поверить, но её сердце болит. Выражение По сменяется, когда он читает то, что написано у неё на лице, и он протягивает руки. — Пожалуйста, — шепчет он, — пожалуйста, позволь мне обнять тебя. Рей секунду обдумывает, перед тем как наклониться вперёд, броситься в его объятья. По оставляет поцелуй за поцелуем в её волосах, заполняя пространство между ними двумя обещаниями и объявлениями, которым, она знает, можно верить, которым, она знает, она должна верить. Через несколько минут она шепчет: “Я хочу домой”. По сразу всё понимает, и поднимает её на руки, осторожно вставая. Это не обязательно легко, знает она, учитывая, что разница в росте между ними едва ли два дюйма, но По крепкий там, где она гибкая, и она с благодарностью утыкается носом в его сильную широкую грудь, пока он ведёт их обратно в её комнату. Она издаёт жалобный звук, когда он опускает её на кровать и отходит. — Просто выключаю свет, милая, — шепчет По. — Прости за беспорядок, — бормочет Рей, пытаясь натянуть на себя одеяло, но слишком уставшая, чтобы дотянуться до него. По выключает свет и возвращается к кровати. Он стягивает рубашку через голову и затем ложится рядом, потягивая за собой одеяло и обнимая Рей одновременно. — Не извиняйся, — шепчет в ответ По. — Мы позже всё починим. Рей кивает, и она чувствует, что начинает засыпать, прижав ухо к сердцу По. Последнее, что она слышит: “Я тебя люблю,” — и она надеется, что не забыла сказать это вслух в ответ, прежде чем сон полностью её овладевает.