Ошибки прошлого...

[22:37] Все люди, находившиеся в баре, уже покидали заведение. Странно, но почему-то сегодня ночью никто не отдыхает здесь, обычно люди любят сидеть от заката до рассвета, прибывая в таких заведениях, некоторые бары или магазины так и назывались «От заката до рассвета». Народ уходил почти каждые пять минут, в итоге в баре остались из посетителей только Клаус и Де-8, которые уже находились здесь почти с полудня. Они обращали внимания ни на что: они не слышали музыки, не видели постепенно уходящих людей, не чувствовали запах перегара. На столе стояло не меньше пяти бутылок самого дешевского коньяка, но и на это им тоже было всё равно. Разговаривая о всякой ерунде и рассказывая глупые анекдоты, Клаус и Де-8 заливались громким смехом, заполняющий всё помещение, в котором они прибывали. Хриплый хохот Клауса резко контрастировал с звонким голоском девочки. Её смех был схож с маленьким колокольчиком, а Клаус после каждого смешка начинал кашлять. Таким образом они и провели весь день. Порой они забывали суть разговора, поэтому просто смеялись над собой, а тот же контраст в голосе вызывал ещё больший прилив веселья. — Барме-е-е-ен… — позвала девочка, стараясь пропеть йодлем, но вышло это весьма глупо, почти на половине слова Де-8 чуть не расхохоталась. А Клаус вовсе не сдерживался. — Да, юная леди? — подошёл уже другой официант. Наслушавшись рассказов Арчи, бармен скептично повёл бровью, что только больше забавило парочку. В отличие от Арчи этому официанту было плевать, кому подносить спиртное, его это не волновало, ведь прибыль — есть прибыль. А бар и без того подпольный. — Ха-ха-ха… Слышал? Юная леди… Ха… — Де-8 задыхалась от смеха, на последних словах её голос стал писклявее, Клаус артистично закивал головой. — Кхм… Кхм… — её лицо резко изменилось на серьёзное, настолько серьёзно, насколько она могла выглядеть в данной ситуации. — Нам… Это… Й-ещё коньяка. — Прошу прощения, но вы всё выпили. — равнодушно произнёс бармен. — Да? — погрустнела она, надув расстроенно губы. — Клаус? — Знаешь… Мне кажется, мы тут засиделись. — Хоть его язык слегка заплетался, Клаус говорил достаточно уверенно, указав в сторону двери. — Хм… Ду-умаю ты пра-а-ав. — протянула она, медленно вставая со стула. Голова приятно кружилась, от чего Де-8 лишь смеялась громче, рассматривая помещение с детским любопытством, словно только что оказалась в неизвестном месте. Помутневшие от алкоголя голубые глаза разглядывали слабо освещающие лампочки, которые немного расплывались, и словно небольшие огоньки моргали, становясь то ярче, то наоборот — тусклее. — Воу-воу… Полегче… Не… Ик… Спеши так. — Клаус последовал за Де-8, они немного шатались из стороны в сторону, ощущая лёгкую слабость в коленках. И вот те самые бетонные ступеньки и стены. Клаус чуть не навернулся на первых «уровнях», а после и вовсе пошёл на четвереньках, в то время, как Де-8 взбиралась благодаря перилам, прижимаясь к ним почти в плотную. — Ха-ха-ха… Ты… похож на собачку — улыбнулась девочка. Клаус остановился и оглядел себя, а после громко залаял, Де-8 рассмеялась. — К чёрту всё! Я пёсиик. Гавк. И вот прошло некоторое время, пока они добрались до свежего воздуха. Де-8 потянулась за ручку, слегка нажав, но дверь не открылась, а её рука резко отпрянула. — Что? — спросил Клаус. — Рука… Б-болит. — опечалено произнесла Де-8, кончиками пальцев потерла ранение. Клаус выставил руки вперёд, где виднелись