Спокойной ночи, ангел

«Спокойной ночи, ангел…» Вначале Азирафаэль не придал этой фразе значения, точнее, не фразе, а тону, с которым эта фраза была произнесена. Но сейчас, спустя два часа после разговора, он сидел в своём любимом кресле и почему-то не мог сосредоточиться на чтении. Буквы перед глазами плясали и складывались почему-то именно в эту фразу, а в голове она звучала как на повторе и без того, будто ангел что-то упускал, не замечал… Или, быть может, целенаправленно игнорировал? Сдавшись наконец, он закрыл книгу и отложил её на столик, кинув немного небрежно сверху свои антикварные очки. Здесь же на столе стояла чашка с уже начавшим остывать какао, и рука автоматически потянулась к ней, но на полпути остановилась. Тяжело вздохнув, Азирафаэль задумчиво сцепил руки в замок. После этого злосчастного звонка ему и кусок в горло не лез. Сначала он решил это свалить на то, что элементарно объелся, всё-таки обычно он старался себя ограничивать, но жалко же выкидывать то, что сам же и приготовил. Однако сейчас ангел начинал признавать, что дело в этом чувстве, будто он где-то серьёзно напортачил. Обычно прямая осанка неожиданно сдалась под гнётом непонятно откуда взявшегося чувства вины. Плеч коснулась усталость, которую эфирное существо вообще-то не должно было испытывать, по крайней мере, не в таких условиях. С очередным вздохом Азирафаэль принял непривычную для себя позу: наклонился вперёд и опёрся локтями о колени, упираясь взглядом в по-прежнему сцепленные в замок руки. Он не знал, сколько так просидел, не думая ни о чём, однако в итоге с его губ неожиданно для него же самого сорвалось тихое: – Что изменилось?.. И сам же вздрогнул, потому что вопрос касался, на самом деле, не только сегодняшнего разговора, а ситуации в целом. Он боялся задаваться этим вопросом, но и откладывать его в долгий ящик было уже невозможно. Да и когда ещё об этом можно будет подумать, как не сейчас? Всё-таки карантин… На памяти херувима это была далеко не первая пандемия и явно не последняя. И как бы сильно ему не хотелось всё свалить на Мор, который решил тряхнуть стариной, он знал, что первопричиной всё же были люди, а Мор лишь приписывал себе чужие заслуги, решив тем самым напомнить, что он когда-то не зря был всадником апокалипсиса. Так или иначе, весь этот кошмар, по его скромному мнению, был весьма некстати. Возможно, он бы действительно сейчас был где-нибудь на передовой, в больнице, лечил бы несчастных, если бы всё это произошло на год раньше, но сегодня он мог себе позволить не вмешиваться. К тому же, память о предыдущих пандемиях была ещё свежа, ведь его хоть и посылали в самую гущу событий, творить чудеса ему всё же запрещали, и Азирафаэлю приходилось смотреть, как умирают невинные. Он ненавидел эту беспомощность, хотя ангелам и не положена была ненависть. Всех не спасти, проблему перенаселения никто не отменял, и ангел с этим уже давно смирился, но и участвовать в этом он не желал. Лучше уж сидеть дома и время от времени выстреливать чудесами в случайном направлении. Так что карантин он действительно воспринял спокойно, а некоторые его аспекты, такие как отсутствие покупателей, и вовсе радовали. Но было и то, что огорчало. После не случившегося Армагеддона минул почти год, оставалась буквально пара месяцев до круглой даты, пожалуй, из-за этого неожиданная пандемия и вовсе казалась неуместной, но беда всегда приходит неожиданно, и с этим ничего не поделать. Этот год был самым беззаботным и самым сложным временем в жизни ангела. Когда всю свою бессмертную жизнь проводишь в страхе, оглядываясь через плечо, привыкнуть к тому, что наконец-то можно делать то, что хочется, сложно. Но главная сложность, как ни странно, заключалась не в этом. Главной проблемой стал Кроули. В последнее время демон будто отдалился: он всё реже звонил, всё реже вваливался без приглашения и всё чаще как-то грустно улыбался при встрече. После того знаменательного похода в Ритц, где они праздновали чуть ли не до ночи и делились друг с другом самыми интересными событиями, пока каждый из них притворялся другим, уже свободные от своих начальств ангел и демон решили прогуляться пешком. Оба были слегка навеселе. Азирафаэль всё никак не мог замолчать, переживая мгновения в теле Кроули снова и снова, всё ещё не веря, что у него получилось не только обмануть, но и напугать всех жителей Ада, а сам демон, наоборот, был молчалив. Хотя в их дуэте это именно Кроули терпеть не мог тишину и всегда стремился завязать какой-никакой разговор. Однако, когда они подходили к восстановленному букинистическому магазинчику, Кроули хоть и отчего-то помрачнел, но всё же наконец-то решился заговорить. «Ты ведь понимаешь, что мы теперь должны держаться друг к другу как можно ближе? – что-то было такое в голосе змея, что заставило букиниста заметно