надписи «Hello» и «Goodbye», мол, не переживай, сейчас дядя Клаус покажет класс. Он открыл дверь. Девочка легонько похлопала забинтованными ладонями, а Клаус был доволен собой, подобно мальчику, которого мама попросила открыть банку с вареньем. И вот свежий воздух. — М-м-м… Как хорошо… — Ага… Кислород, вообще, штука хорошая. Они вновь залились громким смехом. Они шли по дороге, если это можно назвать ходьбой. Сначала Клаус толкал девочку, то Де-8 в ответ его, иногда покрикивая, а иногда с тем же звонким смехом. На улице было довольно прохладно и свежо, но они не мёрзли. Сосуды расширились от алкоголя, а кровь бежала быстрей. Де-8, обхватив горлышко бутылки, несла её в руках, а у Клауса была своя, но в ней оставалось не так уж и много коньяка. Прохожие то и дело, что оборачивались на них, мысленно осуждая их каждый шаг. Де-8 и Клаус не обращали на них должного внимания, а просто продолжали свой путь. Девочка резко запрокинула голову наверх, разглядывая звёзды. — Ого… Смотри! Смотри! Там звезда падает. — Клаус дёрнулся, вглядываясь в ночное небо, усыпанное маленькими звёздными, вскоре разглядел медленно падающую, на которую энергично тыкала пальцем Де-8. Они оба остановились, застыв, разинув рты, а потом в унисон раздалось общее «Вау». — Надо загадать желание. — ответил Клаус, не отрываясь от звёздного неба. — Желание? — не поняла Де-8. — Да… Говорят, если мысленно загадать, то оно должно обязательно сбыться, возможно, это байки, но звучит довольно весело. — пояснил Клаус. — Что ж, тогда… — девочка резко зажмурила глаза, представляя, что ей загадать. Выглядело это довольно нелепо, но весьма мило. — Загадала? — поинтересовался Клаус. — Ага… А ты? — Давно. Они пошли дальше. Через минут пять их ходьбы им попалась детская площадка. Хорошо обустроенная детская площадка, судя по всему, новая. На площадке были и горки, и качели, и песочница, и разнообразные турники, чуть дальше были лавочки, тоже новые, это понятно, потому что на этих лавочках ещё не красовались надписи с обзывательствами, дающие клеймо на всю оставшуюся жизнь, и признаниями в любви, а также не было и приклеенных жвачек. На одной из этих лавочек сидел мальчик лет шести с белокурыми взлохмаченными волосами. Он одиноко раскачивал свой скейтборд одной ногой. Де-8 умилилась этой картине и позвала Клауса. Клаус был не против, наоборот поддержал эту идею, они подошли к одинокому блондинистому мальчику. — Привет… Ик… — поздоровались девочка, Клаус также артистично кивнул. Мальчик странно покосился на этих двоих. — Мама говорит, что с незнакомыми людьми общаться не стоит. — грустно произнёс он, отведя взгляд, продолжил качать свой скейтборд из стороны в сторону. — А если ты не будешь общаться, то как ты с нами познакомишься? — спросила девочка, улыбнувшись. Мальчик пожал плечами. — А ещё она говорит, что детям пить нельзя. — сказал блондин, мотая ногами в разные стороны, хоть мальчик не знал их, но был рад компании. Де-8 и Клаус переглянулись. — А разве, она не говорила, что в столь поздний час нельзя гулять? — вступился Клаус, всё также улыбаясь. Мальчик ответил. — Она рядом. Разговаривает со своей подружкой, вон там. — мальчик указал на двух женщин, которые довольно громко и бурно что-то обсуждали. — Ой… Твоя мама… Ик… права, детям пить нельзя. — улыбнулась Де-8. Мальчик взглянул на Де-8, явно не понимая. Клаус закивал вновь головой, подтверждая её слова. — Ты веришь в Санту? — спросила неожиданно Де-8, продолжая улыбаться. — Билл говорит, что его нет, а подарки покупают родители в магазине. — ответил мальчик. — Хм… А в агентов в ЦРУ? — А вы агенты? — вопросительно с интересом вскочил мальчик. — Тс… — приставила палец к губам Де-8. — Да… А всё это лишь маскировка, я не ребёнок. — шептала девочка. — Мы должны были найти тебя, чтобы ты мог сохранить наш секрет, понимаешь? — мальчик уверенно закивал. — А сейчас мы притворяемся пьяными подростками, чтобы проследить за плохими людьми. — Ого. Если бы Билл узнал, он бы не поверил. — И не поверит, ведь всё это должно остаться в секрете. — подмигнула ему девочка, всё также улыбаясь. — Я надеюсь, мы можем тебе доверять? — присоединился Клаус. — Да, я никому не скажу. — Даже маме? — Даже маме. — произнёс мальчик, положив руку на сердце. — Что ж, тогда, если ты будешь хорошим и будешь стремиться ко всему, то, глядишь, войдёшь в наши ряды. — посмеялся Клаус, потрепав мальчишку по голове. Тот явно был приятно удивлён. Дети такие доверчивые, но их мечты и фантазии часто рушатся из-за неприятный правды. Иногда им стоят взрослеть чуть позже, а не в шесть лет знать, что на рождество к нему с ватной бородой приходит непонятный незнакомец, которому за всё заплатили. Иначе так дети разучаться мечтать и представлять весёлого старика на крайнем юге, живущего среди пингвинов. Академия Амбрелла. — Ну, вот и где их, чёрт побери, носит?! — крикнул Пять, перебирая в руках несколько бумаг, на которых черным маркером были обведены адреса с именем Митчелл Бутча. Остальные молча наблюдали за разъярённым мальчиком. Эллисон устало положила голову на Лютера, который старался не двигаться, чтобы не портить себе и ей момент. Диего по привычке перебирал ножи, а Ваня, не зная куда себя деть, нервно переминала пальцы. — У нас не хватает времени на всю эту чушь. Неужели хоть раз нельзя сказать, куда идёшь или хоть раз сложно прислушаться ко мне? — Кончай истерить! — не выдержал Диего. Пятый посерьёзнел. Ничего не ответив, он скрылся в голубой вспышке. — Ну, хоть в тишине посидим. — саркастично подметил Лютер, но уже через минуту послышались смех и крики. Харгвизвы обернулись на дверь. Бум. Присутствующие поёжились. — Лютер, в следующий раз тебе стоит просто промолчать. — подметил Диего, приподнимаясь с места. Кто-то впечатался в дверь. С улице послышался более громкий смешок и громкое «Ай!» Дверь распахнулась. На пороге стояли Клаус и Де-8. Клаус был в стельку пьяный, но к его состоянию все уже привыкли, так что все взгляды переметнулись на девочку. Помятый пиджак, слегка растрёпанные волосы, перемотанные бинтом руки, поцарапанные, слегка кровоточащие колени, испачканные в грязи ботинки и… Не уходящая с лица улыбка. — Добрый вечер. — громко крикнул Клаус. Звонкий смех разлился по комнате. Все обеспокоено взглянули на этих двоих. — О-у… Какие вы все милые… — протянула Де-8, поджимая руки к себе, переплетая их в замок. Её голубые глаза перебегали с одного Харгвизва на другого. Сначала она подошла к Ване, которая находилась к ней ближе всех. — Ты милая… Пусечка. — умилилась девочка, а Ваня смутилась, от чего Де-8 засмеялась громче. Дальше она подошла к Эллисон, сидевшей рядом с Ваней на одном диване. Де-8 коснулась её плеча, но скорее не в знак поддержки, а скорее, чтобы устоять на ногах, хотя Эллисон и без того улыбалась. — Ты тоже пу-у-уся. — протянула она, Эллисон улыбнулась шире, её забавляла эта ситуация. Де-8 умилилась