напрячься. – Неизвестно, когда они там очухаются, но рано или поздно они точно всё поймут». «Ближе? Куда уже ближе, мой дорогой? – мягко улыбнулся ангел. – Мы и так практически не расставались на протяжение последних одиннадцати лет. Ещё ближе – это только начать жить вместе, – смешок невольно сорвался с уст, но Кроули даже не ухмыльнулся. – Погоди. Ты именно это и хотел предложить? – Демон был всё также серьёзен, но не подтверждал и не опровергал данное предположение. – Боюсь, что это против правил, мой дорогой. Я – ангел, ты – демон, мы традиционные враги, – нервно хихикнул букинист. – Есть вещи, которые не изменить. Понимаешь?» Чем больше говорил Азирафаэль, тем мрачнее становился Кроули, а под конец тот и вовсе поморщился, как от удара: «Действительно. Есть вещи, которые не изменить… – в голосе послышались нотки необъяснимой тоски. – Спокойной ночи, ангел». И прежде, чем букинист успел его остановить, змей уже скрылся из вида. А ведь Азирафаэль планировал позвать демона в гости. Как невежливо. Впрочем, тогда ангел не стал фокусироваться на этом, они оба чертовски устали и им обоим надо было отдохнуть. Но сейчас, сидя в своём книжном спустя почти год, он отчётливо понимал – именно в тот момент что-то и пошло не так. После того случая Кроули пропал почти на две недели, а когда объявился, он всё ещё был каким-то не таким. А потом и вовсе всё стало только хуже: Кроули всё реже захаживал, на звонки стал отвечать неохотно и как-то грубо, хотя он и раньше не рассыпался в приветствиях, а стоило ангелу упомянуть что-то об их природе, как тот стремительно находил любой предлог и уходил к себе. Он больше не попадался в привычную ловушку ангела. Раньше, когда Азирафаэлю хотелось увидеться со змеем, он всегда следовал четырём простым шагам: выманить Кроули из укрытия, предложить ему то, что его заинтересует, посопротивляться для вида и наконец-то согласиться на встречу. Так он мог легко оправдаться перед начальством в случае чего. Поэтому эта привычка так и осталась с ним даже после Армагеддона, который так и не случился. И сегодня же он всё делал правильно… Сам позвонил ему. Сразу же заявил, что тот мог бы нарушить карантин и выйти на улицу, даже лично придумал несколько причин для этого, хотя ему и не хотелось, чтобы демон так поступал. Рассказал о своих кулинарных успехах, в том числе о пироге «Пища ангелов», ведь он сам-то не очень его любил, а вот Кроули почему-то не мог остаться равнодушным к этому десерту, хотя другие попросту игнорировал. И, казалось бы, дело в шляпе, но едва Азирафаэль начал сопротивляться для галочки, как демон тут же сдался. Он звучал так расстроено, но всё равно отступил. Почему? Что изменилось? Поднявшись на ноги, он как в тумане убрал книгу и очки на место, щелчком пальцев отправил кружку какао в мойку и направился вглубь магазина. Там в тени пряталась лестница на второй этаж, о существовании которой ангел и не вспоминал до карантина. Узкая лестница привела его в гостиную, которая служила ещё и столовой, сразу справа был вход на кухню, чуть дальше – небольшой коридорчик, ведущий к двум спальням, ванной и гардеробной. Азирафаэль до всей этой истории был здесь лишь однажды, когда покупал магазин, но сейчас, когда выходить было нельзя, он вспомнил о существовании данной жилплощади и внёс здесь значительные коррективы. Разумеется, тут не обошлось без чуда. Или двух. А может, трёх… Без чудес, в общем, точно не обошлось. Когда ангел только поднялся сюда несколько дней назад, он ужаснулся состоянию квартиры. От грязи и пыли он избавился чудом, а вот с ремонтом сразу же возникли вопросы. На тот момент он уже подумывал о том, что, вероятно, позовёт Кроули к себе, поэтому наличие второй спальни радовало, но вот только если его квартира будет похожа на музей, как и магазин, демон наверняка будет всё время ворчать. Так что Азирафаэль спустился вниз, вернулся в заднюю комнату и включил старенький компьютер, который производил впечатление экспоната музея. Ровно до тех пор, пока на мониторе не отобразился вполне себе современный рабочий стол Windows 10. Азирафаэль был одним из первых среди ангелов, кто приобрёл компьютер, и, разумеется, вначале его рвение не оценили. Это сейчас в Раю сложно найти ангела без смартфона, а тогда ему даже выговор влепили. В общем, с тех пор херувим нарочно делал вид, что безнадёжно отстал от современного мира технологий. Даже Кроули узнал об этом относительно недавно. Ох, и удивился же он. В очередной раз благословляя ум и смекалку смертных, Азирафаэль провёл почти сутки в Интернете в поисках идей для дизайна, подходящей мебели и техники. После же весь ремонт занял буквально час. Новые обои, ламинат и ковры на пол, шторы, мебель, техника – всё было настоящим, не сотворённым, взятым с различных складов Интернет-магазинов. Не задаром, разумеется. Всё-таки быть