вновь. — Така-а-ая улыбочка. — Ого. — её взгляд перешёл на Лютера, её глаза бегали вверх вниз, разглядывая здоровяка. Лютер, не понимая, странно покосился на неё. Почему-то его пугала слишком радостная девочка. Он уже был готов услышать некое оскорбление, но… — А ты больша-а-ая пуся. — произнесла Де-8, размахивая руками, пытаясь продемонстрировать весь рост и величину громилы. Лютер удивлённо похлопал глазами. И опять звонкий смех. Стоящий позади Клаус артистично закивал головой, как бы соглашаясь с ней. — Ой… А ты, похоже, самая хмурая пуся. — печально произнесла девочка, обращаясь к Диего, на что Диего усмехнулся, а Де-8 глупо заулыбалась. — И тоже милая пуся. И тут голубая вспышка. Несомненно появился Пятый. Злой Пятый. Не успев повернуться, Де-8 сразу услышала в свою сторону крики. — Где вас обоих, чёрт побери, носило?! — Де-8 развернулась, глупая улыбка стала шире, Пятый вскинул бровь в удивлении, не понимая её реакции. Всё также умиляясь, она заговорила, указывая на Пятого, голова завертелась, собирая на себе взгляды и привлекая к себе внимание. — Нет. Вот самая хмурая пуся. — она аккуратно захлопала в ладоши. Де-8 подошла ближе и ухватилась руками за его щёки, приближая его к себе. Холодные кончики указательного и среднего пальца легли на утонченную скулу, а безымянный касался его шелковистых волос. Грубые нити бинта расположились на самом мягком месте щёк. Она поднесла его лицо к своему. Лбы встретились, а кончики носов соприкоснулись. Пятый ошарашенно положил свои руки к ней на запястья, чтобы убрать её, но остановился, глядя в помутневшие голубые глаза. И… Снова гляделки. Де-8 рассматривала по-детски его зелёные узоры в радужке глаза, чем-то напоминавшую зелёный лес. Каждая чёрточка, каждая точечка напоминала высокие деревья. Словно ты находишься в тиши тайги. Где всё замерло, а время остановилось. Тайга — тихое место, порой загадочное. За каждым деревом — свои секреты, а за каждым маленьким кустиком — свои тайны. Ты уже слышишь лёгкое шуршание листьев, которые переплетаются с листьями других деревьев, чьи ветки тянуться выше к небу, как бы заграждая его, ты уже чувствуешь аромат хвои и смолы, проникающий в лёгкие, наполняя их, словно большой сосуд кристальной родниковой водой, постепенно тебя дурманит этот запах. И зовёт тебя всё дальше в глубь. В них так легко заблудиться. И так хочется потеряться, раз и навсегда пропасть в этих деревьях, в этой тиши, в этой тайге… Пятый вглядывался в голубые глаза, схожие с океаном. Несмотря на перегар, можно почувствовать ту морскую свежесть. И ту солёность. Лёгкие узоры в сияющих голубых глазах — волны, накрывающие с головой. Ты видишь эти волны. Видишь, как бушует этот океан сильнейших эмоций, сменяющихся с каждым прибоем. Слышишь этот бриз. Все приливы и отливы. Каждый брызг, остающейся в памяти. И медленно тонешь в нём, но хочешь, как можно быстрее погрузится на дно, не всплывать обратно, оставаясь на глубинах и познать их, как бескрайние просторы космоса со всеми параллельными вселенными, со всеми звёздами, со всеми планетами, со всеми чёрными дырами и струнами. — Нет. Ты — не пуся. Ты — бука. — шепчет она, улыбаясь. — Моя любимая бука… Сердце у обоих заколотилось сильнее, кровь приливает. Стук становится громче, перебивая морские бризы и шуршание листьев в тайге. Дыхание и вовсе спёрло. Пятый давно не ощущал подобного, это странное чувство, которое он либо уже не помнил, либо, вообще, не знал, а он не любил, то чего не знал, а то, что казалось ему непривычным, тоже раздражало. Собрав все силы в кулак, он опустил её руки. — Пьяные в стельку. — поправил галстук Пятый. — Завтра все поговорим. — Клаус, ты зачем её напоил? — строго спросила Эллисон, приближаясь к брату, переодически кидая на него осуждающие взгляды. — Это… Она… Ик… Меня. — Ох, иди проспись. — Клаус, ничего не сказав, упал на Лютера. Тот еле слышно выругался, а Де-8 посмеялась. Она подошла к своей бутылке, которую оставила на полу, подняв, Де-8 хотела сделать пару глотков, как тут же перед ней появился Пятый. — Нет-нет. Это бяка. — шутливо произнёс Пять, но его лицо было на полном серьёзе. — Отдай. — потянулась вверх девочка, слегка подпрыгивая, но Пятый всё же был чуточку повыше её самой. — Уже пора баиньки. — он резко схватил её за руку, переместив в комнату. Девочка резко отдёрнула руку и зашипела. — Ой, хватит тебе… Ты ещё скажи, что противно. — отвернувшись, посмеялся он, доставая плед с верхних полок деревянного шкафа. Пятый бросил его на кровать, на которой сидела Де-8, держась за руку. Пятый заметил перебинтованные ладони. — Что случилось? — Я… кажется, где-то поцарапалась. — сквозь боль сказала она. — Ох… Поэтому не стоит ходить пить с Клаусом. — тяжело вздохнув, он растворился, но через несколько секунд вновь появился с аптечкой. — А с коленками что приключилось? — Пятый отчитывал Де-8, словно маленькую провинившуюся в чём-то девочку, она в свою очередь звонко посмеялась. Пятый кинул неодобрительный взгляд, смех прекратился. Мальчик не ожидал такого послушания, поэтому он еле заметно ухмыльнулся, явно довольный собою. — Я попробовала кататься на скейтборде. — спокойно произнесла она. — Не удивлен. — Пятый достал ватку, намочив её перекисью, приложил к левой поцарапанной коленке. Де-8 даже не пискнула. Словно боли и не было. Таким образом он обработал и вторую коленку, мягкими движениями приподнимал и опускал ватку. — Развяжи бинты. — спокойно потребовал Пять. Де-8 отчаянно замотала головой в отказе. — Развяжи. — уже более раздражённо сказал он, на что девочка лишь спрятала ладони в карманах пиджака, отвернувшись. — Ох… Да за что мне это всё. Я ведь могу уйти, а рана лишь загноится, этого хочешь? Если нет, то будет добра… и прекрати это ребячество. — она и впрямь, вела себя, как ребёнок. Алкоголь сделал своё дело. Пятый лишь размахивал руками туда-сюда. — Я сама…- подала голос Де-8. Пятый вздохнул, отдавая ватку и перекись водорода. Она трясущими руками потянулась, но в момент не смогла перехватить. Ватка и перекись валялись на полу. Жидкость пролилась. — О-ой…- произнесла Де-8, взгляд медленно и виновато перешёл на Пятого, которого это, откровенно говоря, не радовало. — Й-я не специально… Я не… — Достаточно. — Ты…злишься? — спросила она с детской наивностью. А Пятый не злился, он слегка был удивлен этому вопросу. Он скорее жалел и даже завидовал, что не может сам напиться до беспамятства, ведь апокалипсис ждать не будет. — А что? Хочешь искупить вину? — усмехнулся Пятый, в отблеске уличных фонарей он заметил полные серьёзности её глаза, готовые слушать его. — Что ж, тогда будь добра развязать бинты. «Как ребёнок… Неужто коньяк может творить такие чудеса? Да… Пожалуй…» — на этом его мысли оборвались. Нехотя девочка протянула ему одну руку, а после вторую. Двумя пальцами она потянула одну ниточку, тем самым развязывая бантик. Де-8 медленно начала раскручивать