сверхъестественным существом очень удобно. И теперь квартирка, что расположилась над книжным, выглядела в достаточной степени современно и лампово. Он не трогал лишь гостевую спальню, решив, что Кроули должен будет сам её для себя обустроить, чтобы у него не было поводов ворчать. В гостиной, разумеется, присутствовали полки с книгами, а сами книги тоже были относительно современными, поскольку по-настоящему драгоценные Азирафаэль прятал на другом уровне реальности, чтобы ни один смертный не мог до них добраться, зато среди этих книг были все те, которые ангел перечитывал с удовольствием и довольно часто. Собственно говоря, именно во время подбора коллекции для квартирки букинист и обнаружил у себя целый отдел кулинарных книг. Вот только он не помнил, откуда они у него. Впрочем, долго думать он об этом не стал и решил попробовать себя в готовке. Даже такому бессмертному существу, повёрнутому на книгах, как Азирафаэль, нужно было иногда отвлекаться от чтения. Конечно, не всё получилось сделать сразу, да и за продуктами всё же пришлось выйти, поскольку он не смог припомнить ни одного продуктового магазина, откуда можно было бы по-тихому стащить всё необходимое, оставив деньги в кассе. Сам он предпочитал кафе и рестораны, а в любом чуде, как известно, важна конкретика. В маске и перчатках он выглядел довольно забавно, но зато к нему никто не приставал. Разумеется, не обошлось и без жертв. Свою новенькую небольшую кухню он едва не спалил, в последний момент чудом совладев с огнём. В итоге, он, конечно, всё же освоил готовку. К сожалению. Да, он эфирное существо, для которого размер и форма – дело выбора, но он был эфирным существом в материальном теле, а это несколько усложняло задачу. Поэтому сейчас Азирафаэль ощущал, как костюм стал сидеть на нём слишком плотно, но ничего делать с этим пока не спешил. Он и так уже исчерпал свой лимит чудес. Благо, что гневных записок от начальства можно было не ждать. Сейчас же, стоя посередине гостиной, Азирафаэль определённо не знал, чем себя занять. Он-то рассчитывал, что сегодняшний вечер, да и все последующие тоже, проведёт с Кроули. Он действительно этого хотел, а тот отказал. Ещё и спячку свою решил продлить на целый месяц. Но ведь всё было как обычно. Почему же демон не стал, как обычно, добиваться своего? Ему наскучило? Ангел ему больше не нужен? Или Азирафаэль недостаточно прозрачно намекал? Нет, ну не мог же он в конце концов позвонить и сказать что-то вроде: «Я соскучился. Приползай сюда, давай, пора устраивать скандальчик»? Его наверху за это не просто отчитают, а… Наверху?.. И тут Азирафаэль споткнулся о собственные же мысли. Чуть ли не буквально. Весь его мыслительный процесс встал, а сам ангел ощутил себя зависшим компьютером. Медленно моргнув раз-другой, он ещё медленнее перевёл взгляд на своё отражение в экране довольно большого и очень даже современного телевизора, что висел на стене в гостиной. Данная техника появилась в квартире ангела, разумеется, с расчётом на то, что ею будет пользоваться не хозяин квартиры. Всё ещё подтормаживая, Азирафаэль осторожно выпустил крылья из эфира и внимательно осмотрел белоснежные перья. Он чувствовал себя последним дураком, на которого наконец-то снизошло озарение – наверху всем было на него плевать. Начальство не пришлёт гневной отповеди за лишние чудеса или же за общение с врагом. Гавриил со своими прихвостнями искренне поверил в то, что Азирафаэля даже адское пламя не берёт, и побоится что-либо предпринимать. Да и ограничить ангела в чудесах нельзя. Отследить можно, но запретить творить чудеса нельзя. Это под силу только Богу. Только Она теперь ему судья. Но Богиня вела себя отчуждённо и никак не проявляла своего недовольства. – Если я всё ещё ангел, – тихо, медленно и старательно выговаривая каждую букву, заговорил Азирафаэль, вглядываясь в своё отражение, – то значит ли это, что Ты не против? – он просяще поднял взгляд наверх. Ответа не было, впрочем, он его и не ждал. – Значит ли это, что я зря?.. Букинист охнул и, быстро спрятав крылья, опустился на диван, потому что ему срочно надо было присесть. Получается, что весь этот год, ну почти, он, как последний трус, твердил о сторонах, которых даже уже не существует для него и Кроули, больше не существует. Он сам отталкивал демона, а тот, понимая, что всё надуманно, что никто за ними не придёт, пока что расценивал это не как их привычную игру, а как нежелание ангела с ним видеться. Так ведь? – Это не он отдалялся, а я, – поражённо прошептал себе под нос Азирафаэль, понимая, что это всё объясняет, все эти печальные улыбки и взгляды. – Почему я понял это только сейчас?! Первым делом ангел потянулся к телефону, благо, наверху он тоже был, да ещё и в шаговой доступности, даже с дивана вставать не надо было. Номер он помнил наизусть, Кроули не менял его уже очень давно, лишь обзавёлся ещё и мобильным телефоном. На том конце слышались гудки. Бесконечно долгие гудки. И вот наконец-то: – Привет. Это Энтони Кроули. Вы знаете, что делать. Делайте это стильно. – Привет. Это я. Снова. Я… – место решительности неожиданно занял страх. А вдруг он не прав? Взгляд серо-голубых глаз пробежался по гостиной и зацепился за пирог «Пища ангелов», что стоял на обеденном столе среди других десертов. Он всё ещё выглядел свежеиспечённым, как и остальные. Тут, конечно же, не обошлось без чуда. Мгновение – и Азирафаэль щёлкнул пальцами, отправляя пирог на письменный стол в квартире Кроули в качестве трубки мира. Если уж злоупотреблять чудесами, то по полной. – В общем, я подумал, что этого всего для меня многовато. Я надеялся, что ещё успею застать тебя бодрствующим, но раз так, то этот пирог будет дожидаться июля, пока ты не проснёшься. Надеюсь, ты оценишь. И… Спокойной ночи, дорогой. Как бы старательно Азирафаэль не пытался контролировать себя, на последних словах вина и печаль прокрались в голос и сдержать их не было ни единого шанса. Положив трубку, букинист с тоской посмотрел в окно. На улице начинался дождь. Впереди ангела ждали два месяца томительного ожидания. А после он обязательно поговорит с Кроули. Всенепременно. Если не струсит. Опять. *** Кроули ворочался в постели уже два часа к ряду. Будильник заведён на июль, несмотря на то, что в функции будильника вроде как не входило отслеживание определённых дат, постель мягкая и уютная, на нём самом – тёплая махровая пижама, потому что шёлк – это, конечно, круто, но холодно, а он теплолюбивый, рядом с кроватью графин воды, если вдруг захочется пить. Только ночного горшка и не хватало, но горшок – это не круто. Однако, несмотря на всё это, сон не шёл. В голове вертелись мысли об одном ангеле. Азирафаэль. Кроули и не думал, что его друг может быть таким жестоким. Каждый раз ангел радовался встрече и тут же отталкивал. Хоть бы придумал что-нибудь новенькое, а то заладил «я – ангел, ты – демон». Слушать уже противно. Тогда после их ужина в Ритце Кроули предлагал, конечно, не съехаться, но хотя бы элементарно признать саму возможность такого варианта развития в будущем, однако лишь в очередной раз услышал, что большее между ними невозможно. Демон тогда предпочёл уйти, потому что боялся продемонстрировать слабость. Позже он решил, что Азирафаэль, наверное, просто ещё не понял, что теперь уже нет никаких сторон и можно не бояться. Однако херувим снова и снова игнорировал его намёки. Раньше Кроули думал, что это из-за начальства, но сейчас начальства нет, а Азирафаэль снова и снова тыкал демона носом в его природу. Как будто Кроули так уж сильно хотел пасть в своё время! Но что сделано, то сделано. И Кроули не жалел об этом. По крайней мере до тех пор, пока ему жестоко не напоминали об этом. Так или иначе, но Кроули решил для себя, что раз ангел не желал видеть его рядом, то ему стоило бы отдалиться. Правда, легче сказать, чем сделать. Может, до Армагеддона он бы смог, собрал волю в кулак и рванул бы к звёздам на пару столетий, чтобы перетерпеть, но сейчас он уже не мог этого сделать. Армагеддон на многое открыл ему глаза. Раньше Кроули упрямо убеждал себя, что просто хочет ангела, хочет его замарать грехом, хочет сделать его своим, сам себе не верил, но старательно твердил себе одно и то же под нос: «Демоны не могут любить, они могут лишь желать. Демоны – порождения греха, а похоть – грех». И вроде это даже работало, потому что если думать, что все эти желания лишь часть его порочной природы, их легче игнорировать. Всё изменил пожар в лавке Азирафаэля, когда Кроули думал, что потерял ангела навсегда. Именно тогда он наконец-то отбросил стереотипы и признал ужасающую правду. А когда правда признана – от неё уже не так просто убежать. Нет, он не обижался на Азирафаэля, понимал, что и тот не хотел его обижать. Просто он устал. Так устал от этой недосказанности, что, казалось, было бы проще и вовсе прекратить это общение. – Упрямая бестолочь… – проворчал себе под нос демон и сел в кровати, даже не понимая, к кому он сейчас обращался: к ангелу или к себе. Похоже, он обречён на бессонницу до самого июля. Тяжело вздохнув, Кроули поднялся и щёлкнул пальцами: пижама тут же сменилась привычным нарядом, а кровать оказалась заправленной. Благо, демонам никто никогда не запрещал излишние чудеса. Правило было лишь одно – не спалиться перед смертными. Зайдя в свою гостиную, змей включил телевизор всё тем же щелчком пальцев и плюхнулся на диван. Он нарочно включил занудные новости в надежде, что хоть те смогут его усыпить. Не то, чтобы его очень волновала политика. Вот только по всем новостям, как назло, вещали о вирусе и его жертвах. Поэтому змей переключился на какой-то музыкальный канал с лёгкими приятными мелодиями. На небе за