бинты, но дойдя до последних оборотов она остановилась. Пятый в это время убрал разлившеюся перекись и выкинул ватку, появился он с новым бинтом, да и вообще, с другой аптечкой. Он поглядел на застывшую Де-8, которая держала краешек бинта, а тот слой, что находился на её на руке, был пропитан уже засохшей запекшейся кровью. Пять нахмурился, подойдя ближе он сам аккуратными движениями снял остатки. Бинты прилипли к ранам, поэтому появилась лёгкая неприятная боль, подобно тому, как сдирать пластырь или наклейку на шкафчике. Де-8 слегка поморщилась, выходя из транса, она, как завороженная смотрела на свои глубокие царапины. Пятый хмурился больше, а некоторые царапины закровоточили вновь. Де-8 закусила нижнюю губу, стараясь не показывать болезненные ощущения. — Где ты так умудрилась поцарапаться? — удивлённо вскинул бровь, которая уже сомкнулась к переносице, но поднялась на пару миллиметров вверх. Смочив новую ватку, Пятый аккуратно прикладывал её к тёплым ладоням, холодными были лишь её пальцы, всё-таки бинт немного перекрыл кровотоки. Она любопытно следила за каждым его движением. Покалывающая перекись неприятно, а иногда довольно болезненно, пощипывала свежие царапины, от чего она прикусила нижнюю губу до крови. Также он обработал и другую руку. Когда начал забинтовывать руки, Пятый подал голос. — Ты так и не ответила на мой вопрос. — не отрываясь от дела, вспомнил он. Де-8 подняла на него свои глаза, явно не понимая, что он имел ввиду. — Где ты так поцарапалась? — повторил Пять. Девочка лишь потупила взгляд. — Я…я не помню. — Де-8 была не в состоянии вспоминать весь проведённый день и вечер, она слишком много выпила и была сильно вымотана. — Ладно. Через пять минут Де-8 уже мило посапывала в кровати, лёжа на боку. Пятый это заметил только тогда, когда собрал аптечку и испачканные кровью бинты и прочий мусор. — Что? Уже? — улыбнулся он. — А ведь завтра ты не будешь такой доброй и послушной девочкой. Но Де-8 не слышала уже его рассуждений, возможно, она видела уже третий сон, кто знает. Пятый присел на край кровати, что-то обдумывая. Рядом с собой он увидел полураскрытую её перемотанную ладонь. Неосознанно он потянулся к ней, слегка дотронувшись до бинта. Но Пятый задел одну из тех глубоких царапин. Рука резко дрогнула, почувствовав боль, и слегка отдалилась, сама Де-8 поморщилась, но не проснулась. Надо аккуратнее и деликатнее. Более медленно его пальцы прошлись по забинтованной руке, а потом легко улеглись в неё, подобно мерке нужной удобной обуви, когда ты находишь нужный размер, тоже самое, но с рукой. Каждому свой размер руки. Пятый так просидел в раздумьях некоторое время, а потом… Рука девочки медленно сжалась в ответ. А тонкие губы на секунду дрогнули в улыбке. Пятый довольно ухмыльнулся ей, а потом взгляд перешёл на руку. И в то мгновение он помрачнел. Брови смыкались к переносице, а сам сидел взволнованно, но даже сейчас его лицо было каменным и невозмутимым. Пятый вспомнил начало дня, когда после разговора, она громко хлопнула дверью, а его откинула назад. Ещё тогда он заметил непонятные блики в её голубых глазах. Голова наполнилась дурными мыслями каждый раз, когда он смотрел на те глубокие порезы и вспоминал её довольно неприятный неожиданный уход. Он выкинул эти думы. Ведь Пятый решил, что не было смысла гадать, когда завтра она сама всё расскажет, а сейчас он должен проверить и найти нужный адрес среди всех Митчеллов Бутчей.