окном набегали тучи, когда немного успокоившегося демона застал врасплох телефонный звонок. Вздрогнув, он в недоумении уставился на телефон, ведь он запрещал тому звенеть, если звонившим был не… Азирафаэль? Нахмурившись, Кроули покачал головой. Вряд ли ангел ему перезвонил. Да и зачем? Тем временем уже сработал автоответчик, и змей с искренним удивлением услышал голос друга: «Привет. Это я. Снова. Я… – Кроули резко выпрямился, в голосе ангела слышалась вина. Какое-то время было тихо, и демон даже подумывал снять трубку, когда неожиданно рядом с телефоном на столе появился пирог. – В общем, я подумал, что этого всего для меня многовато. Я надеялся, что ещё успею застать тебя бодрствующим, но раз так, то этот пирог будет дожидаться июля, пока ты не проснёшься. Надеюсь, ты оценишь. И… Спокойной ночи, дорогой». Кроули подорвался с места. – Стой, как насчёт?.. – однако услышал лишь гудки. Вина. Ангел чувствовал вину. Так может, ещё не всё потеряно? Демон перевёл взгляд на пирог. «Пища ангелов». Наверное, один из немногих десертов, которые нравятся самому Кроули, но не нравятся Азирафаэлю. Неужели он приготовил его для него? Ведь ещё во время телефонного звонка змей недоумевал, почему именно этот пирог выбрал ангел для своих кулинарных экспериментов. Вначале Кроули хотел перезвонить сразу же, но в итоге передумал и подошёл к окну, наблюдая за небольшим дождиком. На душе, которой вроде как у демонов быть не должно, было как-то погано. Ангел перезвонил, да. Но почему? Не спешил ли Кроули с выводами? Надо было подумать. Что сказать? О чём следует умолчать? Боже… То есть Сатана! Как же смертельно он устал от этой недосказанности. *** Сколько прошло времени? Азирафаэль не знал, но сейчас, очевидно, была глубокая ночь, а он всё также стоял возле окна и наблюдал за капельками дождя. На улице было тихо, даже машины не ездили под окнами лавки, лишь фонари освещали потемневший от сырости пейзаж. В голове слишком много странных мыслей, от которых херувим раньше предпочитал убегать. Опасные мысли. Мысли о Кроули, о том, кто они друг другу. Впервые со времён Второй мировой он позволил себе поднять эту тему. А ведь всё началось с телефонного разговора, который окончился не так, как ожидалось. Слишком много вопросов без ответов повисло в воздухе. Хотелось открыть окно и высунуть кипящую голову прямо под струю дождя, но вместо этого Азирафаэль просто смотрел. Он бы, наверное, так простоял до утра, но телефонный звонок расстроил его планы. Щёлкнув пальцами, ангел призвал трубку к себе в руки, даже не задумываясь. Чудом удлинившийся провод натянулся почти через всю гостиную. – Алло?.. Букинист до того был увлечён своими мыслями, что даже не подумал, кто бы это мог звонить ему посреди ночи и зачем. И уж тем более он не подумал о том, чтобы контролировать свой голос, поэтому его тихое «алло» прозвучало как-то почти безжизненно. Настроение было мрачным, и дождик за окном будто бы был с ним в этом солидарен. – Вкусный пирог получился, – так же тихо и как-то безжизненно отозвался на том конце провода такой знакомый и родной голос, моментально заставляя херувима сосредоточиться на настоящем. – Не спится? – Ага… Кроули стоял возле окна, а на подоконнике стояла тарелка с недоеденным куском пирога. Почему-то демону казалось верхом неблагодарности то, что он не попробовал хотя бы кусочек. Десерт действительно вышел славным. Жаль только настроение не располагало к поеданию сладостей. Неловкое молчание убивало, но ни один не смел его нарушить. Каждый думал о своём, каждый боялся оступиться. Когда это начало становиться совсем невыносимым, Азирафаэль решился. Кроули столько раз делал первые шаги навстречу ему, и он тоже может сделать хотя бы один шаг. Шажок. Ничего страшного не произойдёт. Да и даже если Богиня решит, что это слишком, то у Азирафаэля уже почему-то не осталось страха. Он и так боялся слишком долго. – Приезжай. Вот так просто. Будто для них это было нормой, будто так было всегда. Кроули долго молчал, думал, задумчиво выводя какие-то бессмысленные узоры на немного запотевшем от его дыхания стекле, но потом всё же спросил: – Почему передумал? Мы же на противоположных сторонах. – Мы на нашей стороне, – тихо ответил ангел, даже не догадываясь, что сейчас делал ровным счётом то же, что и демон, а именно выводил узоры на запотевшем стекле. – Боюсь, что я должен извиниться за своё поведение. Очень тяжело избавляться от старых привычек, – Кроули пробормотал что-то неразборчивое, но, очевидно, положительное. – Сегодня, когда я звонил, я думал, что ты, как всегда, начнёшь меня переубеждать, но ты не стал. – Не стал… – эхом отозвался демон, не до конца веря в только что услышанное. – Думаю, мне следовало об этом подумать. О том, что ты слишком консервативный… – Ты хотел сказать медленный? – горько усмехнулся букинист. – …и тебе нужно время, чтобы привыкнуть к новым обстоятельствам, – закончил свою мысль змей. – Просто я… – Кроули, – грубо оборвали его. Похоже, Азирафаэль ещё не был готов услышать то, что ему хотели сказать уже очень давно, или же не хотел слышать это по телефону. – Просто приезжай. – И тебя даже не пугает то, что я нарушу карантин? – усмехнулся демон. – Сейчас глубокая ночь. Не думаю, что тебя кто-то заметит. К тому же, ты всегда можешь перенестись с помощью чуда. – Жди. *** Несмотря на то, что он собирался к ангелу, настроение от этого лучше не стало. Их определённо ждал серьёзный разговор, к которому оба не готовы. За такими думами демон решил взять не ящик, а целых три ящика хорошей выпивки. Тяжёлый будет разговор. Щёлкнув пальцами и отправив выпивку прямиком в магазин ангела, чтобы не пришлось тащить её на своём горбу, змей спустился вниз и сел за руль любимой Бентли, ловя себя на том, что нарочно медлил. И пока ехал знакомой дорогой, даже скорость не превышал. На улице всё ещё шёл дождь, когда Бентли припарковалась прямо под запрещающим знаком напротив книжной лавки, окна которой почему-то были тёмными. Какое-то время Кроули просто сидел и смотрел на магазин, пытаясь отогнать жутковатые мысли о том ужасном пожаре. Поначалу ему даже было сложно поверить, что Адам действительно восстановил магазин, ведь он помнил, как пламя пожирало его. Неожиданно в окнах зажегся свет, а ещё через пару мгновений открылись парадные двери. В проёме стоял Азирафаэль. И выглядел он тоже немного мрачным и потерянным. Вздохнув, змей наконец-то покинул тёплый салон, немного зябко передёрнув плечами, и подошёл к ангелу. Тот собирался уже отступить, чтобы пропустить демона, когда Кроули покачал головой и снял очки, заглядывая хозяину книжного в глаза: – Ты уверен? Потому что если я войду, ты меня до конца карантина отсюда не выгонишь. – Уверен, – Азирафаэль кивнул. – А что скажет начальство? – невольно начал ехидничать змей. Хотелось самому себе отвесить оплеуху, но остановиться он уже не мог. – Не боишься пасть за дружбу с демоном? – Кроули, – тяжело вздохнул ангел, – лишь Богиня мне судья. И поверь, если бы Она считала, что я достоин падения, я бы пал намного раньше. Например, двенадцать лет назад, когда согласился помочь тебе остановить Армагеддон. Или ещё раньше, когда мы заключили соглашение. Или, может быть, даже в Эдемском саду, ведь я тогда не просто не справился со своими обязанностями, я мило побеседовал с демоном, отдал свой пламенный меч людям и соврал об этом лично Ей. У меня были все шансы стать падшим, но я не пал. Так что хватит мокнуть. Проходи уже, мой дорогой. Кроули, не сдерживая долю иронии, осмотрел свою сухую заколдованную одежду, от которой вода буквально отскакивала, но говорить ничего не стал, просто зашёл. Он уже привычно направлялся в заднюю комнату магазина, когда Азирафаэль схватил его за рукав и потянул за собой: – Не сюда, дорогой. Ангел увлёк демона вглубь магазина, к практически незаметной лестнице на второй этаж. Лишь поднявшись наверх, змей понял, что, оказывается, у Азирафаэля была собственная квартира. Удивлённо присвистнув, он огляделся. Светлая комната в тёплых тонах выглядела уютно. Диван и пара кресел в светлых тонах пестрили клетчатыми подушками, а на диване был ещё и клетчатый плед. На небольшом журнальном столике стоял стационарный телефон, который был гораздо современнее в сравнении с тем, что стоял внизу. Слева на стене висел огромный телевизор, а под ним был электрокамин, который сейчас делал свою работу. В глубине комнаты возле окна стояла обеденная группа из резного дерева, покрытая лаком. Стол ломился от приготовленных ангелом десертов. Щёлкнув пальцами, Кроули перенёс три ящика из задней комнаты книжного сюда, пристроив их на одном из шести мягких стульев, вызвав удивлённый взгляд хозяина. Впрочем, Кроули проигнорировал это, продолжая оглядывать помещение, замечая книжные полки практически на всех свободных стенах. А ещё картины известных художников, которые не найдёшь ни в одной галерее мира. И маленькие миленькие статуэтки. Лёгкие дневные шторы и тяжёлые портьеры. На полу был ламинат и ковры. Всё очень в стиле ангела, но при этом достаточно современно. Справа была кухня: небольшая, такая же светлая и с самой новомодной техникой. Что ж, теперь понятно хотя бы, где Азирафаэль готовил, а то Кроули этот вопрос тоже мучил. Чуть дальше, также справа, был коридорчик, упирающийся в две дубовые лакированные двери. – Уютненько. – Я рад, что ты оценил, – невольно улыбнулся букинист, но потом снова посмотрел на ящики с алкоголем. – Тебе не кажется, что это слишком? – Не кажется. Мы не обязаны всё это выпить за один вечер. Букинист кивнул, а потом окончательно скис. Он выглядел потрёпанным. Его физическая оболочка даже будто стала выглядеть старше. Похоже, не одного Кроули всё это время после разговора что-то мучило. – Признаться, мне сегодня совсем не хочется пить. Азирафаэль выглядел немного виновато, но в то же время слегка взволнованным. Мысленно смирившись с тем, что разговор откладывается на неизвестное время, демон кивнул: – Признаться, мне тоже. Я бы вздремнул лучше, а завтра уж с новыми силами… – Ох… – букинист стал мгновенно выглядеть ещё более виновато. Кроули вопросительно изогнул бровь. – Я не обустроил гостевую спальню, решил, что ты лучше с этой задачей справишься, – однако прежде, чем змей успел хоть слово вставить, ангел продолжил. – Я знаю, ты устал. Можешь воспользоваться моей спальней. Она отремонтирована. – А где будешь спать ты? – А я не сплю. – Азирафаэль отвёл взгляд и тихо добавил: – Обычно. Пойдём, я покажу тебе комнату. Как будто здесь было куда далеко ходить. Кроули ухмыльнулся, но опять же воздержался от комментариев. Им обоим было неловко, оба ощущали острую необходимость обсудить происходящее и оба этого смертельно боялись. Хозяин дома попутно махнул рукой в сторону ванной и гардероба, что расположились по левую руку в коридорчике, а затем зашёл в правую дверь. Очевидно, левая была от гостевой спальни. Спальня ангела была в ещё более спокойных голубых тонах. На полу также лежал мягкий ковёр. В одном углу стояли небольшое кресло и письменный стол, на котором стояла настольная лампа и лежал ноутбук, одним своим видом шокируя демона. В другом углу была двуспальная кровать с небольшой прикроватной тумбочкой. Войдя внутрь и обернувшись, Кроули увидел встроенный шкаф и напольное зеркало, в котором можно было осмотреть себя с головы до пят, в углу. Собственно, на этом убранство комнаты и заканчивалось. Больше бы ничего и не влезло бы. – Сразу видно, что ты не планировал с кем-то делить кровать, – хохотнул демон, но замечая растерянное и смущённое выражение лица ангела, поспешил пояснить. – В угол самый зажал её. Соседу придётся через тебя ползти, если ему приспичит, – эти слова смутили букиниста ещё сильнее, он уже собирался сбежать, когда Кроули снова заговорил. – Хорошо, что я не из тех, кто бегает по ночам. А завтра, уж так и быть, займусь гостевой спальней. Демон щёлкнул пальцами, облачаясь в стильную шёлковую пижаму. Всё-таки одна ночь – не спячка, к тому же, у ангела было очень тепло в доме. Ловко забравшись под одеяло и устроившись у стенки, он похлопал по свободной половине рукой: – Ложись давай. – Лож… Ложиться?! – Сегодня Кроули определённо бил все рекорды по смущению Азирафаэля. – Ангел, не глупи, – демон сел в кровати и буквально пригвоздил букиниста к месту одним взглядом. – Да, ты обычно не спишь, но я же вижу, что ты, как и я, вымотан. Тебе нужно отдохнуть, – тот лишь растерянно моргнул, затем попытался указать себе за спину, но Кроули понял его раньше, чем тот успел раскрыть рот. – Никакого дивана. Да, он мягкий на вид, но если ты вздумал, как хозяин, уступать свою кровать, то я обижусь и уйду. Не хочешь спать со мной, тогда я сам уйду в гостиную… – Нет, я… я не против твоей компании, – быстро пролепетал ангел. – Просто это немного… – Знаю, – слово «смущающе» так и повисло где-то между ними, будучи невысказанным. – Ложись давай. Вздохнув, Азирафаэль щёлкнул пальцами, и его привычный наряд сменился на обыкновенную клетчатую хлопковую пижаму, вызывая смешок демона. Такими темпами Азирафаэль и клетка станут синонимами. Впрочем, ангел не стал возмущаться такой реакции друга и просто лёг рядом. Какое-то время было тихо. Оба бессмертных существа не спали, а лишь пялились в потолок. Тишина между ними обычно бывала уютной, но не сегодня. Сегодня она была колючей и неприятной. Забавно получалось: они лежат в одной кровати с огромной недосказанностью, повисшей в воздухе, и дикой усталостью в качестве бонуса, хотя оба были без понятия, откуда эта усталость. Для себя Кроули обозначил это состояние «эмоциональным выгоранием», хотя и не был уверен, что это подходящий термин, но выгоревшим себя ощущал. И зачем он только позвал ангела прилечь рядом? Теперь же ни один из них не заснёт. Хотел смутить? Вряд ли. Просто хотелось… тепла? Возможно. Глупый змей. Азирафаэль вздохнул рядом, как обречённый: – Думаю, стоит поговорить сейчас. – О! Не знал, что ты любишь садо-мазо, – слабо ухмыльнулся демон, снова смущая букиниста и ловя его возмущённый взгляд на себе. – Шучу. Неудачная шутка. Так почему ты решил, что говорить надо сейчас? И собираемся ли мы говорить об одном и том же? – Очевидно, что об одном и том же, – возмутился ангел. – Просто я подумал, что сейчас мы будем наиболее честны друг с другом. Какое-то время Кроули молчал, обдумывая слова друга. Да, пожалуй, тот был прав. Сейчас у обоих нет ни сил, ни фантазии для очередной лжи. Но не испортит ли правда дружбу длинной в шестьдесят столетий? Так или иначе, терять было нечего. Они и так уже слишком отдалились друг от друга. Если уж сжигать мосты, то все. – Ладно, – согласился змей. – Тогда я начну. Сегодня ты сказал, что был уверен в том, что я начну тебя переубеждать во время нашего разговора. Значит, ты заранее его спланировал, так? – краем глаза он заметил, как смутившийся ангел кивнул, и продолжил. – Значит, и упоминание сторон было запланированным? – Но ведь раньше это работало, – тихо отозвался Азирафаэль. Демон повернулся на бок, приподнимаясь на локте, в недоумении глядя на него. – Ведь мы всегда так делали. Я сопротивлялся для виду, а ты уговаривал. Или искушал, если тебе угодно. Мне же надо было бы как-то оправдываться перед начальством, если бы они узнали. А так я мог бы спокойно сказать, что эдемский змей слишком хитёр и силён, он мне не по зубам. И всё. Это уже просто привычка. – Хреновая привычка, – задумчиво хмыкнул змей, понимая, что Азирафаэль прав, раньше их встречи проходили именно по такому сценарию. Вот только Кроули не думал, что всё это было подстроено специально. Он думал, что херувим действительно верил в свои слова. А, оказывается, всё было не так-то просто. – Знаю, – виновато кивнул букинист. – А ты?.. То есть?.. Не знаю, как спросить, – но демон явно не собирался помогать и лишь молчаливо наблюдал за своим собеседником. – Тогда, после Ритца, ты действительно предлагал… жить… вместе? – И да, и нет, – просто ответил змей, снова укладываясь на спину и глядя в потолок. – Скорее, я предлагал… – он замялся, но взял себя в руки и продолжил. – Предлагал признать, что мы не просто друзья. Что нас связывает нечто большее. Нечто настоящее. Тишина стала совсем невыносимой. Кроули начал жалеть о своих словах буквально мгновенно, ведь он ощутил, как рядом напрягся ангел. «Поторопился всё-таки» – корил себя змей. Он уже подумывал позорно сбежать, потому что не хотел слышать, как его в очередной раз ткнут носом в то, что он демон, но заставил себя лежать тихо и ждать своего приговора. – Ох, дорогой… – Азирафаэль сам повернулся на бок и внимательно всматривался в неожиданно смущённое лицо друга. – Но разве демоны способны… на такое? – За других отвечать не буду, – жёстко отрезал Кроули, – а вот за себя вполне могу. Да, я способен… на такое. Оба избегали слова на букву «Л», но оба понимали, что именно оно здесь и подразумевалось. Кроули пугала такая откровенность, но если уж он решил жечь мосты, то он спалит их с концами. – Но когда? – Не уверен, что у меня есть ответ на данный вопрос. Может, с самого начала, в Эдеме? Может, в Риме? А может, год назад, когда я стоял посреди горящего магазина и понимал, что моего лучшего друга больше нет? А может, так было всегда? Без начала и конца? – Одна тысяча девятьсот сорок первый, – тихо, но предельно чётко, чуть ли не по буквам произнёс херувим, невидящим взглядом упираясь в злосчастный потолок. – Что? – нахмурился демон. – Вряд ли… – Я про себя. Кроули резко повернулся на бок, не веря своим ушам. Он про себя? Он тоже?.. Однако прежде, чем слова слетели с его уст, ангел сам повернулся к нему и неожиданно осторожно поцеловал в уголок губ. Едва коснувшись. Слишком невинно и чисто. Так, как это делал бы настоящий ангел. Оба испуганно замерли. В глазах херувима читался шок от самого себя, в глазах демона недоверие пополам со счастьем и надеждой. – Прости, я… – Не извиняйся, ангел, – напряжение последних часов наконец-то начало отпускать змея, и он искренне улыбнулся. – Я знаю, что это слишком быстро для тебя. – Спасибо, – пусть и слабая, но улыбка всё же появилась на столь любимом лице. – Надеюсь, я смогу тебя нагнать. – Мне некуда торопиться, я подожду, – нежность прокралась в голос искусителя. – Только не дотягивай до следующего Армагеддона, хорошо? – Хорошо, – наконец-то послышался тихий смех херувима, окончательно разогнавший тоску. – А теперь давай немного поспим? Завтра надо ещё распить то чудесное вино, что ты принёс. А ещё ты обещал заняться гостевой спальней. Чур всё должно быть материальным. – Обязательно. Азирафаэль с тихим смешком перевернулся на другой бок, устраиваясь поуютнее и мило закутываясь в одеяло. Было ли это приглашением? Кроули не знал, но всё же позволил себе немного придвинуться к теперь уже однозначно возлюбленному и обнять его со спины. Вначале херувим вздрогнул в его руках, Кроули даже уже готовил извинения, но потом он осторожно придвинулся плотнее. Забавно, но сейчас в голове искусителя не возникло ни одной порочной мысли, только тихое счастье ревело где-то в груди, где у смертных должно было быть сердце. Улыбаясь, как ребёнок, получивший желанный подарок на Рождество, Кроули прошептал на ухо возлюбленного, не скрывая всю ту нежность, что копилась в нём тысячелетиями: – Спокойной ночи, мой ангел. Он не видел, но чувствовал, как Азирафаэль широко улыбнулся: – Спокойной ночи, мой демон.